Княжна трубецкая биография. Женщины в истории: жены декабристов

После 10 лет безуспешных попыток завести детей у княжеской четы Трубецких родились четыре дочери и трое сыновей. Гениальным врачом-репродуктологом стала сибирская каторга, на которую жена декабриста последовала вслед за мужем.

Она была дочерью французского графа и женой русского князя. Первая половина ее жизни пролетела в блеске аристократических салонов, вторая – протянулась среди бесконечных дорог каторжной Сибири. Она сама выбрала такую участь. Возможно, все могло бы быть иначе, но жена декабриста, княгиня Екатерина Ивановна Трубецкая никогда не жалела о своем выборе.

1800-1821. Золотой рассвет

Катрин Лаваль (так звали будущую княгиню Трубецкую) очень повезло – и с родителями, и местом, и со временем рождения. Она увидела свет в Петербурге, 27 ноября 1800 года, в великолепном особняке на Английской набережной. Отец Катрин Жан Франсуа (по-русски – Иван Степанович) Лаваль очень вовремя покинул революционную Францию, и счастливо женился в России – на Анне Григорьевне Козицкой, наследнице имений, заводов и приисков семейства миллионеров-горнопромышленников.

В детстве и юности у графини Катрин было все, что только можно пожелать. Она получила отличное домашнее образование. Она имела возможность встречаться с виднейшими людьми своего времени – как в России, так и в заграничных поездках.

Встреча, определившая судьбу Катрин, произошла в Париже в 1819 году (где же знакомиться русским, как не в Париже – особенно в годы, последующие за разгромом Наполеона!). Князь Сергей Петрович Трубецкой, гвардии капитан, участник Отечественной войны 1812 года, представитель одной из знатнейших русских фамилий, по правде говоря, не отличался особой красотой. Да и саму юную Катрин скорее можно было отнести к умницам, а не к красавицам. Но близость душевная зачастую оказывается гораздо важнее красоты внешней… Как писала в воспоминаниях Зинаида Лебцельтерн, сестра Катрин, они «подолгу беседовали и постепенно привязались друг к другу. Сестра моя была мила и добра, князь был воплощением сердечности, скромности и душевного благород­ства, они должны были подойти друг другу».

Венчание Катрин Лаваль и Сергея Трубецкого состоялось в городе Париже, в русской православной церкви на улице Берри 12 мая 1821года. Осенью того же года они возвратились в Петербург и поселились на Английской набережной, в доме родителей княгини Екатерины.

1821-1825. Время надежд

Счастливую семейную жизнь четы Трубецких омрачало только то, что ни через год, ни через два, ни через пять лет после заключения брака у них не было детей. Княгиня Екатерина Ивановна неоднократно ездила на европейские курорты, обращалась к лучшим врачам – но тщетно.

От целебных вод Баден-Бадена не было никакого проку. И ни одно европейское светило не могло сказать, почему у молодой, вполне здоровой и ни в чем не нуждающейся женщины никак не наступает беременность.

Стать матерью в первые годы брака Екатерине Трубецкой не удалось. Но она была верной подругой своего мужа – и была хорошо осведомлена о его делах, тайных и явных. А князь Сергей Петрович продолжал делать успешную военную карьеру – с одной стороны, и активно участвовал в деятельности тайных обществ – с другой…

1825-1826. Крушение. «Мне все будет легко переносить с тобою вместе…»

Вышедшие 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь полки были разметены залпами картечи. Всех, кто остался в живых, в спешном порядке тащили под арест. Не стал исключением и избранный глава выступления гвардии полковник князь Трубецкой. К слову, шансов погибнуть на площади у него не было – поскольку собственно на место восстания он не явился. После на следствии Трубецкой говорил, что разуверился в успехе их дела…

Впрочем, то, что и как говорил Трубецкой на следствии, мы оставим в стороне. Наш рассказ – в первую очередь о судьбе Екатерины Ивановны. Скажем лишь, что в заключении Сергею Трубецкому повезло больше, чем прочим декабристам - ему сразу была разрешена переписка с женой. За полгода, с декабря по июль они написали друг другу около двух сотен писем каждый.

12 июля 1826 года тридцатипятилетний князь Сергей Петрович Трубецкой, управляющий Северным тайным обществом, признанный глава воинского мятежа 14 декабря на Сенатской площади, услышал свой приговор: «по лишении чинов и дворянства сослать в каторжные работы навечно» .

24 июля 1826 года двадцатипятилетняя Екатерина Трубецкая покинула Петербург. Больше она никогда туда не вернется.

1826. Путь на Восток

Происхождение, родственные связи и близость семьи к императорскому двору сыграли свою роль – Екатерине Ивановне не ставилось никаких преград на пути в Сибирь. Пока - не ставилось.

Расстояние в пять тысяч верст Екатерина Ивановна одолела, невзирая на задержки и болезнь, немногим медленнее, чем это делали царские фельдъегеря на курьерских тройках. Менее чем через 2 месяца, 16 сентября она была в Иркутске. Она успела повидаться с мужем – перед его отправкой далее на восток, в Нерчинские рудники.

А затем для княгини Трубецкой начались месяцы мучительнейшего ожидания и борьбы с имперской бюрократической машиной – в лице иркутского губернатора Цейдлера. У него был негласный указ императора Николая – препятствовать женам декабристов ехать за мужьями. Отговаривать, а если не получится – запугать.

Екатерине Ивановне пришлось подписать обширную бумагу с перечнем запретов, в которой, помимо прочего, была оговорена возможность свиданий с мужем не иначе как в присутствии охраны, а также угроза, что рожденные на каторге дети будут записаны в казенные заводские крестьяне. Но Трубецкую не остановили никакие угрозы. В январе 1827 года она пересекла замерзший Байкал и приехала к мужу.

1826-1839. Каторга и нежданное счастье

Благодатский рудник, где Екатерина Трубецкая прожила до середины осени 1827 года – медвежий угол Империи, в пятистах верстах от Читы, почти на границе с Китаем, замечательный лишь запасами серебряно-свинцовых руд. Екатерина Ивановна теперь ходила не по мраморным полам родительского дома – а по заваленным снегом зимой и раскисшим от грязи дорожкам весною. Она вместе с подругой по несчастью Марией Волконской жила в черной избе, где с трудом можно было вытянуться в полный рост. Две бывшие княгини сами прибирались, стирали белье, мыли полы. Они готовили еду своим заключенным мужьям, а сами питались хлебом и квасом, поскольку их денежные траты строго контролировались тюремным начальством.

Навещать мужа Екатерина Ивановна могла только дважды в неделю (и в присутствии охраны). В остальные дни видеть Сергея Петровича она могла только издали. Трубецкая не пренебрегала ни единой возможностью свидания – она стояла часами на снегу, однажды отморозив ноги, она выходила из дому в метель и дождь… Как гласит семейная история, Сергей Петрович собирал и оставлял на пути, по которому их водили на работы, букеты цветов, а Екатерина Ивановна после подбирала их…

Осенью 1827 года узников Нерчинского рудника перевели в Читу, где содержались прочие декабристы. На новом месте Екатерина Ивановна устроилась более комфортно – в собственном, хоть и маленьком, доме. А Сергею Петровичу жить стало легче в прямом смысле слова – 1 августа 1828 года со всех декабристов были сняты шестикилограммовые кандалы. Свидания с мужем Екатерине Ивановне были разрешены через два дня на третий, а с 1829 года – даже не в тюрьме и под надзором, а в собственном доме и без посторонних глаз.

И тут произошло событие, узнав о котором, европейские светила медицины сильно бы удивились. Чему не смогли помочь поездки на европейские курорты и консультации лучших врачей – помогли четыре года жизни в совершенно, казалось бы, невыносимых для изнеженной аристократки условиях. 2 февраля 1830 года у Трубецких родилась дочь Александра.

Выражаясь медицинским языком, сибирский климат полностью восстановил репродуктивное здоровье семейной пары Трубецких. Далее дети у них рождались один за другим. Вторая дочь, Елизавета – в 1834 году, сын Никита – в 1835, Зинаида – в 1837, Владимир - в 1838, Иван - в 1843, Софья - в 1844…

За эти годы Трубецкие сменили не одно пристанище. С сентября 1830 и по 1839 года декабристы содержались в тюрьме Петровского завода, что на триста верст ближе к Европе, чем Чита. Там Екатерина Ивановна построила самый высокий в городе дом – двухэтажный и с балконом, с которого могла видеть, как ее муж гуляет по тюремному двору за семиметровым забором. Да, свидания, конечно же, продолжались - под конец заключения мужьям вообще было разрешено жить на квартирах у жен.

1839 – 1854. «Если бы мне было суждено пережить все снова, я поступила бы точно так же»

По окончании каторжного срока и мытарств по сибирским деревням Екатерине Ивановне удалось (все еще с помощью влиятельной родни) добиться права на проживание всей семьею, с мужем и детьми, в Иркутске. Они жили в красивом доме с садом (последний подарок, который мать Трубецкой сделала дочери). Шла, в общем-то, обычная светская жизнь губернского города, дети Трубецких подрастали, дочери выходили замуж… а здоровье Екатерины Ивановны становилось все хуже. Дали знать о себе отмороженные ноги – в последние годы жизни Трубецкая не могла ходить.

Княгиня Екатерина Ивановна Трубецкая умерла от чахотки 14 октября 1854 года. Ей было от роду 54 года. Ее похоронили в ограде Знаменского женского монастыря в Иркутске. На надгробие до сих пор люди приносят живые цветы.

« Мне же, друг мой, все будет легко переносить с тобою вместе, и чувствую, ежедневно сильнее чувствую, что как бы худо нам ни было, от глубины души буду жребий свой благословлять, если буду я с тобою ..» , - эти строки Екатерина Трубецкая написала мужу в крепость, в декабре 1825 года. И она сдержала данное слово. На всю жизнь.

15 декабря 1825 года в Петербурге арестовали полковника Трубецкого, несостоявшегося диктатора декабристов. Его жена, по слухам, вышивала знамя для повстанцев, но оно не понадобилось князю Сергею… Екатерина Лаваль, прекрасно образованная девушка, подолгу жила с родными в Европе. В Париже в 1819 году она познакомилась с князем Сергеем Петровичем Трубецким, в мае 1821 года ставшим ее мужем. По всеобщим отзывам, была она не слишком красива и полновата, но обладала приятным голосом, а главное – очаровывала выражением лица и обращением. «Екатерина Ивановна Трубецкая, – вспоминал декабрист Андрей Розен, – была не красива лицом, не стройна, среднего росту, но когда заговорит… – просто обворожит спокойным приятным голосом и плавною, умною и доброю речью, так все слушал бы ее. Голос и речь были отпечатком доброго сердца и очень образованного ума от разборчивого чтения, от путешествий и пребывания в чужих краях, от сближения со знаменитостями дипломатии». Мать Екатерины Ивановны, урожденная Козицкая, была владелицей огромного состояния. Она вышла замуж за бедного эмигранта Жана Франсуа Лаваля, получившего в России высокие чины и преподававшего в Морском кадетском корпусе; француз славился тонким вкусом и добротой. У этой супружеской пары было четыре дочери и один сын. Одной из дочерей, называемой в близком кругу Каташей, блестящей княгине Трубецкой, суждено было разделить с любимым мужем его горькую судьбу, а впоследствии стать главной героиней поэмы Н. А. Некрасова «Русские женщины». По отзывам современников, Екатерина Лаваль не была красавицей – невысокая, полноватая, зато обаятельная, веселая резвушка с прекрасным голосом. В Париже в 1819 году Екатерина Лаваль познакомилась с князем Сергеем Петровичем Трубецким, а в мае1821 года вышла за него замуж. Трубецкой был на десять лет ее старше и считался завидным женихом: знатен, богат, умен, образован, прошел войну с Наполеоном и дослужился до полковника. Карьера его еще не была закончена, и Екатерина имела шансы стать генеральшей. Блестящий брак был омрачен отсутствием детей. Екатерина очень переживала по этому поводу и ездила лечиться от бесплодия за границу. С.П. Трубецкой Член Союза спасения, Союза благоденствия (председатель и блюститель Коренного совета), один из руководителей Северного общества, один из авторов «Манифеста к русскому народу», Сергей Петрович Трубецкой во время подготовки восстания 14.12.1825 намечен был в диктаторы, но на площадь не явился и участия в восстании не принимал. На собрании заговорщиков 13 декабря вечером, когда кн. Оболенский и Александр Бестужев высказались за необходимость покушения на жизнь Николая Павловича, Трубецкой, по показанию Штейнгеля, соглашался на это и выражал желание провозгласить императором малолетнего вел. кн. Александра Николаевича (последнее предлагал и Батеньков в разговоре с Трубецким 8 декабря), но, по свидетельству других, Трубецкой держался в стороне и вполголоса разговаривал с князем Оболенским. Сам Трубецкой показал, что не может отдать себе ясного отчета в своих поступках и словах в этот вечер. По свидетельству Рылеева, Трубецкой думал о занятии дворца. Трубецкой на следствии заявил о своей надежде, что Николай Павлович не употребит силы для усмирения восставших и вступит с ними в переговоры. Трубецкой в своих «Записках» так излагает планы заговорщиков. Предполагалось полкам собраться на Петровской площади и заставить Сенат: 1) издать манифест, в котором прописаны будут чрезвычайные обстоятельства, в которых находилась Россия, и для решения которых приглашаются в назначенный срок выбранные люди от всех сословий для утверждения, за кем остаться престолу и на каких основаниях; 2) учредить временное правление, пока не будет утвержден новый император, общим собором выбранных людей. Однако в решительный день Трубецкой окончательно растерялся и не только не явился на Сенатскую площадь, но даже принёс присягу императору Николаю. Храбрость свою Трубецкой доказал несомненно во время наполеоновских войн, но, по словам Пущина, он отличался крайней нерешительностью, и не в его природе было взять на свою ответственность кровь, которая должна была пролиться, и все беспорядки, которые должны были последовать в столице. «Эта неявка сыграла значительную роль в поражении восстания», - пишет академик М. В. Нечкина. Сами декабристы справедливо расценивали такое поведение Трубецкого как «измену» В ночь с 14 на 15 декабря Трубецкой был арестован и отвезён в Зимний дворец. Император вышел к нему и сказал, указывая на лоб Трубецкого: «Что было в этой голове, когда вы, с вашим именем, с вашей фамилией, вошли в такое дело? Гвардии полковник! князь Трубецкой! как вам не стыдно быть вместе с такою дрянью? Ваша участь будет ужасная!». Императору было очень неприятно участие в заговоре члена такой знатной фамилии, находившегося к тому же в свойстве с австрийским посланником. Когда несколько позднее государю отнесли показание, написанное Трубецким, и позвали его самого, император Николай воскликнул: «Вы знаете, что я могу вас сейчас расстрелять!», но затем приказал Трубецкому написать жене: «Я буду жив и здоров». 28-го марта 1826 года в каземат к Трубецкому вошёл генерал-адъютант Бенкендорф и требовал от имени государя, чтобы он открыл, какие у него были сношения со Сперанским; при этом Бенкендорф обещал, что всё сказанное останется в секрете, что Сперанский ни в каком случае не пострадает, и что государь хочет только знать, в какой степени он может ему доверять. Трубецкой отвечал, что встречал Сперанского в светском обществе, но никаких особенных отношений к нему не имеет. Тогда Бенкендорф сказал Трубецкому, будто бы он рассказывал о своем разговоре со Сперанским и будто бы даже советовался с ним о будущей конституции в России. Трубецкой решительно отрицал это. По требованию Бенкендорфа Трубецкой записал какой-то разговор о Сперанском и Магницком, который у него был с Г. Батеньковым и К. Рылеевым, и отправил пакет в собственные руки Бенкендорфа. Очевидно, к этому случаю имеет отношение одно место в необнародованном в своё время приложении к донесению следственной комиссия, где говорится, что руководители Северного общества предполагали сделать членами временного правительства адмирала Мордвинова и тайного советника Сперанского: «первый … изъявлял мнения, противные предположениям министерств, а второго они (по словам кн. Трубецкого) считали не врагом новостей». Верховный суд приговорил Трубецкого к смертной казни отсечением головы Письмо С.П. Трубецкого жене Е.И. Трубецкой [Вторник], 15 декабря Я жив и здоров, друг мой несчастный, я тебя погубил, но не с злым намерением. Не ропщи на меня, ангел мой, ты одна еще привязываешь меня к жизни, но боюсь, что ты должна будешь влачить несчастную жизнь, и, может быть, легче бы тебе было, если б меня вовсе не было. Моя участь в руках государя, но я не имею средств убедить его ни в искренности, государь сейчас подошел и приказал мне тебе написать только, что я жив и здоров буду**. Бог спаси тебя, друга моего. Прости меня. Друг твой вечный Трубецкой «Я, право, чувствую, что не смогу жить без тебя, – писала Екатерина Ивановна мужу в Петропавловскую крепость. – Меня будущее не страшит. Спокойно прощусь со всеми благами светскими. Одно меня может радовать: тебя видеть, делить твое горе… и все минуты жизни своей тебе посвящать…» По резолюции государя смертная казнь была заменена для Трубецкого вечной каторжной работой. Когда его жена, Екатерина Ивановна, пожелала сопровождать мужа в ссылку, император Николай и императрица Александра Фёдоровна пытались отговорить её от этого намерения. Когда же она осталась непреклонной, государь сказал: «Ну, поезжайте, я вспомню о вас!», а императрица прибавила: «Вы хорошо делаете, что хотите последовать за своим мужем, на вашем месте и я не кол:)ась бы сделать то же!» Трубецкая первая из жён декабристов добилась решения выехать в Сибирь. Екатерина Ивановна прибыла в Иркутск 16 сентября 1826 года. 8 октября 1826 года партию ссыльных, в которой находился и С. П. Трубецкой, отправили в Нерчинские рудники. Некоторое время Трубецкая не знала, куда отправили мужа. По воспоминаниям Оболенского, Екатерина Ивановна обращалась к начальству с тем, чтобы было разрешено ей следовать за Сергеем Петровичем и «долго томили её разными уклончивыми ответами». В Иркутске Трубецкая провела 5 месяцев - губернатор Цейдлер получил из Петербурга предписание уговорить её вернуться назад. Однако Екатерина Ивановна была тверда в своём решении. Тогда же в Иркутск приехала Мария Николаевна Волконская. Наконец, им предоставили положение о жёнах ссыльно-каторжных и о правилах, на которых они допускаются на заводы. Во-первых, они должны отказаться от пользования теми правами, которые принадлежали им по званию и состоянию. Во-вторых, они не могут ни получать, ни отправлять писем и денег иначе, как через заводское начальство. Далее, свидание с мужьями дозволяется им только по воле того же начальства и в том месте, которое им же будет определено. Трубецкая лишилась чувств, когда увидела сквозь тюремный забор своего мужа – бывшего князя, закованного в кандалы, одетого в короткий оборванный тулупчик, подпоясанный веревкой. Аристократка, привыкшая к изысканной кухне, Екатерина Ивановна порой вынуждена была сидеть на черном хлебе с квасом. В Благодатском руднике Трубецкая отморозила себе ноги, потому что ходила в истрепанной обуви: из теплых башмаков она сшила шапочку товарищу своего мужа. Свидания с мужьями разрешались по часу два раза в неделю в присутствии офицера. Поэтому женщины часами сидели на большом камне против тюрьмы, чтобы иногда перекинуться словом с узниками. Солдаты грубо прогоняли их, а однажды ударили Трубецкую. Женщины немедленно отправили жалобу в Петербург. А Трубецкая с тех пор демонстративно устраивала перед тюрьмой настоящий прием – усаживалась на стул и поочередно беседовала с арестантами, собравшимися внутри тюремного двора. Чтобы видеться с мужем каждый день, Екатерина Ивановна выходила на дорогу, по которой ссыльных водили на работы, и переглядывалась или даже перекидывалась словом с проходившим Трубецким. А он по пути рвал цветы, складывал для жены букетик и оставлял на обочине. Как и другие декабристки, Екатерина Ивановна умела поддержать павших духом, успокоить расстроенных, утешить огорченных. Сергей Трубецкой в Петровском заводе часто говаривал: «На что нам окна, когда у нас четыре солнца!», имея в виду, кроме своей жены, Нарышкину, Фонвизину и Розен, живших в одном с ним тюремном отделении. В конце 1839 года истек срок каторги для Сергея Петровича Трубецкого. Семья получила приказ выехать на поселение в село Оек в 30 верстах от Иркутска. Переезд на новое место был омрачен смертью младшего сына Владимира, прожившего всего год. Эту первую утрату Трубецкие переживали особенно тяжело. Занятия хозяйством, помощь местным крестьянам помогали отвлечься от горестных дум, а их было немало. В сентябре 1840 года умер второй сын Трубецких, Никита. Все меньше оставалось у княгини сил и здоровья, все чаще страдала она приступами ревматизма. В конце января 1842 года, опасаясь скорой смерти, Екатерина Ивановна составила завещание, в котором просила своих сестер позаботиться о детях и муже. По состоянию здоровья и для учебы детей Трубецкая обратилась к властям с просьбой разрешить ей переезд в Иркутск. В 1845 году такое разрешение было получено. По иронии судьбы дом, в котором поселились Трубецкие в Знаменском предместье Иркутска, раньше был загородной дачей того самого губернатора Цейдлера, который восемнадцать лет назад пытался не пустить княгиню к мужу в Нерчинские рудники. Дом оказался просторным и уютным, но больше всего радовал княгиню большой красивый сад. Странники, бездомные, нищие всегда находили у Трубецких приют и внимание. Неизвестный художник. Дочери Трубецких Кроме заботы о детях на плечах Екатерины Ивановны лежала забота о воспитанниках, которые появлялись в ее доме: дочерях М. К. Кюхельбекера Анне и Юстине, сыне ссыльнопоселенца А. Л. Кучевского Федоре, дочери бедного чиновника Неустроева Марии и подруге дочерей Анне (фамилия ее не сохранилась). Все они без исключения были окружены доброй заботой и вниманием. В январе 1846 года до Иркутска дошло известие о кончине И. С. Лаваля, отца Екатерины Ивановны. Последние полгода старый граф был очень болен, и его жена пыталась добиться разрешения императора на свидание дочери с умирающим отцом, но все ее старания оказались напрасными. Николай I был верен своей клятве и не позволил ступить на землю европейской России никому из «своих друзей 14 декабря» и их близких. Четыре года спустя скончалась и мать декабристки, так и не увидев ни своей старшей дочери, ни внуков, рожденных в Сибири. Но именно в них оказалось продолжение жизни знаменитого и несчастного рода… Последние годы жизни Екатерина Ивановна все реже и реже выходила из дома, и в конце концов из-за ревматических болей ей пришлось передвигаться по комнатам в деревянном кресле на колесах. Нежная забота мужа и детей, конечно, продлила ее земные дни, но, к сожалению, ненадолго. Всю весну и лето 1854 года княгиня проболела. Она уже не вставала с постели, ее мучил сухой кашель, и врачи, старавшиеся облегчить ее участь, оказались бессильны. В 7 часов утра 14 октября 1854 года Екатерина Ивановна скончалась на руках мужа и детей. Говорили, что в последний путь жену «государственного преступника» провожал весь Иркутск. Современники писали, что такие многолюдные похороны этот город видел впервые. Гроб с телом покойной несли монахини женского Знаменского монастыря, в стенах которого и нашла свой последний приют Е. И. Трубецкая. Ее похоронили рядом с умершими ранее детьми Никитой и Софьей… По амнистии императора Александра II от 22 августа 1856 года, Трубецкой был восстановлен в правах дворянства. Его дети по указу от 30 августа 1856 года могли пользоваться княжеским титулом. Трубецкой не имел права жить постоянно в Москве. Приезжая туда с разрешения полиции, он отказывался делать новые знакомства и ограничивался кругом своих родственников и старых знакомых, говоря, что не желает «быть предметом чьего бы то ни было любопытства». По отзыву одного современника, он был в это время «добродушен и кроток, молчалив и глубоко смиренен». С.П. Трубецкой. 1860 год

План
Введение
1 Биография
2 Жена декабриста
3 Произведения, посвящённые Е.И. Трубецкой
4 Дети

Введение

Трубецкая Екатерина Ивановна (21 ноября 1800 - 14 октября 1854, Иркутск) - урождённая графиня Лаваль. Жена декабриста С. П. Трубецкого. Последовала за ним в Сибирь.

1. Биография

Дочь французского эмигранта, члена Главного правления училищ, позднее - управляющего 3-й экспедицией особой канцелярии Министерства иностранных дел Ивана Степановича Лаваля и Александры Григорьевны Лаваль (урождённой Козицкой) - богатой наследницы, хозяйки известного петербургского салона. Екатерина и её сестры ни в чем не нуждались и не ведали отказа. Сестры были прекрасно образованы и подолгу жили с родителями в Европе.

По отзывам современников, Екатерина Лаваль не была красавицей – невысокая, полноватая, зато обаятельная, веселая резвушка с прекрасным голосом. В Париже в 1819 году Екатерина Лаваль познакомилась с князем Сергеем Петровичем Трубецким, а в мае 1821 года вышла за него замуж. Трубецкой был на десять лет ее старше и считался завидным женихом: знатен, богат, умен, образован, прошел войну с Наполеоном и дослужился до полковника. Карьера его еще не была закончена, и Екатерина имела шансы стать генеральшей. Блестящий брак был омрачен отсутствием детей. Екатерина очень переживала по этому поводу и ездила лечиться от бесплодия.

2. Жена декабриста

Спустя пять лет после свадьбы вдруг выяснилось, что Сергей Трубецкой вместе с друзьями готовил восстание.

Событие 14-го декабря и отправление в Сибирь князя Сергея Петровича служили только поводом к развитию тех сил души, коими одарена была Екатерина Ивановна и которые она так прекрасно умела употребить для достижения высокой цели исполнения супружеского долга в отношении к тому, с коим соединена была узами любви вечной, ничем не разрушимой; она просила как высшей милости следовать за мужем и разделять его участь и получила высочайшее дозволение и, вопреки настоянию матери, которая не хотела её отпускать, отправилась в дальний путь <…> Соединившись временно с мужем в Николаевском заводе, она с того времени не покидала нас и была во всё время нашей общей жизни нашим ангелом-хранителем.

Е. П. Оболенский. Мемуары декабристов. Северное общество. Составление проф. В. А. Фёдорова, М.: Издательство Московского университета, 1981, с. 102

Трубецкая первая из жён декабристов добилась решения выехать в Сибирь. Екатерина Ивановна прибыла в Иркутск 16 сентября 1826 года. 8 октября 1826 года партию ссыльных, в которой находился и С. П. Трубецкой, отправили в Нерчинские рудники. Некоторое время Трубецкая не знала, куда отправили мужа. По воспоминаниям Оболенского, Екатерина Ивановна обращалась к начальству с тем, чтобы было разрешено ей следовать за Сергеем Петровичем и «долго томили её разными уклончивыми ответами». В Иркутске Трубецкая провела 5 месяцев - губернатор Цейдлер получил из Петербурга предписание уговорить её вернуться назад. Однако Екатерина Ивановна была тверда в своём решении.

Тогда же в Иркутск приехала Мария Николаевна Волконская.

Наконец, им предоставили положение о жёнах ссыльно-каторжных и о правилах, на которых они допускаются на заводы. Во-первых, они должны отказаться от пользования теми правами, которые принадлежали им по званию и состоянию. Во-вторых, они не могут ни получать, ни отправлять писем и денег иначе, как через заводское начальство. Далее, свидание с мужьями дозволяется им только по воле того же начальства и в том месте, которое им же будет определено.

Е. П. Оболенский. Мемуары декабристов. Северное общество. Составление проф. В. А. Фёдорова, М.: Издательство Московского университета, 1981, с. 104

Трубецкая и Волконская подписали эти условия и им разрешили следовать за мужьями.

10 февраля 1827 года в Благодатском руднике Трубецкой наконец позволили увидеть мужа. В конце 1839 года по отбытии срока каторги Трубецкой вышел на поселение в село Оёк Иркутской губернии. В 1845 году семье Трубецких было разрешено поселиться в Иркутске.

По воспоминаниям Н. А. Белоголового, «двумя главными центрами, около которых группировались иркутские декабристы, были семьи Трубецких и Волконских, так как они имели средства жить шире, и обе хозяйки - Трубецкая и Волконская своим умом и образованием, а Трубецкая - и своею необыкновенною сердечностью, были как бы созданы, чтобы сплотить всех товарищей в одну дружескую колонию…» Умерла Екатерина Ивановна 14 октября 1854 года от рака. Похоронена в Знаменском монастыре.

3. Произведения, посвящённые Е.И. Трубецкой

· Н. А. Некрасов:

«Княгиня Трубецкая» (1872) - первая часть поэмы «Русские женщины».

У Екатерины Ивановны долго не было детей, только через девять лет в Чите родился их первенец - дочь Александра.
Всего у Трубецких было пять дочерей и четыре сына:

· Александра Сергеевна (1830-1860), умерла от чахотки, с 1852 года жена Н.Р.Ребиндера (1810-1865).

· Лев Сергеевич (1833-1842)

· Елизавета Сергеевна (1834-1918), замужем за П.В.Давыдовым (1825-1912), сын декабриста В.Л.Давыдова.

· Никита Сергеевич (1835-1840)

· Зинаида Сергеевна (1837-1924), жена Н.Д. Свербеева (1829-1859), его брат А.Д.Свербеев.

· Владимир Сергеевич (1838-1839)

· Екатерина Сергеевна (1841-1841)

· Иван Сергеевич (1843-1874)

Портрет работы декабриста Бестужева

Екатерина Ивановна Трубецкая, урожденная Лаваль, первая из жен декабристов поехала за мужем в Сибирь, еще не зная, сможет ли кто-нибудь последовать за ней…

Екатерина родилась в очень богатой семье, отец – Иван Степанович Лаваль, французский эмигрант, бежавший от Французской революции - камергер и церемонимейстер императорского двора, мать – Козицкая Александра Григорьевна – наследница несметных богатств. Полы в особняке графа Лаваля были выстланы мрамором из дворца Нерона. В их салоне бывал Пушкин, Карамзин, Рылеев… Одна из сестер Екатерины была замужем за австрийским посланником в Петербурге, графом Лебцельтерн. Именно у него укрылся граф Трубецкой после событий на Сенатской площади.
Отец Екатерины считал брак дочери очень выгодным и удачным, тем более, что замуж она вышла по любви. Не знаю как бы он реагировал на сватовство графа, если б знал о том, что тот состоит в тайном обществе. «Не для того я бежал от ужасов Французской революции, чтоб выдать дочь замуж за русского заговорщика».

«Перед своим замужеством Каташа наружно выглядела изящно – среднего роста, с красивыми плечами и нежной кожей, у нее были прелестнейшие руки на свете… Лицом она была менее хороша, так как благодаря оспе, кожа ее, огрубевшая и потемневшая, сохраняла еще кое-какие следы этой болезни… По природе веселая, она в разговоре своем обнаруживала изысканность и оригинальность мысли, беседовать с ней было большое удовольствие. В обращении она была благородно проста. Правдивая, искренняя, увлекающаяся, подчас вспыльчивая, она была щедра до крайности. Ей совершенно было чуждо какое-либо чувство мести или зависти; она искренно всегда радовалась успехам других, искренно прощала всем, кто ей тем или иным образом делал больно» Так о Екатерине говорила ее сестра Зинаида.
А это свидетельство декабриста Оболенского: «Екатерина Ивановна Трубецкая не была хороша лицом, но тем не менее могла всякого обворожить своим добрым характером, приятным голосом и умною плавною речью. Она была образована, начитана и приобрела много научных сведений во время своего пребывания за границей. Немалое влияние в образовательном отношении оказало на нее знакомство с представителями европейской дипломатии, которые бывали в доме отца ее, графа Лаваля. Граф жил в прекрасном доме на английской набережной, устраивал пышные пиры для членов царской фамилии, а по средам в его салон собирался дипломатический корпус и весь петербургский бомонд».
И вот 14 декабря 1825 года. Сенатская площадь. Граф Трубецкой был арестован одним из первых, вначале он был осужден на смертную казнь, которую после заменили двадцатилетней каторгой и после - вечное поселение в Сибири… Екатерина выехала вслед за ним буквально на следующий же день, 24 июля 1826 года.
С трудом представляю, через что она прошла, чтоб получить разрешение от императора последовать за мужем в Сибирь, на удивление ее поддержала императрица Александра Федоровна. Поддержали родные, точно зная, что дочь не увидят уже никогда. По пути в Иркутск Екатерину гнало одно желание – скорее! Скорее! Удивлялись этому люди, ее сопровождавшие, чиновники, ямщики на станциях. Такого желания ехать в Сибирь, не смотря ни на что, они еще не встречали.
Новые мучения и круги морального ада начались в Иркутске, где губернатор Цейдлер ставил все новые и новые условия, требовал подписывать все новые и новые отречения… Почему нельзя было предупредить об этом еще в Петербурге? Ведь выступал он от имени императора… Нельзя брать денежных сумм и вещей многоценных, всего, что могло бы облегчить участь ссыльнокаторжного, нельзя посылать письма «не иначе как отдавая их открытыми коменданту», свидание с мужем «не иначе как в арестантской палате, не чаще двух раз в неделю в присутствии дежурного офицера» и прочее, прочее, прочее… Екатерина согласна на все. И вот последнее: «Жены сих преступников потеряют прежнее звание.. Дети, прижитые в Сибири, поступят в казенные поселяне…» Не знаю, как оно было на самом деле, но эта сцена гениально сыграна Смоктуновским (Цейдлер) и Ириной Купченко (княгиня Екатерина) в «Звезде пленительного счастья». Согласна! Она на все согласна! Не глядя, Екатерина тянется подписывать очередную кошмарную бумагу, она уже не представляет, что еще можно у нее отнять… Цейдлер выхватывает лист, читает… Одной фразой убивает родителей и детей. Сквозь набежавшие слезы Екатерина ставит подпись. Мертвым голосом:
- Все? Теперь я могу ехать? Велите дать лошадей!
Она согласна ехать в кандалах, по этапу, пешком, все, что угодно, только бы уже ехать… Полгода провела она в Иркутске, требуя позволения отправиться на каторгу, в рудники…
В тысячу первый раз смотрю кино и все равно каждый раз потрясение до глубины души, какую же моральную пытку они все прошли…

Ирина Купченко в роли княгини Екатерины. "Звезда пленительного счастья"

Княгиня нашла довод, против которого не нашли возражений ни губернатор Иркутска, ни сам император: «…Церковь наша почитает брак таинством, и союз брачный ничто не сильно разорвать. Жена должна делить участь своего мужа всегда и в счастии и в несчастии, и никакое обстоятельство не может служить ей поводом к неисполнению священнейшей для нее обязанности…»
Ирина Купченко о княгине Трубецкой, которую так потрясающе сыграла: "Я подумала о том, что заставило эту молодую хрупкую женщину приехать в те края? Она бросает все и едет через всю страну к мужу… Эти женщины не считали себя героинями. Ведь при венчании они давали обет быть рядом с мужем в горе и радости. Наверное, чувство ответственности за судьбы страны начинается с ответственности к одному-единственному человеку… "
Подписав все отречения от своих дворянских и простых человеческих прав, княгиня отправилась за Байкал. «Благородная женщина получила «милостивое» разрешение заживо похоронить себя вместе с мужем. Не знаю, какой остаток стыда заставил русское правительство оказать ей эту милость» - так писал один французский маркиз, гостивший в Петербурге.
Уже в Забайкалье в Нерчинском заводе Трубецкую догоняет Мария Волконская, которая станет ее ближайшей подругой до конца дней. Вместе им предстоит пережить каторгу в Нерчинском руднике, Читинский острог, тюрьму Петровского Завода…
Не буду описывать все, что им пришлось пережить, где и в каких условиях они жили, как они помогали ссыльным каторжникам. Изнеженные княгини научились и шить, и стирать, и готовить, вели переписку за тех, кто сам не имел права писать и потом пересказывали письма от родных…
Рождаются дети, в моменту, когда закончился срок каторги по первому разряду в семье Трубецких уже четверо. Четверо выживших. Троих уже похоронили… Какое-то время Трубецкие жили в Оёке на поселении, после получили разрешение переехать в Иркутск. Сейчас в их доме – музей.
Екатерина умерла за 2 года до амнистии, в 1854 году. Через два года декабристам будет позволено вернуться из Сибири, обнять родных. Катерина до этого не дожила. Усталость, болезни, дороги, смерть детей и прочее, прочее сразило ее мгновенно. Болела очень недолго и легко умерла, оставив мужа горевать о ней до самой смерти. Похоронена Екатерина Трубецкая в ограде Знаменской церкви, в Иркутске. Ей до сих пор приносят цветы, и стоят оплывшие свечи… Каждый раз, как я бываю в Иркутске, я иду туда, поклониться потрясающей женщине, которая просто ЛЮБИЛА. И не делала из этого никакого подвига

Трубецкая Екатерина Ивановна.

Трубецкая Екатерина Ивановна. Миниатюра Н.А.Бестужева, 1828

Екатерина Трубецкая родилась в Киеве — здесь ее корни, а умерла в далекой Сибири, в Иркутске. Там и похоронена. В детстве она не переносила вида крови. И это чувство сострадания к птицам и животным, к человеку пронесла через всю свою жизнь. Она была старшей дочерью камергера двора его императорского величества Ивана Степановича Лаваля (1761—1846) — французского эмигранта Жана Франсуа, для которого Россия стала второй родиной, — и деятельной миллионерши Александры Григорьевны Козицкой (1772—1850). Их капитал оценивался в 2 млн. 600 тыс. рублей серебром. Екатерина Ивановна получила прекрасное образование, хорошо пела, отменно играла на фортепиано. Ее руки добивались известные в России бароны, графы, князья.

Графиня Александра Григорьевна Лаваль, ур. Козицкая

Граф Иван Степанович Лаваль

Девушка из высшего общества

Лавали были тогда почитаемыми не только в российской империи, но и за рубежом. А их великосветский литературно-музыкальный салон на Английской набережной славился в те времена на весь Петербург.

Санкт-Петербург. Английская набережная.Гертнер, Иоганн-Филипп-Эдуард

Особняк Лавалей

Изысканные манеры хозяйки и ее старшей дочери, их гостеприимство и остроумие; просторная, сверкающая зала для танцев; большая гостиная с украшенным фигурной лепкой и разноцветными узорами высоким потолком; старинные гравюры, фарфоровые блюдца с геральдическими вензелями; древнеримские статуи из мрамора; привезенные из Греции огромные вазы, которым было по 2500 лет, картины знаменитых итальянских художников; серебряные самовары, индийский хрусталь; прекрасно настроенные фортепиано (граф Иван Степанович Лаваль специально выписал из Неаполя знаменитого мастера-настройщика), вышколенная прислуга…

Выставочный зал дома графини Лаваль. Акварель М. Н. Воробьёва

Несомненно, все это выгодно отличало приемы у Лавалей от аналогичных петербургских салонов. Гости собирались обычно по средам и субботам; иногда их число доходило до 300—400. Рауты, роскошные обеды, вечера с живыми картинами, детские праздники, концерты известных артистов, костюмированные балы, домашние спектакли сменяли друг друга.

Здесь не раз бывали царь Александр I и члены царской фамилии, историк Николай Карамзин, художник Брюллов, писатель и философ Петр Чаадаев, баснописец Иван Крылов, поэты Александр Грибоедов, Адам Мицкевич, Константин Батюшков, Петр Вяземский, Александр Пушкин и Василий Жуковский, известный политик Михаил Сперанский.

На рождественском балу в 1818 году молодая графиня Екатерина Ивановна долго танцевала с великим князем Николаем Павловичем. И каждый раз, приглашая ее на мазурку или кадриль, он галантно кланялся ей и говорил комплименты… А потом был еще случай — спустя шесть месяцев, на балу у графа Потемкина, они беседовали о древнеримской литературе, о стихах эллинских поэтов Архилоха и Алкея Мессенского, об английских обычаях и русских былинах. Великий князь даже назвал ее тогда "самой просвещенной девицей высшего света". Он был предупредителен, вежлив. Сама порядочность.

Великий князь Николай Павлович

Кто бы мог подумать тогда, что через несколько лет все обернется иначе: он станет вместо своего старшего брата Константина императором России, а та, которой он всегда симпатизировал ("Вы обворожительны, Катрин!"), будет долго добиваться у него аудиенции, дабы по высочайшей милости ей разрешили отправиться за своим ссыльным, лишенным всех званий, наград и почестей, харкающим кровью мужем в далекую Сибирь. Видно, судьбе и Богу было угодно так распорядиться…

Сопка близ Читы с могилой неизвестного солдат акварель Н.А. Бестужева

Венчание в Париже

Весной 1820 года семейство Лаваль совершило путешествие из Петербурга в Париж. Здесь Екатерина Ивановна познакомилась с тогда еще капитаном князем Сергеем Петровичем Трубецким, жившим вот уже несколько лет во Франции, тщательно изучая по заданию тайного общества "Союз благоденствия" опыт Французской революции 1789—1799 гг. Кроме того, в Париже Трубецкой старался пополнить свое образование: слушал лекции известных профессоров, прошел полный курс естественных наук.

Сергей Петрович Трубецкой

От своей кузины княгини Татьяны Борисовны Потемкиной, жившей в столице Франции, Екатерина Ивановна знала, что Трубецкой за участие в Отечественной войне 1812 года награжден многими орденами, имеет два ранения.

Вступление союзников в Париж 31 марта 1814 года. Первая четверть XIX века. Неизв. худ

При первой встрече он ей не понравился: молчаливый, озабоченный чем-то и вдобавок плохо танцует. Словом, не кавалер. Однако вскоре она поняла, что за этой его угрюмой молчаливостью, давящей озабоченностью скрывается пытливая, страстная, волевая натура. Они много спорили о Французской революции; Екатерина Ивановна полностью ее отвергала, резко критикуя деспота Робеспьера, насилие и террор.

Трубецкой во многом был согласен с молодой графиней Лаваль, но к достижениям этой революции относил факт ликвидации дворянских привилегий и феодальных крестьянских повинностей, закрепление за крестьянами земли. В итоге Трубецкой и Екатерина Ивановна сошлись на том, что строить свое счастье на несчастье и крови других — безнравственно. А еще он был очень удивлен: такие любознательные и образованные женщины ему раньше не встречались. Судьба. 12 мая 1821 года они обвенчались в Париже, в русской православной церкви на улице Берри, и осенью того же года вернулись в Петербург. Теперь уже она была княгиней Трубецкой...

Русский храм во имя святого благоверного князя Александра Невского в Париже, литография 19 век

Единомышленница

Знала ли Екатерина Ивановна доподлинно, чем именно занимается ее муж? Исторические документы свидетельствуют о том, что Трубецкой постепенно вводил ее в круг своих друзей по тайному обществу, которые ставили основной задачей коренное переустройство общественно-политического уклада Российской империи. Вскоре Екатерина Ивановна стала своим человеком в среде заговорщиков.

Она внимательно слушала их споры, волновалась за мужа. Что сулит будущее всем этим хорошим и, видимо, смелым русским офицерам, которые хотят ввести в Российской империи конституционные свободы?

Декабристы

Что ждет ее саму — она ведь жена Трубецкого, человека, наиболее уважаемого заговорщиками?.. Руководитель Южного общества Пестель и его заместители Бестужев-Рюмин, Сергей Муравьев-Апостол — за физическое уничтожение царя и особ царской фамилии сразу после победы восстания. Это же кровь, террор! Добиваться свобод в Российской империи надобно иным путем: пропагандой, агитацией, мирными переговорами, широким просвещением народных масс, верой в Бога, неукоснительным выполнением христианских заповедей. Она всегда была против насилия, и Трубецкой в конце концов тоже стал разделять ее взгляды.

Кадр из фильма "Звезда пленительного счастья "

Прелести Малороссии

В январе 1825 года Сергей Петрович получил воинское звание полковника и по высочайшему приказу был назначен дежурным штаб-офицером в 4-й пехотный корпус, который дислоцировался в Киеве.

Вид г. Киева. Литография середины XIX в. по оригиналу В. Христофорова.

Это открывало ему возможность непосредственного контакта с Южным обществом, позволяло вербовать из числа его членов союзников при разногласиях с Пестелем. Вместе с Трубецким в Киев приехала и Екатерина Ивановна.

Кадр из фильма"Звезда пленительного счастья "

Здесь они жили до 7 ноября 1825 года в доме одного из руководителей Южного общества Василия Львовича Давыдова (теперь это улица Панаса Мирного, 8/20). Именно здесь, на том месте, где до 1971 года стоял домик Давыдова и где жил Трубецкой с женой, где он встречался со многими членами Южного и Северного обществ, разрабатывал планы консолидации этих обществ, организовывал вместе с женой обеды и ужины для декабристов, — сейчас возвышается современное строение, а на стене — мемориальная доска с барельефами Волконского, Давыдова, Муравьева-Апостола, Бестужева-Рюмина, Пестеля. А фамилии Трубецкого почему-то нет...

В Киеве на ярмарке Екатерина Ивановна у одного мужика купила "на память о Малороссии" крупные, украшенные искусным резным орнаментом деревянные бусы — три связки, разного цвета.

В. И. Штернберг. Ярмарка на Украине.

Эти бусы она потом надевала не раз — на балы, во время раутов и приемов. И всегда они ей напоминали утопающий в зелени древний Киев, подольскую летнюю ярмарку и болезненного вида мужика в длинной рубахе, потертых портках и лаптях — замечательного народного умельца. Дамы из высшего света Петербурга не раз спрашивали у нее потом, где она приобрела сии бусы — настоящий шарман: в Париже, Лондоне, Берлине?! А когда она отвечала, что в Киеве, на обыкновенной летней ярмарке, дамы хмурились и осуждающе качали головами: "Разыгрывать нас изволили, да? Нехорошо, милочка, нехорошо!".

Е.К.Трубецкая, неизветсный художник

Декабрьское восстание, или уроки Робеспьера

Киев Фонтан «Иван»

7 ноября 1825 года чета Трубецких покинула Киев и выехала в Петербург. Обстановка в столице империи, начиная с 27 ноября и в последующие дни, оставалась крайне напряженной. Музыка на разводах не играла, все спектакли в театрах были отменены, а в Казанском и Петропавловском соборах с раннего утра и до позднего вечера служили панихиду по умершему в Таганроге Александру I.

Народ и армия присягнули Константину, но тот в столице не появлялся — крутил в Варшаве любовь с полькой Грудзинской. Наступило междуцарствие…

А в кабинете Трубецкого, на первом этаже дома Лавалей по Английской набережной, почти беспрерывно шли совещания членов тайного общества… Екатерина Ивановна молилась за мужа и его товарищей; здесь же, во время совещаний, знакомилась с новыми для нее людьми — Пущиным, Кюхельбекером, Каховским, братьями Бестужевыми, Рылеевым, Якубовичем, Одоевским, Шереметевым, Розеном, Анненковым...

На российский престол взошел Николай I, начиналась новая эпоха. Выступать заговорщики решили 14 декабря, а руководителем ("диктатором") восстания выбрали князя Трубецкого.

Но князь не явился на Сенатскую площадь 14 декабря, не стал в мятежное каре и войско не возглавил. Он понимал: восстание обречено на поражение, собрать нужного количества офицеров и солдат не удалось. Значит, добиться победы только демонстрацией силы, без крови, не удастся. Ну а вторым Робеспьером он быть не хотел, он же поклялся жене!

Декабристы Болотной. В.Ф. Тимм.

Жестокая расплата

Восстание на Сенатской площади было жестоко подавлено, а утром 15 декабря Трубецкого арестовали. Екатерина Ивановна осталась одна. 12 июля 1826 года был вынесен приговор заговорщикам. Пятеро (Пестель, Каховский, Бестужев-Рюмин, Муравьев-Апостол и Рылеев) были повешены, а Трубецкой был осужден по первому разряду — вечная каторга.

Допрос декабристов

23 июля 1826 года с первой партией ссыльных он был отправлен этапом в Сибирь, в город Иркутск. Екатерина Ивановна давно решила: она должна быть там, где муж. Но для этого необходимо было специальное разрешение царя, который в конце июля 1826 года направился со свитой в Москву. Именно там должна была состояться его коронация.

Трубецкая с трудом добилась аудиенции у царя — их встреча состоялась в доме генерал-губернатора, на Тверской. Николай I был зол. Он не понимал этой женщины, не понимал, почему она упорствует. За свое еще недолгое царствование он уже привык к тому, что ему никогда не перечат.

Жан-Батист Арну

— Поймите, мадам, то, что вы задумали, — безрассудство, глупость даже! Еще и за подруг просите! Зачем вам оный Трубецкой, а?! Отныне вы, княгиня, — свободны, не связаны более узами супружеского союза с каторжником Трубецким. Мы так хотим. Повелеваем!

— Простите, Ваше Величество, но Сергей Трубецкой — мой муж, и разлучить нас может лишь смерть. Я должна ехать к нему… в Сибирь.

— Учтите, как только вы пересечете Урал, то сразу же потеряете все дворянские привилегии. Вам придется навсегда распрощаться с титулами, доходами, поместьями! И дети ваши, кои родятся в Сибири, — тоже не будут дворянами, они поступят в казенные заводские крестьяне! Вас сие устраивает?!

— Ваше величество, я должна быть с мужем…

— Вам, мадам, будет строго-настрого запрещено давать своему ссыльному мужу деньги и вещи. И никто из родных — абсолютно никто, запомните! — не будет сопровождать вас, когда вы поедете в Сибирь. А главное — вы навсегда лишитесь права вернуться в Россию. Навсегда, мадам!

— Ваше величество… я согласна на любые условия. Лишь бы всегда быть вместе с мужем, помочь ему!

Царь выдал ей письменное разрешение, но гнев его не знал границ...

Подвиг во имя любви

27 июля 1826 года в сопровождении секретаря графа Лаваля швейцарца Карла Воше Екатерина Ивановна отправилась в Сибирь, вслед за мужем. Она была первой; она дала толчок, показала пример. А за нею двинулись ее подруги: Мария Волконская, Александра Муравьева, Елизавета Нарышкина, Александра Ентальцева, Наталья Фонвизина, Полина Гебль, Александра Розен, Мария Юшневская, Ле Дантю. Верные жены осужденных декабристов, бесстрашные их невесты.

Это был подвиг. Во имя любви, долга, высоких жизненных идеалов.

Более шести недель догоняла Екатерина Ивановна с Карлом Воше своего мужа. Они мчались без долгих остановок, почти без отдыха; быстрая смена лошадей на почтовых станциях, короткая трапеза — и снова в путь. Денег она не жалела, лишь бы поскорее увидеть мужа... Дорогой Трубецкая простудилась и тяжело заболела; Воше хотел остановиться, подлечить ее, но Екатерина Ивановна не позволила. Вперед! Только вперед!

В середине сентября они были в Иркутске. Здесь уже стояла зима: лежал снег, мороз доходил до пятнадцати градусов. В Иркутской тюрьме Трубецкой впервые после долгого перерыва увидел жену. Гремя кандалами, Сергей Петрович бросился к Екатерине Ивановне. Слезы брызнули у него из глаз: он даже и надеяться не мог на такое счастье: "Катюша, родная!".

Осужденные декабристы работали в глубоких, дышащих холодом штольнях. За день необходимо было добыть киркой три пуда руды на каждого и вынести ее наверх на носилках. Работа была тяжелой, изнурительной. Чахотка косила людей. У Сергея Петровича болели раны, полученные под Лейпцигом в 1813 году; ныла грудь, частые приступы кашля сопровождались кровохарканьем.

Моравов Александр Викторович

Трубецкая сняла домик на Благодатском руднике. В декабрьскую стужу, когда заключенных гнали на работу, она передала им однажды все теплые вещи, даже тесемки от своих меховых сапожек — пришила их к шапке-ушанке одного из каторжников. Потом отморозила ноги, долго болела. Много ей пришлось тогда пережить: издевательства и грубость конвоиров, насмешки начальника нерчинских заводов Бурнашева и горного офицера Рика, оскорбления генерал-губернатора Восточной Сибири Лавинского. Но духом она никогда не падала; на душе было светло, радостно: она снова с мужем! Два раза в неделю!

Дом Екатерины Трубецкой и Марии Волконской в Благодатском руднике

Трубецкая покупала на свои деньги для заключенных продукты, писала от их имени письма домой (каторжникам не разрешалось вести переписку).

Летом нерчинская тайга играла на солнце разноцветьем красок: ярко-зеленая листва деревьев, розовая кипень цветущего багульника, желтые камнеломки, белые ромашки, огненно-красный иван-чай. Во время ежедневной кратковременной прогулки — в кандалах, в сопровождении часового — Трубецкой срывал цветы на своем пути, делал букет и незаметно оставлял его на земле — для жены, которая шла следом (во время прогулок каторжникам запрещались сношения с внешним миром).

Багульник

А дальше были Читинский острог, куда перевели Трубецкого и других декабристов, тюрьма Петровского завода. Потом — поселение в Оеке, что в 30 километрах от Иркутска, и наконец, — Иркутск. В 1828 году С. Трубецкого, как и с других декабристов, сняли кандалы, а еще через год — разрешили видеться с женой у нее на квартире, куда Сергея Петровича сопровождал конвойный.

Вид Читы с острогом и домом коменданта. 1828-1830 гг.

Н. Репин . Декабристы в камере Читинского острога.1828.

Декабристы на мельнице в Чите. 1828-1830 гг

И.В. Киреев. Привал декабристов на пути из Читы в Петровский завод. Август - сентябрь 1830 г.

Петровский завод. Акварель Н.А. Бестужева.

А. Юшневский.Петровский завод. Вход в каземат.1830-е.

Главная улица в Чите. Слева дом Е.И. Трубецкой, Акварель Н.А. Бестужева. 1829 - 1830 гг. направо дом А.Г. Муравьевой.

В 1830 году у Трубецких родилась дочь Александра. До этого детей у них не было. Екатерина Ивановна много раз ездила лечиться на воды в Баден-Баден, но это не дало результатов. А вот здесь, в далекой и холодной Сибири, среди невзгод и тяжких испытаний, она вдруг стала рожать одного ребенка за другим. Удивительная штука жизнь!

Восьмерых детей подарила Екатерина Ивановна Трубецкому; условия, правда, были жестокие, четверо умерли, а вот дочери Александра, Елизавета, Зинаида и сын Иван — выжили. Они стали высокообразованными, уважаемыми людьми.