Подробная биография анны морозовой до войны. Биография

А́нна Афана́сьевна Моро́зова (23 мая 1921, дер. Поляны Мосальского уезда Калужской губернии - 31 декабря 1944, Нова Весь) - Герой Советского Союза , разведчица, руководитель подпольной организации.

Биография

Географические координаты места гибели: С 52,92492° /широта/, В 20,02269° /долгота/.

Похоронена в населённом пункте Градзаново Костелное (Gradzanowo Kościelne, 34 км от Млавы).

Память

В 1959 году бывший советский разведчик Овидий Горчаков опубликовал статью в «Комсомольской правде» , а в 1960 году вышла написанная им в соавторстве с польским писателем Янушем Пшимановским повесть «Вызываем огонь на себя », посвящённая подвигу Анны Морозовой и её группы .

В 1973 году по документальной книге бойца разведгруппы «Джек» Н. Ф. Ридевского снят одноимённый фильм «Парашюты на деревьях », рассказывающий о действиях членов группы, в том числе и Анны Морозовой, в Восточной Пруссии .

• В парке Победы города Мосальск Калужской области установлен бюст героини.
• Её именем названы улицы в городах Брянск и Жуковка , посёлке городского типа Ду́бровка Брянской области, городе Мосальск Калужской области.
• В московской школе № 710 создан музей.

Награды

• Звание Героя Советского Союза присвоено 8 мая 1965 года посмертно .
• Орден «Крест Грюнвальда» II степени (Польша).

Напишите отзыв о статье "Морозова, Анна Афанасьевна"

Литература

• Морозова Анна Афанасьевна // Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов . - М .: Воениздат , 1988. - Т. 2 /Любов - Ящук/. - С. 116. - 863 с. - 100 000 экз. - ISBN 5-203-00536-2 .
• Горчаков О. // Героини: очерки о женщинах - Героях Советского Союза / ред.-сост. Л. Ф. Торопов; предисл. Е. Кононенко . - Вып. 1. - М .: Политиздат , 1969. - 447 с.
• Горчаков О. . - М .: Детская литература, 1968.
• Горчаков О. . - М .: Детская литература, 1968.
• .
• Ридевский Н. Ф. . - Минск: Беларусь, 1969. - 240 с. - 100 000 экз.

Фильмография

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Морозова, Анна Афанасьевна

Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.

Анна Афанасьевна Морозова родилась 23 мая 1921 года в деревне Поляны Мосальского района Калужской области в семье крестьянина. Русская. Жила в городе Брянск, затем в поселке Сеща Дубровского района Брянской области.

Среди множества героинь-разведчиц Второй мировой войны имя Анны Морозовой можно выделить особо. Долгое время оно было в забвении, но затем стало широко известно в нашей стране благодаря фильму "Вызываем огонь на себя", где ее роль блестяще исполнила Людмила Касаткина. Но мало кто знает, что Сещинское подполье, о котором рассказывается в фильме, это только треть ее боевой биографии.

До войны на станции Сеща Смоленской области, километрах в трехстах от Москвы, размещалась авиационная воинская часть, где двадцатилетняя Анна Афанасьевна, а попросту Аня Морозова работала скромным вольнонаемным делопроизводителем, окончив 8 классов школы и курсы бухгалтеров.

На другой день после начала войны она явилась к начальству и подала заявление об отправке на фронт. "Здесь такой же фронт, - сказали ей. - Будешь работать на старом месте."

Но немцы подходили все ближе, и однажды Аню пригласили в кабинет заместителя командира части. Там сидел незнакомый немолодой офицер. "Аня, - сказал он, - мы тебя хорошо знаем. Скоро здесь будут фашисты. Наша часть эвакуируется. Но кто-то должен остаться. Работа будет опасная и сложная. Готова ли ты для нее?"

Конечно, разговор был не таким коротким и не таким простым. Ане высказали полное доверие, и с мая 1942 года она была оставлена на подпольную разведывательную работу.

В день эвакуации пришлось разыграть небольшой спектакль: Аня прибежала в штаб с чемоданом, когда последняя машина с женщинами и детьми уже отправилась на восток. С опечаленным видом она вернулась домой, точнее, в здание бывшего детского сада - их дом разбомбили. В тот же вечер в поселок вошли немецкие войска.

Немцы полностью восстановили и расширили первоклассный аэродром, построенный незадолго до войны. Сещинская авиабаза стала одной из крупнейших баз дальней бомбардировочной авиации Гитлера, откуда самолеты Второго воздушного флота люфтваффе, подчиненного генерал-фельдмаршалу Альберту Кессельрингу, совершали налеты на Москву, Горький, Ярославль, Саратов... Аэродром имел сильную противовоздушную оборону, был надежно защищен с земли, все подступы к нему были блокированы, территория вокруг базы находилась на особом режиме.

Первое время в разведывательную группу Ани входили девушки, работающие в основном в сфере обслуживания немецкой воинской части. Имена этих сещинских девушек: Паша Бакутина, Люся Сенчилина, Лида Корнеева, Мария Иванютич, Варя Киршина, Аня Полякова, Таня Василькова, Мотя Ерохина. И еще две еврейские девушки - Вера Молочникова и Аня Пшестеленц, бежавшие из смоленского гетто, которых Аня полгода прятала, а затем переправила в партизанский отряд и с того времени использовала в качестве связных. Добываемую девушками информацию Аня передавала старшему полицейскому Константину Поварову - руководителю Сещинской подпольной организации, связанному с партизанами и разведчиками, а через них с Центром.

К сожалению, информация, поступавшая через девушек, была ограниченной: русских не допускали непосредственно на военные объекты и в штаб.

Но женщины имеют одно неоспоримое преимущество: там, где они не могут действовать сами, они действуют через мужчин. Сещинским подпольщицам удалось сначала очаровать, а потом сделать таких мужчин своими помощниками. Правда, надо сказать, что те и сами искали связи с подпольем. Это были молодые поляки, мобилизованные на работу в немецкую армию: два Яна - Тима и Маньковский, Стефан Гаркевич, Вацлав Мессьяш, чехи - унтер-офицер Венделин Рогличка и Герн Губерт и другие.

"Аня Морозова и ее девушки, - вспоминал много лет спустя Ян Тима, - были пружиной и взрывателем всего нашего дела".

Об Ане, ее подругах и друзьях сняты фильмы, написано множество статей и книг. Не хотелось бы пересказывать их, но сделанное ими заслуживает хотя бы простого перечисления.

Если поначалу успехи носили случайный характер - Ане, например, удалось похитить у немцев противогаз новейшей конструкции, узнать номера частей, дислоцированных на аэродроме, - то с приобретением новых помощников работа стала планомерной и постоянной.

"Что мы должны узнать для вас?" - спросил Ян Тима. "Все, - ответила Аня. - Все об аэродроме, все об авиабазе, все о противовоздушной и наземной обороне."

Вскоре Ане передали карту с нанесенными на нее штабами, казармами, складами,мастерскими, ложным аэродромом, зенитками, прожекторами, точным обозначением мест стоянок самолетов с указанием их количества на каждой стоянке.

Карту переслали в разведотдел штаба Западного фронта. В результате совершенного после этого налета сгорело двадцать два самолета, двадцать были повреждены, три были сбиты при попытке подняться в воздух. Сгорел склад бензина. Аэродром вышел из строя на целую неделю. И это в дни ожесточенных боев!

Об успешной бомбежке сообщалось в сводке Совинформбюро. С того времени по ориентирам разведчиков бомбежки Сещинской авиабазы проводились систематически, несмотря на создание ложных аэродромов, усиление сети ПВО и т.д. После гибели Кости Поварова, случайно подорвавшегося на мине, Аня возглавила Сещинское подполье.

В дни Сталинградской битвы по базе был нанесен мощный удар - сброшено две с половиной тысячи авиабомб, выведено из строя несколько десятков самолетов. К этому времени Аня имела своего человека в штабе капитана Арвайлера, коменданта Сещинского аэродрома. Этим человеком был Венделин Рогличка. Он имел возможность добывать такие сведения, как графики полетов, данные о запасных аэродромах и даже планы карательных экспедиций против партизан. Именно он сообщил Ане о выезде части летного состава Сещинской авиабазы на отдых в село Сергеевку. Партизаны, совершив ночной налет на "дом отдыха", уничтожили около двухсот летчиков и техников.

В начале лета 1943 года обе воюющие стороны готовились к решающим битвам на Курской дуге. Сориентированная разведчиками советская авиация нанесла ряд мощных ударов по Сещинскому аэродрому. Во время этих разрушительных бомбежек немцы могли прятаться в бункеры и бомбоубежища, Ане же и ее подругам, вызывавшим огонь на себя, укрытием служили убогие погреба деревянных домишек.

12 мая 1943 года немцы были изумлены, услышав, что русские летчики переговариваются между собою по-французски. Они были бы изумлены еще больше, если бы знали, что налет советских бомбардировщиков и прикрывавшей их французской эскадрильи "Нормандия - Неман" направлялся скромной двадцатидвухлетней прачкой.

Анина группа не только добывала разведданные. Подпольщики занимались саботажем (подсыпали сахар в бензин, песок в пулеметы, похищали парашюты и оружие) и диверсиями (к бомбам и бомболюкам самолетов прикрепляли мины замедленного действия, которые взрывались в воздухе, и самолеты гибли "по неустановленным причинам" через час - полтора после вылета).

3 июля 1943 года подпольщики заметили на аэродроме необычное оживление. Прибыло множество новой техники и летного состава. Удалось подслушать разговоры летчиков о том, что 5 июля начнется наступление на Курской дуге. Информация была своевременно передана в Центр и стала еще одним подтверждением уже имевшихся разведывательных данных, что помогло нанести по противнику упреждающий удар и сыграло немаловажную роль в исходе одной из крупнейших операций Второй мировой войны. Только в дни Курской битвы подпольщики из группы Ани Морозовой взорвали шестнадцать самолетов! Экипажи погибали, не успевая радировать о причине взрыва. Начались технические и следственные разбирательства. Командующий Шестым воздушным флотом знаменитый ас барон фон Рихтгофен жаловался в Берлин, обвиняя авиационные заводы в саботаже.

Однако расследования ни к чему не привели - Сещинское подполье одно из немногих, где не было ни одного предателя. Погиб лишь, попав в руки гестапо по собственной вине, Ян Маньковский и умер как герой, никого не выдав. Он отказался от возможности бежать, опасаясь, что это погубит Люсю Сенчилину, ставшую его женой и ожидавшую ребенка. Погибла, никого не выдав, и Мотя Ерохина. Вскоре после этого на глазах у всех, едва успев взлететь, взорвались три самолета, на которые установил мины Ян Тима. Они должны были взорваться через час после вылета, но вылет задержался. По Сещи прокатилась волна арестов. Ян Тима и Стефан Гаркевич были тоже арестованы, но бежали, и Аня переправила их в партизанский отряд. Удалось спастись и большинству других подпольщиков.

18 сентября 1943 года Сеща была освобождена. Однако для Ани борьба с фашизмом на этом не закончилась. Она стала курсантом разведшколы той части, в которой когда-то служили Зоя Космодемьянская и Константин Заслонов. После этого родные потеряли с ней связь. А в 1945 году получили извещение, что она пропала без вести.

В действительности же произошло следующее. После окончания курсов радиста Аня в составе группы разведчиков была послана в Польшу в тыл врага, чтобы разведать систему укреплений противника. В ночь на 27 июля 1944 года над Восточной Пруссией высадился парашютный десант. В его составе было восемь разведчиков во главе с капитаном Павлом Крылатых и две девушки-радистки - Зина Бардышева и Аня Морозова , "Лебедь". Группе не повезло, она была сброшена на высокий лес, и шесть парашютов остались на деревьях, демаскировав место высадки.

Спустя несколько часов после приземления группы, гауляйтеру Восточной Пруссии Эриху Коху доложили, что к северо-востоку от Кенниг-сберга обнаружены повисшие на деревьях парашюты; с помощью собак удалось найти и остальные, зарытые, а также и грузовой с запасными комплектами батарей для питания рации и боеприпасами.

Сообщение о десанте, спустившемся на расстоянии двух-трех ночных переходов от ставки Гитлера "Вольфшанце", немало взволновало Эриха Коха и все его охранные службы. Тем более что это произошло всего спустя неделю после неудавшегося покушения на Гитлера в этом же "Волчьем логове". К тому же Эрих Кох был крупнейшим землевладельцем, которому принадлежало несколько имений в Восточной Пруссии. И на все это покушались русские! Не без основания побаивался Кох того, что и его может постичь участь рейхскомиссара Белоруссии Вильгельма Кубе, убитого разведчиками. Поэтому на поиски группы и были брошены крупные силы.

Немцы начали преследование и в первом же коротком бою убили командира группы. Но в этот же день разведчики неожиданно вышли на сильнейшую линию резервных немецких долговременных укреплений - железобетонные доты, надолбы, траншеи. Линия никем не охранялась, так как фронт был далеко. Нашему командованию о ней не было ничего известно. Это явилось первым успехом. К тому же разведчики захватили двух пленных из военно-строительного управления Тодта, от которых узнали немало подробностей о линии укреплений "Ильменхорст", протянувшейся от литовской границы на севере до Мазурских болот на юге. Один из пленных рассказал о подготовленных для будущих диверсионных групп базах в лесу, снабженных оружием, боеприпасами и продовольствием.

Аня оказалась в группе незаменимой: она первая бросилась в реку в поисках брода, затем, когда группа оказалась "в окружении" десятка немецких ребятишек из ближайшего хутора, сняла обмундирование, в одном платье вышла к детям и сумела отвлечь их внимание, пока остальные разведчики уходили в лес. Ей пригодилось знание немецкого языка.

За парашютистами началась настоящая охота. В целях мобилизации бдительности населения нацисты сожгли хутор Кляйнберг, убили его жителей и сообщили в местных газетах, что это сделали советские парашютисты. Эриху Коху, палачу и убийце, ничего не стоило пойти на такую провокацию.

Результатами операции против парашютистов интересовался сам Гиммлер, неоднократно звонивший из Берлина. Облавы не прекращались ни днем, ни ночью. На прочесывание лесов помимо полицейских сил ежедневно выделялось до двух полков. Мобильные группы на автомашинах сразу же направлялись к тем местам, откуда велись запеленгованные немцами радиопередачи.

В сильную грозу разведчики набрели на пост немецких связистов. В окно было видно, что дневальный спит. "А что, если я пойду, - вызвалась Аня. - Если немец проснется, скажу, что на крыльце больная женщина, попрошу, чтобы помог ей. Если пойдет на это, вы его прихватите, а если нет - застрелю." Так и сделали. Немец вышел, его схватили и допросили. Ценных сведений от него не получили, но он сказал, что о высадке парашютистов предупреждены все - и гражданские лица, и воинские части.

В районе города Гольдап снова вышли на укрепленную линию. Там их застала немецкая облава. Отступать было нельзя, пришлось с боем прорываться через цепь солдат. В ходе боя вышли на немецкий аэродром, откуда чудом удалось вырваться и укрыться в ближайшем лесу. Быстро передали шифровку в Центр с полученными разведданными и снова пошли вдоль укрепленной линии, нанося ее на карту. На ночевку вернулись в уже прочесанный немцами лес.

На следующий день получили указание Центра возвратиться в район приземления, выйти к дороге Кеннигсберг-Тильзит и взять под наблюдение перевозки по ней и по ближайшему шоссе. Разведчикам удалось найти удобное место, с которого просматривались дороги. Для передачи радиограмм Аня и Зина совершали многокилометровые маневры. Их станции выходили на связь в самых неожиданных местах: в поле, у гарнизонов, на окраинах городов, на берегу залива Куришес Гаф. За ночь девушки успевали уйти далеко, оказывались за цепью вражеского окружения и возвращались обратно.

Из отчета штаба Третьего Белорусского фронта: "От разведгруппы "Джек" поступает ценный материал. Из полученных шестидесяти семи радиограмм сорок семь информационных".

Группа голодала. Из телеграмм нового командира группы в Центр в начале ноября 1944 года: "Все члены группы - это не люди, а тени... Они так изголодались, промерзли и продрогли в своей летней экипировке, что у них нет сил держать автоматы. Просим разрешить выход в Польшу, иначе мы погибли".

Но группа продолжала действовать, вела разведку, брала языков, посылала шифровки в Центр. В одном из боев группа была окружена.

Из радиограммы "Лебедя": "Три дня тому назад на землянку напали эсэсовцы. "Сойка" (Зина) сразу была ранена в грудь. Она сказала мне: "Если сможешь, скажи маме, что я сделала все, что смогла. Умерла хорошо". И застрелилась..."

Оставшиеся в живых вырвались из окружения, но потеряли друг друга. Аня с рацией трое суток блуждала по лесу, пока не наткнулась на разведчиков из спецгруппы капитана Черных.

Встретились с польскими партизанами, вместе провели несколько операций. В одной из них группа попала в засаду, капитан Черных и остальные разведчики погибли. И опять Ане удалось спастись. Она сумела выйти на территорию Польши в Мышенецкую пущу, севернее Варшавы. Там у нее еще была возможность остаться в живых, затерявшись в толпах беженцев и угнанных. Но она решила продолжать бороться.

Аня разыскала польский партизанский отряд, вступила в него и приняла участие в боях. В одном из них была ранена. Ей перебило левую руку. Аня пыталась шутить: "Радистке нужна одна правая".

Раненую девушку спрятали в лесу у смолокура Павла Ясиновского, но и туда добралась облава. Утро 11 ноября 1944 года стало последним для нее. Ее окружили во время облавы, она отстреливалась, будучи несколько раз раненной, и когда ее хотели взять в плен, взорвала себя и рацию гранатой.

Поляки похоронили ее в братской могиле местечка Градзанувле.

16 февраля 1965 года по первой программе телевидения начался показ первого отечественного телесериала "Вызываем огонь на себя". После показа этого фильма ветераны Великой Отечественной войны, общественные организации обратились к руководству СССР с предложением присвоить Анне Морозовой звание Героя Советского Союза.

Орден Ленина
Орден Красной Звезды
Медаль
Орден "Крест Грюнвальда" II степени (Польша).

В парке Победы города Мосальск установлен бюст Героини.
Ее именем названы улицы в городах Брянск, Мосальск, Жуковка, поселке городского типа Дубровка Брянской области.
В московской школе N 710 создан музей.

Литература

О. А. Горчаков, Я. Пшимановский. Вызываем огонь на себя
О. А. Горчаков. Лебединая песня

Фильмография

Вызываем огонь на себя (телесериал) (1965)

Анна Афанасьевна Морозова

(1921-1944)

разведчица, подпольщица,

Герой Советского Союза (посмертно)

Родилась 23 мая 1921 года в крестьянской семье в деревне Поляны Мосальского района Калужской области. С 1936 года проживала на территории Брянской области. Окончила 8 классов средней школы, курсы бухгалтеров, в июне 1944 года - курсы военных радистов. Оказавшись в окружении, избежала плен и вернулась в поселок Сеща.

Работая в Сеще на немецкой авиабазе, добывала сведения о противнике, организовывала диверсии, связанные с минированием вражеских самолётов и выводом из строя боевой техники. Добытые Анной разведданные помогли разгромить гарнизон авиабазы, уничтожить 200 человек лётного состава и 38 автомашин. За эти подвиги Анна Афанасьевна была удостоена медали «За отвагу».

В тылу врага на территории Восточной Пруссии и Польши проявляла мужество, отвагу, компетентность в вопросах военного дела. Как радиокорреспондент, Анна регулярно выходила на радиосвязь с Центром, передавая ценные сведения о противнике, что позволяло советской авиации наносить точные удары.

С 30 декабря 1944 года А.Морозова — боец специальной диверсионно-разведывательной группы капитана Черных, заброшенной на территорию Польши. Анна, (радистка с позывным «Лебедь») трижды в этот день выходила в эфир, передавая в Центр информацию разведгруппы. Во второй половине дня, она в составе советско-польского подразделения совершает передислокацию в направлении Плоцка. Однако до конечной точки маршрута, дошли немногие.

Утром 31 декабря разведчики и партизаны остановились (после 14-ти часового марш-броска) на отдых на хуторе в 40 км от Варшавы и подверглись внезапному нападению эсэсовцев. Сержант А. Морозова прорывалась к лесу в группе польских партизан. Уже у самого леса вражеская разрывная пуля раздробила запястье левой руки. Польские партизаны не бросили истекающую кровью русскую девушку. Они подхватили ее под руки и понесли рацию.

Вместе добрались до деревни Дзечево. Увидев раненую, одна из местных крестьянок, мать троих детей, предложила ей укрыться в своём доме. Однако девушка решила не подвергать опасности польскую семью, немцы расстреляли бы всех. Анна следовала за партизанами в лес и далее до берега, незамерзающей зимой речки Вкра.

Свидетелем гибели Анны был смолокур - Павел Янковский. Он прятался в болоте, чуть в стороне, и остался жив, только благодаря советской разведчицы.

По его словам, к укрытой ветками Анне, карателей вывели шедшие по следу две служебные собаки. Прицельными выстрелами из трофейного «Вальтера» девушка уложила наповал трёх фашистов. Затем бросила одну из двух имевшихся лимонок. Осколками были ранены обе собаки. Расстреляв обойму, Анна зубами вырвала чеку гранаты. Дождавшись, когда фашисты подошли ближе, подорвала себя вместе с ними…

Подвиг радистки ещё и в том, что она успела уничтожить, находившееся при ней секретные радио-шифры, чтобы они не попали в руки врага.

За особые заслуги, мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Анне Морозовой посмертно присвоено звание Героя Советского Союза (1965 г).

В июне 1966 года советская разведчица посмертно награждена Польским государством орденом «Крест Грюнвальда» 2-го класса.
Похоронили Анну в Польше, восточнее города Плоцка, в селе Радзаново. Имя героини носит местная школа.

Анна Афанасьевна Морозова родилась 23 мая 1921 года в деревне Поляны Мосальского района Калужской области в семье крестьянина. Русская. Жила в городе Брянск, затем в посёлке Сеща Дубровского района Брянской области. Окончила 8 классов школы и курсы бухгалтеров. Работала по специальности.

В годы Великой Отечественной войны с мая 1942 года по сентябрь 1943 года Морозова руководила подпольной интернациональной советско-польско-чехословацкой организациеё в посёлке Сеща в составе 1-й Клетнянской партизанской бригады. Добывала ценные сведения о противнике, организовывала диверсии по взрыву самолётов и выводу из строя другой военной техники. Получив из партизанской бригады магнитные мины, они заминировали и взорвали двадцать самолетов, шесть железнодорожных эшелонов, два склада с боеприпасами.

На основании её разведывательных данных 17 июня 1942 года партизаны разгромили гарнизон вражеской авиационной базы в селе Сергеевка, уничтожив 200 человек лётного состава, 38 автомашин.

В сентябре 1943 года, выйдя из подполья, вступила в Советскую Армию. В июне 1944 окончила курсы радистов. Как боец разведывательной группы разведывательного отдела штаба 10-й армии заброшена на территорию Польши.

С конца 1944 года находилась в объединённом советско-польском партизанском отряде. 31 декабря 1944 года в бою под городом Плоцк была ранена и, чтобы не попасть в плен, подорвала себя гранатой.

Похоронена в населённом пункте Радзаново, в 12 км восточнее города Плоцк.

16 февраля 1965 года по первой программе телевидения начался показ первого отечественного телесериала «Вызываем огонь на себя». После показа этого фильма ветераны Великой Отечественной войны, общественные организации обратились к руководству СССР с предложением присвоить Анне Морозовой звание Героя Советского Союза.

Лучшие дня

В год 20-летия Победы, в 1965 году, советское телевидение показало многосерийный телевизионный фильм «Вызываем огонь на себя», который часто называют первым советским телесериалом. Сюжет его был построен вокруг деятельности интернациональной подпольной группы на немецком аэродроме, расположенном в городке Сеща. Главной героиней фильма была Аня Морозова, ставшая главой подпольщиков.

Фильм имел невероятный успех. Зрители следили за происходящим, затаив дыхание. Дело было не только в великолепной игре актрисы Людмилы Касаткиной , исполнившей роль Ани Морозовой, не только в блестящей работе режиссёра Сергея Колосова . В то время тема войны была близка и понятна всем, и даже самую малую фальшь зрители обнаруживали немедленно.

В «Вызываем огонь на себя» фальши не было, поскольку создателям картины практически не приходилось ничего придумывать. Основой фильма стала одноимённая повесть, написанная писателем Овидием Горчаковым . Сам Горчаков в годы войны был руководителем разведгруппы в тылу врага и писал о том, что хорошо знал.

История Анны Морозовой была документальной — она действительно возглавляла подпольную группу в Сеще. Вот только сыгравшей её в фильме Людмиле Касаткиной на момент съёмок было около 40 лет. Подпольщице Морозовой в 1942 году исполнился 21 год.

Бухгалтер из Сещи

Анна Морозова родилась 23 мая 1921 года в деревне Поляны Мосальского уезда Калужской губернии в крестьянской семье. Затем вместе с родителями она перебралась в Брянск, а потом в небольшой городок Сеща.

Здесь она окончила 8 классов, затем курсы бухгалтеров и стала работать по специальности. В семье Морозовых было пятеро детей, Аня старшая, и ей необходимо было помогать родителям.

В 1930-х годах в Сеще был построен военный аэродром для тяжёлой авиации, после чего на него перебазировалась авиационная часть. В этой части перед войной и работала Анна Морозова.

Стремительное немецкое наступление в начале войны привело к захвату Сещи. Гитлеровское командование, по достоинству оценив советский аэродром, разместило там базу 2-го воздушного флота фашистских ВВС, взаимодействующего с войсками группы «Центр». На базе насчитывалось до 300 немецких бомбардировщиков. Из Сещи наносились бомбовые удары по Москве.

Зона в радиусе 5 километров была переведена немцами на особое положение. Гитлеровцы намерены были обеспечить безопасность авиабазы от действий партизан.

Казалось, что Сеща превращена немцами в неприступную крепость. Но в этой крепости всё-таки удалось найти изъяны.

Бухгалтер Морозова при отступлении советских войск ушла вместе с ними. Но затем вернулась — растерянная, напуганная, как и другие беженцы, которым не удалось добраться до своих, опередив гитлеровское наступление. При проверке бывший бухгалтер воинской части о своей прежней работе рассказывала откровенно и не вызвала у немцев подозрений. 20-летняя девчонка, которая хочет поскорее вернуться к маме, — какая из неё шпионка?

Интербригада в тылу врага

Анне разрешили поселиться в Сеще, где она устроилась на работу к гитлеровцам прачкой. Вместе с ней работали её довоенные подруги: Паша Бакутина , Люся Сенчилина , Таня Васенкова , Лида Корнеева .

Ни гестаповцам, ни их пособникам из числа местных коллаборационистов в голову не могло прийти, что эта компания девчонок-хохотушек — подпольная группа, собирающая сведения о немецкой авиабазе и передающая их через партизан в Москву.

Анна Морозова поддерживала связь сначала с 1-й Клетнянской партизанской бригадой, а затем с разведгруппой 10-й армии Западного фронта. Кураторы знали её под псевдонимом Резеда.

Изначально Резеда была помощницей главы сещинского подполья Константина Поварова , действовавшего под прикрытием сотрудника полиции, а после его гибели она возглавила подпольщиков.

Это была очень опасная работа: любой промах мог привести к раскрытию всей группы и гибели её членов.

Для получения точной информации о том, что происходит непосредственно на аэродроме, нужны были люди, имевшие туда доступ. В качестве аэродромных рабочих немцы использовали поляков, мобилизованных во вспомогательные войска. Девушки из группы Морозовой познакомились с поляками и осторожно вывели их на разговор об отношении к нацистам. В результате выяснилось, что поляки гитлеровцев ненавидят и готовы бороться против них. Так у группы Анны Морозовой появилось «польское звено»: Яном Маньковский , Стефан Горкевич , Вацлав Мессьяш , Ян Тыма .

Поляки не только поставляли сведения — они смогли создать на аэродроме пост наведения для советских самолётов, которые наносили удары по немецкой авиабазе.

К осени 1942 года советские лётчики бомбили аэродром почти каждую лётную ночь. Всего было сброшено на базу около 2,5 тысяч авиабомб, уничтожены десятки самолётов противника, разрушены взлётные полосы и объекты материально-технического обеспечения.

К группе Анны Морозовой присоединились и чехи: Венделин Робличка, служивший ефрейтором в немецком штабе, и его соотечественник Герн Руберт, сигнальщик на аэродроме. Первый передавал полякам пароли, благодаря которым они могли проникать в любые части аэродрома, второй сообщал информацию о том, куда вылетают немецкие самолёты и сколько их не возвращается с задания.

Резеда становится Лебедем

Интернациональное подполье в Сеще действовало дерзко. Вслед за наведением советской авиации подпольщики перешли к прямым диверсиям. Получая магнитные мины из партизанской бригады, поляки на аэродроме ставили их в бомбовые отсеки улетавших на задание бомбардировщиков. Так было уничтожено 26 самолётов гитлеровцев.

Немецкое командование понимало — в Сеще действует подполье. Гестапо удалось выявить отдельных членов группы, которые после пыток были казнены, но полностью разгромить группу Морозовой не получилось.

Памятник советско-польско-чехословацкому подполью. Фото: Commons.wikimedia.org

В сентябре 1943 года советские войска освободили Сещу. История подпольной группы Анны Морозовой завершилась. В штабе 10-й армии ей вручили медаль «За отвагу».

В свои 22 года Анна Морозова сделала для своей страны больше, чем многие за долгую жизнь. Каждодневный риск, жизнь на краю гибели — она имела полное право вернуться к мирной жизни, тем более что в Сеще было много работы по восстановлению разрушенного хозяйства.

Но Анна попросилась в школу радистов, чтобы продолжить борьбу с врагом.

Её направили в школу разведуправления РККА, после окончания которой она была включена в специальную группу «Джек» в качестве радистки. Получила Морозова и новый псевдоним — Лебедь.

«Лесные призраки»

Группа «Джек» летом 1944 года была заброшена в Восточную Пруссию. Разведку приходилось вести в трудных условиях: без помощи местного населения и при постоянном преследовании гитлеровцев, стремившихся как можно скорее ликвидировать группу в своём глубоком тылу.

Сведения, добытые группой «Джек» и передаваемые по рации Лебедем, имели огромное значение. Но за эти сведения разведчики платили своими жизнями. Немцы называли парашютистов «лесными призраками». Страдавшие от голода, болезней и страшной усталости разведчики и в самом деле походили на призраков. Их положение стремительно ухудшалось.

В ноябре группа «Джек» в связи с невозможностью продолжения действий в Восточной Пруссии запросила разрешение на переход на территорию Польши. Такое разрешение было дано, но выйти с территории Восточной Пруссии удалось лишь четверым разведчикам. Среди них была и Анна Морозова.

На территории Польши группа «Джек» установила связь с польскими партизанами и возобновила деятельность. Но 27 декабря 1944 года на их след напали каратели. Из всей группы уцелеть после этого боя удалось лишь Лебедю.

Из радиограммы Анны Морозовой от 30 декабря 1944 года: «Центру от Лебедя. Три дня тому назад на землянку внезапно напали эсэсовцы. По сведениям поляков, немцы захватили Павла Лукманова , он не выдержал пыток и выдал нас. Француз умер молча. Сойка сразу была ранена в грудь. Она сказала мне: «Если сможешь, скажи маме, что я сделала всё, что смогла, умерла хорошо». И застрелилась. Гладиатор и Крот тоже были ранены и уходили, отстреливаясь, в одну сторону, я — в другую. Оторвавшись от эсэсовцев, пошла в деревню к полякам, но все деревни заняты немцами. Трое суток блуждала по лесу, пока не наткнулась на разведчиков из спецгруппы капитана Черных. Судьбу Гладиатора и Крота установить не удалось».

Она сражалась до конца

Морозова присоединилась к специальной диверсионно-разведывательной группе разведуправления 2-го Белорусского фронта гвардии капитана Черных, заброшенной на территорию Польши в тыл восточно-прусской группировки войск противника в ноябре 1944 года. 30 декабря радистка Морозова передавала в Центр сведения, добытые группой Черных.

Группе разведчиков было приказано передислоцироваться из района города Пшасныш в окрестности Плоцка, чтобы укрыться там в плавнях реки Вкры. Группа Черных двигалась вместе с польскими партизанами поручика Чёрного — Игнация Седлиха . 31 декабря 1944 года после 14-часового перехода партизаны и разведчики остановились на отдых у хутора Новая Весь. Но здесь их снова настигли эсэсовцы. Завязался в бой, в ходе которого Анна Морозова получила тяжёлое ранение — пуля раздробила запястье левой руки. Добраться до речки Вкры ей помогли польские партизаны. Реку надо было форсировать вплавь, но раненая радистка сделать этого не могла.

Поляк из ближайшей деревни согласился спрятать Анну у себя, но она отказалась — если бы в ходе обыска её нашли, гитлеровцы расстреляли бы и её, и крестьянина со всей его семьёй.

Спрятать Лебедя решились двое пожилых польских смолокуров, работавших в местности, где партизаны уходили от карателей. Они разместили её за болотцем в лозняке.

Партизаны рассчитывали вернуться за радисткой. Но собаки карателей вывели преследователей прямо на укрытие раненой разведчицы. Одного из смолокуров, Мечеслава Новицкого , схваченного неподалёку, немцы расстреляли. Второму, Павлу Янковскому , удалось спрятаться. Он и стал свидетелем того, что произошло дальше.

Гитлеровцы предложили Морозовой сдаться, но она в ответ бросила гранату. Этот взрыв убил двух собак и ранил одного из карателей. Лебедь отстреливалась до последнего, уничтожив ещё двоих преследователей. Наконец выстрелы замолчали. Когда немцы приблизились к радистке, последней гранатой Анна Морозова взорвала их вместе с собой.

До наступления победного 1945 года оставалось всего несколько часов.

Могила Анны Морозовой. Фото: Commons.wikimedia.org

Награждение двадцать лет спустя

В своей книге Овидий Горчаков написал о том, что после того, как изуродованное тело погибшей разведчицы было доставлено в ближайшее польское село, офицер СС, командовавший операцией, заставил своих солдат пройти маршем перед убитой девушкой, отдавая дань её храбрости и стойкости.

Анну Морозову похоронили в Радзаново, в 12 километрах восточнее польского города Плоцка.

Впервые о её подвиге стало широко известно после статьи, написанной Овидием Горчаковым в 1959 году. В начале 1960-х годов книгу «Вызываем огонь на себя» Горчакову помогал писать ветеран Войска Польского Януш Пшимановский , который также известен как автор повести «Четыре танкиста и собака», ставшей основой для знаменитого сериала.

Работа Горчакова и Пшимановского, а затем Колосова и Касаткиной помогли восстановить историческую справедливость. После показа сериала «Вызываем огонь на себя» ветераны Великой Отечественной войны, общественные организации обратились к руководству СССР с предложением присвоить Анне Морозовой звание Героя Советского Союза.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны Морозовой Анне Афанасьевне посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Польская Народная Республика наградила Анну Морозову орденом «Крест Грюнвальда» II степени.

В Сеще сегодня уже не осталось в живых никого, кто помнит, как сражалось с фашистами в годы войны местное подполье. Но по-прежнему действует военный аэродром, на котором базируется авиаполк военно-транспортной авиации, пилоты которого летают на Ан-124 «Руслан» и Ил-76.

28 апреля 2011 года Сеща была удостоена почётного звания Брянской области «Посёлок партизанской славы».