Николай седов. Николай седов: я получил от руководства полную свободу действий

Об Авторе

Николай Седов. Профессиональный журналист. Человек сложной судьбы и большой творческой биографии. С юношеских лет преданно служит избранному делу. Объездив чуть ли не весь СССР, сердцем прикипел к России. Живёт и работает в Краснодаре. Редактор газеты, собкор и... Поэт.

Стихи Николая Седова я впервые прочитал много лет назад. Меня поразила необыкновенная открытость и образность письма незнакомого мне тогда автора. Мы познакомились. С тех пор прошло не одно десятилетие.

На моём рабочем столе - рукопись его первой книги. И это отрадно. Стихи моего друга проникновенно и просто захватили моё воображение с первых же строк: ,

Человека можно определить по походке, по окружению. А ещё по стихам. Судьба будущего поэта была предопределена уже тогда, когда совсем юный Коля Седов сбежал, влекомый романтикой странствий, из семьи кадрового офицера на комсомольскую стройку. Открытыйвсем ветрам, искренний и влюблённый в жизнь, он напишет потом сдержанно, со светлой грустью о той далёкой поре:

А лавина несётся по грустящим
украинским степям,
Под Дрогобычской брамой в молдавский
ударный отряд,
На солдатский Кавказ,
где вершины сияют - ослепнешь!
На Амур... По Кубани...
О Господи! Хоть бы не зря.

Следует отметить в творчестве Николая Седова живую связь с русской былиной,с легендой и, смею утверждать, со сказкой. Ощущение иносказательности не теряется на протяжении всего поэтичесого откровения книги. И по форме, и по содержанию. Автор, ранимый и стойкий, с чувством достоинства и справедливости, добрый по природе своей и в делах земных, верен избранному пути. Литературные герои поэта смотрят на окружающий мир с таким неподкупным пристрастием, с такой любовью, чутко оберегая то, что на Руси, как нигде, называется родиной, - что невольно узнаешь самого автора:

Посивела синева Ильменя,
Эх, каким он молодцем-то был!
Силушку недюжинну имея,
вражьи струги, как щепу, топил...

Отдай, Валдай, секреты древних истин,
яви нам лики Иверских святых,
прости грехи, верни нас к Вере чистой,
наполни жизнью мёртвые кресты...

Это Русь изначальная. И до южных рубежей её и вдоль - всё это территория поэта Николая Седова:

Сладко прилабунился лиман
К склону Карабетовой горы,
А в горе шевелится вулкан,
А в лимане рыбы-осетры...

Хорошо и благостно вокруг,
Сладок горький дух полынь-травы.
Чайки веселятся на ветру,
Волны гривы вздыбили, как львы.
На Фанагорию держит курс
старый кормчий...

Выверено и просто. Но это ещё и ёмко, образно и - заметил бы критик эдак лет сто назад. Не определяет ли Николая Седова, нашего современника, как ЧЕЛОВЕКА-ЛИРИКА, ЧЕЛОВЕКА-ФИЛОСОФА и его последующие стихи? Из, например, нельзя и слова выкинуть или заменить:

Ночь слетела вороной
с православных крестов,
купола засияли на храмах.
Зачинается день
первобытным листом,
словно вставленный в синюю раму...

Есть некая недосказанность в поэзии автора. Она оправданна. Глубиной метафоры и образа. Дыханием ритма и стиля письма. А форма, рифма - подчёркивают данное свыше. Читателю предстоит открыть ещё одного русского поэта. Открыть те пространства, куда вход строго лимитирован по состоянию души. Но есть в строках Николая Седова и загадка не меньшей притягательной силы. Доступность слова - лишь одна из них. В слове он не холодный наблюдатель событий, а участник. Не от прочитанного, а от увиденного, пережитого самим показывает автор в деталях, незаёмно, что только ему близко и присуще по духу: Деталировка сюжета бесхитростна на первый взгляд. Но едва прозвучало слово, как строй мысли и чувства приобретают иные качества.

Или же в философском осмыслении дня как такового:

Жёлтый стог
перезрелого солнца
накосил догорающий день,
выпил небо
до звёздного донца,
и ушёл
по лучу на воде...

Так и человек - век в трудах, в стремлении к совершенству и гармонии. Это и есть смысл жизни. А значит - истина.

С раннего детства человек делает первые шаги к мудрости постижения себя. Этой памятью, я думаю, открывает свои главные достоинства поэт Николай Седов. Его высокая наивность мудреца, свято чтимого и оберегающего память сердца - дороги мне по одному обстоятельству: они близки мне. В нём по-прежнему живёт мелодия божественного источника - детства. Тем и интересна его книга и сам её автор.

Сергей САФОНОВ.
Член Союза российских писателей и Союза журналистов РФ.

Автобиография

Табуном потревоженным
мчат по памяти воспоминания,
Кони загнаны временем,
раскалённым железом удил,
Но табунщик суровый
не слышит усталого ржания.
Уж дорога кончается,
а будто по ней не ходил.
Где она начинается?
Стригунок не ответит крылатый,
Улетит, словно ветер,
куда-то на Дальний Восток.
Где предел положу?
Захрипит старый конь
угловатый,
Безнадёжно отстанет,
перейдя на прерывистый скок.
А лавина несётся
по грустящим
украинским степям,
Под Дрогобычской брамой
в молдавский ударный отряд,
На солдатский Кавказ,
где вершины сияют -
ослепнешь!
На Амур... По Кубани...
О Господи! Хоть бы не зря.
...Табуном поредевшим
мчат по памяти воспоминания.
Кони загнаны временем...
Временем?
Может, тобой?
Всё далече табун.
Всё слышнее прощальное ржание,
И в запутанных гривах
седина проступает судьбой.

Отец и тренер пятикратного чемпиона и неоднократного призёра трёх юниорских чемпионатов мира по лыжным гонкам Петра Седова , тренер бронзового призёра Олимпийских игр в Ванкувере 2010 года Ирины Хазовой .

Биография

В экспериментальной группе под руководством Седова в этот период тренировались:

• Пётр Седов - сын Николая Евгеньевича, пятикратный чемпион мира среди юниоров, ныне член сборной команды России;
• Рауль Шакирзянов - обладатель «золота» в эстафете и «серебра» в дуатлоне на юниорском чемпионате мира, ныне член сборной команды России;
• Андрей Кальсин - обладатель «золота» в эстафете и «серебра» в гонке свободным стилем;
• Павел Викулин - обладатель «золота» в эстафете и «бронзы» в гонке свободным стилем;
• Артём Мальцев - лыжник 1993 года рождения, попадает в пятнадцать лучших по юниорам и выиграл первенство России среди юношей среднего возраста;
• Евгения Тихова - лыжница 1990 года рождения, показывающая высокие результаты;
• Алевтина Таныгина - лыжница 1989 года рождения, лыжница из Москвы.
• Настя Седова - дочь Николая Евгеньевича, лыжница 1995 года рождения, выигрывавшая четыре гонки на Первенстве России по девушкам среднего возраста, в Сыктывкаре .

Кроме учеников из его группы у Седова тренировалась многократная чемпионка мира среди юниоров и молодёжи, победитель и призёр этапов Кубка мира Ирина Хазова (в девичестве Артёмова) - впоследствии бронзовый призёр Олимпийских Игр в Ванкувере-2010.

Работа старшим тренером женской сборной команды России

В сезоне 2010-2011 года Николай Седов возглавлял женскую сборную команду России по лыжным гонкам. Однако в этом сезоне его подопечные серьёзных успехов не добились, и весной 2011 года Николай Седов подал заявление с просьбой об отставке, которое было удовлетворено. При этом его сын, многократный чемпион мира среди юниоров Пётр Седов, до этого года всегда готовившийся с отцом, с весны 2011 года стал тренироваться с мужской сборной командой страны под руководством Олега Перевозчикова .

Напишите отзыв о статье "Седов, Николай Евгеньевич"

Ссылки

• (сентябрь 2009 г.)
• (май 2009 г.)

Отрывок, характеризующий Седов, Николай Евгеньевич

Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d"affaires et que ce n"est que par pure charite, que je m"occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.

В минувшем зимнем сезоне на небосклоне российских лыжных гонок зажглась ещё одна звёздочка - Пётр Седов, выигравший на юниорском чемпионате мира все дистанционные дисциплины. За два года выступлений на юниорских чемпионатах Пётр собрал внушительную коллекцию - четыре золотых и одна серебряная медаль. История советских и российских лыж знает всего лишь несколько таких примеров: шестикратными чемпионами мира среди юниоров были Геннадий Лазутин и Юлия Чепалова, четырехкратными - Рут Рехемаа, Александр Чайко и Герман Карачевский, трехкратными - Ольга Данилова, Татьяна Бондарева (Кириллова), Ирина Лузина (Складнева), Наталья Масалкина (Баранова), Юрий Скобов, Евгений Дементьев. Кому-то из них, как например Чепаловой, Дементьеву, Даниловой, Скобову, Барановой, удалось проявить себя на взрослом уровне, стать олимпийским чемпионом или чемпионом мира. Кто-то, как Лазутин, Карачевский, Чайко и Рехемаа затерялся и не смог полностью раскрыть свой талант.

«Л.С.» решил встретиться и побеседовать с отцом и тренером Петра Седова Николаем, который с этого года возглавляет экспериментальную группу «Ванкувер-2010 - Сочи-2014» внутри сборной команды России, чтобы попытаться понять, какое будущее ждет его сына, а также других перспективных гонщиков, тренирующихся под его руководством.

ЗНАКОМИМСЯ

Николай Евгеньевич, расскажите, пожалуйста, о той группе, которую вы возглавляете. Она называется «Ванкувер-2010 - Сочи-2014». Каков смысл этого названия, каков состав группы, её цели?

Это экспериментальная группа, созданная по инициативе Юрия Викторовича Бородавко. Это была его идея - создать такую группу внутри сборной команды страны, состоящую из молодых перспективных спортсменов, которым ещё рано вливаться в основной состав и которые пока не готовы выполнять нагрузки, характерные для мужской и женской основных команд.

Надо сказать, что в советские времена такая команда всегда была: это была молодёжная команда страны, команда «Дружба». Наша команда - это как раз подобие тех команд. С этого года её решили возродить, было получено «добро» от президента федерации Владимира Алексеевича Логинова, который тоже немало сделал для открытия группы. Ведь одно дело просто «открыть» команду, а совсем другое - сделать так, чтобы она эффективно работала. Открытие нашей группы повлекло за собой большие финансовые вложения: это и организация учебно-тренировочных сборов, и инвентарь и оборудование, и медицинское обеспечение спортсменов. Однако благодаря руководству федерации и Юрию Бородавко эта группа была создана и, начиная с августа, полностью финансируется по линии Министерства спорта.

- А кто финансировал вашу группу до этого времени?

До этого были проблемы. Первый сбор в Сарове мы провели целиком за счет федерации, следующие сборы в Отепя и Острове нам профинансировали благодаря личным контактам Логинова с руководителями региональных спорткомитетов. Но, несмотря на сложности, всё пока идет по плану. Очень большую помощь оказал нам Департамент развития спорта Нижегородской области в лице Виктора Владимировича Харитонова и Алины Геннадьевны Горшуновой. Они без всяких вопросов обеспечили финансирование, чтобы командировать Седова и Хазову в Отепя и Остров.

- Так всё-таки, почему у вашей группы такое название?

Группа названа так, потому что её основная перспективная задача - подготовка к Олимпийским играм в Сочи-2014, так как основной костяк группы составляют молодые и перспективные ребята и девчонки. Но из этого состава по прикидкам нашего руководства один-два человека могут попасть на Олимпиаду в Ванкувере. Отсюда и название, которое символизирует переход от Ванкувера-2010 к Сочи-2014.

Разным спортсменам поставлены разные задачи, но жестких условий попасть на Олимпийские игры в Ванкувер перед нами не ставится. Руководство реально смотрит на вещи: надо успешно выступить на первенстве мира среди юниоров и молодежи до 23 лет, которое пройдет в этом году в Германии, а также у нас есть два участника с перспективой выступления на Европейском Зимнем Юношеском фестивале на будущий год и в первых Детских олимпийских играх в 2012 году.

- Наверное, ваше назначение не было для вас неожиданностью. Расскажите, как вас пригласили в сборную?

Если честно, то тренером в сборную команду страны меня зовут уже не в первый раз. Это приглашение было четвертым или пятым, и исходили они обычно от главного тренера сборной Юрия Викторовича Бородавко и от старшего тренера по резерву Владимира Даниловича Тимофеева. Мне предлагали возглавить молодежный состав, юниоров или юниорок. Вот и в этот раз речь шла сначала о юниорках, но в конечном итоге мы остановились именно на таком варианте экспериментальной команды. И этот вариант, конечно, меня больше всего устраивает, потому что основной костяк группы составляют спортсмены Нижегородской области: Ирина Хазова (бывшая Артёмова), многократная чемпионка мира среди юниоров и молодёжи, у которой в этом году закончилась двухлетняя дисквалификация, юниорка Евгения Тихова, талантливая лыжница 1990 года рождения, показывающая весьма приличные результаты. Затем мой сын Пётр Седов, четырехкратный чемпион мира среди юниоров; Артём Мальцев 1993 г.р., который уже попадает в «пятнашку» лучших по юниорам и выиграл первенство России по среднему возрасту; и моя дочка Настя Седова 1995 г.р. Она в этом году выиграла четыре гонки на всероссийских соревнованиях, то есть на Первенстве России по средним девушкам, в Сыктывкаре.

Что касается остальных, то тут вообще звёздный состав - победители чемпионата мира среди юниоров этого года в эстафете. Кроме Пети это Рауль Шакирзянов («золото» в эстафете и «серебро» в дуатлоне на юниорском чемпионате мира), Андрей Кальсин («золото» в эстафете и «серебро» в гонке свободным стилем) и Павел Викулин («золото» в эстафете и «бронза» в гонке свободным стилем). Ещё со мной готовится Алевтина Таныгина 1989 г.р., лыжница из Москвы, которую я знаю уже очень давно, так как родом она из Приволжского федерального округа. Она также ездила на юношеский фестиваль в испанской Хаке, когда первый раз выезжал Пётр, и выиграла там одну индивидуальную гонку. Причем, она боролась там с такими сильными соперницами как, например, Марте Кристофферсен, которая уже выступает за основную команду Норвегии. После этого она попала в юниорскую команду, два года ничего не показывала, но девчонка, я считаю, очень талантливая и способна показывать высокие результаты. Пока по подготовке к ней вообще нет никаких вопросов. Таким образом, основной состав у нас 7 человек, и двое, Седова и Мальцев, ездят с нами за счёт регионов.

- А есть ли у вас помощники: второй тренер, массажист, сервисмен?..

Благодаря опять же руководству федерации с самого первого сбора в Сарове у нас появился свой медик, который ездит с нами уже третий сбор - Владимир Ильич Сорбитов. С этого сбора у нас появится и свой инженер-смазчик Дмитрий Пирогов, а с сентября его заменит мой воспитанник Павел Трошкин.

НАЧАЛО ПУТИ

- Расскажите о себе, как вы попали в лыжи?

Лыжами я занимаюсь давно, еще в школьные годы начал бегать, а после армии поступил в Смоленский Государственный институт физической культуры, где учился на кафедре лыжного спорта. Там у меня стали проявляться первые задатки тренера. У нас был очень грамотный педагог Любовь Фёдоровна Кобзева - именно она привила мне любовь к тренерской работе. Вот с этого всё и началось.

- А где родились, как выросли?

Я родился в Сасовском районе Рязанской области, там же где-то с пятого класса начал заниматься лыжами в школьной секции под руководством учителя физкультуры. Потом пошли соревнования: первенство школ района, области и так далее. С тех пор лыжные гонки сопровождают меня в течение всей жизни, и когда пришла пора поступать в институт, я даже не сомневался, что пойду в физкультурный. Потом тренерская работа, которая идет до сих пор.

- Не было желания подольше побегать самому?

Я закончил институт в 1989 году в разгар перестройки, и, честно говоря, уже было не до этого.

- Вы стали работать тренером сразу после окончания ВУЗа?

В те времена ещё существовало распределение, и меня вместе с женой Седовой Еленой Сергеевной, которая, как и я, была мастером спорта по лыжным гонкам, направили в закрытый город Саров. Мы специально выбирали место, где были нужны два молодых специалиста. Хотя были предложения остаться в Смоленской области и побегать. Но мы всё же решили ехать работать в саровской детско-юношеской спортивной школе, и довольно удачно там устроились.

- Как удалось решить вопрос с жильем?

Нам сразу дали комнату в общежитии, и потом пошло: «малосемейка», служебная трехкомнатная квартира и на данный момент у нас уже есть собственная квартира.

САРОВ И ЕГО ЗВЁЗДЫ

- Раз уж речь зашла о Сарове, расскажите, пожалуйста, какие в городе условия для занятий лыжными гонками?

Условия для занятий лыжами в Сарове - идеальные. Результат в лыжах складывается из трёх составляющих: первое - это наличие талантливых спортсменов, второе - наличие хороших тренеров, третье - наличие грамотного человека в администрации города, который понимает потребности спортсменов и тренеров. Если хотя бы один из этих компонентов отсутствует, то нормального результата не добиться. Но в Сарове на данный момент все три составляющих успеха в наличии.

Городок у нас небольшой, всего 120 тысяч жителей, из конца в конец его можно пройти пешком за 30 минут, и он находится на территории Мордовского заповедника. Лыжная база стоит не на окраине, а практически в самом городе. Внимание к лыжным гонкам со стороны администрации города Сарова в лице руководителя Валерия Дмитриевича Димитрова очень высокое. Он взвалил на себя ответственность за постройку на нашей лыжной базе лыжероллерной трассы, единственной в области, активно развивает спорт в городе. В Сарове проводилась «Лыжня России», в этом году благодаря ему город собирается приобрести ретрак, а это будет уже совсем другой уровень подготовки лыжных трасс. В городе проводится огромное количество соревнований, начиная от Первенства внутренних войск, заканчивая финалом Кубка России по лыжероллерам. Как вы понимаете, без помощи администрации это сделать было бы невозможно. Также он активно помогает детско-юношеской спортивной школе.

Школа у нас небольшая, в ней всего четыре тренера, но из года в год мы стабильно поставляем в сборную команду страны своих воспитанников. В течение последних семи-восьми лет в юниорской сборной каждый год есть один-два спортсмена из Сарова. Сначала Трошкин, потом Артёмова, Хлопотина, Седов, Тихова… То есть очень много народа для нашего маленького города.

- После вашего ухода в сборную остался кто-нибудь, кто вас заменит?

Заменить меня, наверное, пока некому. Теперь там работает только моя жена, с которой мы обычно работаем вместе, тандемом. Она работает на группах начальной подготовки, доводит спортсменов до определенного уровня, а потом передает их мне. И этот бригадный метод работы себя никогда не изживёт. Для развития лыжных гонок - это один из лучших способов, потому что один человек не может объять необъятное и должен работать только с определенным контингентом обучающихся, которые находятся на определенном уровне подготовки.

- Когда пришли первые успехи на тренерском поприще?

Как я уже сказал, мы с женой пришли в спортивную школу в 1989 году. Хотя на тот момент там было шесть тренеров, выпускников у этой школы не было. Дети доучивались до восьмого-девятого класса и уходили. Первые успехи пришли к нам буквально через два года. В те времена ещё проводили соревнования на призы газеты «Пионерская правда», и наши дети, прозанимавшись два года, уже выиграли областные соревнования этой газеты. Через года три-четыре наши ребята стали выигрывать область, а до этого в лыжных гонках Саров в области был на самых далеких ролях. Сейчас же мы безоговорочные лидеры в области, но шли мы к этому постепенно, поднимаясь со ступени на ступень.

Первыми мастерами спорта у нас стали Анатолий Родионов 1978 г.р. и Валерий Сухов 1977 г.р. Валерий потом стал одним из ведущих лыжников Смоленской области, так как учился в Смоленском инфизкульте.

Следующей ступенькой наверх у нас стал Павел Трошкин. Он занял второе место на первенстве России по старшим юношам, попал в юниорскую сборную к Юрию Викторовичу Бородавко. Кстати, тогда мы с Бородавко и познакомились. А Павел стал чемпионом мира среди юниоров в эстафете, серебряным призером чемпионата. С тех пор пошло-поехало.

За Пашей пришла Ира Артёмова, которая, не готовясь в сборной, отобралась в команду на юниорский чемпионат мира, где заняла первое место в эстафете и третье в индивидуальной гонке. На следующий год она уже выиграла на чемпионате мира три дистанции.

Потом была Ольга Хлопотина, мастер спорта, два года она побеждала на первенстве России, но до сих пор, я считаю, так до конца и не раскрылась. Затем наверх поднялся мой сын Пётр Седов. Так же не готовясь в сборной, Пётр привез полный комплект медалей с юношеского Зимнего фестиваля в Хаке: он был третьим в классической гонке, вторым в коньковой и завоевал «золото» в составе смешанной эстафетной команды. На следующий год мы поехали в Италию, где он, ещё будучи юношей старшего возраста, занял второе место в индивидуальной гонке и первое в составе эстафетной команды. В этом году Пётр выиграл две индивидуальные гонки и эстафету. Также в этом году вместе с Петром в команду попала Евгения Тихова. Это гонщица из Нижнего Новгорода, но уже лет пять она тренируется со мной. Очень талантливая и перспективная девчонка, но «на мире» ей проявить себя не удалось - приболела. Её лучшим местом было десятое в спринте, но на будущий год, надеюсь, всё сложится удачнее.

Смена им тоже подрастает: это как раз те молодые ребята, которых я вожу с собой за счёт региона - Артём Мальцев и Анастасия Седова. Так и работаем потихоньку.

СИСТЕМА

- С чего начали работу в должности тренера экспериментальной группы сборной команды?

Я начал работу с разговоров с личными тренерами своих ребят. У тренерской работы в сборной своя специфика. Здесь тебе дают уже готового спортсмена, который из себя уже что-то представляет, у которого есть свой тренер со своими методиками подготовки. Обычно это совсем разные методы, совсем разные подходы к тренировочному процессу. Здесь всех под одну гребенку грести нельзя, потому что кому-то определенная система подготовки подходит, кому-то - нет. Так что, прежде чем что-то планировать, необходимо было послушать личных тренеров, убедиться, что спортсмены могут выполнять ту или иную работу, есть ли у них желание её делать. Ведь часто так бывает, что у спортсмена нет желания делать ту или иную работу, выполнять ту или иную нагрузку.

Первый сбор мы провели в Сарове, потому что там накоплены статистические данные за двадцать лет. Эти данные помогли мне понять, подходят ли ребятам мои тренировки, могут ли они тренироваться по моей системе, потому что она кардинально отличается от той, по которой они готовились. Если честно, то на первых тренировках народ был просто в шоке. Они и представить не могли, что можно так тренироваться. Особенно Алевтина Таныгина, у неё просто «волосы вставали дыбом». Но, в конце концов, все втянулись, и уже ближе к завершению сбора я понял, что ребята и девчонки могут выполнять такую работу, и переход к такой системе подготовки пройдет для них безболезненно.

- Вы прямо заинтриговали! Что это за такая система, от которой у спортсменов волосы дыбом встают?

В принципе, для лыжников ничего нового не придумано: это бег, роллеры и кросс с имитацией. Плюс к этому ещё можно добавить велосипед и греблю. Однако сочетать эти средства тренировки можно совершенно по-разному: в разных объёмах, разных интенсивностях. Одно упражнение, например, 20 приседаний, можно делать одну минуту, а можно растянуть на десять минут. Так вот моя система заключается в быстром выполнении всех тренировочных заданий и процессов. Но есть одно «но»: работа на довольно высокой интенсивности, в третьей-четвертой зоне, требует гораздо более чуткого и внимательного отношения к спортсмену со стороны тренера. Перебрав с нагрузкой, спортсмен может попасть в «яму», так что нашу работу можно назвать «хождением по лезвию ножа»: с одной стороны ты недотренировался, с другой - перетренировался, и очень сложно найти золотую середину. Правда, в последнее время это не так тяжело контролировать: появились мониторы сердечного ритма, в которые можно ввести индивидуальные для каждого спортсмена зоны интенсивности. Поэтому и тренироваться стало намного проще. Благодаря этим приборам, а также двадцатилетнему опыту работы с детьми упустить перетренировку практически невозможно. Ты уже просто чувствуешь спортсмена, видишь его настроение при выходе на тренировку, его работу во время тренировки, его самочувствие. Большое внимание уделяется дневникам самоконтроля, которые проверяются постоянно.

Сами тренировки у нас очень короткие по времени. По сравнению с другими сборниками наша группа тренируется практически в два раза меньше. Однако интенсивность у нас чуть выше, много работы мы делаем на уровне ПАНО. Самая длинная тренировка в нашей группе для мастеров спорта и мастеров спорта международного класса составляет 2 часа 20 минут. Практически все первые тренировки у нас развивающие, вторые - восстановительные. На вторых тренировках мы тренируемся только в первой-второй зоне, то есть просто восстанавливаемся, а вся работа проходит на первых тренировках. Естественно, есть отличия и в построении недельного микроцикла. Если взрослая сборная использует семидневный микроцикл с шестью тренировочными днями, одним днём отдыха и разгрузкой посередине, то наша группа три дня тренируется, потом идет день отдыха, потом ещё два тренируемся и снова день отдыха. Причем, день отдыха у нас полный.

- Есть ли у вас любимая тренировка?

Нет, любимой тренировки нет. Я рассматриваю тренировочный процесс как единое целое. У меня годичный план нарисован в виде графика, где показаны все пики и спады нагрузок. Ещё есть такая особенность: мы не делаем прыжковую имитацию. Все мои спортсмены при желании и на шаговой имитации могут разогнать свой пульс до максимальных значений, чего, кстати, нет у остальных тренеров. Их спортсмены не привыкли делать эту работу на такой интенсивности.

- Это какая-то тренерская хитрость?

Нет, никакой хитрости нет, обычная привычка. В этом году ко мне пришли Кальсин, Шакирзянов и Викулин, и сначала у них не очень получалось, но потом втянулись, привыкли и сейчас делают эту работу так, как я от них требую. Также они постоянно меня спрашивали сначала, почему же мы так мало тренируемся. Но на последнем сборе в Острове все улучшили свои прошлогодние результаты. Андрей Кальсин улучшил свой результат на целых три минуты! Я даже испугался, потому что такого резкого роста не должно быть. Также очень сильно прибавили Таныгина и Шакирзянов. Рауль на шестикилометровом круге, а круг там очень сложный, у самого себя образца прошлого года выиграл минуту 50 секунд. То же самое и в роллерах: по сравнению с прошлым годом ребята очень сильно прибавляют, но это пока еще лето, посмотрим, что будет дальше.

- Какие дальнейшие планы по сборам?

Сейчас мы улетаем в Австрию, в среднегорье. Хотя я считаю, что для молодых ребят среднегорье не очень-то нужно. Среднегорье нужно для таких ребят как Легков, Дементьев, Панкратов, Вылегжанин - то есть для мужиков, которые уже стоят на определенной высокой ступени и которым, чтобы сделать следующий шаг, нужны горы и нехватка кислорода. А юниоры, юноши, молодежь могут пока обходиться и без гор. Но раз предлагают, значит можно и съездить, но большой работы в горах всё равно не сделаешь. Ведь организм у ребят ещё не созревший, и можно в горах так «накушаться», что будешь «стоять» потом весь сезон. Всю работу там надо делать очень аккуратно, и особенно это относится к тем спортсменам, которые тренируются со мной уже много лет, например, Хазовой Ире. Её и здесь-то сдерживаешь на тренировках, потому что она выполняет работу на слишком большой интенсивности. То же самое с Петей Седовым, Женей Тиховой, так как они работают по такой системе уже с десяток лет. Вот с ними в горах будет тяжеловато, их постоянно надо держать на привязи, иначе зимой результата не будет никакого. А с остальными, думаю, всё будет нормально.

РУКОВОДСТВО ПОМОГАЕТ

Женская сборная и группа Анатолия Чепалова в горы не поедут, будут проводить сбор в Дёмино. А у вас была возможность отказаться от гор?

Да, конечно, возможность отказаться была. Никто из руководства не диктует мне, как тренировать, что делать, куда ехать на сбор. Это моё личное видение, и ни Бородавко, ни Чарковский, ни тем более Логинов в это дело не вмешиваются. У меня полная свобода действий, и я тренирую так, как считаю нужным.

- Какие взаимоотношения между тренерами сборной?

Не знаю, как было раньше, но сейчас отношения между тренерами сборной дружеские. Я отлично общаюсь и со Смирновым, и с Бородавко, и с Каминским, и с Девятьяровым. Да и между ними я не замечал никаких ссор. Немного особняком тут стоит Анатолий Чепалов, но это просто своеобразный тренер. Но и он нормально общается и со Смирновым, и с Чарковским.

- Отчитываетесь ли как-то перед главным тренером?

Обязательно. Мы пишем отчеты главному тренеру каждый месяц, и это, я считаю, правильно. Он собирает эти отчеты и видит, как готовится наша группа, как готовится группа Смирнова, как готовится группа Бородавко. Это его работа, так и должно быть. Также Юрий Анатольевич помогает решать насущные вопросы по подготовке. Например, на первом снеге мне надо было отсоединиться от группы Бородавко и присоединиться к Смирнову. Это связано с попаданием Ирины Хазовой на первые этапы Кубка мира. Дело в том, что Юрий Викторович едет на первый снег в Норвегию, а комплектование женской команды будет проходить в финском Муонио. Для этого надо было заказать коттеджи в Муонио, сдать билеты в Рамзау и так далее. Я просто подошел к Чарковскому, объяснил ситуацию, и ситуация разрешилась. Он все прекрасно понимает, и, что ни попросим, все делается без всяких проблем.

О Петре СЕДОВЕ говорят:

> Геннадий ЛАЗУТИН, шестикратный чемпион мира по лыжным гонкам среди юниоров: БЕЗ ОБЪЁМОВ НИКУДА - Есть ли что-то в вашей спортивной биографии, о чём вы жалеете, что не сбылось? - Нет, не жалею ни о чём. Я доволен тем, как сложилась моя спортивная судьба. Я многого добился в юниорском возрасте, но потом меня стали преследовать травмы. Много сил и времени ушло на восстановление колена, которое мне чистили и промывали. И всё-таки, восстановившись, я выступал удачно. Я вынужден был сам искать спонсоров, готовиться за свой счёт и, тем не менее, пробился в основной состав сборной команды на Олимпийские игры в Лиллехаммере, где занял пятое место в эстафете и 15-е в индивидуальной гонке. После того как закончил спортивную карьеру, я стал менеджером своей супруги - пятикратной олимпийской чемпионки Ларисы Лазутиной. - Что бы вы пожелали Петру Седову с высоты сегодняшних дней? - Конечно же, хочется пожелать Петру удачи, а также, чтобы он не боялся тренировочной работы. Сейчас молодежь очень боится объёмов, но поверьте, без этого никуда, и пример той золотой плеяды наших лыжниц это доказывает. Беседовал Андрей КРАСНОВ

> Герман КАРАЧЕВСКИЙ, четырёхкратный чемпион мира по лыжным гонкам среди юниоров: СЕДОВА НАДО ОСВОБОДИТЬ ОТ ОТБОРОВ НА ОЛИМПИАДУ - Как вы оцениваете собственную спортивную биографию, как она, по вашему мнению, сложилась - счастливо, или не очень? - Юниорскими своими достижениями я доволен. Что касается взрослого спорта... Наше поколение перешло в основную сборную команду, когда там были такие асы, как Смирнов, Прокуроров, Девятьяров. Видимо, в первый год мы не переварили нагрузки, предложенные в сборной, в определенном смысле - не оправдали ожиданий тренеров. А потом начались какие-то очень сложные годы: не поймёшь, за какую страну бежали - на Олимпиаде бежали под олимпийским флагом, когда поднимались на пьедестал - звучал олимпийский гимн. Плюс - начались какие-то проблемы с финансированием, потому что мы готовились то со сборной командой, то с «переходкой» Н.Лопухова. Потом этой «переходки» вдруг не стало. И неудовлетворение оттого, что я не показал в спорте то, что хотел, есть, конечно. Может быть, был к тому времени выхолощен уже юниорскими соревнованиями, не знаю… Но потом мне повезло: я немножко поработал с одним из лучших тренеров России - Валентином Владимировичем Самохиным, который действительно подходил к тренировочному процессу индивидуально. Потому что в сборной было в те времена как - вышли скопом восемь человек на тренировку и погнали... А с Самохиным интересно было работать, он к каждому подходил индивидуально. На Олимпиаду мы с Сашей Голубевым попали уже не членами сборной команды, мы готовились в тот год с Лопуховым. С нами ещё и Гена Лазутин попадал, но команду зачем-то с восьми человек сократили до шести, и так вот искусственно Гену от Олимпиады «отцепили». - Вы ведь были одним из самых многообещающих, самых ярких гонщиков в юниорские годы? - Знаете, я не скажу, что был самым ярким в этой команде, просто так складывалось, что ключевые соревнования я выигрывал. У нас была очень хорошая команда - Максим Козлов, Андрей Варварин, Александр Карчевский, я - все 1968-го года рождения. Мы отличались от остальных, и все мы как раз и готовились с Самохиным. Он не хотел сразу передавать нас в основной состав, хотел ещё годик подержать, дать нам возможность адаптироваться среди мужиков, дать нам окрепнуть. Но не получилось... - Кого-то вините в этой ситуации? - А кого сейчас винить и зачем? Просто так сложилось - попали в период смены поколений. Тогда ведь Олимпийские игры в Калгари приближались, нужно было молодежь подтягивать к сборной, - вот тут, может быть, и поторопились немножко руководители команды. Хотя, в принципе, старший тренер юниорской сборной Юрий Анатольевич Чарковский нас курировал потом и во взрослой команде: когда возникали какие-то проблемы, мы подходили к нему, и он всегда шёл навстречу. Я считаю, что Чарковский - один из самых ярких тренеров, под его руководством у нас было много чемпионов мира среди юниоров. Хорошая ситуация, что он стал сейчас главным тренером сборной, потому что он прошёл большой путь от юниоров до мужчин, знает, что это самый сложный период в жизни спортсмена - переход из юниоров в мужчины. - Что бы вы пожелали сейчас Петру Седову? Парню этой зимой будет 19 лет, он уже - четырёхкратный чемпион мира. Гнаться ему сейчас за новыми юниорскими победами, или ему нужна Олимпиада в Ванкувере? Очень много и очень активно сейчас обсуждают возможность участия Петра в этих Играх, даже говорят, что он может пригодиться сборной России в эстафете. Как себя повести в этой ситуации и Петру Седову, и его отцу - Николаю? Как не переборщить с нагрузками, не перегореть, не сломаться? - Что я могу пожелать Петру? Чтобы не приходило чувство пресыщения, чтобы всегда у него сохранялся азарт, настрой на тренировку, на гонку. А насчёт того - пригодится или не пригодится он на Олимпиаде... В принципе, можно поставить его там на одну-две гонки. Перегореть он может не на Олимпиаде, а в «жерновах» отборов - вот там устоять, не перегореть как раз будет очень трудно. Я думаю, что он должен ехать на чемпионат мира по юниорам, должен выполнить там свою задачу, и после этого - ехать на Олимпиаду без отборов. То есть таким должно быть волевое решение тренерского совета, руководителей федерации. Я знаю, что он сейчас довольно неплохо выступил на летних соревнованиях, я слежу за его выступлениями, он в хорошей форме. Хочу пожелать ему здоровья и холодной головы и, что очень важно - хорошего тренера. С последним, как я понимаю, у него проблем нет - его ведет отец, ведет бережно, грамотно, так что, главное - холодной головы и здоровья. Беседовал Иван ИСАЕВ, сентябрь 2009 г.

Уроженец Сасовского района Рязанской области. В родном городе начал заниматься лыжами в спортивной секции средней школы. Принимал участие во многих районных и областных школьных соревнованиях. Со слов Седова лыжные гонки сопровождают его с тех пор всю жизнь. После прохождения службы в армии Седов поступил в Смоленский Государственный институт физической культуры. Специализировался по кафедре лыжного спорта, где заинтересовался тренерской работой. После окончания учёбы в институте, в 1989 году, вместе с женой мастером спорта по лыжным гонкам Седовой Еленой Сергеевной, по распределению был направлен на работу в детско-юношескую спортивную школу в городе Саров. Сейчас в Сарове находится одна из сильнейших лыжных школ страны, которая была создана Седовым вместе с его женой.

Работа в группе «Сочи-2014»

В сезоне 2009-2010 годах возглавлял экспериментальную группу «Ванкувер-2010 - Сочи-2014», которая входила в сборную команду России и была создана по инициативе Юрия Викторовича Бородавко с целью подготовки группы молодых спортсменов к Олимпиаде 2014 года.

В экспериментальной группе под руководством Седова в этот период тренировались:

• Пётр Седов - сын Николая Евгеньевича, пятикратный чемпион мира среди юниоров, ныне член сборной команды России;
• Рауль Шакирзянов - обладатель «золота» в эстафете и «серебра» в дуатлоне на юниорском чемпионате мира, ныне член сборной команды России;
• Андрей Кальсин - обладатель «золота» в эстафете и «серебра» в гонке свободным стилем;
• Павел Викулин - обладатель «золота» в эстафете и «бронзы» в гонке свободным стилем;
• Артём Мальцев - лыжник 1993 года рождения, попадает в пятнадцать лучших по юниорам и выиграл первенство России среди юношей среднего возраста;
• Евгения Тихова - лыжница 1990 года рождения, показывающая высокие результаты;
• Алевтина Таныгина - лыжница 1989 года рождения, лыжница из Москвы.
• Настя Седова - дочь Николая Евгеньевича, лыжница 1995 года рождения, выигрывавшая четыре гонки на Первенстве России по девушкам среднего возраста, в Сыктывкаре.

Кроме учеников из его группы у Седова тренировалась многократная чемпионка мира среди юниоров и молодёжи, победитель и призёр этапов Кубка мира Ирина Хазова (в девичестве Артёмова) - впоследствии бронзовый призёр Олимпийских Игр в Ванкувере-2010.

Работа старшим тренером женской сборной команды России

В сезоне 2010-2011 года Николай Седов возглавлял женскую сборную команду России по лыжным гонкам. Однако в этом сезоне его подопечные серьёзных успехов не добились, и весной 2011 года Николай Седов подал заявление с просьбой об отставке, которое было удовлетворено. При этом его сын, многократный чемпион мира среди юниоров Пётр Седов, до этого года всегда готовившийся с отцом, с весны 2011 года стал тренироваться с мужской сборной командой страны под руководством Олега Перевозчикова.

К 100-летию со дня мученической кончины Григория Ефимовича Распутина-Нового

Письма приведены в книге А.А. Танеевой-Вырубовой «Страницы моей жизни»

Седов Н.Я. упомянут : Письма Государыни Императрицы Александры Феодоровны: N 7. 15-го Декабря1917 г.; N14. 23-го Января 1918 г.

Аня Танеева - собинный друг Государыни Императрицы Александры Феодоровны, особый человек в жизни Царской Семьи, самый дорогой адресат в письмах всех Августейших Узников. О ней радовались, за неё молились, известия от неё ждали. Если и связывали надежды, то только с ней и с её людьми. Как ни странно, но больше надеяться из всего огромного человечества было не на кого. Аня старалась и делала с помощью своих друзей всё, что могла. Безусловно, переписка с ней, и организованная ею, приносила много радости и облегчения Царственным Страдальцам.

Человек в трудных обстоятельствах удаляет от себя всё лишнее, место в сердце остаётся только самому главному. Нет времени для сантиментов, если и находятся тёплые слова для других - то это слова утешения, ободрения, поддержки. Ничего лишнего - только то что крепко сидит в сердце, что стало частью тебя, твоей судьбы. Уходит наносное, внешнее, ненужное, случайное. Остаётся самое важное в событиях, мыслях, поступках, людях. Человек за свой век обрастает связями, знакомыми, друзьями, симпатиями, антипатиями, привязанностями, идеями, заблуждениями, иллюзиями - всего много. Из этого соткан мир человека. Но когда-то наступает резкое торможение. Жизненный локомотив встал, человек выходит из вагона, где было тепло, уютно, или не слишком тепло и не слишком уютно, хорошая компания, или не слишком, всё же сносно, ты едешь вместе со всеми. Там посмеёшься, там поплачешь, главное, вместе со всеми, на миру, как говорят, и смерть красна. И вдруг раз, стоп, выход на холодном полустанке, в одиночество, в пустоту. Тогда думаешь только о добром, о том, что греет, что может вселить надежду, что может утешить, или о том, и о тех, о ком и о чём подсказывает совесть. Сердце и совесть. Первое, если любишь, второе, если страдаешь. Там греет, там болит. Вот в письмах к верной, доброй Ане Царица и Её Августейшие дети вспоминали тех, кто жил в Их сердце, кого Они любили, помнили. Тех, память о ком не смог истребить неумолимый рок.

Мир Святых Царственных Страстотерпцев, раскрытый в письмах к Анне Вырубовой дорог каждому, кто любит Царскую Семью, для кого разговор о Них важен, приятен и радостен.

Тем более, о чём-то или о ком-то можно было говорить только с Аней, потому как никто другой не понимал Государыню так, как понимала Её милая Аня. Между ними были тайны, понятные только им обеим.

Закономерно желание чуть больше узнать о тех, кто..., и о том, что... стоит за именами людей, упомянутых Царственными Мучениками в письмах. Государыня желала узнать, что сталось с тем-то, а где тот или этот. Кто эти люди? Как они жили, почему их вспомнила Государыня, или Великие Княжны, или Царевич Алексей? Каждый человек - это неповторимый мир и одновременно загадка, понятная до конца только Богу. Из судеб соткана эпоха. Через судьбы людей благоговейно прикоснёмся к Их, Царской, тайне.

В письмах из заточения Государыни Императрицы Александры Феодоровны и Её Детей к Анне Вырубовой упомянуто более 150 имён. Для публикации на из всего списка выбраны несколько. Это родные Григория Ефимовича Распутина-Нового: жена, дети, подпоручик Борис Соловьёв (зять Григория Ефимовича), а также друг и соратник Соловьева - офицер Николай Яковлевич Седов. Одна из целей данной публикации - осветить лики людей, близких и любимых старцем Григорием, а также внести ясность в понимание особой роли Б.Н. Соловьёва в попытках освобождения Царской Семьи, предпринятых в 1918 году.

Седов Николай Яковлевич, архимандрит Серафим (1896 - 23 декабря 1984, Иерусалим) - штабс-ротмистр, офицер Крымского Конного Е.И.В. Государыни Императрицы Александры Федоровны полка. Окончил Кадетский корпус, Тверское кавалерийское училище (1914).Штабс-ротмистр Крымского конного Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны полка. О его происхождении сведения отсутствуют. Участник 1-ой Мировой войны. Был ранен в марте 1916 г. Лечился в Дворцовом лазарете N 3 (Лазарет был открыт Государыней Императрицей Александрой Федоровной, содержался на Её средства и Её заботами. Царица вместе со старшими дочерями Ольгой и Татьяной значились в списках медицинского персонала как Высочайшие Сестры Романовы. Поэтому лазарет стал именоваться «Собственный Ея Величества лазарет», хотя официально такого наименования он не имел ).

В дошедших до нас воспоминаниях и дневниковых записях не приводится сведений относительно характера ранения Седова. Судя по тому, что 16 марта 1916 г он был оперирован под общим наркозом, ранение было достаточно серьёзным. В.И. Чеботарёва, старшая сестра Дворцового лазарета, в своем дневнике сообщает: «16 марта: сегодня операция в присутствии Ее Величества Седову, долго остававшемуся под наркозным опьянением. Держал Татьяну Николаевну за руку, отпустил только, когда сказали, что иначе Шеф должен идти на перевязку и устанет. Шеф остался подле, Седов держал и Ее за руку, осторожно прикрывая своим одеялом, когда чувствовал приступ тошноты. Странное это состояние, полубессознательное; на вопросы отвечает, точно отдельные центры работают, а координация забастовала. То плакал. То пытался снять браслет Татьяны Николаевны. Их Всех, видимо, забавила ласка, откровенная нежность, когда человек неспособен лукавить...» (Чеботарёва В.И. Дневник. Цит. по: Чернова О. Указ. Соч.).

В этот период Николай Седов был по отношению к Государыне, как ребёнок, нежен, ласков, постоянно нуждался в опеке и утешении, что и получал в изобилии и от самой Государыни, и от старших её дочерей Ольги и Татьяны.Государыня много уделяла ему внимания, много времени проводила в его палате, часто у изголовья, за работой или беседой, даже учила Седова английскому языку. Одним словом, отношение к нему, как пишет Чеботарёва, было «изумительным», отмечая при этом наивность, чистоту и подчёркнутую преданность Седова. (см. Дневник Чеботарёвой за май 1916 г., а также письма Государыни Государю за июнь 1916 г).

Во время заключения Царской Семьи в Александровском дворце в марте 1917 г. штабс-ротмистр Н. Седов, был уже выписан и должен был находиться в расположении своего полка. Но поскольку Седов поддерживал отношения с Ю.А. фон Ден, после увоза Царской Семьи в Сибирь оставшейся с больным ребёнком в Петрограде, можно предположить, что Седов, как и корнет Марков, также находился в Петрограде или в его окрестностях. Однополчанин Седова корнет Сергей Марков, который также поддерживал связь с Юлией Александровной фон Ден, рискуя собой, по своей личной инициативе смог пробраться в Александровский Дворец и явиться перед Государыней в полное Её распоряжение. Нет сведений, относительно того, выходил ли Седов на связь с Царским Селом или пытался это сделать.

Тем временем осенью 1917 г. в Петрограде членом правого крыла Государственной Думы Н.Е. Марковым (Марков 2-ой) была создана монархической организации, целью которой являлось спасение Царской Семьи. Через Ю.А. фон Ден он испросил разрешения на свою деятельность у Николая II. Государь дал положительный ответ присылкой иконы св. Николая Чудотворца. Организацией было решено послать в Тобольск человека для установления связи с Царской Семьёй, получения информации о создавшемся на месте положении, «и, буде того потребуют обстоятельства, увоза Ее, если ей будет угрожать что-либо» (из показаний Маркова 2-го следователю Н.А. Соколову. Цит. по: Чернова О. Указ соч.)

Юлией Александровной фон Ден были предложены две кандидатуры известных ей преданных офицеров: Седова и Маркова, из коих был выбран первый - Николая Седов, как «человек, искренне и глубоко преданный Их Величествам. Он был лично и хорошо известен Государыне. Его также знал и Государь. В выборе мы руководствовались началом выбрать человека преданного, надежного и в то же время без громкого имени» (характеристика Н.Е. Маркова). Седов получил предпочтение и как «человек более серьезный, вдумчивый, основательный; при этом же он был и более известен Их Величествам» (характеристика В.И. Соколова - помощника Н.Е. Маркова). Одним словом, Седов произвел на Маркова 2-го «лучшее впечатление в сравнении с /корнетом/ Марковым» (цитаты из показаний Маркова 2-го и его помощника В.И. Соколова следователю Н.А. Соколову) .

Штабс-ротмистр Николай Седов отправился в Сибирь в сентябре 1917 г. О своём прибытии в Тюмень он известил Н.А. Маркова письмом. Больше известий от него не поступало. В организации не знали, где он и что делает.

В декабре известий всё не было. Марков 2-ой, утверждавший, что у него собраны 150 офицеров, ждавших отправки в Тобольск, был очень обеспокоен отсутствием известий из Тобольска от Седова (Марков С.В. Указ соч.) .

В одном из писем Государыни из Тобольска к Анне Танеевой (Вырубовой) (от 15 декабря 1917 г.) есть странная информация, относящаяся, видимо, к периоду «исчезновения» Седова (октябрь - ноябрь 1917 г): «...Зиночка Толстая с мужем и детьми давно в Одессе - очень часто пишут, трогательные люди... Маленький Седов (помнишь его) тоже вдруг очутился в Одессе, прощался с полком...».

Возможно, Государыня располагала ошибочной информацией, а возможно, в этом эпизоде и кроется причина долгого молчания Седова.

Государь и Государыня были извещены о том, что к ним еще в сентябре выехал Николай Седов. Они с нетерпением ждали его или хотя бы весточки от него. Но прошло пять месяцев: сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, закачивался январь, а Седова всё не было.

21 января 1918 г из Тобольска Государыня писала М.С. Хитрово: «Все жду Н.Я. /Седова/ увидеть хоть издали...».

23 января 1918 г. Государыня писала А.А. Таневой (Вырубовой): «От Седова не имею известий; Лили /Ден/ писала давно, что он должен был бы быть недалеко отсюда».

Прошёл февраль, наступил март, пошёл уже седьмой месяц, как Седов покинул Петроград. Семь месяцев напрасных ожиданий.

И вот от Маргариты Хитрово вновь к Царице приходит странная информация, которой она делится со своей подругой Лили Ден (Ю.А. фон Ден): «Рита /Хитрово/ пишет, что Николай Яковлевич в Симферополе вместе с своим другом, братом маленького М. /С.В. Маркова/ ...».

Где же находился всё это время Седов, в Сибири или в Крыму?

Очевидно, что Седов был в Крыму. Что побудило его изменить маршрут следования, об этом разговор ниже. А если Седов был на Юге, он не мог не соединиться со своим полком. Собственно, это и была его цель, не отдыхать же он туда поехал. А если так, то ему пришлось участвовать так или иначе, в последних боях своего полка, и многое пережить, прежде, чем он отправился в Сибирь.

В Крыму же произошли следующие события, в которых мог принять участие штабс-ротмистр Седов. В декабре 1917 года Крымский Конный полк, как пишет Борис Никитенко, «в блестящем виде пришел походным порядком в Крым, где к тому времени образовалось правонациональное правительство, формировавшее антибольшевистские национальные войска. <...> Этим молодым формированиям вскоре пришлось столкнуться с севастопольскими матросами и рабочей красной гвардией. <...> Неравная борьба с противником, во много раз превышавшим его численностью, окончилась катастрофой. <...> В ночь на 1-ое января 1918 года в Симферополе Крымский Конный полк подвергся полному разгрому. <...> Севастопольские матросы учинили над офицерами и солдатами кровавую расправу». В результате, полк потерял больше половины своего состава, остатки рассеялись по горам и бежали из Крыма. Многие офицеры погибли мученической смертью. (Никитенко. Указ. Соч.) .

Поскольку появление Седова в Крыму никак им не обговаривалось, он решил сохранить этот факт в тайне. Этим и объясняется полное отсутствие информации где и как провёл несколько месяцев Николай Седов, прежде чем он, наконец, оказался в Тюмени в марте 1918 г.

Тем временем, поскольку известий от Седова не поступало, организация Маркова 2-го, наконец, решила послать в Сибирь второго кандидата - корнета Сергея Маркова с поручением отыскать Седова, «войти с ним в сношения и побудить его известить нас о ходе его работы» (из показаний Маркова 2-го следователю Н.А. Соколову).

Из воспоминаний С.В. Маркова следует, что поездка в Тобольск - являлась собственной его инициативой. Он был убеждён в необходимости этой поездки: «независимо от того, начнет ли Марков 2-й посылать людей или нет, но я во что бы то ни стало проберусь в Тобольск, так как считаю, что моё место вблизи от Их Величеств. <...> Марков 2-й очень сочувственно отнесся к этому моему желанию, так как от Седова все еще не было никаких известий, а кроме него никто не был ещё отправлен из Петербурга... <...> От Маркова 2-го я получил инструкцию найти в Тобольске Седова и дать по приезде письменно информацию по условленному адресу, и 240 рублей на дорогу» (Марков С.В. Указ. Соч.) .

Сергей Марков отправился в Сибирь с Николаевского вокзала только 1-ого марта 1918 г. (по н. ст.). Приехав в Тобольск, он вошёл в сношение с протоиереем Алексеем Васильевым. Через него и через Б.Н. Соловьёва - зятя Г.Е. Распутина-Нового А.А. Танеева (Вырубова) смогла наладить пересылку для Царской Семьи необходимых вещей, денег и писем.

«О Седове у о. Васильева никаких сведений не было. По его мнению, он в Тобольск не приезжал, в противном случае он знал бы об этом от Их Величеств, так как имел свободный доступ в их дом. Об организации Маркова 2-го также не было ничего известно, и он не имеет с ней никакой связи» (Марков С.В. Указ. Соч.) .

Таким образом, всё это время Седов не появлялся в Тобольске, на связь ни с о. Алексеем Васильевым, ни с Борисом Соловьёвым не выходил.

Получив от о. Алексея благословение вместе со сведениями о положении Царской Семьи, Сергей Владимирович поспешил к бывшему дому Тобольского губернатора, а ныне «дому свободы», где ему удалось повидать Царственных Узников, также как и Они увидели его.

Через о. Алексея Васильева Сергею Маркову удалось установить связь с ключевой фигурой в цепи, которая связывала Царскую Семью с их друзьями на воле - с зятем Г.Е. Распутина-Нового Б.Н. Соловьевым, мужем старшей дочери Григория Ефимовича Матрёны. Для этого С.В. Марков совершил путешествие в родное село Распутиных-Новых Покровское.

В целях конспирации С.В. Маркову пришлось поселиться в Тюмени и вступить в Красную армию инструктором-кавалеристом для формирования конной части. Эта должность создавала возможность принимать на службу офицеров, приезд которых ожидался из Петербурга.

С появлением Сергея Маркова дело сдвинулось с мёртвой точки. Но драгоценные полгода были потеряны.

И только лишь в апреле неожиданно появился Седов. Марков буквально столкнулся с ним в Тюмени в аптеке на главной улице. Вид Седова поразил Сергея Владимировича:

«Вместо вылощенного штабс-ротмистра, всегда безукоризненно выбритого, с милым, располагавшим к себе лицом, серо-голубыми вечно смеющимися глазами я увидел форменного оборванца в засаленной ватной куртке, серо-синих латаных брюках, смазных сапогах. Дырявый картуз еле прикрывал всклокоченную шевелюру, и давно не стриженные усы заканчивались бородкой козликом...

Я глазам своим не поверил, до того переменилось даже выражение лица. Лицо было страдальческое, огонек в глазах потух. Седов узнал меня, вышел из аптеки за мной на улицу, и на боковой улице мы условились сейчас же встретиться у Соловьева.

Через час мы сидели втроем в жарко натопленной комнате старушки хозяйки Соловьева перед уютным, певшим свою песенку самоварчиком. Соловьев был не меньше меня рад встрече с Седовым. Ему много пришлось перестрадать, пока он приехал в Тюмень, где он находился всего лишь третью неделю. Он явился сюда, чтобы легализовать в профессиональном союзе свое положение чернорабочего, и в качестве такового получил место у одного тюменского домовладельца, где находился по сей день.

Несчастному Седову, видимо, пришлось получить от пережитого огромное нервное потрясение, его повышенная нервность чувствовалась во всем, а боязнь быть опознанным привела к тому, что он потерял совершенно свои обычные манеры светского человека и обратился в заправского хама, с подобающими ухватками и даже манерой говорить и выражать свои мысли. Связь с Марковым 2-м он потерял, и установить ему ее до сего дня не удалось. Мы информировали Седова о положении и совместно с ним еще раз обсудили наши планы и пришли к тому же заключению, что ничего другого не остается делать, как ждать приезда офицеров от организации и при помощи первого приехавшего информировать Маркова 2-го о положении. Седов решил остаться на своей должности и не поступать в эскадрон, принятие же мною должности командира он одобрил. Оставаясь чернорабочим, Седов был свободнее располагать собой и был к тому же замаскирован блестяще, как с внешней стороны, так и в отношении документов, которые у него были в полном порядке. Искренним желанием Седова было поехать в Тобольск, чтобы повидать Их Величества, что он вскоре и исполнил». (Марков С.В. Указ соч.)

4/17 апреля 1918 г. Сергей Марков и Борис Соловьёв были арестованы, и оба посажены в тюрьму. К Соловьёву в Тюмень приехала жена Мара Григорьевна (так её называл Сергей Марков). 12/25 апреля Соловьёв был вызван на свидание с ней. От Мары Григорьевны, получавшей сведения из Тобольска, Борис Николаевич узнал об увозе Царской Семьи и был крайне удручён этим известием: «Все кончено, Их перевозят!» (Марков С.В. Указ соч.) .

Пока С. Марков и Б. Соловьёв сидели в тюрьме, «Седов, узнав о приезде нового отряда в Тобольск, решил проехать туда, что и исполнил, выехав из Тюмени 26-го числа. По дороге в одной деревне, приблизительно посредине пути, он, к ужасу своему, встретился с Их Величествами, перевозимыми в Тюмень. Он присутствовал при перекладке лошадей Их Величеств и находился недалеко от Них, так что Государыня узнала его» (Марков С.В. Указ соч.) .

В дневнике Государыни от 14/27 апреля 1918 года есть запись: «Прекрасная погода, но дорога отвратительная... В селе Борки пили чай с нашей провизией в прекрасном крестьянском доме. Покидая село, вдруг нечаянно встретили на улице штабс- ротмистра Н. Седова».

Вел. княжна Мария Николаевна в письме З.С. Толстой из Екатеринбурга от 4/17 мая 1918 г: «...Мы как раз уехали перед праздниками. Это было для нас очень неожиданно. Алексей был болен, так что сестрам пришлось остаться с ним... Скажите Рите /Хитрово/ , что не очень давно мы видели мимолетно маленькую Седюшу...» .

Вел. княжна Ольга в письме Борису Николаевичу Соловьёву от 14/27 апреля сообщала, что Царевич Алексей ещё «не оправился от ушиба, полученного Им в десятых числах апреля». По этой причине Наследник с Вел. княжнами остался в Тобольске» (Марков С.В. Указ соч.) .

Седов «хотел вернуться в Тюмень, но безпокойство за остальных членов Императорской Семьи (он сразу не сообразил причины отсутствия Наследника и оставшихся Великих Княжен) заставило его проехать в Тобольск, где он увидел всех, кроме Наследника, в окнах дома.

С кем-либо из свиты он боялся войти в связь, так как около губернаторского дома, как и около дома Корнилова, где проживали дети лейб-медика Боткина, он видел большое количество солдат как старого, так и нового отряда, оставшегося в Тобольске, так как только небольшая часть его сопровождала Их Величества.

Седову ничего не оставалось делать, как вернуться обратно. 29-го он был уже в Тюмени» (Марков С.В. Указ соч.) .

Сам Н.Я. Седов при даче показаний следователю Сергееву 22.11.1918 г., сообщил следующие подробности: «Поезд состоял из трёх троек с пулеметами и пулеметчиками, на следующей тройке ехал Государь с комиссаром Яковлевым, за ними следовала тройка с Государыней и В. К. Марией Николаевной, далее тройка с Боткиным и Князем Долгоруковым; в конце поезда были тройки со служителями и затем с красноармейцами.

Поезд с Государем я встретил в д. Дубровно /верстах в 50-60 от Тобольска/.

Царица узнала меня и осенила меня крестным знамением!»

В Тобольске Седов по поручению Соловьёва повидался с о. Алексеем Васильевым. Цель визита - получить «10.000 рублей из той суммы денег, которую Васильев должен был привезти из Петрограда». Отец Алексей денег Седову не дал, и Седов возвратился в Тюмень, доложив обо всём Соловьёву и вызвав его неудовольствие о. Алексеем. (См. протокол допроса Н.Я. Седова Сергеевым.)

Как следует из воспоминаний Т.Е. Мельник-Боткиной, Седов в Тобольске повидался не только с о. Алексеем, но и с ней, Татьяной Боткиной, и с её братом Глебом, но почему-то не сказал об этом С. Маркову. Почему - станет ясно из дальнейшего изложения.

Итак, Седов выехал из Тюмени в тот самый день, когда Государь, Государыня и Вел. княжна Мария Николаевна были вывезены комиссаром Яковлевым из Тобольска в направление Тюмени. Долгожданная встреча Царской Семьи с штабс-ротмистром Седовым, наконец-то, произошла, но при каких обстоятельствах... Эта встреча уже не вселяла надежды и не могла окрылить или утешить кого-либо. Ибо эта встреча подводила итог совершённого за тот период времени (восемь месяцев), которое было отведено судьбой на спасение Царской Семьи. Единственным точным определением возникшей совершенно неожиданно для Седова ситуации является слово: «поздно».

С.В. Маркова освободили в день Пасхи (22 апреля/5 мая 1918 г по н. ст.). Седов пришёл к Маркову в гостиницу поздравить его с освобождением. От красноармейца Симоненко, который замещал Маркова в качестве командира красного эскадрона, они узнали подробности перевоза Их величеств в Тюмень. Симоненко с 15-ю красными уланами конвоировал Государя и Государыню до вокзала, встретив Их в 20-ти верстах от Тюмени. Симоненко подвёл итог своему рассказу следующими словами: «... если бы кто-нибудь хотел отбить у нас Государя, то мог бы это сделать с легкостью, нужно было только смелость иметь!»

«Заключительная фраза Симоненко едва не прорвала накопившееся во мне отчаяние и горе, и мне стоило больших трудов сдержаться. Как прав был, хотя и невольно, Симоненко; но разве только в пути было легко Их спасти?.. А в Тобольске? Что думали и переживали Их Величества во время переезда?» - так мучился С.В. Марков, узнав подробности от Симоненко (Марков С.В. Указ соч.) .

И было от чего. Красный эскадрон был сформирован С.В. Марковым, и если бы он был укомплектован офицерами, как исходно предполагал Марков, то спасение стало бы «делом техники». Но офицеры из Петрограда так и не прибыли по целому ряду причин, одна из которых - исчезновение и длительное молчание Седова. С.В. Марков так резюмировал сложившееся положение: «Организации, могущей вывезти Их Величеств, не существовало, а образоваться за неделю нашего пребывания в тюрьме она не могла» (Марков С.В. Указ соч.) .

На следующий день Маркова, Седова, Соловьёва и Мару Григорьевну постигло ещё более тяжёлое известие. Марков пишет: «Ожидаемого пасхального настроения у Соловьевых я не нашел, Бориса Николаевича я застал мрачным и озлобленным, Мара Григорьевна имела заплаканный и удрученный вид.

Сообщенная мне Борисом Николаевичем новость, как громом, поразила меня. Их Величества задержали в Екатеринбурге. Причины были неизвестны, это задержание не предвещало ничего хорошего. <...> Все обращения и воззвания Екатеринбургского Областного Совдепа, переданные нам, были крайнего и непримиримого направления. Красный Екатеринбург и Красный Урал объявили себя "цитаделью революции"« (Марков С.В. Указ соч.) .

По сведениям, полученным Соловьёвым из Тобольска, вывозу Их Величеств комиссаром Яковлевым предшествовала полная неразбериха. Между различными отрядами, представляющими всевозможные революционные группировки, не всегда подчинённые большевистскому центру, происходила борьба, смысл которой состоял в установлении контроля над Их Величествами. Эти отряды действовали разрозненно и враждовали между собой. Одним из претендентов на власть был Заславский, который «занял по отношению к Императорской Семье самую непримиримую позицию. По национальности он был евреем. <...>Заславский стремился захватить в свои руки власть над Их Величествами» (Марков С.В. Указ соч.) .

Был отряд из Омска, возглавляемый комиссаром Дуцманом. Между двумя отрядами произошло вооруженное столкновение. Прибыв в Тобольск, Дуцман объявил себя начальником над охраной Императорской Семьи, и комиссаром города, однако вскоре вернулся в Омск. Начальствовать в Тобольске остался некто Дегтярев. Человеком, не подчинявшимся Совдепу, и проводившим самостоятельную линию, был комиссар Запкус. После вывоза Царя и Царицы председателем отрядного комитета старой охраны сделался комиссар Родионов, прибывший в Тобольск с отрядом латышей из Екатеринбурга. Тем самым, «Кобылинский потерял окончательно и без того призрачную власть над своими подчиненными» (Марков С.В. Указ соч.) .

На фоне полной неразберихи, создать сколько-нибудь дееспособную офицерскую организацию, которая могла бы вмешаться и изменить расклад сил, так и не удалось. С.В. Марков пишет: «Из Петербурга никто за время нашего ареста не приехал, и на свои письма Седов ответа не имел. <...> Совершенно нам непонятное упорное молчание Петербурга повергло нас в тупое уныние. С момента моего отъезда прошло уже два месяца, и не говоря уже о большом количестве офицеров, обещанном мне Марковым 2-м, даже Андреевский и Гринвальд, для которых А. Вырубова достала деньги, которые должны были приехать за мной вслед, не приехали» (Марков С.В. Указ соч.) .

Марков, Соловьёв и Седов принимают следующее решение: Марков, как и намеревался, поступает на службу в Красный эскадрон. Это было необходимо на тот случай, если всё же офицеры из Петрограда прибудут: «первоначальная легализация офицеров по их приезду через поступление их в эскадрон даст нам возможность получить документы, при помощи которых им удастся сконцентрироваться в районе Екатеринбурга и в самом городе» (Марков С.В. Указ соч.) .

Относительно Седова: «Если же до конца Фоминой недели никто из Петербурга не приедет и никаких известий мы оттуда не получим, то Седов лично поедет туда и во всех подробностях информирует Маркова 2-го, так и А. Вырубову о создавшемся невыносимо тяжёлом положении» (Марков С.В. Указ соч.) .

12 мая были через Бориса Николаевича Соловьёва были получены известия, что Царевич Алексей поправляется, Кобылинский «окончательно обрезан в своих правах», и следует ожидать его замены, что Их Величества, по-прежнему находятся в Екатеринбурге, в доме Ипатьева, «который обносят двойным деревянным забором выше окон», а также то, что они находятся во власти комиссара Голощёкина. Установить связь Соловьёву с Царём и Царицей не удалось.

В виду сложившихся обстоятельств, было принято решение о немедленном отъезде Седова в Петербург, чтобы на месте информировать руководителя организации Маркова 2-ого о создавшемся тяжёлом положении, и убедить его в необходимости привлечения германского правительства для спасения Царской Семьи, как последнему и единственному средству, поскольку возможность спасения Царской Семьи из Екатеринбурга своими силами, как пишет С.В. Марков, была «ничтожной».

«Борис Николаевич просил Седова информировать обо всём А. Вырубову. <...> 14-го Седов уехал из Тюмени в Екатеринбург, чтобы на месте уяснить положение, в котором находились Их Величества, а оттуда в Петербург» (Марков С.В. Указ соч.) .

19-го мая Соловьев получил известие, что старая охрана в Тобольске заменена отрядом комиссара Родионова.

20-го мая Царевич Алексей с Великими Княжнами Ольгой, Татьяной и Анастасией и оставшейся свитой выехали на пароходе в Тюмень, а оттуда поездом в Екатеринбург. Их сопровождал комиссар Родионов.

23-го мая рано утром Их Высочества прибыли в Екатеринбург и перевезены к Их Величествам в дом Ипатьева.

Меж тем, прибыв в Петроград, Седов встретился с Марковым 2-ым.

Марков Н.Е.: «Позднее приехал N /Н.Я. Седов/ . Из его доклада я увидел, что он абсолютно ничего не сделал для установления связи с царской семьей; что он ни разу не побывал в Тобольске, когда там находился Государь Император, и выехал туда только тогда, когда Их Величества и Великая Княжна Мария Николаевна ехали из Тобольска». (Из показаний Маркова Н.Е. данных в Рейхенгалле 2 июня 1921 г. следователю Соколову Н.А. Цит. по: Соколов Н.А. Указ соч.).

Соколов В.И. - помощник Маркова 2-го: «Приблизительно в конце апреля приехал N /Н.Я. Седов/ . Из его доклада выяснилось, что он ничего абсолютно не выполнил из тех поручений, которые были возложены на него в отношении царской семьи... <...> N было указано нами, что он не сделал того, что на него было возложено, и он чувствовал себя сконфуженным». (Из показаний Соколова В.И., данных в Рейхенгалле 3 июня 1921 г. следователю Соколову Н.А. Цит. по: Соколов Н.А. Указ соч.).

Похоже, Н.Я. Седов оставался верен себе и не торопился отправить информацию в Сибирь, хотя бы о том, что он благополучно добрался до Петрограда. Возможно, он не успел этого сделать, т. к. при повторном визите к Маркову 2-му был арестован и посажен в тюрьму Кресты, откуда ему удалось выйти только через месяц.

Продолжал оставаться под следствием и Б.Н. Соловьёв, хотя он и был отпущен из тюрьмы под залог в 500 руб, который внесла Мара Григорьевна. Не дожидаясь разбирательства дела в трибунале, которое было назначено на начало июня, по совету Сергея Маркова, Борис Николаевич вместе с женой скрылись в Покровском.

С.В. Марков стал готовить почву для ухода со службы, «продолжение которой считал явно безсмысленным», считая при этом, что «единственно возможным спасением Императорской Семьи является решительное вмешательство в Их судьбу германского правительства» (Марков С.В. Указ соч.) .

С момента отъезда Седова прошло две недели. Никаких сведений от него так и не поступило. Марков с Соловьёвым были в полном неведении относительно положения Марковской организации и о предпринятых ею за время сибирской командировки С.В. Маркова шагах. Поэтому Сергей Владимирович, к тому моменту уже расставшийся с красным эскадроном, принял решение самому ехать в Петроград, чтобы встретиться с Марковым 2-ым, изложить на месте все свои наблюдения и безрадостные выводы и постараться убедить Маркова 2-го обратиться к немцам за помощью, как единственно возможному и последнему шансу спасти Царскую Семью.

1-го июля 1918 г. он прибыл в Екатеринбург. Из осмотра Ипатьевского дома он вынес следующие впечатления: «Три раза со всех сторон подходил я к нему и убедился, что спасти Их Величества вооруженным путем из этого здания и думать нечего!

Такая попытка неминуемо кончится Их гибелью. Ипатьевский дом представлял собой западню, выхода из которого не было, и попытка могла иметь шансы на успех лишь в том случае, если бы охрана состояла на половину из своих людей, да и то эта попытка была бы подвергнута неимоверному риску, так как положение дома в центре города сильно усложняло Их вывоз» (Марков С.В. Указ соч.) .

Через три для С.В. Марков из Екатеринбурга выехал поездом в Петроград.

7-го июля он прибыл в Петроград, где Сергею Владимировичу пришлось узнать о разгроме организации Маркова 2-го и об аресте Седова (это случилось приблизительно 7 июня). Из тюрьмы Кресты Седова выпустили через месяц. Сергей Марков пишет: «Я сразу же отправился на знакомую квартиру на Васильевском острове. Когда я позвонил и мне открыли дверь, еще в переднюю ко мне выбежала старушка, хозяйка квартиры, которая, увидев меня, в ужасе замахала руками и, волнуясь, сообщила, что я должен как можно скорее уходить, так как дом находится под наблюдением и что в нем неоднократно были обыски. Маркову 2-му и Виктору Павловичу едва удалось бежать, и во время одного из обысков арестовали Седова, бывшего у них случайно по делу, но, продержав его в Крестах около месяца, его, к счастью, выпустили. <...>

На следующее утро у меня был Седов, узнавший о моем приезде, и который рассказал мне, что через неделю после его приезда из Тюмени он был арестован во время обыска в доме, где мы собирались. Марков 2-й и Соколов /помощник Маркова 2-ого / случайно в это время отсутствовали. Они были своевременно предупреждены о случившемся и сумели скрыться в окрестностях Петербурга. Он полагал, что Марков 2-й находился, должно быть, в Финляндии, так как он, при всем желании, вот уже около двух недель никак не может встретиться с ним.

Еще до своего ареста Седов успел информировать Маркова 2-го о положении, которое создалось в связи с переводом Императорской Семьи в Екатеринбург, но никаких положительных результатов от его беседы не видел. Все шло по-старому... Марков 2-й заявил ему, что у него до сего дня не было средств для отправки людей, что, когда он достанет, то все пойдет по намеченному плану... Седов говорил также, что Марков 2-й предпринимал решительные шаги летом для спасения Их Величеств водным путем, но что перевоз Их Величеств в корне разрушил все его расчеты.

Седова же спасли от верной смерти при аресте его тюменские документы. Он сумел доказать товарищам, что приходил в дом, где его арестовали, наниматься к хозяйке на черную работу, и они его выпустили из Крестов за десять дней до моего приезда.

Единственным его желанием является теперь возвращение в Екатеринбург, дабы быть в близости к Их Величествам.

Я рассказал Седову обо всем, что произошло в Тюмени после его отъезда, о моих Екатеринбургских впечатлениях и сообщил ему свое мнение, что только Германия в данный момент в состоянии вмешаться в судьбу Императорской Семьи. Если и мне не удастся установить связи с Марковым 2-м и добиться от него решительных шагов в пользу Их Величеств у немцев, с которыми он, вероятно, имеет связь, то я сам, на свой риск, обращусь к Брату Императрицы, Великому Герцогу Эрнсту Людвигу Гессенскому, с просьбой о немедленной помощи, изложив чистосердечно все мною виденное за мое пребывание в Сибири. На мой вопрос, не знает ли Седов о том, что, быть может, Марков 2-й все же вошел по этому поводу в связь с немцами, он ответил мне отрицательно, так как о чем-либо подобном он от Маркова 2-го не слышал.

Его желанием было как можно скорее связаться с передовыми отрядами наступавших на Екатеринбург казачьих частей, найти среди них единомышленников и при помощи их вырвать Царскую Семью из рук большевиков. Он вполне соглашался со мной, что налет на Ипатьевский дом невозможен, что в случае, если Екатеринбургу будет угрожать опасность, то большевики в первую очередь вывезут из него Их Величества, и тогда, во время перевоза, быть может, возможно будет попытаться Их спасти.

Я слабо верил в возможность осуществления такого плана. Большевики произвели бы вывоз Их Величеств по железной дороге, а для этого нужно было сделать молниеносный глубокий прорыв в тыл Екатеринбургу, дабы не дать возможности далеко вывезти Императорскую Семью. Все это очень сложно, но, в крайнем случае, можно было и на это решиться. Я лично видел главную опасность в том, что по сей день Их Величеств не вывезли из Екатеринбурга, и Они продолжали находиться в руках сибирских каторжников.

Я не стал разубеждать Седова и пожелал ему счастливого пути и полного успеха.

Прошло уж десять лет с того дня, как я виделся в последний раз с моим однополчанином и другом. Как часто вспоминаю я этого рыцаря без страха и упрека, искренно и безкорыстно преданного Их Величествам!» (Марков С.В. Указ соч.) .

В конце сентября 1917 г. Седов вновь появился в Тобольске и, как следует из его показаний следователю Сергееву, остановился в квартире у детей профессора Боткина.

22 ноября 1917 г. в Екатеринбурге Николая Яковлевич по своей воле, как утверждает следователь Соколов, явился к члену суда И.А. Сергееву, проводившему расследование обстоятельств исчезновения Царской Семьи, и дал ему показания.

В этих своих показаниях Николай Яковлевич, никак не отметив деятельность корнета Маркова, всё внимание сосредоточил на Б.Н. Соловьёве и о. Алексее Васильеве. Было сказано, что Соловьёв «стоит во главе организации, поставившей своей целью охранение интересов Царской Семьи путем наблюдения за условиями жизни Государя, снабжением Их различными продуктами и вещами и, наконец, принятием мер к устранению вредных для Царской Семьи людей». А далее Седов предоставил довольно двусмысленные сведения, которые при желании можно было трактовать как угодно: «По словам Соловьева, все сочувствующие задачам и целям указанной организации, должны были являться к нему, прежде чем приступить к оказанию помощи Царской Семье; в противном случае, говорил Соловьев, я налагаю "вето"«. Совершенно справедливая, понятная, абсолютно правильная и оправданная в тех обстоятельствах позиция Соловьёва. Иначе и быть не могло, если ставилась задача соблюсти конспирацию, не наломать дров и придать усилиям действительно организованный, целенаправленный характер, в противовес хаотичным, слепым действиям, который создают почву для любых провокаций и сводят все усилия на нет.

Ничего предосудительного в отношении Соловьёва сказано не было, странно только сам факт сосредоточения внимания только на его деятельности.

Об о. Алексее Васильеве также было сказано немало. Прямых обвинений не было, но общий колорит изложения наводит на мысль, что о. Алексей Васильев - тип личности близкий к мошеннику. Во-первых, он хвастался тем, что у него хранились многие вещи, принадлежавшие членам Царской Семьи: акт об отречении Государя, Его письма, документы и винтовку, три браунинга, один из них с царским вензелем, палаш Царевича, и, якобы, о. Алексей собирался использовать все эти реликвии в личных целях. Со слов Седова, о. Алексей распоряжался деньгами, которые передавали ему для Царской Семьи, а Седову не выдал предназначенную для Соловьёва сумму, и Соловьёв в связи с этим «дурно отзываться как об о. Алексее и его сыновьях, называя их «спекулянтами», и утверждая, что у него имеются доказательства их дурных поступков».

Одним словом, типичные кляузы, но прямого обвинения нет.

В том же ключе, но уже с большим обвинительным акцентом, изображена деятельность Соловьева и о. Васильева в показаниях Маркова 2-го и его помощника Соколова, данных следователю Н.А. Соколову. Хотя допросы были проведены в 1921 г., основу этих показаний составил рассказ Седова во время его приезда в Петроград в июне 1918 г.

Н.Е. Марков: «Из его /Седова/ слов было совершенно ясно, что каким-то образом его в Тюмени совершенно подчинил себе Соловьев, препятствовавший ему ехать в Тобольск /?!/ и выпустивший /?!/ его только тогда, когда Государь уже уезжал из Тобольска. Самый факт подчинения воли N воле Соловьева был очевиден: он доказывался поведением N; кроме того, он об этом говорил сам. Какими способами достиг этого Соловьев, я не знаю».

Маркову 2-му вторит его помощник Соколов: «...прибыв в Тюмень, он /Седов/ каким-то образом сошелся с Соловьевым и всецело руководился его указаниями, а Соловьев отговаривал его ехать в Тобольск и вообще предпринимать что-либо, уверяя, что все им налажено, что он в сношениях с царской семьей, что пребывание в Тобольске N может только повредить делу. Я не помню, говорил ли N об угрозах ему от Соловьева, если он не подчинится его требованиям, но выходило-то так, что N слушался не нас, а Соловьева».

Обвинительный мотив налицо. Причём показания практически совпадают, видно, что заранее обговорены Марковым Н.Е. и Соколовым В.И., условившихся, какие темы и в каком ключе дать в своих показаниях.

Какое-тот время Седов служил в Омске, затем, по словам подпоручика К.С. Мельника, штабс-ротмистр Седов уехал в Добровольческую армию генерала Деникина» (Протокол допроса Мельника.) .

Члена суда Сергеева сменил следователь Н.А. Соколов. По-видимому, Соколов не проводил повторных допросов Седова: таковых протоколов не известно. В своей книге Соколов также приводит только те показания Седова, которые были даны Сергееву.

Возможно, Соколов не смог допросить Седова непосредственно в виду его отсутствия, однако допросил лиц, знавших его. И первым их них был подпоручик Константин Семенович Мельник, женатый на дочери лейб-медика Е.С. Боткина. Как уже было отмечено, на квартире у Боткиных останавливался Седов в сентябре 1918 г. Допрос был произведён поручиком Поплавским по поручению следователя Соколова 2 ноября 1919 г. Поручик К.С. Мельник показал, что он видел поручика Соловьёва один раз на улице в Тобольске (т. е. практически не знал его), но осведомлён о его деятельности со слов штабс-ротмистра Крымского конного полка Николая Яковлевича Седова, подпоручика Марковского Аркадия Алексеевича. Далее развивается та же тема присвоения Соловьёвым и Васильевым денег, переданных различными лицами для Царской Семьи, что никакой организации по спасению Царской Семьи, декларированной Соловьёвым, не существовало (он и не ставил такой задачи, эта задача решалась Марковым 2-ым с помощью корнета Маркова и поручика Седова, но не Соловьева), что священник Васильев, напиваясь пьяным, всем всё рассказывает и порождает слухи в городе, которые и спровоцировали увоз Царской Семьи из Тобольска и ужесточения их режима. Очень важно, что Мельник сведения о существовании 300 подготовленных офицеров приписывает не Соловьёву, а обычным слухам, которые неизвестно кто распространял в городе. Т. е. никаких заявлений со стороны Соловьёва о том, что им Соловьёвым собрано 300 человек не было, это слухи.

Но обвинительный мотив в показаниях Мельника ещё более усиливается, обрастая совершенно невероятными подробностями, которые вновь приписываются Седову: «На мой вопрос, почему Седов так слушался Соловьева, Седов мне сказал, что Соловьев рассказал ему о том, как он выдал двоих офицеров тюменскому «совдепу» за то, что эти офицеры без разрешения Соловьева ездили в Тобольск. Офицеры эти были командированы одной из организаций в Тобольске, о чем Соловьеву не могло быть не известно. Соловьев говорил Седову о том, что всех, едущих в Тобольск офицеров, без его разрешения он выдает «совдепу»«.

Зачем Соловьёву заявлять боевому офицеру, что он сдаёт его соратников-офицеров совдепу, тем самым делая признание в том, что он, Соловьёв, предатель и провокатор? Полная бессмыслица. Почему Седов не рассказал об этом ни своему другу корнету Маркову, ни своему начальнику Маркову 2-ому? Полнейший бред. А поскольку это бред, и появление его надо как-то объяснить, появляется мотив подчинения воли Седова то ли гипнозом, то ли каким-то другим таинственным способом.

По поручению начальника Приморского областного управления государственной охраны г. Владивостока поручиком Логиновым Е.К (офицером для поручений при управляющем Приморской областью) 28 августа 1919 г. был подготовлен «Доклад об адъютанте Приморского отряда особого назначения подпоручике Соловьеве». В этом докладе штабс-ротмистр Н.Я. Седов упоминается в качестве свидетеля того, что Б.Н. Соловьёв лгал Царю и Царице.

В своей книге «Убийство Царской Семьи» Н.А. Соколов на основании показаний Мельника, Маркова Н.Е. Соколова и др., со ссылкой на свидетельства Н.Я. Седова, хотя и полученные через третьих лиц, характеризует поручика Б.Н. Соловьёва, как провокатора, бессовестного обманщика и мошенника, присваивавшего крупные суммы денег, предназначавшихся Царской Семье, и сдававшего офицеров Совдепу.

Тенденция понятна - первичные сведения, полученные от Седова и взятые за основу, превратились в акты обвинения против «провокатора» Бориса Соловьёва и его «пособника» священника Алексея Васильева, на которых была свалена вина за неудачу создания офицерской организации и провал всех усилий по спасению Царской Семьи. Первоисточником всех этих обвинений являлся штабс-ротмистр Крымского Ея Величества полка Николай Яковлевич Седов.

Поворот в биографии Седова, мягко сказать, весьма неожиданный. Подробное знакомство с обстоятельствами деятельности и Николая Седова, и Бориса Соловьёва, и Сергея Маркова, которые прекрасно изложены в книге корнета С.В. Маркова «Покинутая Царская семья», не дают никаких оснований или даже намёков для подобного рода мыслей в отношении Соловьёва, как, впрочем, и в отношении Седова.

Есть, правда, в книге следователя Соколовы «Убийство Царской Семьи» две странности. Во-первых, имя штабс-ротмистра Седова не названо в книге ни разу. Вместо него стоит загадочная буква N, хотя человеку, знакомому с материалом, несложно догадаться, что речь идет именно о Седове. Во-вторых, все сведения, которые идут от Седова, приводятся со слов третьих лиц. Его собственных показаний, кроме тех, что были даны следователю Сергееву, нет.

Но в тех, ранних, показаниях сложно найти что-либо, что можно было бы предъявить Соловьёву в качестве неоспоримой вины, да и сами сведения очень скудны. Но, как уже было сказано, краткие первичные показания Седова были ловко превращены в неоспоримые доказательства вины Соловьёва (главным образом) и Васильева.

Зачем и кому это было нужно? Коротко так: нужно было как-то оправдать неудачу всех совокупных усилий по спасению Царской Семьи.

Генерал Дитерихс: «В деле организации спасения бывшего Царя и Царской Семьи... мало кто подходил к разрешению вопроса только с человеколюбивой точки зрения. Почти каждый из числа помышлявших о спасении или похищении Царской Семьи носил в себе свои... политические принципы, клавшиеся в основу цели спасения и дальнейшего развития государственного строительства будущей, освобожденной, России... И они являлись для него доминирующими над всякими другими обстоятельствами и соображениями... как ни грустно и ужасно..."« (Цит. по: Чернова О. Указ. Соч.)

Но каковы же эти «доминирующие принципы»? Коротко так: на Борисе Соловьёве - зяте ненавистного Распутина, была вымещена злоба, которая собственно и послужила и поводом, и причиной для совершения злодеяния в отношение Царя Николая II и Его Семьи ещё задолго до вмешательства большевиков. Даже без проведения тщательного расследования становится понятным, почему не была спасена Царская Семья. И у координаторов, и у многих тех, кто был задействован на местах, просто не было достаточной мотивации. Нужно было что-то предпринимать, рисковать собой, творчески и энергично подходить к делу, но всё делалось слишком вяло. Пассивное настроение определялась простой мыслью: собственно, кого спасать? Царицу-немку, через которую сиволапый мужик Распутин руководил её безвольным мужем. Многие готовы были спасать и спасали свои собственные убеждения, но не реальных людей, облечённых от Бога Царской властью, и которых они ненавидели, кто скрыто, кто явно.

Соловьёв оказался в роли «козла отпущения» или «мальчика для битья», на котором были подло вымещены накопившиеся отрицательные эмоции. Содействие в этом представлении вольно или невольно оказал Седов.

Седов дал повод использовать его. Этот повод не являлся основательным, скорее поверхностным, его свидетельство притянуто за уши. Поэтому Соколов и не решился в своей книге открыто указать имя Седова, в качестве свидетеля, поэтому и вывел его под буквой «N».

Но повод какой-то всё же был. Николай Седов допустил двусмысленность трактовки своих показаний и свидетельств, и, судя по всему, сделал это намеренно. Почему это произошло?

Если он и дал повод использовать своё имя в недостойных целях дискредитации невиновного человека, то причины случившегося именно в этом - нетвёрдость характера, слабость нервной системы, импульсивность психики, подверженной воздействию извне.

Возможно, этим объясняется его исчезновение и длительное молчание осенью 1917 г., когда все с нетерпением ждали от него известий. Выходит так, что Седов, получив задание, решил изменить свой маршрут и заехать в Одессу «попрощаться с полком». Сам ли он решился на это - вряд ли. Скорее, его действие - результат встречи с кем-то из сослуживцев, уговоривших Седова ехать на юг.

Он не должен был этого делать, потому что взял на себя обязательство, потому что от него многое зависело и люди ждали результатов его поездки в Тобольск, и потому что целью задания Седова являлось ни много, ни мало - спасение Царской Семьи.

И всё это Седов отодвинул на второй план, ради поездки в свой полк.

Возможно, он обязан был это сделать, т. е. официально отпроситься, чтобы не стать дезертиром, ведь он офицер - человек долга. Но время, упущенное время! Чем-то надо было жертвовать, но Седов не стал жертвовать своей репутацией и потерял несколько драгоценных месяцев, столько времени водил людей за нос, попросту их подвёл, ради соблюдения формуляра. Что может быть выше долга спасения Божьего Помазанника и Его Семьи? Но воля штабс-ротмистра Седова оказалась порабощена ложно понимаемым чувством военно-корпоративного долга.

Дружба Николая Седова с корнетом Сергеем Марковым и поручиком Борисом Соловьёвым была подвергнута суровому испытанию, которое Седов, судя по всему, не вынес.

Весной 1918 г. во время второго посещения Тобольска Седов повидался с детьми лейб-медика Е.С. Боткина Татьяной и Глебом, которые проживали в доме Корнилова (напротив Губернаторского дома). Ненависть к Распутину в семье Боткиных была слишком выраженной, что нашло отражение в воспоминаниях Татьяны Мельник-Боткиной. Эта ненависть неожиданно обрушилась на голову бедного Седова. Глеб Боткин, узнав Николая Седова в грязном оборванном мужике, поговорил с ним по душам следующим образом: «Ваш Соловьев мошенник! - кричал Глебушка на растерявшегося от такого напора офицера. - Как вы могли довериться зятю Распутина! <...> Этот священник /о. Алексей Васильев/ работает на красных. Он вам налгал. <...>... /Седов/ не говоря ни слова, бросился по лестнице вниз и скрылся» (Мельник-Боткина Т.Е. Указ. Соч.) .

Несмотря на то, что Седов прекрасно знал и Сергея Маркова, и Николая Соловьёва, работая с ними в одной связке, встреча с Глебом Боткиным произвела на него роковое впечатление. Именно с влиянием сына лейб-медика Е.С. Боткина Глеба Боткина связывает историк С.В. Фомина поворот в душе Седова (Фомин С.В. Указ. Соч.) .

Воля Седова оказалась расслабленной, когда в июне 1918 г., прибыв в Петроград к Маркову 2-ому и выслушав от Маркова 2-го обвинение в бездеятельности, штабс-ротмистр Седов, чтобы как-то оправдать себя, прикрылся Соловьёвым и попытался на него свалить вину. Седов дал в руки Маркову 2-му мысль о «провокаторстве Соловьёва». Эта мысль эффективно была использована и Марковым 2-ым, для того, чтобы прикрыть Соловьёвым свою собственную бездарную деятельность (точнее бездеятельность).

В дальнейшем С. В. Марков изобличил лукавую позицию Маркова 2-го: «Непонятно также и то, что, узнав весной 1918-го года от Н. Я. Седова о якобы "провокаторской" деятельности Б. Н. Соловьева, Марков 2-й, зная мой тюменский адрес, не предупредил меня о том тогда же, чтобы я был более осторожным в сношениях с ним. Не сказал он этого и тогда, когда я приехал в июле 1918-го года в Петербург. В это время он предпочел скрываться от меня, "опасаясь меня как активного сотрудника провокатора Соловьева"« (Марков С.В. Указ соч.) .

Сведения Седова о Соловьёве, заключённая в них неопределённость и двусмысленность, дали основание следователю Соколову для полной дискредитации Соловьёва и закрепления за ним в истории имени «провокатора».

Но неужели Седов не знал, что это не так? Из среды офицеров-спасателей можно выделить две фигуры, как и многие другие офицеры любившие Царскую Семью настолько, что готовы были ради них жертвовать собой, но при этом с уважением и вниманием относившиеся к убеждениям Государыни и Государя, и к тем людям, которых они любили, и в этом их любовь более совершенна. Это - корнет Сергей Марков и поручик Борис Соловьёв.

Соловьев вовсе не претендовал на роль координатора или главного начальствующего. Он действовал соразмерно ситуации, как человек, который лучше всех знал эту обстановку и стремился не допустить совершения роковых ошибок. Скорее, Соловьёв исполнял чисто практические задачи: передача корреспонденции и денег, а также очень важная роль - сбор информации относительно положения Царской Семьи и событиях на местах, имеющих прямое к ним отношение. Из рассказа С.В. Маркова очевидно, что именно на этой информации, полученной либо Соловьевым, либо его женой Марой Григорьевной и строилась вся деятельность Маркова и Седова.

Этого не мог не знать Седов. Но почему же он за всю свою жизнь не дал опровержения лживым обвинениям, почему не вступился за честь своего друга, который помог и ему самому вписать своё имя в список тех, кто до конца служил своим Венценосцам?

Николай Седов, дав 22.11.1918 г. показания следователю Сергееву, служил в Омске, потом у Деникина. Эмигрировал через Константинополь во Францию (1921). Затем «в числе 40 тыс. русских эмигрантов, он оказался в Чехословакии».

Николай Яковлевич Седов стал келейником архиепископа Сергия Пражского (Королёва), на которого было возложено духовное окормление православных приходов. По воспоминаниям митрополита Евлогия преосвященный Сергий был «скромный, простой, смиренный, <...> обладал редким даром сплачивать вокруг себя людей самых противоположных: знатные и незнатные, ученые и неученые, богатые и бедные, правые и левые - все объединялись вокруг него в дружную семью».

В 1929 Н.Я. Седов пострижен в монашество, иеродиакон.

Из воспоминаний Игоря Никишина: «Владыка Сергий (архиепископ Пражский Сергий (Королёв) любил торжественность, порядок, "славу" богослужения. Точность движений причта была безукоризненна, сочетание красок облачений, стихарей, аналоев и паникадил считалось очень важным, и служба была "синхронизирована" до мельчайших подробностей. Прислужников "муштровал" на кухне у Владыки Ея Императорскаго Высочества Государыни Императрицы Александры ФеодоровныКрымскагоконнаго полка штабс-ротмистр Николай Яковлевич Седов, впоследствии архимандрит Серафим, тогда келейник владыки Сергия. Вместе [они] - Владыка своей любовью к церковной "славе" и Николай Яковлевич своей военной муштровкой - создали в Праге богослужения, с которыми по красоте мало кто мог сравниться в Зарубежье. "Креститься, Игорёк, можно только тогда, когда указано, - это Николай Яковлевич шестилетнему посошнику. - Начнёшь с ноги на ногу переминаться, креститься, кланяться, когда стоишь перед иконостасом, будешь внимание молящихся отвлекать. Тебя замечать будут, а не красоту службы. И повороты, чтобы были через внутреннее плечо, когда в паре, и через левое плечо, когда один, и, чтобы земной поклон был одним движением, - вниз и обратно, и не качайся, когда идёшь, полной ступнёй, небольшим шагом... и чтобы движения были чёткими, тогда молящимся мешать не будешь" (Цит. по: Чернова О. Указ соч.) .

Из воспоминаний Тамары Павловны Милютиной, в 1929 г. побывавшей в Праге: « Разговор Владыки Сергия с мамой был долгим. Сначала за чайным столом - так обычно всех принимал Владыка, сам хозяйничая, наливая чай и угощая вареньем. Потом я была отправлена на кухню, белоснежную и чистейшую, где отец Серафим, келейник Владыки, в большом медном тазу варил абрикосовое варенье.

Отец Серафим был в прошлом белый офицер. Он и несколько молодых офицеров надеялись освободить Царскую Семью, но было уже поздно. К Владыке он попал в предельном отчаянии, на пороге самоубийства. Владыка его спас» (Цит. по: Чернова О. Указ соч.) .

«Хотя стать келейником Владыки еще не означало стать монахом. Студент Тартуского университета ДмитрийЖелнин перед принятием пострига тоже был келейником у архиепископа Сергия. С Владыкой он давно состоял в переписке, но только в Праге понял, что те строгие требования, которые предъявляет к себе и своим послушникам его духовный отец, понести не способен. Владыка с любовью и благословением отпустил Дмитрия домой. А Николай Яковлевич остался и, говоря словами Владыки, «победами каждодневными достигнул радости и такого состояния, которое несет всем и ему свет...» (Чернова О. Указ соч.) .

Отец Серафим «вступил в братию монастыря преп. Иова в Ладомирово (Закарпатская Русь). Член Русской Духовной миссии в Иерусалиме, рукоположен в священство у Гроба Господня, иеромонах (до 1939), ризничий Троицкого собора Русской Духовной миссии в Иерусалиме (до 1948)». Архимандрит. Вернулся в Западную Европу. В 1949-1951 помощник настоятеля подворья монастыря преп. Иова в г. По (деп. Атлантические Пиренеи) (1949-1951), настоятель русской церкви в Тегеране (1951-1961), член Русской Духовной миссии в Иерусалиме (1961). С 1961 по 1984 священник Гефсиманского Св.-Марии-Магдалины женского монастыря в Иерусалиме.» (Фонд Марины Цветаевой) .

Архимандрит Серафим «был духовником Вифанских детей и долгие годы жил в Вифании, а по воскресеньям служил в Гефсимании» (Чернова О. Указ соч.) .

Иерусалим. У ворот Александровского подворья (Порог Судных Врат).
Первый ряд: генерал Хрипунов, о. архим. Серафим (Седов), жена генерала Нина Георгиевна.
Второй ряд: Ольга Амфовна Уахбэ, князь Владимир Галицын из Парижа, Тимофей Степанович Денке (погиб при крушении самолета, когда летел на Синод), о. Герасим
Фото: www.st-nikolas.orthodoxy.ru

Источники :

1. Мельник-Боткина Т.Е. Воспоминания о Царской Семье и её жизни до и после революции. Белград. Всеславянский книжный магазин М.И.Стефанович и Ко, 1921

2. Марков С.В. Покинутая Царская Семья.

3. Никитенко Борис. Лейб-гвардии Конного Его Императорского Величества полка... Русский глобус. Международный интернет-журнал, Февраль 2009, N2.

4. Соколов Н.А. Убийство Царской семьи.

5. Фомин С.В. «Маленький крымец». Статья от 08.01.2013. Русский Вестник.

6. Чеботарева В.И. В Дворцовом лазарете в Царском Селе. Дневник: 14 июля 1915 - 5 января 1918. Новый журнал. Кн. 181, 182. Нью-Йорк, 1990.

7. Чернова О. Верные. О тех, кто не предал Царственных Мучеников. М: Русский хронограф, 2010.

8. Чернова Ольга. Воин Христов. Сайт: (Православное информационное агентство).

9. Царь-Мученик Николай II. Письма Членов Семьи Государя. Вэб-сайт: Санкт-Петербургский Общественный Фонд Ревнителей памяти Государя Императора Николая II. Спасо-Преображенский Валаамский Ставропигиальный монастырь (письмо Государыни Императрицы Александры Феодоровны М. С. Хитрово от 21-го янв. 1918 г. Тобольск).

10. Генеалогический форум Всероссийского генеалогического древа (ВГД). Вэб-сайт.

11. Дом-музей Марины Цветаевой. Государственное бюджетное учреждение культуры города Москвы. Культурный центр. Вэб-сайт.

12. Лечебные заведения Царского Села в начале ХХ века. Лазареты Первой Мировой войны.Вэб-сайт Финкельштейна.

13. Протокол N 2 допроса поручика К.С. Мельника, 2 ноября 1919 г.] // Н. А. Соколов. Предварительное следствие 1919-1922 гг.: [Сб. материалов] / Сост. Л. А. Лыкова. - М.: Студия ТРИТЭ; Рос. Архив, 1998. - С. 172-173. - (Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв; [Т.] VIII).

14. Поручик Логинов Е. К. [Доклад об адъютанте Приморского отряда особого назначения подпоручике Соловьеве] // Н. А. Соколов. Предварительное следствие 1919-1922 гг.: [Сб. материалов] / Сост. Л. А. Лыкова. - М.: Студия ТРИТЭ; Рос. Архив, 1998. - С. 165-170. - (Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв; [Т.] VIII).