Достоевский писал белые ночи. «Белые ночи» Достоевский анализ

Федор Михайлович Достоевский

Белые ночи

… Иль был он создан для того,

Чтобы побыть хотя мгновение

В соседстве сердца твоего?...

Ив. Тургеньев

НОЧЬ ПЕРВАЯ

Была чудная ночь, такая ночь, которая разве только и может быть тогда, когда мы молоды, любезный читатель. Небо было такое звездное, такое светлое небо, что, взглянув на него, невольно нужно было спросить себя: неужели же могут жить под таким небом разные сердитые и капризные люди? Это тоже молодой вопрос, любезный читатель, очень молодой, но пошли его вам господь чаще на душу!.. Говоря о капризных и разных сердитых господах, я не мог не припомнить и своего благонравного поведения во весь этот день. С самого утра меня стала мучить какая-то удивительная тоска. Мне вдруг показалось, что меня, одинокого, все покидают и что все от меня отступаются. Оно, конечно, всякий вправе спросить: кто ж эти все? потому что вот уже восемь лет, как я живу в Петербурге, и почти ни одного знакомства не умел завести. Но к чему мне знакомства? Мне и без того знаком весь Петербург; вот почему мне и показалось, что меня все покидают, когда весь Петербург поднялся и вдруг уехал на дачу. Мне страшно стало оставаться одному, и целых три дня я бродил по городу в глубокой тоске, решительно не понимая, что со мной делается. Пойду ли на Невский, пойду ли в сад, брожу ли по набережной - ни одного лица из тех, кого привык встречать в том же месте, в известный час, целый год. Они, конечно, не знают меня, да я-то их знаю. Я коротко их знаю; я почти изучил их физиономии - и любуюсь на них, когда они веселы, и хандрю, когда они затуманятся. Я почти свел дружбу с одним старичком, которого встречаю каждый божий день, в известный час, на Фонтанке. Физиономия такая важная, задумчивая; все шепчет под нос и махает левой рукой, а в правой у него длинная сучковатая трость с золотым набалдашником. Даже он заметил меня и принимает во мне душевное участие. Случись, что я не буду в известный час на том же месте Фонтанки, я уверен, что на него нападет хандра. Вот отчего мы иногда чуть не кланяемся друг с другом, особенно когда оба в хорошем расположении духа. Намедни, когда мы не видались целые два дня и на третий день встретились, мы уже было и схватились за шляпы, да благо опомнились вовремя, опустили руки и с участием прошли друг подле друга. Мне тоже и дома знакомы. Когда я иду, каждый как будто забегает вперед меня на улицу, глядит на меня во все окна и чуть не говорит: «Здравствуйте; как ваше здоровье? и я, слава богу, здоров, а ко мне в мае месяце прибавят этаж». Или: «Как ваше здоровье? а меня завтра в починку». Или: «Я чуть не сгорел и притом испугался» и т. д. Из них у меня есть любимцы, есть короткие приятели; один из них намерен лечиться это лето у архитектора. Нарочно буду заходить каждый день, чтоб не залепили как-нибудь, сохрани его господи!.. Но никогда не забуду истории с одним прехорошеньким светло-розовым домиком. Это был такой миленький каменный домик, так приветливо смотрел на меня, так горделиво смотрел на своих неуклюжих соседей, что мое сердце радовалось, когда мне случалось проходить мимо. Вдруг, на прошлой неделе, я прохожу по улице и, как посмотрел на приятеля - слышу жалобный крик: «А меня красят в желтую краску!» Злодеи! варвары! они не пощадили ничего: ни колонн, ни карнизов, и мой приятель пожелтел, как канарейка. У меня чуть не разлилась желчь по этому случаю, и я еще до сих пор не в силах был повидаться с изуродованным моим бедняком, которого раскрасили под цвет поднебесной империи.

Итак, вы понимаете, читатель, каким образом я знаком со всем Петербургом.

Я уже сказал, что меня целые три дня мучило беспокойство, покамест я догадался о причине его. И на улице мне было худо (того нет, этого нет, куда делся такой-то?) - да и дома я был сам не свой. Два вечера добивался я: чего недостает мне в моем углу? отчего так неловко было в нем оставаться? - и с недоумением осматривал я свои зеленые закоптелые стены, потолок, завешанный паутиной, которую с большим успехом разводила Матрена, пересматривал всю свою мебель, осматривал каждый стул, думая, не тут ли беда? (потому что коль у меня хоть один стул стоит не так, как вчера стоял, так я сам не свой) смотрел за окно, и все понапрасну... нисколько не было легче! Я даже вздумал было призвать Матрену и тут же сделал ей отеческий выговор за паутину и вообще за неряшество; но она только посмотрела на меня в удивлении и пошла прочь, не ответив ни слова, так что паутина еще до сих пор благополучно висит на месте. Наконец я только сегодня поутру догадался, в чем дело. Э! да ведь они от меня удирают на дачу! Простите за тривиальное словцо, но мне было не до высокого слога... потому что ведь все, что только ни было в Петербурге, или переехало, или переезжало на дачу; потому что каждый почтенный господин солидной наружности, нанимавший извозчика, на глаза мои тотчас же обращался в почтенного отца семейства, который после обыденных должностных занятий отправляется налегке в недра своей фамилии, на дачу; потому что у каждого прохожего был теперь уже совершенно особый вид, который чуть-чуть не говорил всякому встречному: «Мы, господа, здесь только так, мимоходом, а вот через два часа мы уедем на дачу». Отворялось ли окно, по которому побарабанили сначала тоненькие, белые, как сахар, пальчики, и высовывалась головка хорошенькой девушки, подзывавшей разносчика с горшками цветов, - мне тотчас же, тут же представлялось, что эти цветы только так покупаются, то есть вовсе не для того, чтоб наслаждаться весной и цветами в душной городской квартире, а что вот очень скоро все переедут на дачу и цветы с собою увезут. Мало того, я уже сделал такие успехи в своем новом, особенном роде открытий, что уже мог безошибочно, по одному виду, обозначить, на какой кто даче живет. Обитатели Каменного и Аптекарского островов или Петергофской дороги отличались изученным изяществом приемов, щегольскими летними костюмами и прекрасными экипажами, в которых они приехали в город. Жители Парголова и там, где подальше, с первого взгляда «внушали» своим благоразумием и солидностью; посетитель Крестовского острова отличался невозмутимо-веселым видом. Удавалось ли мне встретить длинную процессию ломовых извозчиков, лениво шедших с возжами в руках подле возов, нагруженных целыми горами всякой мебели, столов, стульев, диванов турецких и нетурецких и прочим домашним скарбом, на котором, сверх всего этого, зачастую восседала, на самой вершине воза, тщедушная кухарка, берегущая барское добро как зеницу ока; смотрел ли я на тяжело нагруженные домашнею утварью лодки, скользившие по Неве иль Фонтанке, до Черной речки иль островов, - воза и лодки удесятерялись, усотерялись в глазах моих; казалось, все поднялось и поехало, все переселялось целыми караванами на дачу; казалось, весь Петербург грозил обратиться в пустыню, так что наконец мне стало стыдно, обидно и грустно: мне решительно некуда и незачем было ехать на дачу. Я готов был уйти с каждым возом, уехать с каждым господином почтенной наружности, нанимавшим извозчика; но ни один, решительно никто не пригласил меня; словно забыли меня, словно я для них был и в самом деле чужой!

Я ходил много и долго, так что уже совсем успел, по своему обыкновению, забыть, где я, как вдруг очутился у заставы. Вмиг мне стало весело, и я шагнул за шлагбаум, пошел между засеянных полей и лугов, не слышал усталости, но чувствовал только всем составом своим, что какое-то бремя спадает с души моей. Все проезжие смотрели на меня так приветливо, что решительно чуть не кланялись; все были так рады чему-то, все до одного курили сигары. И я был рад, как еще никогда со мной не случалось. Точно я вдруг очутился в Италии, - так сильно поразила природа меня, полубольного горожанина, чуть не задохнувшегося в городских стенах.

Есть что-то неизъяснимо трогательное в нашей петербургской природе, когда она, с наступлением весны, вдруг выкажет всю мощь свою, все дарованные ей небом силы, опушится, разрядится, упестрится цветами... Как-то невольно напоминает она мне ту девушку, чахлую и хворую, на которую вы смотрите иногда с сожалением, иногда с какою-то сострадательною любовью, иногда же просто не замечаете ее, но которая вдруг, на один миг, как-то нечаянно сделается неизъяснимо, чудно прекрасною, а вы, пораженный, упоенный, невольно спрашиваете себя: какая сила заставила блистать таким огнем эти грустные, задумчивые глаза? что вызвало кровь на эти бледные, похудевшие щеки? что облило страстью эти нежные черты лица? отчего так вздымается эта грудь? что так внезапно вызвало силу, жизнь и красоту на лицо бедной девушки, заставило его заблистать такой улыбкой, оживиться таким сверкающим, искрометным смехом? Вы смотрите кругом вы кого-то ищете, вы догадываетесь... Но миг проходит, и, может быть, назавтра же вы встретите опять тот же задумчивый и рассеянный взгляд, как и прежде, то же бледное лицо, ту же покорность и робость в движениях и даже раскаяние, даже следы какой-то мертвящей тоски и досады за минутное увлечение... И жаль вам, что так скоро, так безвозвратно завяла мгновенная красота, что так обманчиво и напрасно блеснула она перед вами, - жаль оттого, что даже полюбить ее вам не было времени...

«Белые ночи»: краткое содержание повести Достоевского

Герой «Белых ночей», от имени которого ведется повествование, — это молодой человек, мелкий чиновник, годового жалованья которого размером всего в тысячу двести рублей недостаточно для того, чтобы позволить себе жениться. Вот такой бедный служивый человек, у которого нет в Петербурге ни собственности, ни связей, является типичным для Достоевского интеллигентом. Достоевский и сам какое-то время вел жизнь мелкого служащего — когда работал чертежником в Санкт-Петербургской инженерной команде. За свою жизнь Федор Михайлович написал около тридцати художественных произведений, в трети из них главным героем выведен чиновник — наверное, оттого, что это был типаж, наиболее известный писателю.

«Бедные чиновники» Достоевского — это люди низкого статуса, их работа неинтересна и скучна. Никто из них не любит ее, они ждут окончания рабочего дня, словно школьники. Вместе с тем эти бедные чиновники — подобно самому Достоевскому и его друзьям — не лишены в душе поэтического чувства, они находятся во власти прекрасных и несбыточных снов, и им нужны понимающие друзья, которым они могли бы излить душу. Начиная с мелкого чиновника Макара Девушкина, героя первого произведения Достоевского «Бедные люди», который мечтает стать поэтом, эта парадигма не меняется. Герой «Белых ночей» тоже «мечтатель», он ненавидит службу — спит и видит, как бы сбежать с нее. После службы он бродит допоздна в полном одиночестве и без всякой видимой цели по летнему Петербургу, над которым стоят белые ночи, — он мечтает обрести друга, который бы выслушал его заветные мысли. Дома при этом оживают, от тех, с кем он в приятельских отношениях, герой слышит: «Здравствуйте; как ваше здоровье? и я, слава богу, здоров, а ко мне в мае месяце прибавят второй этаж»; «Как ваше здоровье? а меня завтра в починку» и т. д. Вот такие «разговоры» ведет молодой человек в глубине своей души.

В этом типаже одинокого мечтателя, слоняющегося по городу, тогдашние читатели — молодые российские интеллигенты — узнавали самих себя, и он возбуждал их сочувствие.

И вот однажды вечером этот молодой человек, изголодавшийся по разговору с «другом», вдруг случайно знакомится на берегу канала с Настенькой — семнадцатилетней девушкой, чистой и прекрасной, которой тоже требуется «друг».

В том же месте и в тот же вечерний час они встречаются и на другой день, и на следующий. Молодой мечтатель, которому прежде не доводилось встретить человека, который бы выслушал его, с воодушевлением и без устали повествует о своих мечтах, мыслях и чувствах. Настенька же, будто бы растворяясь в этом монологе, позабыв обо всем на свете, сочувственно выслушивает его признания.

В конце концов и она сама начинает рассказывать о себе. Она живет вместе со своей слепой бабушкой. Какое-то время назад в их доме снимал комнату молодой жилец, который пообещал жениться на ней. Однако по каким-то делам ему пришлось уехать в Москву на год. Он пообещал сразу по возвращении связаться с ней. И вот год прошел, ей точно известно, что он в Петербурге, но он не появляется у нее в доме и даже не дает знать о себе.

Мечтатель, хоть он и страстно влюблен в Настеньку, словно старший брат своей младшей сестры, соглашается доставить письмо Настеньки ее возлюбленному. Однако ответа от него все равно нет. И тогда на четвертый вечер Настенька, вроде бы порывая с ним, предлагает Мечтателю поселиться в их доме в качестве нового жильца. Счастью Мечтателя нет границ. Но в эту самую минуту рядом с ними проходит, словно черная тень, этот самый молодой человек. И тогда Настенька немедленно бросается ему в объятья.
В самом конце повествования Мечтатель, находясь в своей комнате и пребывая в самом мрачном расположении духа, получает послание от Настеньки, в котором она называет Мечтателя своим другом и братом. Мечтатель же обещает молиться за ее счастье и вспоминает счастливые минуты, проведенные подле нее. «Боже мой! Целая минута блаженства! Да разве этого мало хоть бы и на всю жизнь человеческую?» — восклицает он.

«Белые ночи»: анализ повести Достоевского

«Белые ночи» — это полное высокой лирики повествование, которое хочется назвать городским вариантом «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Это еще и прогулка по Петербургу, это еще и «признание в любви», свойственное молодому Достоевскому.

В «Белых ночах» нет привкуса быта; хоть это и любовная история, здесь отсутствуют сомнения и ревность. Это словно руководство по тому, какой должна быть горячая и чистая любовь и бескорыстная дружба. Если посмотреть на грязные любовные эмоции, описанные в «Братьях Карамазовых», то задашься вопросом: а одному ли человеку принадлежит авторство этих двух произведений?

Любовь, представленная в «Белых ночах», — это та самая идеальная любовь, о которой мечтали молодой Достоевский и его современники — бедные образованные юноши. Ради любимой женщины ты готов быть мальчиком на побегушках, ты готов принести себя в жертву и издалека молиться о ее счастье — вот такая любовь, как будто списанная с романов для девушек, и представала в качестве идеала любви. Советский литературовед Комарович, отвечая на вопрос, почему Достоевский преклонялся перед таким слащавым идеалом, анализирует идейный фон того времени.

В 40-х годах XIX в. российская интеллигентная молодежь, включая и самого Достоевского, была увлечена французскими утопистами, ядро убеждений которых состояло в том, чтобы стать прекрасными жертвователями, готовыми отказаться от себя ради любви к другим людям; они полагали, что принесение себя в жертву есть высшее проявление любви. Эти идеи глубоко запали в душу Достоевского, они и определили тот свойственный ему тип любви, которому он оставался верен начиная с молодости и до конца жизни (см.: В. Л. Комарович. «Юность Достоевского»).

После сибирской ссылки Федор Михайлович написал «Униженных и оскорбленных». В этом произведении он вывел писателя, который, несомненно, является его автопортретом. И здесь тоже Достоевский предоставил писателю роль жертвователя, который прилагает все силы для того, чтобы сложились отношения между женщиной, которую он сам любит, и другим мужчиной, т.е. своим соперником. Оттого, что он приносит себя в жертву, писатель испытывает особую тайную сладость. Получается, что принесение себя в жертву является доказательством чистоты любовного чувства.

В Сибири Достоевский влюбился в Марию Исаеву, которая была замужем. Впоследствии они сочетались браком, но в течение какого-то времени их отношения развивались в рамках указанной любовной парадигмы. Федор Михайлович совершенно серьезно отказывался от нее в пользу молодого учителя Николая Вергунова, который ухаживал за ней.

В «Зимних заметках о летних впечатлениях» Достоевский несколько занудно пишет о психологических аспектах любви и подчеркивает, что никем не понуждаемая жертвенность есть высшее проявление любви, что нельзя допускать ни малейшего проявления эгоизма.

Поразительно, что, несмотря на ужасную десятилетнюю ссылку и два брака, Федор Михайлович все равно остался верен своему юношескому идеалу жертвенной любви. Причиной такого постоянства является, по всей вероятности, то, что душа Достоевского любила страдание, что и предполагает преклонение перед жертвенной любовью. Как явствует из «Слабого сердца», он преклонялся перед идеалом прекрасной любви-дружбы, но боялся ее осуществления, он страдал некоей «фобией» по отношению к реализации мечты. Когда Мечтатель стоит на пороге своего счастья, является черная тень, и Настенька покидает его. Что это, как не боязнь реализации? Достоевский хотел счастья, но он не хотел, чтобы оно сбылось.

Достоевский не был практическим человеком, который имеет определенную цель, и под влиянием опыта и обстоятельств переделывает себя наново. Нет, у него с самого начала есть некая мечта или идея, он видит мир только через призму своей мечты, и эта навязчивая идея влечет его.

Мечтатель из «Белых ночей» преклоняется перед прекрасной дружбой-любовью, и он обретает друга в лице Настеньки. Но это же самое преклонение заставляет его принести себя в жертву, и он остается один. Он — пленник своих представлений о дружбе и любви, и из этой западни он выбраться не может.

Герой повести, Мечтатель (его имени мы так и не узнаём), уже восемь лет живёт в Петербурге, но не сумел завести ни одного знакомства. Ему 26 лет. Лето, все разъехались на дачи. Мечтатель бродит по городу и чувствует себя покинутым, не встречая людей, которых привык видеть изо дня в день. Незаметно он оказывается у городской заставы и идёт дальше среди полей и лугов, чувствуя душевное облегчение. Природа поразила его, полубольного горожанина. Петербургская природа весной напоминает герою чахлую и больную девушку, которая на какой-то миг вдруг становится неизъяснимо прекрасной.

Возвращаясь счастливым домой поздно вечером, Мечтатель замечает женщину - она стоит, склонившись над парапетом канала, и плачет. Девушка быстро уходит. Герой идет за ней, не решаясь приблизиться. К девушке пристает пьяный, и Мечтатель бросается ей на помощь. Дальше они идут вместе. Мечтатель в восторге от неожиданной встречи, говорит девушке, что завтра вечером снова придет к каналу и будет её ждать. Девушка соглашается прийти, но предупреждает Мечтателя, чтобы он не подумал, будто она назначает ему свидание. Она шутливо предупреждает его, чтобы он в неё не влюблялся, она готова только на дружбу с ним. Завтра они встретятся. Герой счастлив.

Ночь вторая

Они встречаются. Девушка просит Мечтателя рассказать о себе. Сама она живёт со слепой бабушкой, которая два года назад начала её пришпиливать к своему платью. Так они целый день и сидят: бабушка вслепую вяжет, а внучка читает ей книгу. Это длится уже два года. Девушка просит молодого человека рассказать свою историю. Тот говорит ей, что он - мечтатель. Есть такие типы в потаённых углах Петербурга. В общении с людьми они теряются, смущаются, не знают, о чем говорить, но наедине такой человек счастлив, он живет «своею особенною» жизнью, он погружён в мечты. Что он только себе не представляет - дружбу с Гофманом, Варфоломеевскую ночь, сражение при Березине и многое, многое другое.

Мечтатель боится, что Настенька (так, оказывается, зовут девушку) будет смеяться над ним, но она только спрашивает его с робким участием: «Неужели и в самом деле вы так прожили всю свою жизнь?» По её мнению, так жить нельзя. Герой согласен с ней. Он благодарит Настеньку за то, что она подарила ему два вечера настоящей жизни. Настенька обещает ему, что не бросит его. Она рассказывает свою историю. Настенька - сирота, родители её умерли, когда она была совсем маленькая. Бабушка прежде была богата. Она обучила внучку французскому языку и на-

няла ей учителя. С пятнадцати лет бабушка её «пришпиливает». У бабушки свой домик, и мезонин она сдает жильцам.

И вот у них появляется молодой жилец. Он дает бабушке и Настеньке романы Вальтера Скотта, произведения Пушкина, приглашает Настеньку с бабушкой в театр. Настенька влюблена в молодого жильца, а он начинает её избегать. И вот однажды жилец сообщает бабушке, что должен уехать на год в Москву. Настенька, потрясённая этим известием, решает ехать вместе с ним. Она поднимается в комнату молодого человека. Тот говорит ей, что он беден, не может сейчас жениться, но когда вернется из Москвы, они поженятся. Прошел ровно год, Настенька узнала, что он приехал ещё три дня назад, но к ней все не приходит. Мечтатель предлагает девушке написать ему письмо, а он передаст. Настенька соглашается. Оказывается, письмо уже написано, остается лишь отнести его по такому-то адресу.

Ночь третья

Мечтатель вспоминает свое третье свидание с Настенькой. Он знает теперь, что девушка любит не его. Письмо он отнёс. Настенька пришла раньше времени, она ждет своего любимого, она уверена, что он придёт. Она рада тому, что Мечтатель не влюбился в неё. У героя грустно на душе. Время идет, а Жильца всё нет. Настенька истерически возбуждена. Она говорит Мечтателю: «Вы так добры… Я вас обоих сравнивала. Зачем он - не вы? Зачем он не такой, как вы? Он хуже вас, хоть я и люблю его больше вас». Мечтатель успокаивает Настеньку, уверяет её, что тот, кого она ждёт, придет завтра. Он обещает сходить к нему ещё раз.

Ночь четвёртая

Настенька думала, что Мечтатель принесёт ей письмо, он же был уверен, что Жилец уже пришел к девушке. Но нет ни письма, ни самого Жильца. Настенька в отчаянии говорит, что позабудет его. Мечтатель объясняется ей в любви. Он бы так хотел, чтобы Настенька его полюбила. Он плачет, Настенька его утешает. Она говорит ему, что её любовь была обманом чувств, воображения, что она готова выйти замуж за Мечтателя, предлагает ему переселиться в бабушкин мезонин. Они оба будут трудиться, будут счастливы. Настеньке пора идти домой. И тут появляется Жилец. Настенька бросается к нему. Мечтатель смотрит, как они оба уходят.

Утро

Мечтатель получает письмо от Настеньки. Она просит у него прощения, благодарит его за любовь, называет его своим другом и братом. Нет, Мечтатель не обижен на Настеньку. Он желает ей счастья. У него была целая минута блаженства… «Да разве этого мало хоть бы и на всю жизнь человеческую?..«

Сентиментальный роман

Из воспоминаний мечтателя

…Иль был он создан для того,

Чтобы побыть хотя мгновенье

В соседстве сердца твоего?..

Ив. Тургенев

Ночь первая

Была чудная ночь, такая ночь, которая разве только и может быть тогда, когда мы молоды, любезный читатель. Небо было такое звездное, такое светлое небо, что, взглянув на него, невольно нужно было спросить себя: неужели же могут жить под таким небом разные сердитые и капризные люди? Это тоже молодой вопрос, любезный читатель, очень молодой, но пошли его вам господь чаще на душу!.. Говоря о капризных и разных сердитых господах, я не мог не припомнить и своего благонравного поведения во весь этот день. С самого утра меня стала мучить какая‑то удивительная тоска. Мне вдруг показалось, что меня, одинокого, все покидают и что все от меня отступаются. Оно, конечно, всякий вправе спросить: кто ж эти все? потому что вот уже восемь лет, как я живу в Петербурге и почти ни одного знакомства не умел завести. Но к чему мне знакомства? Мне и без того знаком весь Петербург; вот почему мне и показалось, что меня все покидают, когда весь Петербург поднялся и вдруг уехал на дачу. Мне страшно стало оставаться одному, и целых три дня я бродил по городу в глубокой тоске, решительно не понимая, что2 со мной делается. Пойду ли на Невский, пойду ли в сад, брожу ли по набережной - ни одного лица из тех, кого привык встречать в том же месте в известный час, целый год. Они, конечно, не знают меня, да я‑то их знаю. Я коротко их знаю; я почти изучил их физиономии - и любуюсь на них, когда они веселы, и хандрю, когда они затуманятся. Я почти свел дружбу с одним старичком, которого встречаю каждый божий день, в известный час, на Фонтанке. Физиономия такая важная, задумчивая; все шепчет под нос и махает левой рукой, а в правой у него длинная сучковатая трость с золотым набалдашником. Даже он заметил меня и принимает во мне душевное участие. Случись, что я не буду в известный час на том же месте Фонтанки, я уверен, что на него нападет хандра. Вот отчего мы иногда чуть не кланяемся друг с другом, особенно когда оба в хорошем расположении духа. Намедни, когда мы не видались целые два дня и на третий день встретились, мы уже было и схватились за шляпы, да благо опомнились вовремя, опустили руки и с участием прошли друг подле друга. Мне тоже и дома знакомы. Когда я иду, каждый как будто забегает вперед меня на улицу, глядит на меня во все окна и чуть не говорит: «Здравствуйте; как ваше здоровье? и я, слава богу, здоров, а ко мне в мае месяце прибавят этаж». Или: «Как ваше здоровье? а меня завтра в починку». Или: «Я чуть не сгорел и притом испугался» и т. д. Из них у меня есть любимцы, есть короткие приятели; один из них намерен лечиться это лето у архитектора. Нарочно буду заходить каждый день, чтоб не залечили как‑нибудь, сохрани его господи!.. Но никогда не забуду истории с одним прехорошеньким светло‑розовым домиком. Это был такой миленький каменный домик, так приветливо смотрел на меня, так горделиво смотрел на своих неуклюжих соседей, что мое сердце радовалось, когда мне случалось проходить мимо. Вдруг на прошлой неделе я прохожу по улице, и как посмотрел на приятеля - слышу жалобный крик: «А меня красят в желтую краску!» Злодеи! варвары! они не пощадили ничего: ни колонн, ни карнизов, и мой приятель пожелтел, как канарейка. У меня чуть не разлилась желчь по этому случаю, и я еще до сих пор не в силах был повидаться с изуродованным моим бедняком, которого раскрасили под цвет поднебесной империи.

Итак, вы понимаете, читатель, каким образом я знаком со всем Петербургом.

Я уже сказал, что меня целые три дня мучило беспокойство, покамест я догадался о причине его. И на улице мне было худо (того нет, этого нет, куда делся такой‑то?) - да и дома я был сам не свой.

Начнем с того, что Достоевский названием произведения сразу указал на то, что события происходят в Петербурге, а кроме того это названием является неким символом фантастичности и нереальности действия. Но помимо самого названия у повести есть два подзаголовка: "Сентиментальный роман" и "Из воспоминаний мечтателя". Они тоже нам многое говорят. Во-первых, о том, каков жанр и сюжетная линия, во-вторых, о том, что повествование будет идти от первого лица. Правда, сразу возникает вопрос: если своими воспоминаниями делится мечтатель, стоит ли ему всецело верить? Продолжим анализ повести "Белые ночи" Достоевского.

Главный герой повести - кто он?

Почему здесь автор решил построить рассказ от первого лица? Таким образом Достоевский придает повести определенный характер - мы видим исповедь, или размышления в автобиографическом уклоне. Не спроста многие критики сходятся во мнении, что образ главного персонажа напоминает самого автора, который еще молод. Хотя есть версия, что прототипом героя повести стал близкий друг Достоевского, и писал он вовсе не о себе, а о поэте А. Плещееве.

Важно подметить, что у главного героя нет имени. Да, он никак не назван, и таким приемом автор усилил связь с самим собой или своим другом. На самом деле по многим произведениям видно, что об образе мечтателя Достоевский размышлял постоянно, и в его планах была даже задумка сесть за написание романа, полностью отдавшись этой теме.

Анализ произведения "Белые ночи" подразумевает описание главного героя. Он хорошо образован, у него много сил и он молод, однако по характеру совсем робкий. Это одинокий мечтатель. Он грезит о романтике, и эти мысли уводят его от реальности. Мечтатель не думает о повседневных делах и заботах, выполняя их лишь по привычке, а в целом он чужой в своем окружении, и мир вокруг него тоже совсем чужой.

Чтобы обезличить своего героя, Достоевский даже подробно не пишет, на какой он службе состоит и чем в принципе занимается. Друзьями он не богат, девушки у него никогда не было. Все это служит поводом для насмехательств и отстранения людей от него. А самому мечтателю кажется, что он просто помятый грязный котенок, обиженный всеми вокруг, и от любого он ждет подлости.

Поговорим теперь немного о Настеньке - девушке, которую автор противопоставляет нашему мечтателю. Она утонченная и романтичная красавица, родственная душа. Однако, несмотря на это, Настенька наивная и даже ребячливая. Ее чувства искренние и сердечные, она хочет отстоять свое счастье, даже если придется взять возлюбленного и убежать вместе с ним, используя в этих целях того, с кем случайно познакомилась. Но девушке на самом деле самой нужна поддержка.

Другие детали анализа "Белые ночи"

Композиция повести "Белые ночи" традиционная. В тексте пять глав, и только одна называется "Утро" при том, что остальные имеют название "Ночь". Романтика белых ночей в корне поменяли мышление и ощущения мечтателя. Когда он встретился с Настенькой и полюбил ее, он был спасен от нереальных грез и почувствовал, что его жизнь наполнилась действительностью. Главный герой любит девушку чисто и бескорыстно, он даже готов пойти на жертвы ради этой любви.

В качестве эпилога повести Достоевский использует последнюю главу с названием "Утро". Эпилог драматичен и излучает надежду. Вот наступает дождливое серое утро, и все лучшее заканчивается. Прекрасные белые ночи позади, а одиночество снова рядом с мечтателем, но вот что важно в анализе произведения "Белые ночи": герой не обижен и не разочарован. Он простил девушку и благословил ее.

Одна из самых поэтичных повестей Достоевского "Белые ночи" является красивой утопией и мечтой о том, что если человек честен и бескорыстен, он может стать счастливым. А какая романтическая атмосфера создана благодаря фантастическим белым ночам Петербурга!