Моховая д 26. Дом Щербаковых - Доходный дом О

Улица Большая Якиманка, № 43 На Якиманке, еще в 70-х годах ХХ века, в доме № 40 жила одна из давних приятельниц нашей семьи. До сих пор не знаю, кем она нам приходилась – то ли какой-то родственницей, то ли довоенной приятельницей бабушки. Но была она к тому времени одинока и уже

Первым владельцем этого участка (до 1737 г.) был генерал от кавалерии С. Г. Нарышкин. В 1765 г. участок приобрел калужский купец Григорий Щербаков. Затем дом унаследовал его сын Николай. Щербаковы жили в своем доме до 1840-х гг., сдавая часть помещений.

В начале XIX в. на участке возвели трехэтажный лицевой дом и каменные дворовые флигели в 3-4 этажа. Квартиры сдавались внаем.

В 1837 г. дом от несостоятельного должника Щербакова перешел к О К. Мелиховой, жене вице-адмирала В. И. Мелихова.

В 1844 г. арх. О. В. Бреме надстроил здание на один этаж. В январе 1858 г. в доме произошел пожар.

В доме Щербакова жил землевладелец Павел Энгельгардт, брат Василия Энгельгардта (см. Невский пр., 30).

Вероятно во дворе жил Т. Шевченко, взятый комнатным казачком к барину и рисовавший каждую свободную минуту. В 1833 г. Энгельгардт отдал его в обучение мастеру живописного цеха В. Г. Ширяеву. В этот дом приходили художники К. П. Брюллов и А. Г. Венедиктов, взявшие на себя хлопоты о выкупе Шевченко из крепостной зависимости.

М. И. Глинка (сосед Энгельгардта по имению в Смоленской губернии) жил в дворовом флигеде в 1833-1835-х и 1851 гг.

С 1854 по 1873 год в доме Мелихова жил Владимир Васильевич Стасов (1824-1906), художественный и музыкальный критик, историк искусства, этнограф, общественный деятель, почетный член Петербургской Академии Наук (1900). (Мемориальная доска на фасаде). На музыкальных собраниях Стасовых бывал Николай Андреевич Римский-Корсаков и остальные члены "Могучей кучки".

В 1882 г. О. К. Мелихова, вдова адмиралая, завещала дом своему внуку, сыну умершей дочери Елены - графу Н. Н. Симоничу. В 1883 Н. Н. Симонич вступил в права наследования. В 1892 г. дом по купчей перешел к генералу Н. А. Безаку. После смерти Безака дом по завещанию перешел к его дочери Марии Николаевне, жене графа А. Н. Граббе.

В 1913-1914 гг. дом был перестроен по проекту арх. С. Г. Гингера. Дом был надстроен на один этаж, появились дворовые корпуса.

1-й и 2-1 этажи дома покрыты серой штукатуркой, а 3-5-й - штукатуркой красно-коричневого цвета. На уровне 3-го этажа фасад украшен гербом рода Граббе, выполненный из камня. В декоре лицевого и дворового фасадав использованы скульптурные головки древних римлян - воинов и патрициев. На фасаде одного из дворовых флигелей мозаичная вставка с латинским текстом:"АNNO DOMINNI 1913". Весь третий этаж занимала хозяйская квартира.

В 1831-1833 г. в кв. П. В. Энгельгардта жил поэт, художник Т. Г. Шевченко (1814-1861).
В 1851 г. в доме жил композитор М. И. Глинка (1804-1857).

Один из дворовых флигелей строился специально для учебного заведения. В 1910-х гг. здесь размещалось Городское начальное училище, 1930-х - Автомобильно-дорожный техникум, неполная средняя школа № 14 Смольнинского раайона, затем школа № 191.

В настоящее время в дворовых корпусах дома располагается филиал

Университета технологии и дизайна (бывш. Институт текстильной и легкой промышленности)

1992. Школа № 191 Дзержинского района - Моховая ул., 26 - Здание передано на баланс - Тр. нежилого фонда - Институт текстильной и легкой промышленности. (Решение…от 31.08.1992 г. № 265, Прил. 4, п.12)

Большая поляна на углу Моховой улицы и улицы Знаменки раньше была кварталом двух-трехэтажных домов. На этом месте в начале XVIII века располагались большие владения знаменитого князь-папы Никиты Зотова. Потом они перешли к его внуку Никите Васильевичу.

В начале 1740-х усадьба принадлежала уже князю Федору Ивановичу Голицыну. В 1757 году он продал этот участок за 1800 рублей жене статского советника Ивана Христиановича Эйхлера, Анне Эйхлер. Иван был другом Артемия Волынского, обвиненного в попытке государственного переворота, за что и пострадал – его сослали в Сибирь. В конце XVIII - начале XIX века дом принадлежал князю Павлу Петровичу Шаховскому, который жил в другом своем доме на Пречистенке. Женат он был на Агафоклее Алексеевне ур. Бахметьевой. У них было четыре сына и шесть дочерей.

В 1867 году большое владение разделилось на три части – на углу Моховой и Знаменки (дом 2), Знаменки (дом 4) и по Моховой (дом 6). Теперь остался только дом 6. Остальные дома снесены в 1972 году к приезду американского президента Р.Никсона, отчего эта лужайка получила название «Лужайка Никсона».

Домом 6 на Моховой улице владели дочери князя Павла Шаховского Ирина и Софья.

В 1867 его купил Иван Кузьмич Бакланов, директор Товарищества Купавинской суконной фабрики. Он взялся перестроить старый главный дом усадьбы. В 1868 году архитектор Каминский объединил старый дом и флигели и создал строгий классический фасад с четырехколонным портиком с колоннами ионического ордера.

В 1892 году дом у Бакланова покупает богатая иркутская купчиха Юлия Базанова. В этом году она с дочерью становится единственной наследницей золотопромышленного производства семьи умершего мужа и свекра. Оставляет дело в Иркутске на помощников, а сама переезжает в Москву и отдается делам благотворительности. На ее деньги выстроена клиника ушных и горловых болезней при медицинском факультете Императорского Московского университета на Девичьем поле, на углу Олсуфьевского переулка и Боженинского переулка. Это была вторая в России лор-клиника, построенная по специальному проекту и оснащенная всеми научными новинками того времени. Московская городская дума приняла решение присвоить новой клинике имя Ю.И. Базановой. И дальше она продолжала вкладывать большие средства в разные благотворительные учреждения Иркутска и Москвы.

К 1906 году ее финансовое положение сильно ухудшилось, и она была вынуждена продать дом на Моховой.

Дом купил мануфактур-советник Николай Михайлович Красильщиков, директор и распорядитель мануфактуры "Анна Красильщикова и сыновья" в селе Родники Костромской губернии. Там вырабатывался одежный товар, который славился своим стойким черным цветом. Красильщиков был женат на красавице Елизавете Алексеевне Дружниковой. Ее портрет кисти В. Серова 1906 года украшал вестибюль этого особняка. Сейчас он находится в Краснодарском краевом художественном музее. Елизавета Красильщикова позировала художнику в бриллиантовом колье. В Москве ходил анекдот, что когда она в нем выезжает в свет, то для охраны ей нанимают двух телохранителей.

Николай Михайлович имел очень красивый тенор, по мнению многих лучше, чем у Карузо. Он учился пению в Италии, пел только итальянские оперы и имел необычайный авторитет в московских оперных кругах. Многим, в том числе, А. Неждановой и Л. Собинову, он давал уроки пения и наставления. В доме на Моховой бывало немало известных людей, музыкантов, художников.

В 1920 году Красильщиковым удалось перебраться во Францию, где Николай Михайлович скончался от инфаркта. Елизавета Алексеевна после его смерти вышла замуж за графа Сергея Сергеевича Шереметева.

После революции в особняке было общежитие для командированных текстильного комбината. Потом его отдали Государственной библиотеке им. Ленина и здесь расположился институт библиотековедения, в 1950-м его сменил музей Калинина. Теперь здесь центр восточной литературы РГБ.

Историческая справка
Первым хозяином этого участка до 1737 года являлся генерал-кавалерист С. Г. Нарышкин. С 1765 года новыми владельцами стали купцы Щербаковы, жившие здесь вплоть до 1840-х годов. Они в начале XIX века построили трёхэтажный лицевой дом и каменные дворовые флигели в три и четыре этажа. Часть комнат сдавались в наём, так у одного из обитателей дома, богатого украинского землевладеца П. Энгельгардта среди крепостной прислуги жил будущий писатель Т. Шевченко. Также здесь, в одном из дворовых флигелей в 1833-1835 и в 1851 годах проживал композитор М. И. Глинка; в 1854-1873 годах - музыкальный и художественный критик В. В. Стасов; а в 1860-х - доктор медицины К. И. Грум-Гржимайло. Среди посещавших дом гостей были: А. Н. Серов, В. Ф. Одоевский, К. П. Брюллов, А. Г. Венецианов. В 1837 году дом № 26 за долги был отдан жене вице-адмирала В. И. Мелихова - О. К. Мелиховой. Вскоре после этого, в 1844 году архитектор О. В. Бремме надстроил трёхэтажное здание на ещё один этаж. В 1883 году после смерти хозяйки, дом перешёл по наследству её внуку - графу Н. Н. Симоничу, а тот в свою очередь продал его генералу Н. А. Безаку в 1893 году. Далее, по наследству здание переходит к его дочери М. Н. Граббе. Её муж, граф А. Н. Граббе в 1913-1914 году осуществил перестройку дома по проекту архитектора С. Г. Гингера, в ходе которой лицевой дом поднялся ещё на один этаж, а во дворе появились новые корпуса.

| 17.12.2017

Дом № 26 по Моховой улице был построен еще в конце XVIII века, но своими нынешними чертами обязан архитектору Сергею Гингеру, который в 1913-1914 годах перестроил здание и оформил его в подражание итальянскому Возрождению. В начале XX века домом владел командир императорского конвоя граф Александр Граббе.

В этом доме в разное время проживали критик Владимир Стасов, поэт Тарас Шевченко, композиторы Михаил Глинка и Александр Даргомыжский.

Одну из квартир в парадном подъезде внутреннего двора занимал контр-адмирал Петр Николаевич Лесков . Он родился 11 февраля 1864 года в Петербурге в дворянской семье. Петр Лесков закончил Ревельскую Александровскую гимназию и Морское училище.

С июля 1889 года началась его служба на кораблях Балтийского флота. Он командовал миноносцем № 132, учебным судном «Верный», с 1908 по 1912 годы — крейсером «Аврора», затем — Бригадой резервных крейсеров. В 1915 году Петр Николаевич стал начальником обороны Приморского фронта Морской крепости Императора Петра Великого, затем он командовал этой крепостью. Его аттестации, характеристики изобилуют превосходными степенями — командира Лескова очень любили во флоте.

Революционные перемены Лесков встретил с одобрением. Сохранились воспоминания, где он сообщает коллеге по службе: «А знаете, ведь они [революционеры], собственно говоря, верно пишут».

Однако в октябре 1917 года Лесков был уволен в резерв, затем назначен в распоряжение Верховной морской коллегии и в декабре стал вице-председателем Временного морского крепостного совета Морской крепости Петра Великого, но занимал он эту должность недолго. В марте 1918 года Петр Николаевич был отправлен в отставку и устроился работать электромонтером.

Через три года Лесков вернулся в Управление морским флотом. С февраля 1920 года он служил председателем Комиссии по отправке эсминцев на Каспийское море, затем начальствовал над Петроградской морской базой, был помощником начальника Штаба командующего Морскими силами Республики и впоследствии — начальником Главного управления мореплавания.

В 1923 году Петр Николаевич Лесков стал заведующим Центральным военно-морским музеем и председательствовал в Научно-техническом комитете морского ведомства. Через четыре года контр-адмирал был уволен в отставку и жил в квартире на Моховой как пенсионер.

В 1937 году сотрудники 3 отдела УНКВД ЛО младший лейтенант госбезопасности Тушкин, оперуполномоченный Березко, начальник 9 отделения 3 отдела лейтенант госбезопасности Берлин, начальник 3 отдела майор госбезопасности Перельмутр и заместитель начальника УНКВД ЛО старший майор госбезопасности Шапиро полностью выдумали «контрреволюционную военно-офицерскую организацию», которую они назвали «Российский Обще-Воинский Союз» (РОВС).

По замыслу работников НКВД, участники этой организации «внедрялись в воинские соединения Ленинградского военного округа и Краснознаменного Балтфлота, военно-учебные заведения РККА и РККФ, на заводы оборонной промышленности».

Эта мифическая организация, как указывается в архивных бумагах, «была связана с зарубежными белогвардейскими центрами в Париже и Берлине, германской разведкой и 2 отделом ПГШ, которым участники РОВСа переправили ряд военных и военно-экономических сведений шпионского характера, собранные в СССР».

Энкавэдэшники приписали контрреволюционной организации создание диверсионных групп, которые «должны были при начале войны вывести из строя ряд оборонных заводов путем организации поджогов и взрывов. По директивам Берлинского белогвардейского центра «РОНД» и германской разведки военно-офицерская организация должна была подготовить террористические акты в отношении руководителей ВКП(б) и Советского правительства».

Петр Николаевич Лесков был арестован 2 ноября 1937 года как участник «белогвардейской, офицерской, террористической, диверсионно-шпионской организации РОВСа». Во время ареста были изъяты военные морские карты, чертежи кораблей, судебное обвинение Верховного суда 1929 года, когда Лесков судился за халатность и был оправдан, и золотое обручальное кольцо, на котором были выгравированы фамилия жены Петра Лескова и дата венчания «О.А. Семенова 28 апреля 1891».

Ко времени ареста в семье уже был один репрессированный. В Оренбург был сослан, скорее всего за дворянское происхождение, младший брат Лескова.

Следствие по делу Петра Николаевича шло очень быстро. Известно, что был один допрос, и уже 25 ноября младший лейтенант Тушкин вывел обвинение в том, что «Лесков П.Н. действительно являлся участником РОВСа, в который был завербован в 1925 году в Ленинграде бывшим морским офицером царской армии Затурским В.Е., и знал, что РОВС проводит диверсионную, террористическую и шпионскую работу в пользу Германии. Способствовал проведению вредительской работы в научно-техническом комитете Управления Морских сил СССР по срыву правительственных заданий на новые виды вооружения в Балтфлоте. По заданию бывшего контр-адмирала Любинского собрал и передал через него для германской разведки шпионские материалы по вооружению Балтфлота».

11 декабря 1937 года Комиссия НКВД и прокуратуры СССР согласилась с тем, что Лесков «является участником военно-офицерской организации «Российского Обще-Воинского Союза» (РОВС) и по заданию контрреволюционной организации проводил вредительскую и шпионскую работу в пользу Германии», и вынесла расстрельный приговор.

В деле хранится акт о приведении смертного приговора в исполнение 20 декабря 1937 года. Комендант УНКВД ЛО старший лейтенант госбезопасности Поликарпов отчитался, что выполнил предписание комиссара госбезопасности 1-го ранга товарища Закавского, и Петр Николаевич Лесков расстрелян.

Лишь в 1989 году дело контр-адмирала было пересмотрено и признано полностью сфальсифицированным.