Международное сотрудничество россии в космосе. Международное сотрудничество в международном космическом праве

Международное сотрудничество при проведении космических исследований реализуется в настоящее время по многим направлениям. Имеются специально созданные для этой цели международные организации, заключаются и реализуются двусторонние и многосторонние соглашения как по организационно-правовым вопросам, так и по вопросам выполнения разнообразных космических проектов, проводятся международные научные конгрессы, конференции и симпозиумы. Ряд стран ведет взаимный обмен научно-технической информацией и результатами космической деятельности.

Межгосударственная деятельность России в деле освоения и изучения космического пространства основывается на научно-техническом и интеллектуальном потенциале, созданном за последние более 40 лет, и исходит из экономического положения внутри страны, а также геополитических интересов России.

Партнерами Росавиакосмоса в рамках межагентских соглашений являются:

NASA - Национальное космическое агентство по аэронавтике США;

ЕСА - Европейское космическое агентство;

CNES - Национальный центр космических исследований Франции;

DAPA - Национальное агентство по исследованию космического пространства Германии;

CCWYC - Китайская государственная корпорация "Великая стена";

SAC - Комиссия космических программ Японии;

ASY - Итальянское космическое агентство.

В настоящее время Россия осуществляет активное сотрудничество по нескольким международным программам. Рассмотрим их более подробно.

Пилотируемая орбитальная Международная космическая станция (МКС) предназначена для проведения космических экспедиций различной продолжительности, эксперименты на борту станции в целях демонстрации медицинского, технического и организационного обеспечения непрерывной работы космонавтов на орбите, поддержание живучести многозвеньевого обитаемого сооружения. В итоге через несколько лет будет создан космический центр на орбите - самая внушительная станция в космосе за всю историю развития космонавтики - массой до 400 т (из них только российская часть составляет 110т), выведенное на начальную орбиту 350 км с перспективой перевода на рабочую орбиту 410 - 450 км с целью обеспечения большей продолжительности функционирования. Вклад России в разработку, изготовление и запуск элементов станции составит более 40 % от общего числа блоков. Партнерами России в этом

проекте являются США, Япония, Канада, государства - члены Европейского космического агентства .

Программа "Спектр" предусматривает проведение астрофизических исследований в различных диапазонах электромагнитного спектра. Объектами исследований являются Марс, Юпитер, Солнце, ряд других планет и небесных тел Солнечной системы. Партнерами России в этом проекте являются более 20 стран, в том числе США, Франция, Германия, Дания, Израиль, Турция, Индия, Япония.

Программа "АУОС-СМ" предусматривает проведение наблюдений Солнца с орбиты ИСЗ. Партнерами России в этом проекте являются 10 стран: США, Франция, Германия, Словакия, Польша, Индия, Япония, Болгария, Испания и Украина.

Программа "Прогноз-М2 " предусматривает изучение солнечной активности, процессов в земной атмосфере, солнечно-земных связей. Партнерами России в этом проекте являются 16 стран: Австрия, Италия, Болгария, Великобритания, Греция, Германия, Канада, Польша, Румыния, Финляндия, Франция, Чехия, Словакия, Швеция, Куба и Украина.

Программа "Гранат" предусматривает проведение астрофизических исследований в различных диапазонах электромагнитного спектра. Партнерами России в этом проекте являются 4 страны: Франция, Дания, Болгария и Украина.

Программа "Бион" предусматривает проведение медико-биологических исследований. Партнер России - США (NASA , Эймский исследовательский центр).

Программа "Фотон " предусматривает производство материалов в космических условиях и проведение исследований в области микрогравитации. Партнерами России в этом проекте являются Франция, Германия, Европейское космическое агентство.

Программа "Метеор" предназначена для гидрометеорологического обеспечения потребителей. Партнер - США (NASA , Центр Лэнгли).

Выведение российскими ракетами-носителями зарубежных полезных нагрузок (космических объектов) - важное направление оказания транспортных космических услуг и укрепления позиций России на мировом рынке средств выведения. По оценкам специалистов , валютные поступления только от использования ракеты-носителя "Протон" могли бы в ближайшие 7-10 лет превысить 650 млн. долларов, а вся сумма возможных заказов на поставку на мировой рынок отечественных средств космической техники оценивается более чем в 2 млрд. долларов (общий объем мирового рынка - 400 млрд. долларов).

Кроме перечисленных следует также упомянуть программы по развитию космической системы поиска и спасания "Коспас-Сарсат " (за 20-летний период успешного функционирования система обеспечила спасение более 15 тысяч жителей Земли и завоевала международный авторитет и признание), по реализации проекта "Морской старт " и ряд иных.

Совместная работа многих стран продолжается в рамках таких программ, как "Интеркосмос " (основы этой программы были заложены на совещании в Москве в ноябре 1965 г.) и "Интерспутник" (соглашение подписано в ноябре 1971 г.).

Области применения космических средств в интересах международного сотрудничества постоянно расширяются. Во всех этих работах заинтересованы как передовые в научно-техническом отношении государства, так и развивающиеся страны, поскольку это способствует их развитию, укреплению взаимопонимания и доверия друг к другу, расширению контактов и сотрудничества.

Лидирующее положение в проведении космической деятельности занимают такие страны, как Россия, США, Франция и Китай. Значительные средства на космические программы, сравнимые с ассигнованиями России, выделяют Германия, Англия, Япония, Канада, Нидерланды, Бельгия, Испания и ряд других. Всего более 120 стран в той или иной степени участвуют в проведении исследований по освоению и использованию космического пространства. Среди них ряд новых космических держав - Индия, Пакистан, Израиль, Бразилия, Аргентина, Иран - наращивают и без того значительные финансовые вложения в развитие космической техники, разработку высокоэффективных ракетно-космических технологий.

В этой связи промедление и потеря темпов в развитии отечественной космонавтики может обернуться утратой позиций России на мировом космическом рынке. Практика выполнения Россией международных обязательств в области космоса - это показатель ее способности осуществлять полномасштабную космическую деятельность, вносить эффективный вклад в международные высокотехнологичные и наукоемкие проекты и программы.

Кроме того, международное сотрудничество в условиях сокращения бюджетного финансирования космической деятельности - важный фактор развития космического потенциала России в структуре космической деятельности мирового сообщества.

В своем докладе на Международной космической конференции - 2001 "Космос без оружия - арена мирного сотрудничества в XXI веке", посвященной 40-летию полета первого человека в космос, генеральный директор Росавиакосмоса Ю.Н. Коптев отметил , что "Российская Федерация открыта для широкого, эффективного сотрудничества в сфере космической деятельности".

Завершая раздел, отметим, что космонавтика XXI века - это прогрессивная, постоянно расширяющаяся сфера целенаправленной деятельности в интересах человечества, одно из мощных средств решения глобальных проблем, в первую очередь, обеспечения всеобъемлющей международной безопасности.

Вслед за ведущими космическими державами - Россией и США - многие страны и развитые и те, которые до недавнего времени было принято условно относить к числу развивающихся, пришли к пониманию важности космической деятельности для успешного своего развития и реализации национальных интересов. Этим и объясняется повышенный интерес ряда иностранных государств к последним достижениям отечественной инженерной и научно-технологической мысли. Международное сотрудничество России в области исследования и освоения космического пространства продолжает свое развитие.

Наращивание и эффективное использование космического потенциала с учетом мер государственной поддержки обусловливает также решение многих социально-экономических проблем, способствует созданию новых рабочих мест, повышению качества жизни населения. А это, без сомнения, один из векторов реализации национальных интересов России и упрочения ее позиций на мировой арене.

Высокая стоимость космических проектов, с одной стороны, и заинтересованность всех стран мира в практических результатах освоения космоса - с другой, обусловили необходимость тесного сотрудничества государств в области космонавтики. Согласно Договору по космосу при исследовании и использовании космического пространства его участники должны руководствоваться принципом сотрудничества и взаимной помощи и осуществлять космическую деятельность с должным учетом соответствующих интересов всех других государств. Государствам рекомендуется содействовать и поощрять сотрудничество в этой области.

Сотрудничество в освоении и использовании космического пространства осуществляется в двух основных формах: в рамках международных организаций, занимающихся космической деятельностью, и посредством совместных международных космических проектов и программ. Такое сотрудничество регламентируется многосторонними и двусторонними международными договорами.

Среди международных организаций, цели и задачи которых непосредственно связаны с космической деятельностью, можно указать Европейское космическое агентство (ЕКА), Международную организацию морской спутниковой связи, Европейскую организацию по использованию метеорологических спутников, Арабскую корпорацию спутниковой связи и др. Определенные вопросы космического сотрудничества находятся в сфере деятельности специализированных учреждений ООН, в том числе Международного союза электросвязи, Всемирной метеорологической организации, Международной организации гражданской авиации, Международной морской организации.

Совместные международные космические проекты и программы сотрудничества в исследовании и использовании космического пространства охватывают самые разные сферы космической деятельности. Это создание образцов космической техники, совместные пилотируемые полеты, проведение научных исследований, использование результатов космической деятельности и др.

Наиболее ярким примером такого сотрудничества является программа создания и использования международной космической станции, осуществляемая в соответствии с Соглашением 1998 г. между правительствами России, США, государств - членов ЕКА, Канады и Японии. Заслуживает внимания также Международная программа КОСПАС-САРСАТ, предназначенная для оказания содействия поиску и спасанию людей путем предоставления получаемых с помощью спутников данных о бедствии (и его местоположении) судов или самолетов. Участниками программы являются Канада, Россия, США и Франция, а пользователем может быть любое государство.

Обширное международное сотрудничество по вопросам космоса осуществляется на основе двусторонних соглашений. Россия такие соглашения имеет со многими государствами, в частности, по вопросам запусков космических объектов российскими ракетами-носителями, а также по вопросам использования космодрома Байконур (с Казахстаном).

Новый директор Института космических исследований, член-корреспондент РАН Анатолий Петрукович / Фото: Роскосмос

Институт космических исследований РАН – ведущий научный институт России по исследованиям космоса. Именно здесь были изготовлены научные приборы многих советских межпланетных станций для исследования Луны, Марса, Венеры, а сейчас разработки института широко востребованы и за рубежом. Российская аппаратура помогает европейским и американским орбитальным и посадочным зондам искать воду на Луне и Марсе, исследовать атмосферы небесных тел.

С конца сентября институт возглавил новый директор, избранный на эту должность коллективом, физик, специалист в области космической плазмы, член-корреспондент РАН Анатолий Петрукович. О текущем состоянии космической науки, проблемах и планах развития института в первом интервью в новой должности он рассказал специальному корреспонденту РИА Новости Дмитрию Струговцу.

- Анатолий Алексеевич, планируется ли провести какие-то изменения в оргштатной структуре института, может быть, в направлениях его деятельности?

Реорганизация проводилась буквально несколько лет назад, поэтому каких-то революционных задач в этом плане перед новым руководством не стоит. Конечно, изменения происходят постоянно и будут происходить, коллектив у нас достаточно живой, приходит много молодежи, появляются новые интересы.

Что касается тематики, то приоритеты космической науки не зафиксированы раз и навсегда. То, что было интересно 20 лет назад, может быть неактуально сейчас. Например, появились такие направления деятельности, как исследования экзопланет (планеты в других звездных системах – ред.), новые способы изучения планет Солнечной системы и Солнца, анализа данных дистанционного зондирования Земли. Меняются и наши подходы, взгляды. Считаю, что надо уделять больше внимания тому, чтобы новые направления в структуре деятельности института появлялись легче.

- Вы рассказали про поиск экзопланет. Известно, что в России это направление не очень сильно развито. Планирует ли институт уделить этой тематике особое внимание?

Конечно, мы развиваем это направление, но российских специалистов здесь не так много, надо растить их почти с нуля. Мы занимаемся теоретическими исследованиями, в рамках проекта "Планетный мониторинг" изготавливаем аппаратуру, которую предполагается разместить на российском сегменте международной космической станции. Еще есть план использовать для поиска экзопланет возможности, которые представляет космический аппарат "Спектр-УФ". Это проект Института астрономии, но ИКИ активно участвует в изготовлении ряда ключевых блоков научной аппаратуры.

- Кроме наблюдений за космосом институт занимается и прикладной тематикой по дистанционному зондированию Земли – разрабатывает технологии работы со спутниковыми данными в интересах различных заказчиков. Ставите ли вы, помимо этого направления, еще какие-то задачи по коммерциализации деятельности института?

Действительно, анализ данных дистанционного зондирования Земли - это новая бурно развивающаяся мультидисциплинарная прикладная тематика. Мы работаем со сверхбольшими массивами данных, кроме того, необходимо понимать и что фактически происходит на Земле - как образуется лед или растет лес. Поэтому без фундаментальной науки и здесь не обойтись. В этой отрасли мы занимаем твердые позиции - выполняем заказы министерств, ведомств, местных органов власти, создан центр коллективного пользования данных дистанционного зондирования Земли для научных организаций. На ежегодную всероссийскую конференцию по этой тематике в ИКИ приезжает более полутысячи участников.

Другой огромный блок нашей деятельности, приносящей дополнительный доход, это разработка различных приборов и систем для космических аппаратов и авиационной техники. Скажу только, что в настоящее время приборы ИКИ работают более чем на пятнадцати российских космических аппаратах.

В целом же коммерциализация в космосе вещь зачастую условная. Почти все наши коммерческие заказчики в том или ином виде госструктуры. Мы выполняем работы по линии гособоронзаказа, изготавливаем оборудование для спутников, предоставляем услуги. Для нас, конечно, их можно назвать коммерческими заказчиками, которые приносят внебюджетные средства.

- Сколько всего сотрудников в ИКИ?

Общая численность около 1300 человек, из них почти 200 научных сотрудников. Для академического института это небольшой процент научных кадров, но это связано с тем, что у нас большие инженерно-технические подразделения, которые ведут прикладные работы.

- Каков бюджет института и какова в нем часть внебюджетных поступлений ?

Общий бюджет 2018 года был чуть менее трех миллиардов рублей в год. Лишь малая доля этого - получаемые от министерства науки и высшего образования субсидии на выполнение государственного задания - научно-исследовательские работы в области фундаментальной и прикладной науки. Остальное мы зарабатываем по различным грантам и контрактам.

- Сегодня государство требует интеграции образования и науки, как это отражается на деятельности классического академического института?

Образовательная деятельность всегда была для нас приоритетом. Хорошего научного сотрудника или инженера можно вырастить только вовлекая его или ее в реальную деятельность со студенческой скамьи и даже раньше. Сейчас на нескольких базовых кафедрах ИКИ в ведущих московских вузах (МФТИ, МГУ, ВШЭ) обучается более ста студентов, решающих самые актуальные задачи под руководством ведущих российских специалистов. Через музей и лекторий ИКИ за последний год прошли около тысячи школьников.

- Научные инструменты ИКИ стоят на многих зарубежных космических аппаратах. Какой объем в бюджете занимает сотрудничество с иностранными заказчиками?

Сейчас в космосе работают семь зарубежных космических аппаратов, включая американский марсоход, на которых стоит оборудование ИКИ. Действительно, у института широкая международная кооперация, и мы считаем, что она будет развиваться и в будущем, это естественно для нашей сферы деятельности.

Международное сотрудничество в исследованиях космоса выгодно всем. Связано это с тем, что сложность космической техники возрастает, финансирование ограничено у всех стран, и поэтому даже ведущие космические агентства вступают в кооперацию друг с другом. Но при значительном международном сотрудничестве объем иностранных заказов у нас небольшой. В космической науке деньги через границы обычно не ходят. Российская сторона оплачивает изготовленное в России оборудование, иностранная сторона – иностранную продукцию. Так, на космической обсерватории "Спектр-РГ", которая должна полететь в этом году, установлены два телескопа: один из Германии, построенный за деньги немецких налогоплательщиков, и один из России, построенный за наши средства. На европейских и американских аппаратах летают приборы ИКИ, изготовление которых оплачивал Роскосмос.

И это мы говорим об отдельных космических аппаратах. Если же задуматься о программе исследования Луны, тем более с организацией пилотируемых миссий, то становится понятно, что там просто нет альтернативы международному сотрудничеству. Технические сложности и финансовая нагрузка лунной программы настолько велики, что ни одна страна мира, даже США или Китай, не в состоянии самостоятельно ее реализовать.

Если говорить о дистанционном зондировании Земли, то нужно понимать, что более 90 процентов всех наблюдений, просто по факту количества космических аппаратов, поступает с зарубежных спутников. Мы стараемся обеспечить максимальное качество информации, поэтому должны пользоваться всем доступным объемом данных. То есть и в этом случае международное сотрудничество не имеет альтернативы.

- Если объем международного сотрудничества будет только нарастать, означает ли это, что крупных национальных проектов будет становиться все меньше?

Почти каждый научный проект имеет флаг на борту, это флаг основного изготовителя (исключения редки, и в случае МКС, например, они в каком-то смысле подтверждают правило). Но, как правило, значительная часть оборудования в том или ином виде приходит из-за рубежа. Каждый такой космический аппарат – это штучная продукция, в которую для получения максимальной отдачи пытаются собрать лучшие компетенции со всего мира. Я уже говорил, что на "Спектре-РГ" один телескоп наш, один из Германии. Бывают и более сложные проекты. Например, "ЭкзоМарс". Для первого аппарата "ЭкзоМарс-2016" Россия предоставила ракету, Европа – межпланетный аппарат, а научная нагрузка на нем поделена пополам: два научных прибора предоставила Россия, два - Европа. На следующем этапе, который носит название "ЭкзоМарс-2020", все еще сложнее. Мы делаем посадочную платформу и научные приборы, европейцы ставят свое электронное оборудование и предоставляют ровер. При этом стартует все на российской ракете. Это очень сложный проект с точки зрения международной кооперации.

- Учитывая, что у нас своя школа проектирования, у Европы – своя, не возникало ли сложностей объединить их в проекте "ЭкзоМарс"?

Трудности всегда возникают, но мы их преодолеваем. "ЭкзоМарс" - важный проект для обеих сторон, поэтому все участники настроены на конструктивный диалог и максимальное взаимодействие. Сейчас наступил такой активный период, что не бывает недели, когда либо российская делегация не едет в Европу, либо европейские разработчики не находятся с рабочим визитом в России. Работы в настоящее время практически находятся в графике.

- Если говорить о предварительных результатах миссии "ЭкзоМарс-2016", то на орбитальном аппарате TGO, который сейчас вращается по орбите Марса, работают российские научные приборы FREND и ACS. Какие данные получены с них на данный момент?

FREND - это нейтронный спектрометр, который предназначен для поиска воды на Марсе. Мы уже длительное время точно знаем, что определенное количество воды сохранено в виде льда в грунте планеты. FREND проведет точное картирование поверхности Марса с разрешением в несколько раз лучше прежних данных. Нейтронный поток, исходящий с поверхности планеты, слабый, поэтому, чтобы составить детальную карту, нужно пролететь над одним и тем же районом несколько раз, набрать необходимую статистику. Полный сбор данных займет несколько лет, но уже понятно, что обнаружены новые детали распределения воды, которые раньше были для нас недоступны.

- А результаты второго прибора – спектрометра малых газов ACS?

Малые газы на то и малые, что сигнал от них тоже не велик. Чаще говорят о следовых, на грани заметности, количествах таких газов в атмосфере Марса. Наш прибор, он включает три спектрометра, очень чувствительный, но и ему надо получить большой объем данных, прежде чем делать выводы. Первые результаты его работы будут опубликованы в ведущих научных журналах, надеемся, уже в ближайшем будущем. Учитывая, что журнал требует соблюдения научного эмбарго - запрета на разглашение до публикации, я даже не узнавал у коллег подробностей, какие результаты получены, чтобы случайно вам не проговориться.

- Предполагается, что в российских лунных проектах активное участие примет Европейское космическое агентство, но недавно один из европейских научных приборов был исключен из состава оборудования первого за 40 лет российского лунного посадочного аппарата "Луна-25". Почему так произошло?

Ничего из ряда вон выходящего с европейским прибором не произошло. В связи с тем, что сроки запуска "Луны-25" несколько раз сдвигались, у шведского прибора подходил к концу гарантийный срок и разработчик принял решение передать аппаратуру для установки на китайский лунный аппарат.

Что касается сотрудничества со странами Европы, то для первых трех российских лунных аппаратов, а речь идет о двух посадочных станциях "Луна-25" и "Луна-27" и орбитальном аппарате "Луна-26", коллеги изготовят и поставят около 10 научных и технологических приборов. Речь не только об участии Европейского космического агентства, но и о приборах, которые создаются национальными космическими агентствами стран Европы. Сейчас в стадии завершающего согласования находится соглашение между Роскосмосом и ЕКА о сотрудничестве в лунных проектах. В нем будет прописано, какую конкретно роль в проектах будет играть ЕКА.

- Как европейцы относятся к тому, что наши лунные миссии постоянно откладываются? Готовы ли они продолжать сотрудничать в таких условиях?

Переносы не нравятся никому, но в сотрудничестве заинтересованы все. В научном мире все держится на личных связях и памяти о многих десятилетиях успешного сотрудничества между нами и европейскими организациями. Авторитет многолетней работы удерживает нас вместе. Иногда, по их мнению, мы слишком поздно сообщаем о возможности сотрудничества и они не успевают войти в проект. В Европе более длительные интервалы планирования, более сложная структура выделения финансов, требующая согласования вопроса между странами. Но сроки сдвигаются не только у нас. У того же европейского космического аппарата BepiColombo с широким международным участием, который недавно отправился к Меркурию, запуск несколько лет откладывался из-за технических проблем.

Космическая деятельность вообще и исследования в частности – удовольствие только для высокоорганизованных стран, которые могут позволить себе рассчитать финансирование и получение отдачи через много лет. BepiColombo готовился к полету 10 лет, семь лет будет лететь и несколько лет работать около Меркурия. Нам, конечно, не хватает такой стабильности и уверенности в завтрашнем дне.

- Одна из долгосрочных программ как раз сейчас находится в проработке. Недавно глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин объявил, что научно-технический совет госкорпорации вместе с РАН готовят концепцию лунной программы. Ваш институт принимает участие в составлении этого документа?

Со стороны РАН образована группа, в которую вошли в том числе и специалисты нашего института. Когда документ будет готов, он будет представлен.

- Этот документ будет предполагать какие-то новые проекты или станет компиляцией имеющихся планов по изучению Луны с помощью автоматических станций и пилотируемых миссий?

Чего нам не хватало раньше, так это цельной реализуемой программы, которая бы учитывала наши текущие не очень большие возможности и давала четкие перспективы: куда мы идем и зачем, что мы будем делать не только сейчас, но и через 10-15 лет. Специалисты, занятые подготовкой концепции, пытаются ответить на вопрос, что нам нужно от Луны? Естественно, что программа начинается с исследования Луны автоматическими станциями, а заканчивается пилотируемыми полетами, но внутри много интересных деталей, на которых раньше не акцентировали внимание. Например, мы видим, как активно развивается робототехника, поэтому в исследовании Луны ее роль заметно возрастет по сравнению с более ранними представлениями.

Много предложений в концепцию поступает по научной лунной программе. Но далеко не все задачи, которые предлагались по этой тематике, выдерживают проверку по критериям актуальности и реализуемости. То есть в итоге, конечно же, это не будет простая компиляция, мы позиционируем новую программу как документ, который расставит приоритеты.

- Это будет что-то вроде Федеральной космической программы, но с акцентом на Луну?

Прежде всего речь идет о самом концептуальном документе, который задает ориентиры. Далее он должен преломиться в техническую часть – какую технику нужно разрабатывать, сколько нужно ракет, и финансовую часть – сколько для этого потребуется денег. Техническая и финансовая часть в нашу сферу деятельности не входят, это задачи для Роскосмоса.

- Будет ли в этой концепции предусмотрено взаимодействие с зарубежными агентствами?

Любое движение в сторону Луны настолько затратное и сложное, что без международного сотрудничества и кооперации фактически невозможно ничего сделать. Пока в мире, за исключением предложения США о создании окололунной станции, нет настолько проработанных программ, которые могли бы увлечь за собой другие страны. Мы намерены предложить российское видение, которое можно было бы обсуждать с зарубежными партнерами.

- Еще один перспективный проект с зарубежным участием – межпланетная долгоживущая станция "Венера-Д". Российский спускаемый аппарат должен проработать на поверхности планеты несколько часов, а американский блок, благодаря электронике на карбиде кремния, не менее 60 суток. Как так получается?

Аппарат "Венера-Д" - наш перспективный проект, который мы предлагаем реализовать после 2025 года. Он должен дать нам гораздо больше информации, чем все предыдущие станции серии "Венера", садившиеся на планету. Проект очень заинтересовал американскую сторону, у которой опыта в изучении Венеры, а ее называли в свое время "советской планетой", намного меньше. Сейчас над проектом работает совместная рабочая группа. В рамках прорабатываемого облика проекта предполагается, что американцы создадут свой долгоживущий маленький блок для нашего посадочного аппарата и некоторые дополнительные элементы миссии для исследования атмосферы планеты.

Что касается проблем со сроком жизни станции, то напомню, что на поверхности Венеры температура составляет 500 градусов Цельсия и давление 100 атмосфер. Охлаждать электронику до обычной температуры 50 градусов в таких условиях долго невозможно. Для работы системы охлаждения просто неоткуда взять энергию. Вся надежда на разработку электроники, которая может работать при высоких температурах. У американцев есть прототипы такой электроники, поэтому они находятся в выигрышной ситуации.

- Почему нельзя закупить электронику у США, ведь это научный, а не военный проект?

Просто так отдавать секретную электронику никто не станет.

- Но при этом Европа ставит свой компьютер на наш десантный модуль в проекте "ЭкзоМарс-2020".

В проекте "Экзомарс-2020" они поставят свой компьютер на десантный модуль, который мы привезем в Европу. Кроме того, когда вы поставляете готовый прибор, это одно, он опечатан, готов к установке, а когда электроника поставляется отдельно, конечно, ее изготовители боятся, что она может быть просканирована и изучена.

- Несколько лет назад ИКИ запустил в космос микроспутник "Чибис-М" для изучения молний. Будет ли продолжено направление создания малых космических аппаратов?

Сейчас в ИКИ в разработке находится два таких проекта. Первый – "Чибис-АИ" (атмосфера-ионосфера). Он получит более продвинутую аппаратуру для исследования грозовых процессов. Второй – "Трабант". В переводе с немецкого это слово значит "попутчик", "спутник", название было придумано в честь первого спутника. Аппарат будет высокочувствительной аппаратурой исследовать электромагнитные вариации в ионосфере. Запуск обоих спутников возможен после 2020 года.

- Какие проекты планируется предложить для реализации в Федеральную космическую программу на период после 2025 года?

Основные предложения, работы над которыми прописаны и в действующей программе, это проект "Луна-грунт" по доставке на Землю криогенных проб лунного грунта, реинкарнация проекта "Фобос-грунт" по доставке грунта со спутника Марса Фобоса, перспективные астрофизические телескопы "Гамма-400" и "Спектр-М" ("Миллиметрон"). Несколько проектов находятся в стадии научно-исследовательских работ. Этот тот же проект "Венера-Д", проект по мониторингу солнечного ветра в точке либрации. Некоторые проекты уже в 2018 году должны были быть отобраны из стадии научно-исследовательских работ и переведены в стадию опытно-конструкторских, но из-за недостатка финансирования отбор начнется не ранее 2020 года. Я перечислил здесь только проекты в области физики космоса, но есть еще медико-биологические эксперименты.

- Сообщалось, что с Институтом геохимии и аналитической химии РАН прорабатывался проект тяжелого лунохода…

Научно-исследовательские работы по этому проекту велись, но пока они так и не вышли из этой стадии. Сейчас этот задел будет востребован в новой лунной программе.

- Сообщалось, что повторная миссия за грунтом Фобоса будет реализована только в случае участия в российском проекте ЕКА. Пошли ли европейские коллеги на сотрудничество?

Те работы, которые у нас ведутся по этой тематике, направлены на подготовку исходных данных для последующего обсуждения с коллегами из Европы. Прежде чем предлагать сотрудничество, мы должны определить сами, что хотим от проекта. Переговоры еще впереди. Они логически последуют после реализации второго этапа проекта "ЭкзоМарс" в 2020 году.

- Вся научная аппаратура для космической программы обычно создается в двух-трех экземплярах. После неудачного запуска "Фобоса-грунта" в 2011 году нельзя ли было из готовых элементов собрать новый аппарат и попытаться повторно реализовать проект через несколько лет?

Во-первых, запасной аппарат целиком создается далеко не всегда, так было и в этот раз. Во-вторых, что-то повторно запустить можно в том случае, когда ты знаешь, что произошел какой-то конкретный сбой. Если вы его устраняете и у вас есть запасные приборы, то в определенный короткий период можно реализовать повторный проект. В случае с "Фобосом-грунтом" была другая ситуация. Решение было принято – не повторять, а реализовать новый проект на новом техническом уровне. Кстати, несколько ключевых экспериментов "Фобос-грунта" уже долетели до Марса – они были реализованы в проекте "ЭкзоМарс-2016".

- Учитывая, что вы ведущий научный космический институт, можете ли вы как-то влиять на сроки реализации наших проектов, которые регулярно сдвигаются по срокам?

Строго говоря, тематический заказчик, который определяет приоритетность проектов, это Российская Академия наук, а конкретно Совет РАН по космосу. Совет вырабатывает подходы и приоритеты, на основе которых Академия наук согласовывает Федеральную космическую программу. Сформулированные приоритеты учитываются при расстановке проектов по важности и срокам. Финансовые и технические возможности определяет уже Роскосмос.

- Как вы относитесь к практике Роскосмоса штрафовать подведомственные предприятия и контрагентов, включая ваш институт, за срывы сроков контрактов?

Штрафы и суды обусловлены российским контрактным законодательством, которое нацелено на поставки серийной продукции и обеспечивает охранные функции для госбюджета. Но если вы ведете научно-исследовательские работы или выпускаете штучную продукцию в виде высокотехнологичной космической техники, это несколько другой вопрос. Все это, к сожалению, приводит к тому, что наше внимание отвлекается от собственно работы на оформление бумаг и согласования.

За рубежом система контроля не менее жесткая, но организована по-другому. Там о правильности или неправильности трат и обоснованности переноса сроков судит специальная экспертная комиссия. Если проект признается приоритетным, то ему могут добавить денег даже в случае, если на него уже потрачен весь выделенный бюджет. Если проект признается экспертами не настолько важным, его могут просто закрыть. Но в целом там система больше основана на доверии и экспертном мнении. Не надо думать, что это междусобойчик, это конкурентная среда. Если однажды ты получил контракт, но не выполнил его, в следующий раз тебе просто не дадут финансирования.

Бывают, конечно, перегибы и там. В США около 10 лет на складе пролежал космический аппарат для наблюдения за Солнцем и Землей DSCOVR. Он был задуман еще во времена президента Клинтона, а когда власть сменилась, проект признали неприоритетным и готовый спутник поставили на склад. Потом о нем вспомнили, потому что действующий в точке либрации спутник ACE устарел, достали, профинансировали и запустили.

Глава НАСА Джим Брайденстайн заявил, что сотрудничество США и России по космосу находится на высокой точке, несмотря на аварию "Союза" 11 октября. По словам Брайденстайна, хотя полет к МКС не удался, следует считать большим успехом безопасное возвращение космонавтов на Землю.

"Эта миссия - не только научная и исследовательская, но и дипломатическая. Мы видим, что наши страны во многих случаях не идут одним курсом, наши интересы во многом расходятся, но в исследовании космоса мы всегда могли оставить эти разногласия позади и плотно совместно работать. Это было ясно видно", - сказал Брайденстайн.

Он рассказал, как российские специалисты обнимались с американцами в Центре управления полетами, когда стало ясно, что космонавты приземлились удачно и находятся в безопасности. "На это стоило посмотреть", - сказал глава НАСА.

В эфире радио Sputnik ведущий научный сотрудник Института космических исследований РАН Натан Эйсмонт высказал мнение, что политика не влияет на сотрудничество России и США в космической сфере.

"Наше сотрудничество продолжается, и до сих пор никакие политические неприятности по существу не влияли на сотрудничество в области космической деятельности. Более того, в периоды заметных политических обострений мы начинали новые проекты. И эта тенденция - независимость нашего сотрудничества от всяких передряг в политике - сохраняется. Примером может послужить проект "Венера-Д". Этот российско-американский проект предполагает отправку робота на Венеру, и даже не одного, а нескольких. С учетом достижений в области технологий и Россия, и США рассчитывают получить новые, очень важные результаты по исследованию Венеры. Предполагается осуществить запуск в 2026 году, все технические возможности для этого есть, здесь все замечательно. Сотрудничество продолжается, нет никаких признаков, что оно будет свертываться. Наоборот, оно только расширяется", - сказал Натан Эйсмонт.

В четверг, 11 октября, произошла первая в истории современной России авария в пилотируемой космонавтике. Ракета-носитель "Союз-ФГ" не смогла вывести на орбиту космический корабль "Союз МС-10" с новым экипажем МКС.

На борту находились россиянин Алексей Овчинин и американец Ник Хейг. Им удалось эвакуироваться на Землю в спасательной капсуле, они не пострадали.

"Роскосмос" создал аварийную комиссию. Возбуждено уголовное дело о нарушении правил безопасности строительных работ. По предварительным данным, авария произошла из-за того, что один из четырех блоков первой ступени ракеты-носителя не отделился в заданное время, а когда это произошло, ударил по центральному блоку. Причиной могло стать несрабатывание пиропатрона системы разведения ступеней, рассказали ранее источники РИА Новости.

В последний раз аналогичная ситуация была в 1983 году.

Россия приостановила пуски с экипажами на борту.

После распада СССР российские и американские политики задумались над трансформацией «космической гонки» в политику со-осво- ения космического пространства. Первый шаг в этом направлении был сделан в ходе совместного полета космических кораблей «Союз-19» и «Аполлон» (1975). После запуска Соединенными Штатами автоматических станций для изучения газовых планет Солнечной системы (1977) и испытания ими многоразовой транспортной системы «Спэйс-Шаттл» (1981) космическая гонка возобновилась. Однако к концу 1980-х годов сторонам стала понятна бесперспективность ее продолжения: ни одна из сверхдержав не достигла превосходства в военно-космической сфере. К тому же СССР и США ощутили общность интересов перед лицом конкуренции со стороны Европейского космического агентства (ЕКА). Возникли проекты совместного изучения космического пространства силами нескольких держав.

Прекращение «первой космической гонки» во многом было связано с решением Советского Союза отказаться от орбитальных баллистических ракет. По условиям Договора ОСВ-2 (1979) СССР и США обязались не создавать, не испытывать и не развертывать частично орбитальные ракеты. Единственной системой подобного класса в то время были советские баллистические ракеты РС-Зборб (SS-9 Mod 3 «Scarp») с неограниченной дальностью полета в пределах одного витка вокруг Земли.

В 1983 году они были сняты с боевого дежурства. По условиям Договора СНВ-1 (1991) СССР отказался также от межконтинентальной баллистической ракеты РС- 18А (55-19 «8п1еь>), которая, имея дальность полета до 10 000 км, теоретически могла рассматриваться как частично орбитальная. На ее основе были созданы ракеты-носители «Стрела» и «Рокот». Действия СССР доказали, что развитие ракетно-космических технологий не обязательно ведет к милитаризации космического пространства.

Параллельно Соединенные Штаты стали разрабатывать проекты кос- мического сотрудничества на основе орбитальных станций. Еще в 1984 году НАСА объявила о намерении создать станцию «Фридом». В 1986 году Вашингтон привлек к этой работе ЕКА, Канадское космическое агентство и Японское агентство аэрокосмических исследований. Но реализовать эту идею на тот момент не удалось. Ни один из участников проекта не имел технических ресурсов для создания космических станций нового поколения 20 . На этом фоне запуск СССР первого модуля орбитатьной станции «Мир» («Салют-8») 19 февратя 1986 года был воспринят как заметное отставание США в области освоения ближнего космоса.

В начале 1990-х годов интерес к международным программам развития космонавтики проявила и Российская Федерация. Причиной тому стало сокращение финансирования российских космических исследований в условиях структурного кризиса экономики. США, со своей стороны, также были заинтересованы в развитии такого партнерства, отдавая должное советскому опыту в создании орбитальных станций. 17 июня 1992 года президенты Б. Н. Ельцин и У. Клинтон подписали в Вашингтоне соглашение о сотрудничестве в области исследования и использования космического пространства в мирных целях. Проблемы сотрудничества в космосе стали регулярно обсуждаться на заседаниях межправительственной «комиссии Гора-Черномырдина».

Особую роль в развитии партнерства сыграла частичная коммерциализация российской космической промышленности. Федеральное космическое агентство России (Роскосмос) приватизировано часть акций принадлежащих ему предприятий. На их основе было создано несколько коммерческих предприятий: «Интернешнл лонч сервис» (Россия- США), «Си Лонч» (Россия-США), «Стерсем» (Россия-ЕС) и «Еврокот» (Россия-ЕС). Новые объединения стали использовать российские ракеты-носители для реализации коммерческих запусков орбитальных аппаратов. В такой ситуации американские и западноевропейские партнеры меньше опасатись попыток российских военных восстановить контроль над космической промышленностью и потому легче шли на разработку совместных проектов.

Первым шагом к развитию российско-американского сотрудничества стала запушенная 5 октября 1992 года совместная программа Роскосмоса и НАСА 21 «Мир-Шаттл». Российские космонавты стали доставляться на орбитальную станцию «Мир» американскими кораблями системы «Спэйс- Шаттл», а американские астронавты проводили на ней научные экспедиции. До затопления «Мира» 23 марта 2001 года было осуществлено семь кратковременных экспедиций, в ходе которых к станции были пристыкованы три модуля и состоялись визиты 34 американских астронавтов 22 .

Другим направлением российско-американского партнерства стало привлечение России к проектам развития космической связи. К началу 1980-х годов в Канаде, Японии, Скандинавских странах, Испании, Британии и США были развернуты системы мобильной спутниковой связи для гражданских пользователей. В 1991 году американские телекоммуникационные корпорации «Loral Space and Communications» и «Qualcomm» учредили с этой целью международный консорциум «Гло- балстар». Россия отставала на рынке гражданских спутниковых технологий: первая линия мобильной связи появилась в нашей стране только в 1990 году. В такой ситуации ОАО «Ростелеком» и консорциум «Гло- балстар» создали в 1996 году ЗАО «ГлобалТел» - эксклюзивного оператора системы связи «Стобалстар» в России. Новые формы сотрудничества позволили покрыть большую часть российской территории мобильной спутниковой связью и частично сохранить государственный контроль над ее использованием 23 .

На базе этих проектов Москва и Вашингтон преобразовали проект «Фридом» в идею строительства Международной космической станции (МКС) 24 . Это предложение Роскосмоса вызвало летом 1993 года серьезные дебаты в США. Однако администрация У. Клинтона стремилась «повязать» Россию серией стабилизирующих соглашений. 2 сентября 1993 года вице-президент США А. Гор и председатель правительства России В. С. Черномырдин объявили о намерении создать «подлинно международную» космическую станцию. 1 ноября 1993 года Роскосмос и НАСА подписали «Детальный план работ по строительству МКС». 23 июня 1994 года был утвержден план участия России в строительстве Международной космической станции. 29 января 1998 года пятнадцать стран подписали межправительственное соглашение о космической станции, в котором провозглашался переход к системе «искреннего партнерства» в космосе. Участники проекта закрепили за НАСА статус назначенного управляющего МКС.

Ключевую роль в создании МКС сыграли Россия и США. С ноября 1998 года Роскосмос и НАСА вывели на орбиту ключевые модули МКС. Грузовым транспортом для снабжения станции стали корабли «СпэйсШаттл», «Союз» и «Прогресс». Но вопреки опасениям станция не стала формой сохранения российско-американской монополии на космические исследования. Другие субъекты получили возможность реализовывать проекты изучения космического пространства. Европейское космическое агентство вывело на орбиту свой исследовательский модуль «Коламбус» 25 и создало грузовой космический корабль типа «ATV» 26 . Япония с помощью НАСА пристыковала к станции экспериментальный модуль «Кибо» и также предполагает запустить к станции беспилотный многоразовый корабль «HTV» 27 . Канада поставила на МКС мобильную систему техобслуживания. Возник задел для широкого участия ЕКА, Японии и Канады в совместных с Россией и США проектах освоения космического пространства.

Российско-американское взаимодействие в космосе стало охватывать даже военную сферу. Москва и Вашингтон в 1992 году запустили программу создания российско-американской спутниковой системы наблюдения (Russian-American Obseiyation Satellite, RAMOS/PAMOQ. Речь шла о совместной эксплуатации на орбите двух спутников дистанционного зондирования Земли, способных проводить стереоскопическое наблюдение за пусками баллистических ракет. Весной 1995 года Россия и США начали проводить эксперименты в околоземной атмосфере с использованием самолетов-лабораторий и космических аппаратов из состава своих орбитальных группировок 28 . Реализация этой цели позволила бы создать центр наблюдения за ракетными пусками и одновременно повысить точность целеуказания для противоракет. В этой связи на саммите в Хельсинки 21 марта 1997 года президенты обеих стран договорились о сотрудничестве Агентства по противоракетной обороне при Министерстве обороны США с российским Научно-производственным центром «Комета». Российская сторона обеспечивала материально-технический, а американская - финансовый аспекты проекта.

К концу 1990-х Россия и США стали подключать программу РАМОС к режиму контроля над ракетными технологиями. 2 сентября 1998 года президенты У. Клинтон и Б. Н. Ельцин подписали Совместное заявление об обмене информацией о пусках ракет и раннем предупреждении. 20 июня 1999 года на саммите стран «группы восьми» в Кельне Россия предложила расширить РАМОС до глобальной системы контроля за нераспространением ракет и ракетных технологий (ГСК). 4 июня

• 2000 года президенты У. Клинтон и В. В. Путин подписали меморандум о создании в Москве совместного центра обмена данными, поступающими от систем раннего предупреждения, и взаимном уведомлении о пусках баллистических ракет 24 . Это решение было одобрено 15 февраля
• 2001 года на московской встрече экспертов по созданию ГСК.

Однако 13 июня 2002 года Соединенные Штаты вышли из Договора по ПРО. С этого времени Вашингтон стал терять интерес к реализации совместных с Россией космических инициатив. 13 февраля 2004 года Пентагон объявил о завершении участия в программе РАМОС. Вскоре была заморожена и система взаимодействия в рамках центра «Комета». Растущие российско-американские противоречия в стратегической сфере не позволили начать строительство центра обмена данными о пусках баллистических ракет.

Параллельно обозначились трудности вокруг проекта МКС. В Америке возросло число скептиков, утверждающих, что финансирование станции не позволяет создать космические корабли нового типа для пилотируемых полетов кЛуне и Марсу. Российские ученые ставят вопрос о создании собственной орбитальной станции «Мир-2» и сокращении финансирования проекта. Критика МКС появляется и в Японии, где реализуется свой проект развития космонавтики. Подобный выбор в перспективе может возникнуть и перед Европейским космическим агентством.

Международная космическая станция и система контроля над пусками баллистических ракет могли стать прообразом кооперационной формы использования космического пространства. Они доказали возможность реализации положений Договора 1967 года о международном статусе космического пространства. Однако в 2000-х годах реализация национальных проектов стала вновь считаться более перспективной, чем международное сотрудничество в космическом пространстве. Возникла опасность маргинализации международного сотрудничества в космосе на узком сегменте МКС.