Ду ю спик инглиш? (1 фото). Ду ю спик рашен? Готовы ли вы пройти тест на знание русского языка

Кто грамотно говорит - тот грамотно управляет. И первое, и второе волгоградским чиновникам не всегда дается. По крайней мере говорить красиво и правильно даже во время публичных выступлений могут единицы. Что неудивительно - такое творится по всей России. Чтобы искоренить эту беду, сами же власти предлагают ввести экзамен на знание русского языка среди госслужащих и курсы риторики. Поможет ли это, в студии радио «Комсомольская правда» 96,5 FM ведущие Сергей КОРОВИН и Екатерина СИМОХИНА обсудили с кандидатом филологических наук, заместителем директора института филологии и межкультурной коммуникации по научной работе и внешним связям ВолГУ Дмитрием ИЛЬИНЫМ, а также с другими экспертами.

«Эээээ, значит так…»

Д. И. (Дмитрий Ильин): - К сожалению, нынешние чиновники русский язык знают отвратительно. Не все, но большинство. И вряд ли имеют представление о тех лексических богатствах, которые заложены в русском языке. Я смотрю их выступления по телевизору, слушаю по радио и прихожу в ужас. Политики не способны завершить начатую по бумажке речь своими словами. Их хватает где-то на 6 - 7 слов, а дальше начинается «эээ», «значит», «может» и т. д. Поэтому я глубоко убежден, что экзамен, в каком бы он виде ни проводился - классический экзамен или тест на знание русского языка, государственным людям необходим.

Е. С. (Екатерина Симохина): - По-моему, это очень стыдно. Может, и стоит вводить экзамен, но только при приеме на госслужбу.

Д. И.: - Безграмотность опасна. Чиновники и прочие государственные мужи выпускают безграмотные циркуляры. Недавно один из кандидатов в президенты заявил о том, что нужно создавать специальную группу специалистов, которые бы переводили написанный казенным бюрократическим языком закон на нормальный человеческий язык с тем, чтобы людям было понятно, чего от них хотят, чего от них ждут и чего от них требуют.

Дмитрий Ильин: "Нынешние чиновники русский язык знают отвратительно".

Переложим ситуацию на другую сферу. Вы придете в больницу, а там врачи тоже говорят на своем «птичьем языке», и вы лежите и не знаете, что у вас вырежут или отрежут и т. д. А знать-то хочется! Точно также с чиновниками, с депутатами, с администрациями всех прочих рангов. Мы должны знать и понимать, что они делают. А пока, к сожалению, такого не наблюдается, в том числе из-за слабого знания русского языка.

С. К. (Сергей Коровин): - Мне кажется, что если экзамен и введут, то он превратится в фикцию. Просто у служащих и депутатов будет потом повод похвалиться: «Мы-то знаем русский язык, у нас стоит пятерка. А вы народ безграмотный».

Д. И.: - Не согласен. Во многих странах подобные тесты уже ввели. Вот, к примеру, в Татарстане 207 двоек в прошлом году получили чиновники мэрии Казани за экзамен по родному языку. Всех «двоечников» администрация обязала посещать специальные бесплатные курсы. Госслужащих Казахстана то и дело посещает с выборочными проверками управление по развитию языков. Контрольные работы, как правило, включают в себя диктант и перевод. Диктант чиновники чаще всего пишут на твердую тройку, а во время перевода испытуемые то и дело прикладывают на казахский манер слова «клиент» и «менеджер», которые по правилам не переводятся. Сегодня государственным языком на среднем уровне там владеет только 33% чиновников. А на Украине летом прошлого года кабинет министров создал аттестационные комиссии для проверки знаний госязыка.

Публичных выступлений стало больше

С. К.: - И все-таки я против того, чтобы вводили подобный экзамен. На самом деле политики и чиновники становятся все больше не функционерами, не хозяйственниками, а болтологами. Тот же Жириновский «флудит» уже 20 лет. И что в итоге, он что-нибудь сделал? Я не вижу этого, зато политик успешный.

Екатерина Симохина: "Болтливость не зависит от того, хорошо ты знаешь русский язык или плохо".

Е. С.: - Болтливость не зависит от того, хорошо ты знаешь русский язык или плохо. Это какая-то черта характера, темперамента. Вопрос в том, грамотно он болтает или нет.

Д. И.: - Не так уж и сложно организовать специальную программу или курсы, где будет преподаваться русский язык, ораторское искусство, основы владения деловым стилем и так далее. Мы проводим тестирование по русскому языку для мигрантов. Ради интереса тот же самый тест, предназначенный для мигрантов, я дал человеку, который занимает крупную должность в областной администрации. Он не смог его выполнить, хотя там элементарные требования на школьном уровне. Это караул!

Е. С.: - Мне кажется, что чиновники и политики сами к этому придут, сами захотят повышать свою грамотность. В 2011 году всех глав районов заставили отчитываться перед своими жителями. Выступление перед публикой - это серьезно. Так что, я уверена, наши чиновники, наши главы администраций и сами переживают за свою речь.

С. К: - Мне важно то, что управленец делает, а не то, как он говорит. Он может говорить правильно, красиво и грамотно, но если он ничего не делает для города, мне этот политик уже не интересен.

Сергей Коровин: "Мне важно то, что управленец делает, а не то, как он говорит".

Д. И.: - Каждый должен быть грамотным в своем деле. Мы же не заставляем человека, который пашет на тракторе, проходить экзамен по русскому языку. Он ему не нужен. Но в случае, если ты желаешь управлять людьми, а чиновники и депутаты этого очень желают, то ты должен грамотно ими управлять. В том числе и речь свою тоже нужно выстраивать грамотно.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Готовы ли вы пройти тест на знание русского языка?

Александр Потапов, руководитель фракции ЛДПР в Волгоградской областной Думе:

Не уверен, что пройду на отлично. Но готов дополнительно позаниматься самообразованием и, если есть прорехи, поправить. Вообще, конечно, хочется правильно выражать свои мысли, четко и понятно для окружающих. Это, наверное, одно из главных для политика качеств. Кстати, «безграмотные» сегодня не только политики. И в этом виновато ухудшение качества образования. Если есть деньги, пошел и получил образование.

Ирина Гусева, депутат Волгоградской областной Думы, педагог с большим стажем:

Готова. И согласна с тем, что чиновники и политики должны в совершенстве владеть русским языком. Я столкнулась не так давно с удивительным примером. От комитета по образованию администрации Волгоградской области в адрес облдумы пришли документы. Там было столько ошибок! Мы их исправили красной ручкой и отправили обратно. Мои коллеги депутаты не просто смеялись, а были в шоке. Вообще мне нравится вариант, предложенный нашим новым губернатором Сергеем Боженовым. Чтобы устроиться на работу в администрацию, соискатели будут проходить через конкурс и независимый аудит. Наверное, тест на знание русского сюда тоже стоит включить.

Георгий Горячевский, депутат Волгоградской городской Думы, активный блогер:

С удовольствием пошел бы на такой экзамен. Я по своей работе столкнулся с тем, что чиновники общаются и разговаривают с людьми, между собой, отвечают на наши запросы депутатские на языке, который понимают только они сами. Язык сухой , юридический, изобилующий различными иностранными терминами, которые трудно понять. Так не должно быть.

"Русский язык в странах Западной Европы изучают сегодня около 225 тыс. школьников (до начала 90х - свыше 550 тыс.). В высшей школе стран Западной Европы русский язык осваивают 28,5 тыс. студентов", - говорится в материалах Минобрнауки.

Русский язык по степени распространенности пока еще занимает четвертое место в мире. Лидирует китайский - 1,35 млрд человек, английский - свыше 650 млн, испанский - более 330 млн.

"Предполагается, что через 10 лет число знающих русский язык может сократиться до 212 млн человек, и его опередят французский, хинди, арабский", - говорится в документе.

К 2025 году, когда, по оценкам социологов, число знающих русский язык сократится приблизительно до 152 млн человек, его опередят португальский и бенгали.

В Минобрнауки отмечают, что политика большинства стран СНГ и Балтии по отношению к русскому языку ведет к тому, что в первые годы независимости он мог считаться родным, затем - вторым родным, далее - языком межнационального общения, затем языком нацменьшинства и, наконец - одним из изучаемых по выбору или даже факультативным предметом.

"Подобную эволюцию русский язык совершил в Прибалтике, Азербайджане, Грузии и Туркмении", - говорится в материалах.

По сравнению с советским периодом количество средних школ с обучением на русском языке уменьшилось в странах СНГ и Балтии в среднем в два-три раза. Русский как иностранный язык также начинает сдавать свои позиции в школьных программах, уступая английскому языку.

Подобная ситуация наблюдается и в Европе. По словам посла России во Франции Александра Орлова, количество французов, которые изучают русский язык, сокращается из года в год. В некоторых лицеях и колледжах закрывают русские классы."
Дааа, китайский язык большинство моих знакомых уже пошли изучать на курсы...Говорят - это неизбежное будущее России - сотрудничество с Китаем и, как следствие, интеграция экономики вРоссию, от которой можно "непплохо заработать". Мне интересно, кто своих детей учит русскому языку? трудно ли это - жить ребёнку в Италии и учить язык мамы и\или папы? Есть любители китайского в Италии (не кухни))) языка и культуры...)?

Наша «поддержка и опора», наш «правдивый и свободный русский язык», как называл его И.С. Тургенев, в устах наших соотечественников всё меньше и меньше похож на таковой.
Больно сильно засоряем мы его иностранными словами. И не потому, что в нашем языке мало слов. Их у нас все-таки больше 130 тысяч. Но почему-то нам очень нравится использовать иностранную лексику. И особо активно мы употребляем в речи английские словечки.

Мы на английском языке стали прямо помешаны в плохом смысле слова. Не просто изучаем его и применяем там, где это уместно. А невпопад перемешиваем его с русской речью.

Конечно, к такому слову как, например, «менеджер», привыкли уже все. Забыв о русском эквиваленте «управляющий». Нет, везде требуются именно менеджеры. Особо «радует» глаз «клин-менеджер». А почему не уборщица? Наверное, потому, что сказать: «Я работаю клин-менеджером», - престижнее, чем сказать: «Я - уборщица». Да вообще, кажется, основная причина засорения языка англицизмами - это желание выглядеть круто. Вроде, знаешь иностранный, можешь словечко - другое ввернуть в речь. Но почему нельзя гордиться знанием родного языка? Широким словарным запасом? Вместо «кул» и «супер» употреблять «прекрасно», «чудесно», «здорово»?

Ну ладно, к менеджерам мы привыкли и даже смирились с ними. Но зачем дальше продолжать загрязнение? При этом продолжают его в большинстве случаев (не во всех, конечно же) те, кто и проводят в язык в массы, - журналисты в газетах, на ТВ, радио и особенно в интернете.

По телевизору при разговоре об индустрии моды стали использовать слово «лук», что означает «образ» (от англ. look - взгляд, облик). Синоним в русском языке полностью может заменить это словечко. Тем более в нашей голове «лук» больше ассоциируется с овощем, от которого текут слезы. Хотя и правда, наслушаешься этих «луков» и рыдать хочется.

А вот недавно в нашем крупном торговом центре «МЕГА» проходило некое мероприятие «Стрит Кутюр», где принимали участие обычные покупатели. И ведущая, у которой по идее должен быть отличный разговорный русский, произнесла: «Итак, все участники рэди». Что означает, что они, собственно, готовы (от англ. ready - готовый). Это звучало смешно. А большинство покупателей просто не поняли слова. Да и участники, судя по их лицам, сами удивились, что они как-то там «рэди».

Есть пример и из радиожурналистики. На радио «Маяк» утром в субботу ведущая сказала: "Итак, обсудим все эти тенденции… да, тенденции… ой, чувствую я, за сегодня мы заюзим это слово!». Сказать она хотела, что употреблять они будут это слово уж очень много раз (от англ. use - использовать, пользоваться). Этот же новый для нашего языка глагол я слышала уже и в речи жителей города, когда девушка попросила у своей подруги «поюзить её зеркальце».

Все эти слова практически укоренились в нашем языке. Но журналисты не останавливаются на достигнутом. Они, особо в интернете, предлагают всё новые и новые англицизмы. Например, на сайте ноутбуков фирмы «Макинтош» опубликована статья о конкурсе с розыгрышем призов, где различные компании выбирали наиболее часто используемое слово «ай-тишниками». Ай-тишники - это просто программисты (от англ. IT - информационные технологии). Так вскоре и сами журналисты «джорналистами» станут. В самой статье предложили такие слова? как «гуглить» (т.е. искать информацию через поисковик Google), «эксплойт» - в качестве замены слову «использовать» (от англ. exploit - пользоваться, использовать) и, внимание, «разлочить» - то есть «разблокировать» (от англ. lock - замок, запирать). Ну к чему эти ненужные замены?!

А пользователи интернета уже озабочены даже правописанием этих англицизмов. Например, на портале ответы@mail.ru некий Илья Демьянович задал вопрос «Как будет правильно говорить: «отгуглить» или «загуглить». И дальше он даже пояснил: «Я все же считал, что правильно «отгуглить», а сегодня на вопрос: «Где можно скачать китайский рэп», моя одногруппница ответила «загугли». Конечно, были и юмористичные ответы, что правильно вообще «нагуглить» или «погуглить», но всё же самым популярным был: «Правильно будет «ввести запрос в поисковик Google». Вот, не перевелись, видно, еще люди, которые стоят за чистоту русского языка.

Хотя их всё меньше. На сайте headhunter.ru был проведен опрос «Как часто вы используете англоязычные термины в речи? 57 % ответили постоянно, 40% - иногда/время от времени, 7% - очень редко. Графы «никогда» даже не фигурировало.

Может, кто-то скажет, что в этом ничего страшного нет, и в нашем интегрирующем мире это нормально - использовать иностранные слова. Сомневаюсь. Особенно так интенсивно. Всё же самобытность, индивидуальность культур нужна, а она не в последнюю очередь сохраняется и через язык. А так мало-помалу английский, может, вообще заменит русский?

Ду ю спик рашен?

Всё-таки они знали. Конечно, знали. Иначе, как они так мгновенно вышли на меня? Кто-то сдал. Но кто? Букинист? Или кто-то из знакомых? Кому я говорил? А может они просто пасли букиниста? И надо же, как активизировался мозг, когда нужно лишь бежать, бежать, и бежать. Хотя, наверное, всё оно взаимосвязано. Чем быстрее работает мозг, тем стремительнее несут ноги. Вот сюда. За это здание. Чёрт!
По-моему они выстрелили! О,кей гайсы. Значит с нами приказано не сусолиться. Какие там исправительные курсы. Хлоп, и порядок. Вэри вэлл. Никаких хлопот.
Алекс, тридцатилетний мужик, обыкновенный скромный служащий, заскочил за угол и ускорил бег. Федералы шли по пятам.
Хорошо, что их только двое, подумал Алекс, убыстряясь до пределов своих возможностей, есть шанс уйти. Хотя, наверное, сюда уже летят все патрульные капсулы, и через минут пять, тут яблоку негде будет упасть, разве что на голову одному из этих патрульных. Эх, чёрт, выноси нелёгкая!
Он выскочил за очередной угол, тесанув плечом бетонную стену, и с удивлением увидел открытую дверь подъезда. Безоглядно бросившись к ней, как затравленный, но нашедший лазейку зверь, он только успел испуганно предположить, что это может быть и ловушка, но деваться было некуда. Дверь единственное спасение. Ни одна дверь подъезда не бывает открыта после девяти вечера. Это закон. А нарушать закон нынче не в моде. Не те времена. Шмыгнув, как мышь в норку, в темноту чужого подъезда, он закрыл за собой дверь, и замер. От попытки сдержать дыхание сжалось сердце и затошнило. Алекс присел на пол, и стал прислушиваться. Ночная тишина позволила ему отчётливо расслышать топот двух пар тяжёлых ботинок, смачный плевок, и зло брошенную фразу на государственном.
- Ушёл за тот угол, сука!
После чего топот стал удаляться.
Слава богу. Алекс вытер потный лоб, провёл ладонью по глазам. Слава богу. Это просто чудо. Ни одна дверь не бывает… Получается, я спасён? Вряд ли. Если они пасли именно меня, то не поможет и чудо. А если только букиниста, тогда… Но надо ещё одно. Чтобы никто не засёк меня здесь. Ни один из жильцов. Иначе сдадут. Это норма – сдать.
Он стал полусогнувшись шарить рукой в темноте. Где-то здесь обычно есть кладовка для всяких мелочей, колясок там, веников. Веник, вот оно главное изобретение человека. Даже освоенную Луну, и ту подметаем вениками. Алекс нащупал дверную ручку. Стал искать замок. Если будет кодовый, тогда посложнее. Но главное, он не вызовет федералов после двух неправильных попыток, как тот, на входной двери подъезда.
Замок был кодовым. Алекс на ощупь нажимал на кнопочки. Слава богу, замок оказался простеньким, всего четыре кнопки. Где-то через двадцать минут он набрал правильную комбинацию. После того, как замок тихо пискнул, Алекс осторожно потянул дверцу на себя. Не хватало ещё, чтобы там что-нибудь завалилось и загремело на весь подъезд. В нос проник сырой кладовочный воздух. Стараясь ничего не зацепить, он медленно, как слизняк в узкую щель на асфальте, стал протискиваться внутрь. Нащупал рукой веник. Улыбнулся. Развернулся, втянул одну ногу, потом вторую, ткнувшись икрой во что-то острое. Стиснул губы. Боль это ерунда. Главное он весь внутри, и можно прикрывать дверь.
Наконец-то всё. Алекс пощупал в кармане покупку. Жаль тут темно. Ну, ничего. Можно о чём-нибудь просто подумать. Главное не уснуть, совсем не уснуть, это главное. Завтра, ровно без пяти семь нужно отсюда выместись. В семь большинство жильцов повалят на работу, а у них тут может что-то лежать. Что-то, с чем они привыкли выходить на улицу.
Алекс принялся размышлять о незакрытой двери подъезда. Разве такое бывает? И в самом деле - чудо. Благодаря которому он ушёл от погони. Даже федералы не могли подумать, что такое из ряда вон выходящее ещё случается. Они твёрдо уверенны, что все двери закрыты. Так оно в принципе и есть. В принципе… но тут видимо вмешалось что-то, чему на принципы глубоко наплевать.

Добравшись утром до работы, он первым делом заскочил в сортир, и хорошенько умылся холодной водой. Хотя, если будут спрашивать насчёт невыспавшегося вида, можно всё объяснить недомоганием. Всю ночь болел живот, не давал спать, и вымученно улыбнуться. Вряд ли засомневаются. Тем более, это не главное. Главное узнать, побывали уже здесь федералы, или о нём никто ничего не знает, и пасли действительно букиниста. Алекс, настороженно разглядывая коллег, прошёл к своему столу, и плюхнулся в кресло. Включил комп. Сослуживцы усердно занимались своими делами, не обращая на него никакого внимания. Это ещё ни о чём не говорит, нерадостно подумал он, и уставился в монитор. Так, что тут у нас. Ага, вчерашние письма от поставщиков. Нужно рассортировать. Он принялся за работу, но работа не шла. Слишком много переживаний за последние сутки. Вдобавок очень хотелось спать. Невыносимо хотелось. Через час, он совершенно забыл о письмах и поставщиках, и просто думал, отрешённо глядя на экран. Думал о том, что случилось вчера, о том, что вообще случилось восемьдесят лет назад.
Он родился через шестьдесят лет после того, как в России официальным языком стал английский. До этого была Индия, Сербия, потом вся Европа. Кто-то лишал народы их прошлого, их корней, их сути. Через десять лет, после введения английского в России, за разговоры на русском стали штрафовать, ещё через пятнадцать лет давать срок и исправительные курсы. И плевать бы ему на всё это, если бы не его отец, который был из тех, кто не хотел лишаться корней. Он обучил русскому и его. И теперь всю жизнь страх, опасение случайно вырвавшегося слова на русском, на работе, на улице, среди знакомых, и даже дома. Вслух. Ведь и вправду когда-то говорили, что и у стен есть уши. И ещё постоянная, непреодолимая тяга к этому языку, постоянная жажда. Но как её утолить? В сети ничего на русском нет, нигде нет. Но год назад, он через одного старика русиста, как их называло правительство, вышел на букиниста, на того, которого видимо уже схватили, пытают, или даже убили. Ведь они стреляли в меня. А если они его пытают, значит рано или поздно выйдут и на мою скромную персону. Алекс тряхнул головой. Нужно вести себя обычно, никаких подозрительных движений, никаких. Теперь решается вопрос его свободы, а возможно и жизни. Он снова принялся сортировать письма.
- Внимание, в сдании пошар! Фсем немедлено покинуть памешение – проговорило офисное радио на ломанном русском.
Алекс не улыбнулся. Даже ухмылка не коснулась его губ. Глупая проверка. Тупая проверка. Они рассчитывают, что те, кто знает русский, инстинктивно бросятся бежать. Вот уж придурки. Такие проверки проводятся через день, после предупреждающего сигнала. И во время их, сразу после противного гудка, служащим рекомендуется внимательно смотреть по сторонам. Наблюдать за реакцией соседей. Алекс покрутил головой, согласно инструкции. Всё нормально. Ни у кого никаких реакций.
Погрузившись в письма, он наконец-то отвлёкся от вчерашних переживаний, и уже под вечер всё что случилось, показалось ему каким-то отдалённым, размытым, и уже не столь пугающим. Когда прозвенел звонок, вещающий об окончании рабочего дня, он медленно поднялся с кресла, и вместе с остальными двинулся к выходу.

Но домой он не пошёл. Ему нужно было забрать то, что он оставил в том подъезде, в той пахнущей сыростью кладовке. Ему нужно было забрать книгу, написанную на русском языке. Книгу, за которую он отдал деньги, накопленные за четыре года. Это был томик стихов Пушкина.
- Войду, обыкновенно. Никто не обратит на меня внимания. Открою замок, левая верхняя, потом два раза нижняя правая, и снова левая верхняя, заберу книгу и уйду – судорожно думал он на ходу - Дай бог. Если бы меня пасли, я бы уже сидел где-нибудь в кабинете, и давал показания. Всё чисто, Алекс. Ты везунчик.
Подбадривая себя, он подошёл к дому, в котором просидел всю прошлую ночь. Было семь вечера. Дверь открыта. Сделав каменное лицо, он вошёл в подъезд. Прислушался. По лестнице никто не опускался и не поднимался. Лифт тоже молчал. Алекс быстро, задрожавшими руками набрал код и дёрнул дверь. Там, в самом углу, под какой-то ненужной тряпкой книга. В самом углу. Никто не должен найти. Он присел на корточки, и зашарил руками. Нащупал тряпку, схватил её, отбросил в сторону. Книги не было. Он почувствовал, как по спине пробежали мурашки, но судорожно зашарил снова. Не было. Может я ошибся? Может она в другом углу? Он потянулся вправо, но тут удар по затылку вырубил его.

Очнулся Алекс сидя на стуле. Голова безжалостно болела. Открыв глаза, он разглядел перед собой человека в форме, поднял голову, посмотрел на погоны. Подполковник. Значит дела его плохи. Очень плохи.
Он осмотрелся. Кабинет в серых, гнетущих тонах, минимум обстановки. Стол, два стула, на столе лампа. Чуть поодаль второй федерал. Всё, как в дурацких, штампованных боевиках.
- Эй, ты здесь? – спросил подпол на английском.
Что за дурацкий язык. Алекс слабо кивнул головой.
- Кто тебя научил?
- Сам – ответил Алекс.
- Ложь! – крикнул подпол – Кто твои ассоциаторы?
- Никто. Я сам – повторил Алекс.
Подпол залепил ему увесистую пощёчину. В ушах зазвенело.
- Кто?!
- Я же говорю, никто.
- Кто тебе сказал про продавца книги?
- Никто
Удар в скулу, через секунду в висок. Алекс застонал.
- Кто ассоциаторы?!
Алекс промолчал. Зачем говорить, когда не слушают. Серия ударов повалила его на пол. Но лежать ему не дали. Его грубо подхватили под мышки и вновь усадили на стул.
- Говори! – крикнул подпол.
- Я же говорю, никто. Я сам.
Подпол отошёл к столу. Второй федерал приблизился. После четвёртого удара Алекс провалился в темноту. Потом снова пришёл в себя, отчуждённо посмотрел на оскал подпола, вновь задающего свой вопрос, ничего не ответил, и с поломанным носом перевернулся вместе со стулом. Кто-то из них двоих вытащил стул из под него, и, размахнувшись, ударил им по спине. Одна из ножек отлетела в сторону. Алекс скрючился от боли, и глухо застонал. По щекам покатились слёзы.
- Кто твои ассоциаторы?! – заревел подпол.
- Никто. Я сам – беззвучно выдохнул Алекс.

Подняв с пола, его повели по коридору, заломив руки. Из носа бежала кровь, глаза почти полностью заплыли, лицо распухло. Если бы его сейчас увидела собственная мать, вряд ли она смогла бы узнать своего сына. А отец? Нет. Отец бы узнал его. По взгляду.
Алекс вспомнил, как отец учил его русскому. Устно. Только устно. Никаких книжек, тетрадок, азбук. Опасно. На самом деле опасно.
Его потащили вниз по лестнице. И он всё понял, и инстинктивно попытался освободить руки, но его тут же ударили по затылку. Вот и всё, подумал он. Исправительные курсы, срока, всё это чушь. На самом деле всё проще. Но разве он жалеет?
Он прислушался к себе, к своим мыслям, к сердцу. Нет, не жалеет. А о чём жалеть? О том, что остался русским? Он улыбнулся разбитыми губами. Нет. Никогда. Да, сейчас его убьют, как и отца. Он умер от туберкулёза в Магадане, это официальная версия. Но теперь всё объяснилось.
Его привели в полутёмный, сырой подвал, отпустили руки, и толкнули в спину. От неожиданности он пробежал несколько шагов, но не упал, удержавшись на ногах. Остановившись, он выпрямился.
- Гоу – прозвучал железный голос за спиной. Алекс шагнул вперёд.
Интересно, куда выстрелят? В голову? В спину, туда, где сердце? Страшно. Куда они там стреляют, чёрт бы их побрал? Страшно. И всё-таки жаль. Жаль, что он не успел прочитать Пушкина. В детстве, отец читал ему всего один стих, больше он и сам не знал. Пушкин был запрещён больше всех остальных русскоязычных литераторов вместе взятых. Алекс обернулся.
- Эй – проговорил он на английском – Я хочу помолиться. Мне ведь можно помолиться?
В полумраке он разглядел недовольное лицо палача.
- О,кей – буркнул тот.
Алекс прикрыл глаза.
- Я помню чудное мгновенье – впервые за последние два года, после того, как умер тот старик русист, он заговорил по-русски вслух. И заговорил громко, не боясь, не дрожа, не скрывая, того, чем владеет – Передо мной явилась ты…