Концепции эквивалентности Л.К.Латышева.

Отечественный переводовед, Лев Константинович Латышев выделяет четыре базовых концепции эквивалентности:

- Концепция формального соответствия:

«Передается всœе, что поддается передаче (в том числе по мере возможности и структура исходного текста). Трансформируются, заменяются, опускаются только те элементы исходного текста͵ которые вообще невозможно воспроизвести «напрямик» (Л. К. Латышев , 1981. – С. 6). Подобная практика первоначально имела место при переводе сакральных текстов.

- Концепция нормативно-содержательного соответствия:

«Переводчики этого направления стремились выполнить два требования: 1) передать всœе существенные элементы содержания исходного текста и 2) соблюсти нормы переводящего языка (ПЯ)» (Там же, с. 7).

- Концепция полноценного (адекватного) перевода:

Авторы данной концепции А. В. Федоров и Я. И. Рецкер определили следующие качества адекватного перевода: 1) исчерпывающая передача смыслового содержания текста; 2) передача содержания равноценными (то есть выполняющих функцию, аналогичную выразительной функции языковых средств подлинника) средствами (Там же, с. 7).

- Концепция динамической (функциональной) эквивалентности:

Понятие динамической эквивалентности, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ впервые выделил Юджин Найда, сходно с понятием функциональной эквивалентности у отечественного исследователя А. Д. Швейцера. Речь идет о совпадении реакции получателя исходного текста и носителя одного языка с реакцией получателя текста перевода, носителя другого языка. Согласно А. Д. Швейцеру, содержание, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ крайне важно передать, складывается из четырех элементов или четырех значений: 1) денотативное; 2) синтаксическое; 3) коннотативное и 4) прагматическое значение («определяемое отношением между языковым выражением и участниками коммуникативного акта») (Там же, с. 10).

По мнению Л. К. Латышева, данная концепция не противоречит предыдущим двум, а включает их с себя как более частные случаи (Там же, с. 27).

5. Сущность концепции динамической эквивалентности.

Мы склонны считать концепцию динамической эквивалентности самой перспективной. Какие же требования предъявляются к эквивалентности двух текстов - текста оригинала и текста его перевода? Согласно мнению Л. К. Латышева, таких требования три (Д. К. Латышев. 1988. С. 39):

Оба текста должны обладать относительно равными коммуникативно-функциональными свойствами (относительно одинаковым образом должны "вести себя" соответственно в сфере носителœей исходного языка и в сфере носителœей переводящего языка);

В меру, допустимую в рамках первого условия, оба текста должны быть максимально аналогичны друг другу в семантикоструктурном отношении;

При всœех «компенсирующих» отклонениях между обоими текстами не должны возникать семантико-структурные расхождения, не допустимые в переводе.

Только на основе концепции динамической эквивалентности, как полагает Л. К. Латышев, бывают построены положения современной теории перевода о переводческой эквивалентности, так как именно она позволяет объяснить многие переводческие приемы, в ряде случаев обеспечивающие эквивалентный перевод, к примеру, замену исходного содержания.

Другой проблемой, с точки зрения Л. К. Латышева, является уточнение понятия «реакция». Индивидуальные реакции «не бывают объектами сравнения с целью оценки качества перевода» (Л.К. Латышев , 1988. – С. 20). Объектами сравнения могут выступать конструкты как некоторые усредненные реакции: реакция русского и немца, русского и англичанина и т.д. Как пишет сам исследователь, «эти конструкты носят характер прогноза и представляют собой абстракции, создаваемые путем «вычитания» из потенциальных реальных реакций компонентов, обусловленных личными убеждениями, личным опытом, эмоциональным типом получателя и т. п.», то есть являются «лингвоэтническими» реакциями (Там же, с. 20-21). Лингвоэтническая реакция - это, конечно же, абстракция, по сути, прогноз переводчика, опирающегося на знание национальной психологии. При этом, с нашей точки зрения, возможно и измерение таких реакций или «коммуникативного эффекта» (как более емкого, с точки зрения Латышева, понятия), а именно, методами лингвопсихосоциологии. Индивидуальные реакции, полученные в результате соответствующего исследования на основе научно обоснованной выборки и статистического анализа.

Л. К. Латышев считает, что эквивалентность исходного текста и текста его перевода достигнута (то есть достигнуто равенство коммуникативных эффектов), когда нейтрализованы расхождения в лингвоэтнической коммуникативной компетенции двух получателœей. При этом не стоит задача обеспечения равенства коммуникативных ситуаций получателœей исходного и переводного текста или задача выравнивания коммуникативных компетенции (при помощи предварительного комментария или примечаний к тексту), достаточно «создания (относительно) равноценных лингвоэтнических предпосылок для восприятия сообщения (в его разноязычных вариантах) и реакции на него (Л.К. Латышев 1981. – С. 25).

Одна из главных задач переводчика заключается в максимально полной передаче содержания оригинала, и, как правило, фактическая общность содержания оригинала и перевода весьма значительна.

Следует различать потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, допускаемая различиями языков, на которых созданы эти тексты, и переводческую эквивалентность - реальную смысловую близость текстов оригинала и перевода, достигаемую переводчиком в процессе перевода. Пределом переводческой эквивалентности является максимально возможная (лингвистическая) степень сохранения содержания оригинала при переводе, но в каждом отдельном переводе смысловая близость к оригиналу в разной степени и разными способами приближается к максимальной.

Понятие динамической эквивалентности введено в лингвистику американским учёным Ю. Найдой.

Обычно эквивалентность перевода устанавливается путем сравнения исходного текста с текстом перевода. Ю. Найда предлагает сравнивать реакции получателя переводного текста и получателя текста на исходном языке (т. е. реакцию того, кто получает сообщение через переводчика и того, кто получает текст непосредственно от носителя исходного языка). Если эти реакции в своих существенных чертах (как в интеллектуальном, так и эмоциональном плане) эквивалентны друг другу, то текст перевода признается эквивалентным исходному тексту. Следует подчеркнуть, что под эквивалентностью реакций подразумевается их сходство, но отнюдь не тождество, которое, совершено очевидно, является недостижимым в силу различий этнолингвистического, национально-культурного плана между представителями различных языковых общностей.

Понятие динамической эквивалентности в принципе соответствует понятию функциональной эквивалентности, выдвинутому советским лингвистом А.Д. Швейцером: «Переводя исходное сообщение на другой язык, переводчик соизмеряет внеязыковую реакцию на переведенное сообщение со стороны его получателя с реакцией на исходное сообщение получателя, воспринимающего его на исходном языке».

Очевидно, что проблема достижения эквивалентной реакции у получателя перевода самым непосредственным образом связана с проблемой передачи содержания исходного текста. Это обусловливает необходимость уточнить, из каких элементов оно складывается. А.Д. Швейцер выделяет четыре таких элемента:

Денотативное (т. е. предметно-логическое) значение, связанное с обозначением тех или иных предметных ситуаций;

Синтаксическое значение, определяемое характером синтаксических связей между элементами высказывания, т. е. его синтаксической структурой;

Коннотативное значение, т. е. созначение, определяемое функционально-стилистической и экспрессивной окраской языкового выражения;

Прагматическое значение, определяемое отношением между языковым выражением и участниками коммуникативного акта (т. е. тем субъективным отношением к языковым знакам, к тексту, которое неизбежно возникает у людей, пользующихся языком в процессе коммуникации).

Важное место в концепции А. Д. Швейцера занимает понятие коммуникативной установки и функции речевого произведения. Коммуникативная установка определяется целью, которую преследует автор высказывания. «Этой целью может быть простое сообщение фактов, стремление убедить собеседника, побудить его к определенным действиям и др. Коммуникативная установка определяет как выбор тех или иных языковых средств, так и их удельный вес в рамках того или иного высказывания.

Рассматривая речевой акт под углом зрения его коммуникативной установки, можно выделить в нем ряд функциональных характеристик, учет которых имеет первостепенное значение для процесса перевода». Для описания этих характеристик А. Д. Швейцер использует классификацию функций речи, созданную Р. Якобсоном:

1) «референтная» или «денотативная функция» – описание предметных ситуаций;

2) «экспрессивная функция», отражающая отношение говорящего к высказыванию;

3) «поэтическая функция», акцентирующая внимание участников речевого акта на форме речевого высказывания (т. е. случаи, когда языковая форма высказывания становится коммуникативно существенной);

4) «металингвистическая функция» (когда ранг смысловых элементов приобретают те или иные свойства данного языкового кода; например, когда мы имеем дело с каламбурами);

5) «фатическая функция», связанная с установкой и поддержанием контакта между коммуникантами.

В речевом произведении, как правило, представлено несколько функций, причем роль этих функций неодинакова. Элементы языка, воплощающие доминирующую функцию, называются функциональной доминантой. От одного речевого произведения к другому, от текста к тексту меняются функции и соответственно функциональные доминанты. Исходя из этого, перевод рассматривается как процесс поиска решения, отвечающего определенному набору варьирующихся функциональных критериев.

Изучение специфики устного перевода осуществляется по трем основным направлениям. Первый аспект исследования занимается факторами, влияющими на извлечение переводчиком информации, содержащейся в оригинале. Устный перевод - это перевод устной речи на ИЯ, восприятие устной речи отличается кратковременностью, одноразовостью и дискретностью, в связи с чем извлечение информации в процессе перевода осуществляется иначе, чем при зрительном восприятии текста. Полнота понимания зависит от ритма, паузации (количества и продолжительности пауз), и темпа речи; извлечение информации происходит в виде отдельных порций по мере развертывания цепочки языковых единиц в речи оратора, восприятие осуществляется на основе «смысловых опорных пунктов». Переводчик прогнозирует последующее содержание текста на основе уже воспринятых «квантов» информации, уточняя свой прогноз в процессе дальнейшего восприятия, что предполагает накопление и удержание в памяти предыдущей информации. Теория устного перевода описывает психолингвистические особенности и лингвистические предпосылки вероятностного прогнозирования при переводе, его зависимость от относительной смысловой самостоятельности минимальных речевых отрезков в разных языках, а также характер потерь информации при восприятии на слух значительных отрезков речи. Описываются также факторы, компенсирующие такие потери: знание предмета и обстановки речи, позволяющее догадываться о содержании пропущенного, интонация, эмоциональная окраска речи и т. д.

Второй аспект изучения устного перевода связан с рассмотрением его как особого вида речи на ПЯ. Теория устного перевода описывает специфику устной речи переводчика, отличающейся от обычной «непереводной» речи. Существование отличительных черт обусловливается тем, что речь переводчика ориентирована на оригинал и формируется в процессе перевода. При синхронном переводе процесс говорения протекает параллельно процессу аудирования (восприятия речи оратора), хотя часть перевода «проговаривается» и в паузы в речи Источника. Важный аспект лингвистического описания синхронного перевода заключается в выявлении размеров (длительности) минимального интервала между началом порождения отрезка оригинала и началом перевода этого отрезка. Величина такого интервала определяется двумя рядами языковых факторов. Во-первых, она зависит от особенностей структуры ИЯ, которые обусловливают длину сегмента речи, в пределах которого снимается многозначность составляющих его единиц. Для многих языков такой сегмент чаще всего включает структурную основу предложения SPO (субъект - предикат-объект) и, в первую очередь, глагол-сказуемое. Нередко переводчик вынужден задерживать начало перевода, ожидая появления глагола в высказывании оратора. Во-вторых, величина интервала отставания зависит и от некоторых особенностей структуры ПЯ, определяющей степень зависимости формы начальных элементов высказывания от его последующих элементов. Например, при переводе на английский язык начала русского предложения «Дружбу с Советским Союзом... (мы глубоко ценим)» переводчику придется ждать, пока Источник произнесет подлежащее и сказуемое, чтобы начать переводить: We highly appreciate our friendship... В то же время, переводя это же предложение на немецкий язык, он мог бы начать перевод после первых же слов: Die Freundschaft mit der Sowjetunion... На величину интервала отставания влияет и существование в ПЯ синонимичных высказываний, различающихся по структуре. Вместо того чтобы ожидать появления в русском высказывании подлежащего и сказуемого, переводчик на английский язык мог бы сразу перевести начало предложения как The friendship with the Soviet Union..., рассчитывая, что сможет применить в переводе иную структуру, например: ...is of great value to us.

В рамках специальной теории устного перевода отмечается и ряд других особенностей речи переводчика. Сюда относится более медленная артикуляция, связанная с так называемыми хезитационными паузами, колебаниями в выборе вариантов, приводящими к резкому увеличению (в 3 - 4 раза) интервала отставания перед ошибочными вариантами, а также общей продолжительности пауз по отношению к чистому звучанию речи. Речь переводчика менее ритмична, переводчик-синхронист часто говорит в повышенном темпе, стараясь быстрее «проговорить» уже понятое, а при последовательном переводе темп речи значительно снижается, поскольку переводчик при этом разбирается в своей записи, восстанавливая в памяти содержание оригинала. Особое внимание в теории устного перевода уделяется нормативным требованиям к речи переводчика, выполнение которых в экстремальных условиях синхронного и последовательного перевода требует особых усилий: обеспечению четкой артикуляции, равномерного ритма, правильной расстановки акцентов, обязательной смысловой и структурной завершенности фраз и других элементов «подачи» перевода, обеспечивающей его полноценное восприятие слушателями. Центральным аспектом изучения устного перевода является рассмотрение его как особого вида перевода, т. е. в противопоставлении переводу письменному. Здесь специальная теория устного перевода выявляет как количественные, так и качественные особенности. В синхронном переводе объем (число слов) текста перевода зависит от длины переводимых отрезков речи. При переводе коротких фраз количество слов в синхронном переводе, в среднем, больше, чем в письменном, за счет большего числа элементов описания, пояснения. При переводе длинных фраз эти величины выравниваются, а при переводе абзацев и более крупных отрезков текста синхронный перевод оказывается менее многословным как за счет сознательной компрессии (сжатия) текста в процессе перевода, так и вследствие некоторого количества пропусков. Уменьшение объема текста перевода по сравнению с письменным переводом того же оригинала отмечается во всех случаях и при последовательном переводе. Число пропусков возрастает с увеличением темпа речи оратора. Поэтому особое внимание теория устного перевода уделяет причинам, способам и пределам речевой компрессии. Необходимость компрессии определяется тем, что условия устного (особенно синхронного) перевода не всегда позволяют передавать содержание оригинала так же полно, как при письменном переводе. Во-первых, при быстром темпе речи оратора переводчику трудно успеть произнести полный текст перевода. Во-вторых, скорость речемыслительного процесса у каждого переводчика имеет свои пределы, и он часто не может говорить так же быстро, как оратор. В-третьих, поспешное произнесение речевых высказываний нередко сказывается на их правильности и завершенности, в результате чего нарушается их восприятие Рецептором перевода и весь процесс межъязыковой коммуникации. Речевая компрессия при устном переводе - задача далеко не простая. Речь идет не просто о пропуске части оригинала, а о таком сжатии переводимого сообщения, при котором сохраняются все важные элементы смысла. Компрессия становится возможной благодаря информационной избыточности речи. В высказывании часто имеются элементы информации, дублирующие друг друга, и при переводе некоторые из них можно опустить, сохранив содержание сообщения. Например, если переводчик полностью перевел вопрос «Когда начнется осуществление этого плана?» и ему предстоит перевести ответ «Осуществление этого плана начнется в 1990 году», то он может сжать его до «в девяностом». В высказывании может иногда содержаться побочная информация (формулы вежливости, случайные замечания, отклонения от темы), опущение которой не помешает реализации главной задачи общения. В ряде случаев ситуация общения делает необязательной передачу какой-то части информации в словесной форме и допускает, таким образом, сокращение информации при переводе.

Компрессия сообщений при переводе представляет собой переменную величину. Она зависит от темпа речи оратора и от соотношения структур ИЯ и ПЯ. Теория устного перевода описывает приемы речевой компрессии для каждой пары языков при помощи как структурных, так и семантических преобразований. Наиболее типичными способами компрессии являются синонимические замены словосочетаний и предложений более краткими словами, словосочетаниями и предложениями, замена полного наименования организации, государства и т. д. аббревиатурой или сокращенным наименованием (The United Nations - ООН), замена сочетания глагола с отглагольным существительным на одиночный глагол, обозначающий то же действие, процесс или состояние, что и заменяемое существительное (to render assistance - помогать), опущение соединительных элементов в словосочетании (the policy pursued by the United States - политика США), замена придаточного предложения причастным или предложным оборотом (When I met him for the first time - при первой встрече с ним) и т. д. При быстрой речи оратора применение различных способов речевой компрессии может сокращать текст перевода на 25 - 30% по сравнению с письменным переводом того же оригинала.

Важным разделом теории устного перевода является изучение характера эквивалентности, достигаемой в различных типах такого перевода. Как уже указывалось, при устном переводе иногда происходит потеря информации, по сравнению с уровнем эквивалентности, устанавливаемым при письменном переводе. Наблюдаемые отклонения сводятся к пропускам, добавлениям или ошибочным заменам информации, содержащейся в оригинале. Каждый вид отклонения включает более мелкие категории, различающиеся по степени важности непереданной или добавленной информации. Пропуски включают:

1) пропуск малозначительного отдельного слова, в основном эпитета;

2) пропуск более важных и крупных единиц, связанный с непониманием переводчиком части текста;

3) пропуск части текста в связи с перестройкой структуры текста при переводе;

4) пропуск значимой части текста в связи с отставанием перевода от речи оратора. Добавления классифицируются по характеру добавленных избыточных элементов: отдельные определители, дополнительные разъяснения, уточняющие связи между высказываниями и пр.

И, наконец, ошибки разделяются по степени важности: небольшая ошибка в переводе отдельного слова, грубая смысловая ошибка при переводе отдельного слова, небольшая ошибка в связи с незначительным изменением структуры, грубая смысловая ошибка при значительном изменении структуры и т. д. При оценке качества устного перевода учитывается специфика устной формы коммуникации: при непосредственном контакте коммуникантов установление эквивалентности на более низком уровне в ряде случаев не препятствует их взаимопониманию, что в определенной степени компенсирует потери информации в процессе устного перевода. Указанные два способа классификации переводов (по характеру переводимого текста и по форме восприятия оригинала и создания текста перевода) основаны на разных принципах, и выделяемые в каждой из них виды перевода, естественно, не совпадают. Теоретически, любой тип текста может быть переведен как устно, так и письменно. Практически, однако, специфика устного перевода налагает определенные ограничения на степень сложности и объем переводимых текстов, что в определенном отношении связано и с их функционально-жанровой характеристикой. Произведения художественной литературы, в целом, не переводятся устно, хотя отдельные цитаты из таких произведений могут приводиться в устных выступлениях и переводиться синхронно или последовательно. Обеспечение художественно-эстетического воздействия в устном переводе с его жесткими темпоральными рамками является весьма сложной задачей, особенно если цитируются поэтические произведения, перевод которых неизвестен переводчику заранее. Не переводятся устно и большие по объему произведения информативных жанров, поскольку продолжительность устного перевода ограничена не только возможностями перевода, но и кратковременностью устной коммуникации вообще: физически невозможно говорить, слушать и запоминать беспрерывно на протяжении длительного периода времени.

Отечественный переводовед, Лев Константинович Латышев выделяет четыре основных концепции эквивалентности:

- Концепция формального соответствия:

«Передается все, что поддается передаче (в том числе по мере возможности и структура исходного текста). Трансформируются, заменяются, опускаются только те элементы исходного текста, которые вообще невозможно воспроизвести «напрямик» (Л. К. Латышев , 1981. – С. 6). Подобная практика первоначально имела место при переводе сакральных текстов.

- Концепция нормативно-содержательного соответствия:

«Переводчики этого направления стремились выполнить два требования: 1) передать все существенные элементы содержания исходного текста и 2) соблюсти нормы переводящего языка (ПЯ)» (Там же, с. 7).

- Концепция полноценного (адекватного) перевода :

Авторы данной концепции А. В. Федоров и Я. И. Рецкер определили следующие качества адекватного перевода: 1) исчерпывающая передача смыслового содержания текста; 2) передача содержания равноценными (то есть выполняющих функцию, аналогичную выразительной функции языковых средств подлинника) средствами (Там же, с. 7).

- Концепция динамической (функциональной) эквивалентности:

Понятие динамической эквивалентности, которое впервые выделил Юджин Найда, сходно с понятием функциональной эквивалентности у отечественного исследователя А. Д. Швейцера. Речь идет о совпадении реакции получателя исходного текста и носителя одного языка с реакцией получателя текста перевода, носителя другого языка. Согласно А. Д. Швейцеру, содержание, которое необходимо передать, складывается из четырех элементов или четырех значений: 1) денотативное; 2) синтаксическое; 3) коннотативное и 4) прагматическое значение («определяемое отношением между языковым выражением и участниками коммуникативного акта») (Там же, с. 10).

По мнению Л. К. Латышева, данная концепция не противоречит предыдущим двум, а включает их с себя как более частные случаи (Там же, с. 27).

5. Сущность концепции динамической эквивалентности.

Мы склонны считать концепцию динамической эквивалентности самой перспективной. Какие же требования предъявляются к эквивалентности двух текстов - текста оригинала и текста его перевода? Согласно мнению Л. К. Латышева, таких требования три (Д. К. Латышев. 1988. С. 39):

Оба текста должны обладать относительно равными коммуникативно-функциональными свойствами (относительно одинаковым образом должны "вести себя" соответственно в сфере носителей исходного языка и в сфере носителей переводящего языка);

В меру, допустимую в рамках первого условия, оба текста должны быть максимально аналогичны друг другу в семантикоструктурном отношении;

При всех «компенсирующих» отклонениях между обоими текстами не должны возникать семантико-структурные расхождения, не допустимые в переводе.

Только на основе концепции динамической эквивалентности, как полагает Л. К. Латышев, могут быть построены положения современной теории перевода о переводческой эквивалентности, так как именно она позволяет объяснить многие переводческие приемы, в ряде случаев обеспечивающие эквивалентный перевод, например, замену исходного содержания.

Другой проблемой, с точки зрения Л. К. Латышева, является уточнение понятия «реакция». Индивидуальные реакции «не могут быть объектами сравнения с целью оценки качества перевода» (Л.К. Латышев , 1988. – С. 20). Объектами сравнения могут выступать конструкты как некоторые усредненные реакции: реакция русского и немца, русского и англичанина и т.д. Как пишет сам исследователь, «эти конструкты носят характер прогноза и представляют собой абстракции, создаваемые путем «вычитания» из потенциальных реальных реакций компонентов, обусловленных личными убеждениями, личным опытом, эмоциональным типом получателя и т. п.», то есть являются «лингвоэтническими» реакциями (Там же, с. 20-21). Лингвоэтническая реакция - это, конечно же, абстракция, по сути, прогноз переводчика, опирающегося на знание национальной психологии. Однако, с нашей точки зрения, возможно и измерение таких реакций или «коммуникативного эффекта» (как более емкого, с точки зрения Латышева, понятия), а именно, методами лингвопсихосоциологии. Индивидуальные реакции, полученные в результате соответствующего исследования на основе научно обоснованной выборки и статистического анализа.

Л. К. Латышев считает, что эквивалентность исходного текста и текста его перевода достигнута (то есть достигнуто равенство коммуникативных эффектов), когда нейтрализованы расхождения в лингвоэтнической коммуникативной компетенции двух получателей. При этом не стоит задача обеспечения равенства коммуникативных ситуаций получателей исходного и переводного текста или задача выравнивания коммуникативных компетенции (при помощи предварительного комментария или примечаний к тексту), достаточно «создания (относительно) равноценных лингвоэтнических предпосылок для восприятия сообщения (в его разноязычных вариантах) и реакции на него (Л.К. Латышев 1981. – С. 25).

Описание.

1. Введение.
2. Понятие эквивалентности.
3. Виды эквивалентности.
4. Различные подходы к эквивалентности.
5. Концепция динамической эквивалентности.
6. Теория уровней эквивалентности В.Н. Комисарова
7. Эквивалентность и привязанность к языковым единицам.
8. Заключение.
9. Список литературы.

Выдержка из работы.

Министерство образования и науки РФ

Федеральное агентство по образованию

Ростовский государственный экономический университет

Факультет Лингвистики и журналистики

Дисциплина «Теория перевода»

РЕФЕРАТ

На тему: Концепции переводческой эквивалентности, её уровни и виды

Выполнила: студентка группы 721

Скрылёва Антонина

Научный руководитель:

Барабанова И.Г.

Ростов-на-Дону

2009-

1. Введение.
2. Понятие эквивалентности.
3. Виды эквивалентности.
4. Различные подходы к эквивалентности.
5. Концепция динамической эквивалентности.
6. Теория уровней эквивалентности В.Н. Комисарова
7. Эквивалентность и привязанность к языковым единицам.
8. Заключение.
9. Список литературы.

Введение

Перевод является одним из древнейших видов человеческой деятельности, это сложный и многогранный процесс. Обычно говорят о переводе «с одного языка на другой», но, в действительности, в процессе перевода происходит не просто замена одного языка другим. В переводе сталкиваются различные культуры и традиции, разные склады мышления, разные литературы, разные эпохи и разные уровни развития.

Задача любого перевода – это передать средствами другого языка целостно и точно содержание подлинника, сохранив его стилистические и экспрессивные особенности. Перевод должен передавать не только то, что выражено подлинником, но и то, как это выражено в нем. Это требование относится как ко всему переводу данного текста, так и к отдельным его частям. Для определения степени общности содержания (смысловой близости) оригинала и перевода были введены понятия эквивалентности и адекватности.

Понятие эквивалентности раскрывает важнейшую особенность перевода и является одним из центральных понятий современного переводоведения.

В современном переводоведении существуют различные подходы к определению эквивалентности. Однако наиболее распространенной на сегодняшний момент можно назвать теорию уровней эквивалентности В.Н. Комиссарова, согласно которой в процессе перевода устанавливаются отношения эквивалентности между соответствующими уровнями оригинала и перевода. Единицы оригинала и перевода могут быть эквивалентны друг другу на всех существующих уровнях или только на некоторых из них. Конечная цель перевода, по Комиссарову, заключается в установлении максимальной степени эквивалентности на каждом уровне.

Изучение уровней эквивалентности очень важно не только для теории, но и для практики перевода, т.к. позволяет определить, какую степень близости к оригиналу переводчик может достичь в каждом конкретном случае.

Понятие эквивалентности

Специфика перевода, отличающая его от всех других видов языкового посредничества, заключается в том, что он предназначен для полноправной замены оригинала и что рецепторы перевода считают его полностью тождественным исходному тексту. Вместе с тем, очевидно, что абсолютная тождественность перевода оригиналу недостижима и что это отнюдь не препятствует осуществлению межъязыковой коммуникации. Дело не только в неизбежных потерях при передаче особенностей поэтической формы, культурно-исторических ассоциаций, специфических реалий и других тонкостей художественного изложения, но и в несовпадении отдельных элементов смысла в переводах самых элементарных высказываний.

Вследствие отсутствия тождества отношение между содержанием оригинала и перевода был введен термин «эквивалентность», обозначающий общность содержания, т.е. смысловую близость оригинала и перевода.

Поскольку важность максимального совпадения между этими текстами представляется очевидной, эквивалентность обычно рассматривается как основной признак и условие существования перевода. Из этого вытекает три следствия.

Во-первых, условие эквивалентности должно включаться в само определение перевода. Так, английский переводовед Дж.Кэтфорд определяет перевод как «замену текстового материала на одном языке эквивалентным текстовым материалом на другом языке». Также американский исследователь Ю.Найда утверждает, что перевод заключается в создании на языке перевода «ближайшего естественного эквивалента» оригиналу.

Во-вторых, понятие «эквивалентность» приобретает оценочный характер: «хорошим», или «правильным», переводом признается только эквивалентный перевод.

В-третьих, поскольку эквивалентность является условием перевода, задача заключается в том, чтобы определить это условие, указав, в чем заключается переводческая эквивалентность, что должно быть обязательно сохранено при переводе.

В поиске ответа на последний вопрос в современном переводоведении можно обнаружить три основных подхода к определению понятия «эквивалент».

До последнего времени в переводоведении ведущее место принадлежало лингвистическим теориям перевода, в которых доминирует традиционное представление о том, что главную роль в переводе играют языки. При таком подходе задачи переводчика могут быть сведены к максимально точной передачи текста оригинала языком перевода в его полном объёме. Некоторые определения перевода фактически подменяют эквивалентность тождественностью, утверждая, что перевод должен полностью сохранять содержание оригинала. А.В. Федоров, например, используя вместо «эквивалентности» термин «полноценность», говорит, что эта полноценность включает «исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника». Однако этот тезис не находит подтверждения в наблюдаемых фактах, и его сторонники вынуждены прибегать к многочисленным оговоркам, которые фактически противоречат исходному определению. Так, Л.С. Бархударов оговаривает, что о неизменности «можно говорить лишь в относительном смысле», что «при переводе неизбежны потери, т. е. имеет место неполная передача значений, выражаемых текстом подлинника». Отсюда Л.С.Бархударов делает закономерный вывод, что «текст перевода никогда не может быть полным и абсолютным эквивалентом текста подлинника», однако остается непонятно, как это совместить с тем, что «неизменность плана содержания» была указана в качестве единственного определяющего признака перевода.

Такой подход к переводу дал основания для появления так называемой теории непереводимости, согласно которой перевод вообще невозможен. Безусловно, уникальность словарного состава и грамматического строя каждого языка, не говоря уже о различии культур, позволяет утверждать, что полное тождество текстов оригинала и перевода в принципе невозможно. Однако, утверждение о том, что невозможен и сам перевод, весьма спорно.

Второй подход к решению проблемы переводческой эквивалентности заключается в попытке обнаружить в содержании оригинала какую-то инвариантную часть, сохранение которой необходимо и достаточно для достижения эквивалентности перевода. Наиболее часто на роль такого инварианта предлагается либо функция текста оригинала, либо описываемая в этом тексте ситуация. Иными словам если перевод может выполнить ту же функцию или описывает ту же самую реальность, то он эквивалентен. Однако, какая бы часть содержания оригинала ни избиралась в качестве основы для достижения эквивалентности, всегда обнаруживается множество реально выполненных и обеспечивающих межъязыковую коммуникацию переводов, в которых данная часть исходной информации не сохранена. И, наоборот, существуют переводы, где она сохранена, однако, они не способны выполнять свою функцию в качестве эквивалентных оригиналу. В таких случаях мы оказываемся перед неприятным выбором: либо отказать подобным переводам в праве быть переводами, либо признать, что инвариантность данной части содержания не является обязательным признаком перевода.

Третий подход к определению переводческой эквивалентности можно назвать эмпирическим, он представлен в работах В.Н. Комиссарова. Суть его заключается в том, чтобы не пытаться решать, в чем должна состоять общность перевода и оригинала, а сопоставить большое число реально выполненных переводов с их оригиналами и выяснить, на чем основывается их эквивалентность. Проделав такой эксперимент, Комиссаров сделал вывод о том, что степень смысловой близости к оригиналу у разных переводов неодинакова, и их эквивалентность основывается на сохранении разных частей содержания оригинала.

Виды эквивалентности

Л. К. Латышев различает мелкомасштабную и крупномасштабную эквивалентность, говоря о том, что характерная черта перевода - часто возникающее несоответствие между эквивалентностью отдельных отрезков исходного текста и переводного текста и эквивалентностью этих тестов в целом. Дело здесь в том, что в конечном итоге переводческая эквивалентность должна быть установлена на уровне двух текстов, и крупномасштабная эквивалентность допускает принесение в жертву эквивалентности мелкомасштабной.

Пример. Название фильма "Die hard" было сначала неверно переведено как "Умри медленно, но достойно", и лишь затем, исходя из сюжета, в котором действует человек, которого так просто не убьешь, - как "Крепкий орешек". На уровне отдельных слов и даже предложения более близким является первый перевод, но крупномасштабная эквивалентность, связанная со смыслом и коммуникативным эффектом всего текста, диктует другой вариант.

Мелкомасштабная эквивалентность существует на уровне слова, словосочетания, предложения и сверхфразового единства, а эквивалентность крупномасштабная - на уровне всего текста, и, если идти еще дальше, на уровне сверхтекста.

Итак, рассмотрев различные аспекты эквивалентности, можно утверждать, что это многозначное понятие в теории перевода. Всякий раз следует различать, говорится ли о содержательной или функциональной эквивалентности, и эквивалентность какого уровня имеется при этом в виду.

Различные подходы к эквивалентности

Отечественный переводовед, Лев Константинович Латышев, выделяет четыре основных концепции эквивалентности:

1. Концепция формального соответствия

"Передается все, что поддается передаче (в том числе по мере возможности и структура исходного текста). Трансформируются, заменяются, опускаются только те элементы исходного текста, которые вообще невозможно воспроизвести "напрямик". Подобная практика первоначально имела место при переводе сакральных текстов.

2. Концепция нормативно- содержательного соответствия

"Переводчики этого направления стремились выполнить два требования: 1) передать все существенные элементы содержания исходного текста 2) соблюсти нормы переводящего языка (ПЯ)".

3. Концепция полноценного (адекватного) перевода

Авторы данной концепции А. В. Федоров и Я. И. Рецкер определили следующие качества адекватного перевода: 1) исчерпывающая передача смыслового содержания текста; 2) передача содержания равноценными (то есть выполняющих функцию, аналогичную выразительной функции языковых средств подлинника) средствами.

4. Концепция динамической (функциональной) эквивалентности

Понятие динамической эквивалентности, которое впервые выделил Юджин Найда, сходно с понятием функциональной эквивалентности у отечественного исследователя А. Д. Швейцера. Речь идет о совпадении реакции получателя исходного текста и носителя одного языка с реакцией получателя текста перевода, носителя другого языка. Согласно А. Д. Швейцеру, содержание, которое необходимо передать, складывается из четырех элементов или четырех значений: 1) денотативное; 2) синтаксическое; 3) коннотативное и 4) прагматическое значение ("определяемое отношением между языковым выражением и участниками коммуникативного акта").

По мнению Л. К. Латышева, данная концепция не противоречит предыдущим двум, а включает их в себя как более частные случаи.

Немецкий теоретик перевода, A. Нойберт (ГДР), выдвигает сходную идею - идею "коммуникативной эквивалентности", которая ничуть не умаляет важность языковой эквивалентности, а помещает последнюю в более широкий контекст социального взаимодействия, осуществляемого средствами текстового взаимодействия. Коммуникативная эквивалентность - это характеристика текста перевода, предполагающая наличие в нём коммуникативной ценности, которая, не будучи полностью тождественной коммуникативной ценности текста оригинала, демонстрирует прототипные черты текстов переводящего языка, а также отвечает общим ожиданиям и информированности получателя-носителя переводящего языка. Коммуникативная эквивалентность исторична и связана с вербальным взаимодействием, а также - с целенаправленностью перевода. При этом теоретик тесно увязывает эквивалентность с моделями поведения, социальным окружением и социальными функциями: текст и его перевод выступают в виде сложного поля социального взаимодействия, в котором каждый переведённый текст "отражает новую версию социальной жизни, закодированной в языковых формах...". Безусловно, это один из наиболее социологических подходов к данной проблеме.

Концепция динамической эквивалентности

Многие склонны считать концепцию динамической эквивалентности самой перспективной. Какие же требования предъявляются к эквивалентности двух текстов - текста оригинала и текста его перевода? Согласно мнению Л. К. Латышева, таких требования три:

Оба текста должны обладать (относительно равными коммуникативно- функциональными свойствами (относительно одинаковым образом должны "вести себя" соответственно в сфере носителей исходного языка и в сфере носителей переводящего языка);

В меру, допустимую в рамках первого условия, оба текста должны быть максимально аналогичны друг другу в семантико- структурном отношении;

При всех "компенсирующих" отклонениях между обоими текстами не должны возникать семантико- структурные расхождения, не допустимые в переводе.

Только на основе концепции динамической эквивалентности, как полагает Л. К. Латышев, могут быть построены положения современной теории перевода о переводческой эквивалентности, так как именно она позволяет объяснить многие переводческие приемы, в ряде случаев обеспечивающие эквивалентный перевод, например, замену исходного содержания. Однако сам автор признает, что "не существует и, по всей видимости, долго еще не будет существовать методики измерения и сравнения двух реакций" - реакций получателя текста оригинала и получателя текста перевода. Тем не менее, такие попытки предпринимались, в частности, еще Ю. Найда указывал на то, что оценка соответствия текстов перевода и оригинала специалистами, владеющими как языком перевода, так и языком оригинала, недостаточна, так как они слишком хорошо знают текст на исходном языке. Именно реакция лиц, владеющих языком перевода, то есть адресатов, позволяет оценить адекватность переводного текста. Для этого предлагается техника "закрытых слов" (разработанная У. Л. Тейлором), предполагающая заполнение информантами текста перевода (250 слов), в котором пропущено каждое пятое слово, а идеальным случаем, по мнению теоретика, было бы сравнение реакций информантов - носителей исходного и переводящего языков на основе данной техники.

Другой проблемой, с точки зрения Л. К. Латышева, является уточнение понятия "реакция". Индивидуальные реакции "не могут быть объектами сравнения с целью оценки качества перевода". Объектами сравнения могут выступать конструкты как некоторые усредненные реакции - реакция русского и немца, русского и англичанина и т.д. Как пишет сам исследователь, "эти конструкты носят характер прогноза и представляют собой абстракции, создаваемые путем "вычитания" из потенциальных реальных реакций компонентов, обусловленных личными убеждениями, личным опытом, эмоциональным типом получателя и т. п.", то есть являются "лингвоэтническими" реакциями (Там же, с. 20-21). Лингвоэтническая реакция это, конечно же, абстракция, по сути - прогноз переводчика, опирающегося на знание национальной психологии. Однако, с нашей точке зрения, возможно и измерение таких реакций или "коммуникативного эффекта" (как более емкого, с точки зрения Латышева, понятия), а именно, методами лингвопсихосоциологии. Индивидуальные реакции, полученные в результате соответствующего исследования на основе научно обоснованной выборки и статистического анализа.

Юджин Найда, американский лингвист, переводчик и теоретик перевода, внес существенный вклад в развитие современной теории перевода. Наиболее значима его книга «К науке переводить» (1964)1. Теоретические взгляды Найды на перевод сформировались в процессе многолетней практики перевода и редактирования переводов текстов Библии на многие языки мира. Работа в Американском библейском обществе позволила ему сопоставлять самые различные пары языков, как близкородственных, так и далеких, обслуживающих самые разнообразные культуры.

Главным в концепции Найды представляется положение о двух типах эквивалентности при переводе: формальной (ФЭ) и динамической (ДЭ). В основе его представлений о необходимости различать эти два вида эквивалентности лежит убеждение в том, что совершенно точный перевод невозможен. Однако очень близким к оригиналу может оказаться воздействие перевода на получателя, хотя тождества в деталях не будет.

Найда отмечает, что существуют самые разные типы перевода - от сверхбуквального (подстрочника) до свободной парафразы. Различие в выборе того или иного типа перевода обусловлено, по мнению Найды, тремя факторами: характером сообщения, намерениями автора и переводчика как его доверенного лица и типом аудитории.

Признавая неразрывную связь формы и содержания в сообщении, Найда отмечает, что сообщения различаются все же тем, что доминирует в них - форма или содержание. В этом положении угадывается функциональный подход к сообщению, сформулированный Якобсоном, а именно различение денотативной и поэтической функций сообщения, каждая из которых может выступать на первый план в конкретном акте коммуникации, а все остальные функции, присущие сообщению, сохраняются. В качестве иллюстрации этого положения Найда приводит пример библейских текстов: в Нагорной проповеди превалирует содержание, а в некоторых стихах Ветхого Завета, написанных акростихом, на первый план выступает поэтическая функция, т.е. доминирует форма.

Определяя основные цели, которые преследует переводчик, выбирая тот или иной тип перевода, Найда указывает на две, а именно на передачу информации и вызов определенного типа поведения у получателя переводного речевого произведения. Во втором случае «переводчику мало, когда получатель говорит: "Это понятно". Переводчик стремится, чтобы получатель сказал: "Это для меня важно"». Возможны и более высокие степени императивности текста. Соответственно степень адаптации переводного текста к речевым привычкам получателя переводного текста будет варьировать от минимальной в первом случае до максимальной во втором.

И, наконец, тип перевода выбирается в зависимости от способности получателя понять переводной текст. Найда выводит четыре уровня способности понимания: способность детей, чей словарь и жизненный опыт ограниченны, способность малограмотных людей, не владеющих письменной речью, способность среднеобразованного человека, свободно понимающего как устную, так и письменную речь, способность специалиста понимать сообщения в рамках своей специальности.

Все эти факторы определяют стратегию переводчика, выбор определенного типа эквивалентности между оригинальным и переводным сообщениями - формальную эквивалентность или динамическую.

«При соблюдении формальной эквивалентности, - пишет Найда, - внимание концентрируется на самом сообщении, как на его форме, так и на содержании. При таком переводе необходимо переводить поэзию поэзией, предложение - предложением, понятие - понятием». Такой тип перевода Найда называет переводом-глоссой (gloss translation). Перевод-глосса предполагает перенесение получателя сообщения в культуру иного народа, того, для кого создан оригинальный текст. Переводчик в этом случае часто прибегает к примечаниям, стремясь сделать текст максимально понятным.

Если же переводчик ставит перед собой цель достичь динамической эквивалентности переводного текста тексту оригинала, он стремится «не столько добиться совпадения сообщения на языке перевода с сообщением на языке оригинала, сколько создать динамическую связь между сообщением и получателем на языке перевода, которая была бы приблизительно такой же, как связь, существующая между сообщением и получателем на языке оригинала». Получатель переводного произведения не переносится в иную культуру, ему предлагается «модус поведения, релевантный контексту его собственной культуры; от него не требуется для восприятия сообщения, чтобы он понимал контекст культуры оригинала»2. Американский исследователь подробно анализирует принципы ориентации перевода на формальную или динамическую эквивалентность.

При формально эквивалентном переводе переводчик в основном ориентируется на исходный язык, на форму и содержание исходного сообщения. Предпринимаются попытки полного воспроизведения грамматических форм, постоянства в употреблении слов и выбора значений в рамках исходного контекста. Такие переводы не всегда понятны среднему читателю, требуют примечаний и комментариев, однако, разумеется, имеют право на существование. Они могут быть ориентированы на другую группу получателей, а именно на специалистов, желающих получить как можно более точные и полные сведения о культуре и языке другого народа. Таким образом, тексты, переведенные по принципу формальной эквивалентности, оказываются более значимыми с точки зрения сопоставительной лингвистики и сравнительной культурологии.

Перевод, ориентированный на динамическую эквивалентность, Найда определяет как «самый близкий естественный эквивалент исходного сообщения»3. Расшифровывая эту дефиницию, он поясняет, что термин «эквивалент» ориентирован на исходное сообщение, термин «естественный» на сообщение на языке перевода, а определение «самый близкий» объединяет обе ориентации в максимальном приближении. Рассматривая категорию «естественности» перевода, Найда говорит о трех определяющих ее аспектах: следовании нормам переводящего языка и принимающей культуры в целом, соответствии контексту данного сообщения и соответствии уровню аудитории. Исследователь признает, что формальная и динамическая эквивалентности являются некими полюсами, между которыми располагается множество промежуточных типов эквивалентности.

Категория «естественного перевода» подробно рассматривается американским исследователем. Приспособление текста перевода к языку и культуре должно привести к тому, что в переведенном тексте не осталось никаких следов иностранного происхождения. Отсюда неизбежно вытекает требование культурной адаптации. Найда приводит в качестве примера такой адаптации, как крайний случай динамической эквивалентности, фрагмент перевода Нового Завета, выполненного Дж.Б. Филлипсом, где высказывание оригинала «приветствовать друг друга святым целованием» заменяется в переводе на «обменяться сердечным рукопожатием» на том основании, что в библейские времена святое целование было обычной формой приветствия.

Естественность изложения на языке перевода связана, по мнению Найды, главным образом с проблемой взаимной сочетаемости слов на нескольких уровнях, самыми важными из которых являются классы слов, грамматические категории, семантические классы, типы дискурса и культурные контексты.

Естественность контекстуальная затрагивает такие аспекты речи, как интонация и ритм, а также стилистическая уместность сообщения в рамках контекста.

Третий аспект естественности формулируется как степень соответствия переведеного сообщения способности получателя его понять. «Об этом соответствии, - пишет Найда, - можно судить по уровню опыта и способности аудитории к декодированию, если, конечно, преследовать цели истинно динамической эквивалентности». Говоря об этом аспекте естественности, исследователь делает весьма важную для теории перевода оговорку: «Не всегда можно быть уверенным, как именно реагировала (или должна была реагировать) первоначальная аудитория».

В самом деле, преследуя цель вызвать у аудитории ту или иную реакцию, переводчик исходит из собственного понимания этой цели, из понимания, которое формируется у него как у продукта определенной культуры, определенной исторической эпохи.

Способен ли переводчик верно понять те перлокутивные стратегии, которые заложены автором оригинального текста, обращенного к определенной аудитории? Может ли вообще переводное сообщение вызвать у получателя реакцию, подобную той, что вызывал текст оригинала у своей аудитории? Эти вопросы не находят ответа в работе Найды. Следует признать, что в науке о переводе на них до сих пор нет ответа.

Идея, положенная Найдой в основу различения двух типов эквивалентности, или, точнее, двух типов перевода, не нова и высказывалась в истории перевода неоднократно. Еще в XVIII в. немецкий писатель и философ Иоганн Готфрид Гердер (1744- 1803) писал: «Давно различали два вида перевода. Один перевод пытается перевести подлинник слово в слово, даже по возможности с теми же интонационными звучаниями. Его назвали "übersetzen с ударением на приставке. Второй вид (über "setzen) переносит автора, т.е. выражает образ автора так, как он бы заговорил вместо нас, если бы его родным языком оказался наш язык». Гердер противопоставляет французской манере исправительных переводов, адаптированных под «нравы», вкусы и речевые обычаи читающей публики, иную, филологическую: «Французы гордятся своим национальным вкусом, к которому они приноравливают все, вместо того, чтобы приноравливаться самим к вкусу иных времен. А мы, бедные немцы, напротив, не имеем Родины и почти не имеем читающей публики. Без широкого национального вкуса хотим видеть Гомера таким, какой он есть, и самый наилучший перевод не может достигнуть этого, если его не сопровождают примечания и комментарий, отмеченные высоким критическим умом. В таком переводе мне бы хотелось видеть и поэзию и гекзаметр».

Нетрудно заметить, что определение истинного перевода, предложенное Гердером, напоминает положение о функциональной эквивалентности Найды. Однако пристрастия Гердера явно на стороне именно такого, близкого оригиналу, филологического перевода.

Взгляды Гердера разделял и Иоганн Вольфганг Гёте (1749- 1832). Предлагая классификацию типов художественного перевода, расположенных в исторической последовательности, он различал три типа перевода: «Имеется три рода переводов: первый знакомит нас, исходя из наших общих понятий, с чужой страной; здесь более всего у места скромный прозаический перевод. Проза полностью снимает все особенности подлинника, написанного стихами, и даже поэтический восторг низводит до некоего общего уровня, но для начала оказывает величайшую услугу, потому что перевод этот входит в нашу привычную домашнюю национальную обстановку как нечто новое и прекрасное, незаметно для нас подымает наш дух, дает нам настоящую радость... За этим следует второй вид перевода, когда мы пытаемся перенестись в чужеземные условия, но в сущности только присваиваем чужие мысли и чувства и хотим их выразить по-своему - в своих мыслях и чувствах. Такую эпоху перевода я хотел бы назвать, исходя из первоначального значения этого слова, пародийной. В большинстве своем лишь остроумные люди имеют призвание к подобному делу. Француз, произвольно обращающийся со словами оригинала, так же произвольно поступает с чувствами, мыслями, да и со смыслом вообще, он во что бы то ни стало требует заменить сочный иноязычный плод любым суррогатом, но только чтобы этот суррогат вырастал на его собственной национальной почве... Но поскольку невозможно долго оставаться ни в состоянии совершенства, ни в состоянии несовершенства, а всегда наступает перемена, то мы пережили третью эпоху перевода - самую высшую и последнюю. Это - стремление сделать перевод полностью тождественным оригиналу, так что один текст существует не вместо другого, а заменяет другой. Этот род перевода на первых порах вызвал ожесточенное сопротивление, ибо переводчик, неуклонно следующий за оригиналом, в большей или меньшей степени отходит от оригинальности своей нации и таким образом возникает нечто третье, для чего еще должен дорасти вкус массы читателей. Фосс, заслуги которого переоценить невозможно, сперва не удовлетворял публику, и это продолжалось до тех пор, покуда мы мало-помалу не вслушались и не вжились в новую манеру. Зато ныне всякий, кому ясно значение происшедшего, кто постиг, каким многообразием средств располагают благодаря Фоссу немцы, какие возможности в риторике, ритмике и метрике открыл нам острый ум этого талантливого юноши, как непосредственно вошли в немецкий обиход чужеземцы - Ариосто и Tacco, Шекспир и Кальдерон, став при этом вдвое и втрое доступнее нам, чем были прежде, - может надеяться, что история литературы без обиняков скажет, кто первым, ломая многие преграды, ступил на этот путь... Перевод, стремящийся к тождеству с оригиналом, приближается к подстрочнику и сильно облегчает понимание оригинала; таким образом, мы приближаемся к основному тексту, нас подтягивают к нему, и круг, в котором происходит сближение чужого со своим, известного с неизвестным, в конце концов замыкается».

Как видим, именно формальная эквивалентность расценивается Гёте как высший уровень перевода.

Сопоставление взглядов Гердера и Гёте со взглядами Найды интересно не только потому, что показывает явную преемственность идей в теоретических взглядах на перевод, но и потому, что со всей очевидностью демонстрирует перемещение оценочных акцентов от одного полюса к другому, неоднократно наблюдавшемуся в истории перевода. На рубеже XVIII и XIX вв. Гердер и Гёте противопоставляют точный, максимально близкий оригиналу перевод, построенный на принципах формальной эквивалентности, французской переводческой манере «прекрасных неверных», господствовавшей в европейском переводе в XVII-XVIII вв. В середине XX в. Найда заявляет, что в современном переводе наметился явный крен в сторону динамики.

Возникает вопрос, почему динамическая эквивалентность оказывается предпочтительней формальной. Американский лингвист пытается ответить на этот вопрос с позиции теории информации. Опираясь на положение теории информации о том, что надежность понимания сообщения находится в прямой зависимости от степени избыточности речи, Найда делает интересный для теории перевода вывод: переведенный текст, в котором максимально сохранены структура и семантика оригинала, характеризуется недостаточной избыточностью для полного понимания сообщения, в нем слишком много неопределенного и нового. Адаптация же текста перевода, основанная на принципах динамической эквивалентности, снимает неопределенность и сохраняет для получателя привычный для него культурный контекст. Текст перевода приобретает в этом случае необходимую избыточность и благодаря этому легче воспринимается получателем.

Кроме того, динамическая эквивалентность, предполагающая высокую степень адаптации переводного текста к культуре народа-получателя, ориентирована на читателя среднего уровня, который, по мнению Найды, не всегда способен понять текст, пришедший из иной культуры. Призывая приближать текст к культуре народа, говорящего на языке перевода, «натурализовать» его. Найда тем не менее отмечает, что «культурные расхождения представляют меньше трудностей, чем можно было бы ожидать, особенно если прибегать к помощи примечаний, разъясняющих случаи культурных расхождений, ибо всем понятно, что у других народов могут быть иные традиции».

В своих более поздних работах, в частности, как отмечает Комиссаров в работе, специально посвященной роли культурных различий, Найда «уже не требует такой адаптации текста перевора, которая переместила бы его в новую культурную среду и тем самым в значительной степени удалила бы перевод от оригинала. Теперь упор делается на объяснение культурных реалий с помощью ссылок и примечаний. Таким путем достигается правильное понимание текста рецептором перевода, но уже речь идет не об обеспечении одинакового воздействия, как этого требовал принцип динамической эквивалентности»1.

Таким образом, маятник переводческих пристрастий опять начинает движение в противоположную сторону, вновь пересматриваются критерии совершенного перевода. Но регулярное колебание маятника переводческих пристрастий не должно помешать увидеть то, что в переводческой практике на всем протяжении ее истории существовали разные, иногда диаметрально противоположные по целям и формам типы переводов. Эта вариативность типов всегда затрудняла оценку качества перевода. Найда, рассматривая типы эквивалентности если не как однопорядковые, то, во всяком случае, как имеющие равное право на существование, полагал, что однозначная оценка перевода невозможна: «Нельзя утверждать, что тот или иной перевод хорош или плох, не принимая во внимание множества факторов, которые в свою очередь можно оценить с разных позиций, получая весьма различные результаты. И поэтому на вопрос - хороший это перевод или нет? - всегда будет множество вполне обоснованных ответов».

Цель сообщения, или коммуникативная интенция, автора оригинала и переводчика могут совпадать, но могут и не совпадать. Текст, имеющий директивную направленность для одного народа, не всегда может и должен сохранять ее в переводе. Так, захваченные или перехваченные радиоразведкой боевые документы (боевые приказы, распоряжения и т.п.) не будут выполнять ту же функцию в переводе на язык противника. Перевод на русский язык Конституции США или Франции не будет выполнять в нашем обществе тех же функций, что и в соответствующих странах. Эти тексты утратят директивную функцию и будут выполнять лишь функцию информативную. Обратные случаи возможны, но более редки. Например, в Канаде в основу законодательства положены законы Франции и Великобритании. Гражданское право осуществляется на основе французского наполеоновского Гражданского кодекса, а уголовное - на основании английского Уголовного кодекса. Документы, переведенные с этих языков, должны обладать одинаковой юридической силой. Естественно, что подходы к переводу и принципы соответствия в этих случаях будут различными.