Как нацистская верхушка закончила свою жизнь: последний заговор. Политические лидеры “Третьего рейха” Кто такой рейхскомиссар

Конец Третьего рейха

Глава 6 Загадки Третьего рейха: Отто Скорцени

Первым руководителем главного имперского управления безопасности был обергруппенфюрер СС и генерал полиции Рейнгард Гейдрих, официально именовавшийся начальником полиции безопасности и СД. Политический портрет этого человека, которого страшилось так много людей, был бы неполным, если не коснуться его прошлого. После первой мировой войны, в 1922 году, Гейдрих поступил в военно-морской флот и проходил службу в звании морского кадета на крейсере «Берлин», которым командовал в то время Канарис (это обстоятельство и сыграет в 1944 году роковую роль в судьбе адмирала). В своей военной карьере Гейдрих достиг звания обер-лейтенанта, но из-за беспутной жизни, особенно различных скандальных историй с женщинами, он в конце концов предстал перед офицерским судом чести, заставившим его выйти в отставку. В 1931 году Гейдрих оказался выброшенным на улицу без средств к существованию. Но ему удалось убедить друзей из гамбургской организации СС, что он - жертва своей приверженности к национал-социализму. При их содействии он попадает в поле зрения рейхсфюрера СС Гиммлера, в то время руководителя охранных отрядов Гитлера. Познакомившись ближе с молодым обер-лейтенантом в отставке, рейхсфюрер СС, как свидетельствуют очевидцы, в один прекрасный день поручил ему составить проект создания будущей службы безопасности национал-социалисткой партии. По словам Гиммлера, у Гитлера появились тогда основания для того, чтобы вооружить свое движение службой контрразведки. Дело в том, что баварская полиция проявляла себя в ту пору не в меру осведомленной обо всех тайнах нацистского руководства. Вскоре Гейдриху посчастливилось обнаружить «предателя» - им оказался советник баварской уголовной полиции. Гейдрих убедил рейхсфюрера. что куда выгоднее пощадить «предателя» и, воспользовавшись этим, попытаться превратить его в источник информации для СД. Под давлением Гейдриха советник действительно быстро переметнулся на сторону своих новых шефов и стал регулярно поставлять службе Гиммлера информацию обо всем, что происходило в политической полиции Баварии. Благодаря этому «успеху» перед молодым Гейдрихом, обнаружившим высокие профессиональные качества, открылась возможность войти в непосредственное окружение набиравшего силу рейхсфюрера СС, и это обстоятельство во многом определило его положение в будущем.

После прихода нацистов к власти началась головокружительная карьера Гейдриха: под руководством Гиммлера он создал политическую полицию в Мюнхене и сформировал в рамках СС отборный корпус, основу которого составили сотрудники службы безопасности. В апреле 1934 года Гиммлер назначил Гейдриха начальником управления тайной государственной полиции крупнейшей германской земли - Пруссии. До того времени учреждения политической полиции в землях были подчинены рейхсфюреру СС лишь по оперативной линии, но не административно. Пруссия явилась для Гиммлера и Гейдриха как бы первой ступенью к обладанию всей полнотой власти в системе государственных полицейских органов. Ближайшая цель, которую они ставили перед собой, состояла в том, чтобы включить в эту систему политическую полицию других земель и таким образом распространить свое влияние на орган, имевший уже «имперское значение». Когда эта цель была достигнута, Гейдрих, используя свое положение, «протянул щупальца» ко всем ключевым постам административно-управленческого аппарата нацистского рейха. С помощью возглавляемой им службы безопасности он получил возможность вести наблюдение за государственными и партийными деятелями, вплоть до занимающих самые высокие посты, а также осуществлять контроль за общественной жизнью в Германии, решительно подавляя всякое инакомыслие.

Свойственные Гейдриху и по достоинству оцененные Гиммлером честолюбие, беспощадность, расчетливость, умение обратить к своей выгоде малейшую возможность помогли ему сразу же продвинуться вперед и обойти многих своих коллег по нацистской партии. «Человек с железным сердцем» - так величал Гитлер Рейнгарда Гейдриха, ставшего позднее главой полиции всех германских земель и, кроме того, шефом СД (следующий в партийной иерархии пост после Гесса и Гиммлера).

Согласно свидетельствам Шелленберга, одной из особенностей Гейдриха был дар мгновенно распознавать профессиональные и личные слабости людей, фиксировать их в своей феноменальной памяти и в собственной «картотеке» . Уже в самом начале своей карьеры оценив всю важность ведения досье, он систематически собирал информацию обо всех деятелях третьего рейха. Гейдрих был убежден, что только знание чужих слабостей и пороков обеспечит ему надежную связь с нужными людьми. С добросовестностью бухгалтера, писал Г. Буххейт, Гейдрих накапливал компрометирующие материалы на всех влиятельных представителей высшего эшелона власти и даже своих ближайших помощников.

По свидетельству лиц, близко знавших Гейдриха, ему были известны во всех подробностях «темные пятна» в генеалогии самого Гитлера. Ни одна деталь личной жизни Геббельса, Бормана, Гесса. Риббентропа, фон Папена и других нацистских бонз не ускользала от его внимания. Лучше, чем кто-либо, он знал, какими способами оказать давление на человека и направить развитие событий в нужное русло. Недостатка в доносчиках и информаторах он никогда не испытывал.

На укрепление власти и распространение влияния Гейдриха работала его редкая способность ставить всех окружающих - от секретаря до министра -в зависимость от себя благодаря знанию и использованию их пороков. Не раз он доверительно сообщал собеседнику, будто до него дошли слухи, что над ним сгущаются" тучи, грозящие ему служебными или личными неприятностями. Причем эти слухи он, как правило, измышлял сам, пуская их в ход для того, чтобы побудить собеседника выложить все, что ему хотелось бы знать о том или ином человеке.

«Чем ближе узнавал я этого человека, - писал о Гейдрихе Шелленберг, - тем больше он казался мне похожим на хищного зверя всегда настороже, всегда чувствующий опасность, никогда не доверяющий никому и ничему. К тому же им владело ненасытное честолюбие, стремление знать больше, чем другие, всюду быть хозяином положения. Этой цели он подчинял свой незаурядный интеллект и инстинкт хищника, идущего по следу. От него постоянно можно было ожидать беды» . Ни один человек с независимым характером из окружения Гейдриха не мог считать себя в безопасности. Коллеги являлись для него соперниками .

Все, кто близко знал Гейдриха или кому приходилось общаться с ним, отмечали, что для этого яркого представителя нацизма, как и других руководящих деятелей третьего рейха, были характерны жестокость, жажда неограниченной власти, умение плести интриги, страсть к самовосхвалению. И еще: обладая качествами крупного организатора и администратора, не имевшего равных себе в рейхе в вопросах управления, он в то же время был авантюристом и гангстером по своей природе. Эти личные качества Гейдриха накладывали отпечаток на всю деятельность РСХА. Представитель Лиги Наций в Данциге Карл Буркхардт в книге «Воспоминания» характеризует Гейдриха как молодого злого бога смерти, изнеженные руки которого как будто были созданы для того, чтобы душить. Начиная с 1936 по 1939 год и особенно после 1939 года одно упоминание имени Гейдриха и тем более его появление где-либо наводили ужас.

Из новшеств, внесенных Гейдрихом в практику агентурной работы РСХА, была организация «салонов». Стремясь к получению более ценной информации, в том числе о «сильных мира сего», а также о видных зарубежных гостях, он задумал открыть в одном из центральных районов Берлина фешенебельный ресторан для избранной публики. В такой атмосфере, считал Гейдрих, человек легче, чем где бы то ни было, выбалтывает вещи, из которых тайная служба может почерпнуть много полезного для себя. Выполнение этого задания, одобренного Гиммлером, было возложено на Шелленберга. Тот приступил к делу, арендовав через подставное лицо соответствующее здание. К перепланировке и отделке его привлекли лучших архитекторов. После этого за дело взялись специалисты по техническим средствам подслушивания: двойные стены, современная аппаратура и автоматическая передача информации на расстояние позволяли фиксировать каждое слово, произнесенное в этом «салоне», и передавать его в центральное управление. Технической стороной дела ведали надежные сотрудники, а весь персонал «салона» - от уборщиц до кельнера - состоял из тайных агентов СД. После проведенной подготовительной работы возникла проблема поиска «красивых женщин». Решение ее взял на себя шеф уголовной полиции Артур Небе. Из крупных городов Европы были приглашены дамы полусвета, а кроме того, высказали готовность предоставить свои услуги и некоторые дамы из так называемого «хорошего общества». Гейдрих дал этому заведению название «Салон Китти».

Салон давал любопытные данные, значительно пополнившие досье службы безопасности и гестапо. Создание «Салона Китти» в оперативном отношении оказалось в высшей степени успешным. В результате подслушивания и тайного фотографирования служба безопасности имела возможность, по свидетельству Шелленберга, значительно пополнить свои досье ценной информацией. Ей удавалось, в частности, выходить на скрытых противников нацистского режима, а также раскрывать планы прибывающих в Германию для переговоров представителей зарубежных политических и деловых кругов.

Среди иностранных посетителей одним из наиболее интересных клиентов оказался министр иностранных дел Италии граф Чиано, который, находясь в то время с визитом в Берлине, широко «гулял» в «Салоне Китти» со своим дипломатическим персоналом.

В начале марта 1942 года приказом Гитлера Гейдрих был назначен заместителем рейхспротектора Богемии и Моравии с сохранением обязанностей шефа РСХА и произведен в обергруппенфюреры. Это решение фюрера никого не удивило. В действительности объем и характер полномочий, которыми был облечен Гейдрих, выходили за рамки функций, обычно выполняемых заместителем рейхспротектора. Пребывание Гейдриха на этом посту было номинальным, практически именно ему принадлежало руководство протекторатом. С чисто внешней стороны дело представлялось так, будто имперский протектор барон Константин фон Нейрат испросил у Гитлера длительный отпуск по состоянию здоровья. В правительственном сообщении говорилось, что фюрер не мог отказать в просьбе рейхсминистру и назначил шефа РСХА Рейн-гарда Гейдриха исполняющим обязанности имперского протектора в Чехии и Моравии. Гитлеру нужен был в этом протекторате решительный, безжалостный нацист. Фон Нейрат не годился. При нем «подняло голову» подпольное движение.

Гейдрих не скрывал от своего окружения, что его крайне привлекало новое назначение, тем более что в разговоре с ним по этому поводу Борман намекнул, что оно означает для него большой шаг вперед, особенно если ему удастся успешно решить политические и экономические проблемы этой области, «чреватые опасностью конфликтов и взрывов».

Приняв руководство протекторатом, Гейдрих, отличавшийся крайней жестокостью, сразу же ввел чрезвычайное положение, подписал первые смертные приговоры. Развязанный им террор затронул множество ни в чем не повинных людей. В ответ на проводимую Гейдрихом политику геноцида чехословацкие патриоты, участники движения Сопротивления организовали на него покушение.

Покушение на Рейнгарда Гейдриха

Напомним в общих чертах на основании твердо установленных фактов, как это покушение было подготовлено и совершено и какую роль в этом играла чехословацкая разведка, центр которой находился в то время в Лондоне.

В первые годы войны из Англии в протекторат было заброшено несколько десятков разведывательных групп с задачей сбора военно-экономической и политической информации и установления связи с подпольными группами внутреннего Сопротивления. Иногда засылались и агенты-одиночки, которым поручалась лишь передача денег, запасных частей к рациям, яда, шифровальных ключей.

Осенью 1941 года связь между Лондоном и внутренним Сопротивлением оказалась серьезно нарушенной, и обе стороны взялись за ее восстановление.

Чехословацкое правительство, находясь в изгнании, стремясь усилить свои позиции на международной арене, оживить деятельность национального движения Сопротивления и укрепить собственное влияние в нем, добивалось наращивания активности в деле засылки агентуры в разные районы страны. Ядро каждой забрасываемой группы составляли старший и радист; каждая из них получала примерно три подпольные явки-адреса.

Предварительно агенты проходили специальное обучение под руководством английских инструкторов. Программа обучения была краткосрочной, но очень насыщенной. Она включала изнурительную физическую тренировку днем и ночью, специальные теоретические занятия, упражнения в стрельбе из личного оружия, овладение приемами самообороны, прыжки с парашютами, изучение радиодела.

В августе 1941 года в Лондон поступила просьба о присылке в протекторат парашютистов от уцелевшей от разгрома в успешно продолжавшей свою деятельность подпольной группы штабс-капитана Вацлава Моравека . После обсуждения этой просьбы на специальном совещании, в котором принял участие узкий круг высокопоставленных офицеров из разведывательной службы и генерального штаба, состоялось решение о направлении в Чехию пяти парашютистов. Трое из них должны были заниматься сбором сведений о дислокации воинских частей, эшелонах, следовавших на фронт, продукции военных заводов; создавать опорные пункты в виде явочных и конспиративных квартир для приема новых групп. В задачу ротмистра Габчика и старшего сержанта Свободы (оба они присутствовали на указанном совещании) входило подготовить и совершить покушение на исполняющего обязанности имперского протектора Рейнгарда Гейдриха. Габчик и Свобода были определены в один из учебно-тренировочных лагерей британского военного министерства для отработки прыжков с парашютом ночью.

К этому времени, как свидетельствует в своих мемуарах полковник Франтишек Моравец, тогдашний глава чехословацкой разведки, лондонским центром был разработан и доведен до сведения обоих участников операции подробный тактический план покушения, получивший кодовое название «Антропоид» . Как предусматривалось этим планом. Габчик и Кубиш должны были прыгать с парашютом примерно в 48 километрах к юго-востоку от Праги, в холмистой местности, покрытой густыми лесами. Обосноваться им надлежало в Праге, где они должны были досконально изучить обстановку, действуя во всем самостоятельно, без привлечения посторонних сил.

Что касается технических деталей операции, времени, места и способа ее осуществления, то их предстояло уточнить на месте с учетом конкретных условий.

Инструктаж Габчика и Кубинга перед заброской о том, что им предстоит делать, как избежать ошибок и держаться, особенно в опасных ситуациях, провел лично полковник Франтишек Моравец.

Первый вылет 7 ноября 1941 года оказался неудачным - сильный снегопад заставил пилота возвратиться в Англию. Не удалась и вторая попытка 30 ноября 1941 года: экипаж самолета потерял ориентировку и вынужден был вернуться на базу. Третья попытка была предпринята 28 декабря 1941 года.

Приземлившись недалеко от Праги, в районе кладбища, Габчик и Кубиш закопали парашюты и на некоторое время обосновались в заброшенной сторожке у пруда. Затем, воспользовавшись полученными в центре адресами-явками, с помощью подпольщиков перебрались в Прагу. Здесь, освоившись несколько с обстановкой, приступили к выработке возможных вариантов плана осуществления операции .

Три варианта покушения на Гейдриха

Согласно первому варианту, предполагалось устроить налет на салон-вагон протектора в поезде. Тщательно осмотрев железнодорожный путь и насыпь в том месте, где они должны были засесть в засаду, Габчик и Кубиш пришли к заключению, что оно малопригодно. Второй вариант предусматривал совершение покушения на шоссе в Паненске-Бржежанах. Они намерены были протянуть через дорогу стальной трос в расчете на то, что, как только машина Гейдриха натолкнется на него, возникнет замешательство, которым воспользуется группа для нанесения удара. Габчик и Кубиш приобрели такой трос, провели репетицию, но в итоге им пришлось отказаться и от этого варианта - он не гарантировал полного успеха. Дело в том, что около избранного места негде было укрыться и некуда было бежать, а это означало верное самоубийство для исполнителей.

Остановились на третьем варианте, который состоял в следующем. На дороге Паненске-Бржежаны - Прага - обычно Гейдрих ездил этим маршрутом - в районе Кобылис был поворот, где водителю, как правило, приходилось сбавлять скорость. Габчик и Кубиш решили, что этот участок дороги в большей степени отвечает требованиям задуманного.

Скрупулезно проведя всю подготовительную работу, Габчик и Кубиш наметили дату покушения - 27 мая 1942 года, распределили между собой обязанности в предстоящей операции: Габчик должен был стрелять в Гейдриха из автомата, Кубиш - оставаться в засаде для подстраховки, имея при себе две бомбы. Для выполнения этого плана необходимо было привлечь к участию в операции еще одного человека (его задача состояла в том, чтобы с помощью зеркальца подать Габчику сигнал о приближении машины Гейдриха к повороту). Они остановились на кандидатуре Вальчика, в свое время заброшенного в Прагу и прочно обосновавшегося здесь.

В день покушения рано утром Габчик и Кубиш на велосипедах добрались до условленного пункта. По пути к ним присоединился Вальчик.

27 мая в 10. 30, когда машина приближалась к повороту, Габчик по сигналу Вальчика распахивает плащ и направляет дуло автомата на Гейдриха, сидящего рядом с шофером. Но автомат вдруг дал осечку. Тогда находящийся недалеко от машины Кубиш бросает в нее бомбу. После этого парашютисты скрываются в разных направлениях.

Сменив несколько мест своего пребывания в связи с повальными обысками Габчик и Кубиш принимают предложение подпольщиков перебраться на несколько дней в подземелье под церковью Кирилла и Мефодия. Там уже находились пять других парашютистов.

За эти дни подпольщиками был разработан план вывода парашютистов из церкви за пределы Праги: Габчика и Кубиша предполагали вывезти в гробах, а остальных - на полицейской машине. Однако накануне осуществления этого плана гестапо из-за предательства одного из агентов , засланных полковником Моравцем в Прагу, удается раскрыть местопребывание Габчика и Кубиша. К церкви были стянуты значительные силы СД и СС, организовано блокирование всего квартала.

Штурм церкви продолжался несколько часов. Парашютисты мужественно защищались. Трое из них были убиты, а остальные вели бой, тюка не кончились патроны, оставив по одному патрону для себя.

Докладывая по начальству о завершении операции, штандартенфюрер СС Чешке, начальник главного управления гестапо Праги, отмечал, что обнаруженные в церкви боеприпасы, матрацы, одеяла, белье, продукты питания и другие предметы, свидетельствуют о том, что парашютистам содействовал широкий круг людей, в том числе церковные служители .

Последствия покушения на Рейнгарда Гейдриха

Плата за покушение оказалась очень высокой: из 10 тысяч заложников в первую же ночь 100 «главнейших врагов рейха» были расстреляны. 252 чешских патриота были осуждены на смерть за укрывательство или содействие парашютистам. Однако их было намного больше. В первые же недели было казнено свыше 2 тысяч человек.

Несмотря на то что силы Сопротивления понесли тяжелые потери, нацистам не удалось сломить волю чешского народа, величие, скромность и героизм которого стали высоким нравственным ориентиром для последующих поколений.

После смерти Гейдриха пост руководителя PCXА, превращенного благодаря его усилиям в одно из самых зловещих ведомств третьего рейха, занял начальник полиции и СС в Вене доктор Эрнест Кальтенбруннер . Так в руках этого фанатичного австрийского нациста оказываются рычаги управления невиданной в истории машиной убийств и террора.

До 1926 года Кальтенбруннер как юрист практиковал в Линце. В 1932 году в возрасте 29 лет он вступил в местную национал-социалистскую партию, год спустя вошел в состав полулегальной организации СС, активно выступавшей за подчинение Австрии фашистской Германии. Дважды подвергался аресту (в 1934 и 1935 годах), шесть месяцев провел в заключении. Незадолго до второго ареста принял на себя командование запрещенными в Австрии силами СС, установил тесные отношения с Берлином, в частности с руководителями СД. 2 марта 1938 года получил в марионеточном австрийском правителъстве «портфель министра безопасности».

Используя свое служебное положение и связи, опираясь на возглавляемую им организацию СС. Кальтенбруннер развернул активную подготовку к захвату Австрии гитлеровцами. Под его командой 500 австрийских головорезов-эсэсовцев в ночь на 11 марта 1938 года окружили государственную канцелярию и совершили фашистский переворот при поддержке вступивших на территорию страны немецких войск. На следующий день аншлюс стал свершившимся фактом. Вскоре после аншлюса он делает стремительную карьеру. Благодаря палаческой деятельности в аннексированной Австрии в качестве высшего руководителя СС и полиции безопасности, Кальтенбруннер становится сподручным рейхсфюрера Гиммлера, которого поразила эффективность созданной им мощной разведывательной сети, охватившей районы к юго-востоку от австрийской границы. Вверяя «старому бойцу» Кальтенбруннеру пост начальника главного имперского управления безопасности, фюрер был убежден, пишет Шелленберг, что этот «крепкий парень обладает всеми качествами, необходимыми для такой должности, причем решающее значение имело безоговорочное послушание, личная верность Гитлеру и то обстоятельство, что Кальтенбруннер был его земляком, уроженцем Австрии» .

Работа Кальтенбруннера на посту главы гестапо

Являясь главой СД и полиции безопасности. Кальтенбруннер не только управлял деятельностью гестапо, но и непосредственно курировал систему концлагерей и административный аппарат, занимавшийся реализацией принятых в сентябре 1935 года нюрнбергских расистских законов, в соответствии с которыми осуществлялось так называемое окончательное решение еврейского вопроса. По отзывам сослуживцев, Кальтенбруннера меньше интересовали профессиональные детали работы возглавляемой им организации. Для него главным было прежде всего то, что руководство внутренней и внешней разведкой давало ему возможность влиять на важнейшие политические события. Инструмент, необходимый для этого, был в его ведении.

Помимо должности Кальтенбруннеру придавал значимость, как отмечали сотрудники СД, его внешний вид: это был великан, с замедленными движениями, широкими плечами, громадными руками, массивным квадратным подбородком и «бычьим затылком». Лицо пересекал глубокий шрам, полученный еще в бурные студенческие годы. Это был человек неуравновешенный, лживый и взбалмошный, много пил спиртных напитков . Доктор Керстер, проверявший по заданию рейхсфюрера СС всех высокопоставленных чинов СС и полиции, чтобы выяснить, кто из них больше подходит на ту или иную должность, рассказывал Шелленбергу, что в его руки редко попадал такой упрямый и крутой «бык», как Кальтенбруннер. «Видимо, - заключил доктор, - он способен думать только в подпитии» .

Внимание Кальтенбруннера больше всего привлекали методы казни, применявшиеся в концлагерях, и особенно использование газовых камер. С его приходом в РСХА, объединявшее все службы террора и сыска в Германии, прежде всего гестапо и служба безопасности стали применять еще более садистские пытки, на полную мощность заработали орудия массового истребления людей. По свидетельству одного из сотрудников СД, почти ежедневно под председательством Кальтенбруннера происходили совещания, на которых детально обсуждался вопрос о новых методах пыток и технике убийства в концлагерях. Под его непосредственным руководством главное имперское управление безопасности, по прямому указанию правителей рейха, организовало охоту на лиц еврейской национальности и уничтожило несколько миллионов. Такая же участь постигла парашютных десантников союзных держав, военнопленных.

Таким образом, лично связанный с Гитлером и имевший непосредственный выход к нему и, очевидно, благодаря этому получивший от Гиммлера такие права и полномочия, каких не имел никто другой из его окружения, Кальтенбруннер играл наиболее чудовищную роль в общем преступном заговоре нацистской клики. Незадолго до самоубийства Гитлер, относившийся к Кальтенбруннеру как к одному из своих ближайших и особо доверенных людей, назначил его главнокомандующим войсками мистического «Национального редута» , центром которого предполагалось сделать Зальцкаммергут - горный район на севере Австрии, отличающийся сильно пересеченной местностью и недоступностью. По утверждению Хеттля, миф о «неприступной альпийской крепости, защищенной самой природой и самым мощным секретным оружием, какое когда-либо создавал человек», был выдуман для того, чтобы попытаться выторговать у западных союзников более выгодные условия капитуляции. В горах этой местности прятались Кальтенбруннер и другие нацистские военные преступники, когда третий рейх потерпел поражение.

Сподвижники Гейдриха и Кальтенбруннера в СС

Конец шефа главного имперского управления безопасности известен: он был приговорен в 1946 году Международным военным трибуналом в Нюрнберге к смертной казни через повешение.

Характерны и фигуры ближайших сподвижников Гейдриха и Кальтенбруннера - Мюллера, Науйокса и Шелленберга, которым принадлежала ведущая роль в организации тайной войны против СССР.

Генрих Мюллер, шеф гестапо, группенфюрер СС и генерал полиции, родился в Мюнхене в 1900 году в семье католиков. Оставаясь за кулисами событий с 1939 по 1945 год практически был главой государственной полиции всего рейха и заместителем Кальтенбруннера. Свою карьеру он начал в баварской полиции, где занимал скромную должность, специализируясь преимущественно на слежке за членами коммунистической партии. И если Геринг породил гестапо, а Гиммлер принял его в свое лоно, то Мюллер довел эту службу до полной зрелости в качестве смертоносного оружия, острие которого было направлено против антифашистских выступлений и всяких проявлений оппозиции нацистскому режиму, которые он стремился душить в зародыше. Достигалось это с помощью таких получивших широкое применение чудовищных методов, как изготовление фальшивок, клевета в отношении тех, кто выступал против нацистской диктатуры и политики агрессий, плетение мнимых заговоров, которые затем разоблачались, чтобы предотвратить настоящие заговоры, наконец, кровавые расправы, пытки, тайные казни. «Сухой, скупой на слова, которые он произносил с типичным баварским акцентом, низкорослый, приземистый, с квадратным мужицким черепом, узкими, плотно сжатыми губами и колючими карими глазками, которые всегда были полуприкрыты тяжелыми, постоянно дергающимися веками. Особо неприятным казался вид его массивных широких рук с короткими толстыми пальцами» - так описывает в своих мемуарах Шелленберг Мюллера. Правда, на всякий случай он задним числом представляет дело таким образом, будто с 1943 года тот был смертельным врагом Шелленберга. постоянно замышлял против него козни и чуть ли не готов был погубить. Это вряд ли достоверно. Но одно совершенно очевидно: оба соперника досконально знали слабые и сильные стороны друг друга и в своей службе нацистской верхушке действовали с величайшей осторожностью, боясь где-то оступиться и тем самым дать козырь противнику.

По словам подручных Мюллера, много лет знавших его, он был человеком хитрым, беспощадным и умевшим мстить. Привычка ко лжи и стремление к неуемной власти над своими жертвами наложили на него отпечаток коварства и грубости, скрытой и судорожной жестокости.

Гейдрих не случайно остановил свой выбор на Мюллере. Он нашел в этом «упрямом и самонадеянном» баварце, обладавшем высоким профессионализмом и умением слепо подчиняться, идеального партнера, выделявшегося своей ненавистью к коммунизму и «всегда готового поддержать Гейдриха в любом грязном деле» (как, например, уничтожение неугодных Гитлеру генералов, расправа с политическими противниками, слежка за сослуживцами). Мюллер отличался тем, что, действуя по привычному стандарту, он «как опытный ремесленник преследовал свою жертву прямолинейно, с упорством сторожевого пса, загоняя ее в круг, из которого не было выхода».

В качестве главы гестапо Мюллер создал такую пирамиду ячеек, которая распространялась сверху вниз, проникала буквально в каждый немецкий дом. Рядовые граждане становились почетными сотрудниками гестапо, выступая в качестве квартальных надзирателей. Превратник жилого дома должен был, как квартальный надзиратель, следить за членами всех семей, проживающих в этом доме. Квартальные надзиратели сообщали об имевших место политических проступках и подстрекательских разговорах. Летом 1943 года гестапо располагало 482 тысячами квартальных надзирателей.

Инициативное доносительство со стороны прочих граждан также широко пропагандировалось и поощрялось как проявление патриотизма. Добровольные осведомители обычно действовали, движимые завистью или стремлением выслужиться перед властями, и получаемая от них информация, как правило, была, по свидетельству сотрудников гестапо, бесполезной.

Тем не менее, как считали гестаповцы, осознание человеком, что на него может донести буквально кто угодно, создавало желаемую атмосферу страха. Даже ни один из членов национал-социалистской партии не чувствовал себя спокойно, опасаясь «всевидящего ока» гестапо.

С помощью внедренной в головы людей мысли о том, что за каждым все время следят, удавалось держать в узде целый народ, подрывать его волю к сопротивлению. Другое преимущество такой в полном смысле слова государственной сети почетных и добровольных доносчиков заключалось в том, что для правительства она была бесплатной.

Как специалист в области пыток Мюллер в организации их превзошел всех своих коллег. С теми, кто попадал в руки гестапо, «работали» поразительно одинаковым образом. Применяемая технология пыток была в такой мере тождественной как в Германии, так и на территории оккупированных стран, что это совершенно определенно указывало на то, что гестаповцы руководствовались единым, обязательным для всех органов гестапо оперативным наставлением.

Прежде чем начать допрос, подозреваемого обычно жестоко избивали, чтобы привести его в шоковое состояние. Цель такого злонамеренного произвола заключалась в том, чтобы ошеломить, унизить и вывести арестованного из состояния душевного равновесия в самом начале борьбы с его истязателями, когда надо собрать воедино весь свой разум и волю.

Гестаповцы считали, что каждый схваченный ими человек располагает хоть какой-то информацией о подрывной деятельности, пускай даже лично не имея прямого отношения к ней. Даже тех, против кого отсутствовали какие-либо доказательства их причастности к подрывной деятельности, подвергали пыткам «на всякий случай», - может быть, они что-нибудь расскажут. Арестованного допрашивали «с пристрастием» по вопросам, о которых он абсолютно ничего не знал. Одна «линия допроса наудачу» сменялась другой. Начавшись, этот процесс становился буквально необратимым. Если арестованный не давал показаний на допросе с применением «мягких» пыток, они становились все более жестокими. Человек мог умереть, прежде чем его истязатели убедятся, что он действительно ничего не знает.

Обычным делом было отбивание почек у допрашиваемого. Его избивали до тех пор, пока лицо не превращалось в бесформенную, лишенную зубов массу. Гестапо имело набор изощренных орудий пыток: тиски, с помощью которых раздавливали яички, электроды для передачи разряда электрического тока от пениса в задний проход, стальной обруч для сдавливания головы, паяльник для прижигания тела пытаемого.

Под руководством Мюллера в гестапо прошли кровавую «практику» все эсэсовские палачи, которые впоследствии зверствовали в оккупированных странах Европы и на временно захваченной советской территории.

Идеей фикс Мюллера было создание централизованного учета, в котором имелось бы досье на каждого немца со сведениями обо всех «сомнительных моментах» в биографии и поступках даже самых незначительных. Любого, кто подозревался в сопротивлении гитлеровскому режиму, пусть даже «лишь в мыслях», Мюллер причислял к врагам рейха.

Мюллер имел самое непосредственное отношение к «окончательному решению еврейского вопроса», что означало массовое физическое уничтожение евреев. Именно он подписал приказ, требующий доставки в Аушвитц к 31 января 1943 года 45 тысяч лиц еврейской национальности для их уничтожения. Он же являлся автором бесчисленных документов аналогичного содержания, лишний раз свидетельствующих о его необычном рвении в исполнении директив нацистской верхушки. Летом 1943 года он был послан в Рим для оказания давления на итальянские власти в связи с возникшими у них колебаниями в «решении еврейского вопроса». Вплоть до самого конца войны Мюллер неустанно требовал от своих подчиненных активизации их деятельности в этом направлении. В период его руководства массовые убийства превратились в автоматическую процедуру. Такой же экстремизм проявлял Мюллер и в отношении советских военнопленных. Он же отдал приказ расстрелять английских офицеров, бежавших из-под стражи близ Бреслау в конце марта 1944 года.

Как и сам глава РСХА. Гейдрих, Мюллер был в курсе интимнейших подробностей, касавшихся всех руководящих деятелей режима и их ближайшего окружения. Вообще он был одним из самых осведомленных лиц третьего рейха, высшим «носителем тайн». Власть гестапо Мюллер использовал и в личных интересах. Рассказывают, что когда один из членов богатого и знатнейшего семейства Гередорфов угодил в лапы тайной полиции, то его родственники предложили выкуп в три миллиона марок, которые Мюллер положил в свой карман.

Бесследное исчезновение Мюллера

После бегства из поверженной Германии Мюллер не оставил практически никаких следов. Последний раз его видели 28 апреля 1945 года. Хотя официально его похороны состоялись за двенадцать дней до этого, однако после эксгумации тело не было опознано. Ходили слухи, будто бы он уехал в Латинскую Америку.

Список ближайших сообщников обер-палача Гиммлера, ключевых фигур имперской службы безопасности, будет не полным, если не упомянуть Альфреда Науйокса, поднаторевшего на крупных политических провокациях, и прежде всего против СССР. В кругу эсэсовцев Науйокс пользовался популярностью как «человек, начавший вторую мировую войну», возглавив ложное «польское» нападение на радиостанцию в Гливице 31 августа 1939 года, о чем подробно было рассказано выше.

Дружба известного боксера-любителя Науйокса с нацистами началась с его участия в устраиваемых ими уличных потасовках со своими политическими противниками.

В 1931 году в возрасте 20 лет он вступил в войска СС, нуждавшиеся в «молодых головорезах», а спустя три года был зачислен на работу в СД, где со временем обратил на себя внимание Гейдриха своей способностью на быстрые решения и отчаянный риск и стал одним из его доверенных лиц. Вначале ему было поручено возглавить подразделение, занимавшееся изготовлением фальшивых документов, паспортов, удостоверений личности и подделкой иностранных банкнот. В 1937 году, как уже упоминалось, он оказал услугу Гейдриху тем, что успешно справился с изготовлением фальшивки с целью компрометации видных советских военачальников во главе с маршалом М. Н. Тухачевским. В конце 1938 года Науйокс вместе с Шелленбергом участвовал в похищении двух английских разведчиков на немецко-голландской границе, о чем б речь дальше. Как и в случае с Польшей, именно ему было поручено изыскать повод для вероломного вторжения немецко-фашистских войск на территорию Нидерландов в мае 1940 года. Наконец, Науйоксу принадлежала идея организовать экономическую диверсию (операцию «Бернард») против Англии путем распространения на ее территории фальшивых денег .

В 1941 году Науйокс был уволен из СД за то, что оспорил приказ Гейдриха, строго каравшего за малейшее неповиновение. Сначала его отчислили в одну из эсэсовских частей, а в 1943 году отправили на Восточный фронт. В течение года Науйокс проходил службу в оккупационных войсках в Бельгии. Формально числясь на должности экономиста, этот один из «удачливых и хитроумных разведчиков» третьего рейха время от времени привлекался к выполнению «специальных заданий», в частности организовал несколько крупных террористических акций, завершившихся убийством значительной группы активных участников голландского движения Сопротивления.

В 1944 году Науйокс сдался в плен американцам, в конце войны оказался в лагере для военных преступников, но ему каким-то образом удалось бежать из-под стражи перед тем, как он должен был предстать перед Международным военным трибуналом в Нюрнберге.

В послевоенные годы этот специалист по особым заданиям возглавил подпольную организацию из бывших членов СС, опираясь на помощь Скорцени, который снабжал паспортами и деньгами бежавших из Берлина нацистов. Науйокс и его аппарат под видом «туристов» направляли нацистских военных преступников в Латинскую Америку, обеспечивая безопасность. Впоследствии он обосновался в Гамбурге, продолжая заниматься тем же вплоть до своей кончины в апреле 1960 года, так и не представ перед судом за чудовищные злодеяния, совершенные в годы войны.

Как неопровержимо подтверждают факты и документы, к числу ревностных исполнителей воли Гитлера, убежденных его сторонников относился также Вальтер Шелленберг, сын владельца фабрики роялей из Саарбрюккена, юрист по образованию. В 1933 году он вступил в партию национал-социалистов и одновременно в организацию для избранных - СС (охранные отряды Гитлера). На первых порах довольствовался положением внештатного шпика гестапо и зарубежного агента СД, прилагая при этом максимум стараний для того, чтобы обратить на себя внимание своих шефов обстоятельностью и отработанностью деталей регулярно представляемых им донесений. При этом, по собственному признанию Шелленберга, после того как он стал национал-социалистом, ему не приходилось испытывать какой-либо душевный дискомфорт от того, что принял на себя обязанность быть попросту доносчиком, собирать информацию о собственных товарищах и профессорах университета. Свои первые задания от тайной службы Шелленберг получал в зеленых конвертах, приходящих на адрес одного боннского профессора хирургии. Указания для него поступали непосредственно из центрального управления службы безопасности в Берлине, требовавшего предоставления информации об умонастроениях в рейнских университетах, политических, профессиональных и личных связях студентов и преподавателей.

Типичный выскочка, с амбициями, не подкрепляемыми материальной базой, Шелленберг стремился любой ценой «выбиться в люди». Склонный достигать целей путем авантюр и закулисных маневров, он питал особое пристрастие к сомнительной романтике. Мир, расположенный по ту сторону установленных порядков, по ту сторону «скучной расчетливости», как он любил выражаться, притягивал его с магической силой. Восхищаясь мощью «торжествующей воли героических личностей», он стремился случайности в своей жизни обратить в правило, необычное - рассматривать в порядке вещей.

С унизительным рвением борясь на Нюрнбергском процессе нацистских военных преступников за собственную жизнь, Шелленберг всеми силами стремился обелить себя, отгородиться от чудовищных преступлений своих коллег - зловещих палачей гитлеровской империи, представить себя всего лишь «скромным кабинетным теоретиком», стоящим над схваткой жрецом «чистого» искусства разведки. Однако английские офицеры, допрашивавшие его, с презрением говорили ему, что он - не более чем незаслуженно переоцененный фаворит нацистского режима, не отвечавший ни задачам, стоявшим перед ним, ни исторической обстановке. Такая оценка противником его способностей была для Шелленберга тяжелейшим ударом по самолюбию. «Отравленными» оказались для него и последние годы жизни, которые он провел в Италии, после того как был выслан из Швейцарии, где он поначалу обосновался. Дело в том, что итальянские власти, не без колебаний предоставившие ему убежище, не обращали на него никакого внимания, довольствуясь весьма поверхностным наблюдением за человеком, который не только не представлял никакой опасности, но и вряд ли мог причинить какое-либо беспокойство. Подобное отношение воспринималось Шелленбергом крайне болезненно, поскольку в этом обнаруживалось полное пренебрежение к персоне вчерашней «супер-звезды» гитлеровской разведки.

Возвращаясь к периоду, когда Шелленберг, сблизившись с кругами, связанными с разведкой, начинал делать свои первые шаги на поприще «тайной войны», следует отметить, что особенно высоко его способности к этой деятельности были оценены в ходе предпринятой им длительной поездки по странам Западной Европы в качестве зарубежного агента СД. Старания, бесспорный профессионализм, обнаруженный Шелленбергом при выполнении сложного задания, требовавшего добывания актуальной информации «самого широкого профиля», не могли остаться незамеченными: распознав в нем нужную фигуру, его в скором времени уже зачисляют в штат секретной службы руководящего аппарата СС. В середине 30-х годов он был послан во Франкфурт-на-Майне, чтобы пройти там трехмесячный курс обучения в отделах полицай-президиума. Оттуда его направили на четыре недели во Францию с заданием собрать точную информацию о политических взглядах одного известного профессора Сорбонны. Шелленберг справился с заданием, и после возвращения из Парижа его переводят для изучения «методов управления» в Берлин в имперское министерство внутренних дел, откуда он перебирается в гестапо.

В апреле 1938 года Шелленбергу оказывается особое доверие: сопровождать Гитлера в его поездке в Рим. Свое пребывание в Италии он использовал для того, чтобы получить как можно более обширную информацию о настроениях итальянского народа - фюреру важно было знать, насколько прочна власть Муссолини и может ли Германия вполне рассчитывать на союз с этой страной при осуществлении своей военной программы. В ходе подготовки к этой миссии Шелленберг отобрал около 500 сотрудников и агентов СД, знающих итальянский язык, которые под видом безобидных туристов должны были отправиться в Италию. По договоренности с различными туристическими бюро, часть которых тайно сотрудничала с нацистской разведкой, эти люди на поездах, самолетах или кораблях направились из Германии и Франции в Италию. В общей сложности около 170 групп из трех человек каждая должны были выполнять одно и то же задание в разных местах, ничего не зная друг о друге. В результате Шелленбергу удалось собрать важную информацию о «подводных течениях» и настроениях населения фашистской Италии, получившую высокую оценку самого фюрера.

Так, все выше поднимаясь по ступенькам иерархической лестницы СС, Шелленберг, явившийся ставленником шефа СД Гейдриха, в скором времени оказывается во главе штабной канцелярии службы безопасности, а затем, после создания главного имперского управления безопасности, назначается руководителем отдела контрразведки в управлении государственной тайной полиции (гестапо). Столь высокого статуса в структуре разведки Шелленберг достиг в свои неполные 30 лет…

В связи с визитом народного комиссара иностранных дел СССР В. М. Молотова 13 ноября 1940 года в Германию на Шелленберга была возложена ответственность за обеспечение безопасности советской делегации на пути от Варшавы до Берлина. Вдоль железной дороги на всем протяжении пути, особенно на польском участке, были выставлены удвоенные посты, организован всеобъемлющий контроль за границей, гостиницами и поездом. Вместе с тем велось неослабное скрытое наблюдение за всеми спутниками главы делегации, тем более, как объяснял потом Шелленберг, личность троих из них не удалось установить. В июне 1941 года Шелленберг поставлен во главе VI управления (внешнеполитическая разведка) сначала в качестве заместителя начальника, а с декабря 1941 года - начальника . Все складывалось таким образом, что он превращается в одну из центральных фигур СД. На него смотрели как на новую, восходящую в то время звезду на небосклоне немецкого шпионажа. Ему было 34 года, когда он. сделав головокружительную карьеру и завладев правом распоряжаться организацией, служившей опорой для фашистского режима, оказался в ближайшем окружении Гитлера, Гиммлера и Гейдриха. Словом, «цель, к которой я стремился, пишет о себе Шелленберг, - была достигнута». В то время, по его выражению, он взял на себя обязательство перед «работающей на полных оборотах организацией» нацистского режима не давать этой машине остановиться, а людей, находящихся у рычагов управления, поддерживать в волшебном состоянии упоения властью. На посту главы внешнеполитической разведки Шелленберг требовал от любого ее сотрудника развития и поддержания правильной интуиции, - это качество являлось для него решающим при оценке их профессиональных качеств. Они должны были позаботиться о знании таких вещей, которые могут стать актуальными только спустя неделю или месяцы, с тем чтобы, когда эти сведения потребуются начальству, они уже были в наличии. «Сам я, - заключает Шелленберг, - насколько позволяла моя должность (а позволяла она, заметим мы от себя, очень и очень многое. - Прим. авт.), делал все, чтобы обеспечить победу национал-социалистской Германии».

20 ноября 1945 г. в Нюрнберге начал работу Международный трибунал, судивший главных нацистских военных преступни­ков. До этого несколько месяцев представители держав-победительниц во Второй мировой войне (СССР, США, Англии и Франции) тщательно изучали документы германских ведомств, опраши­вали свидетелей нацистских преступлений.

И вот обвиняемых ввели в зал заседания...

Человек, занявший крайнее слева место в пер­вом ряду скамьи подсудимых, мало чем напоминал свои прежние изображения на парадных портретах. Когда-то его грудь, увешанную орденами, сравни­вали с витриной ювелирного магазина. Теперь он предстал перед международным трибуналом сильно похудевшим, без погон и орденов. Долгие годы он был вторым после Гитлера человеком в нацистской иерархии, его официальным преемником. Звали

этого человека Герман Вильгельм Геринг, бывший рейхсмаршал, бывший президент нацистского рейхстага, бывший командующий военно-воздуш­ными силами Германии.

Перед трибуналом Геринг держался очень твёр­до. «Я защищаю своё лицо, а не свою голову», - бросил он однажды. Шанс избежать смертного при­говора был настолько мал, что «номер два», види­мо, по-настоящему заботился уже только о том, ка­кую память он оставит о себе в истории.

Своей биографией Геринг отличался от других подсудимых. Он родился в 1893 г. в Баварии в семье бывшего наместника крупнейшей немецкой коло­нии - Германской Юго-Западной Африки. Геринги были состоятельными людьми, владели двумя зам­ками в Баварии и Австрии.

Первую мировую войну Геринг встретил в зва­нии лейтенанта пехоты, затем перешёл в авиацию, летал на самолёте-разведчике, бомбар­дировщике, стал лётчиком-истребите­лем. За боевые заслуги и храбрость был отмечен многими наградами, в том числе высшими германскими орденами того времени. Как одному из лучших лётчиков кайзеровской Германии ему было поручено командование известной в то время эскадрильей Рихтхофена.

Тогда он был очень популярен в Германии, его фотографии не сходили со страниц иллюстрирован­ных журналов. Но в 1918 г. война закончилась, и «красавчик Герман» был занесён державами-побе­дительницами в список военных преступников. Оказалось, что его эскадрилья сбрасывала бомбы на мирные города.

Как и многие офицеры-фронтовики, Геринг не принял революцию в Германии (ноябрь 1918 г.), свергнувшую кайзера Вильгельма II и провозгла­сившую буржуазно-демократическую республику. Капитуляцию перед Антантой нового германского социал-демократического правительства он объя­вил позорным актом предательства. Геринг катего­рически отказался служить в республиканской гер­манской армии (рейхсвере) и уехал в Данию, а от­туда - в Швецию, где зарабатывал на жизнь де­монстрационными полётами по заказам герман­ских авиастроительных фирм.

В 1921 г. Геринг вернулся в Германию. В Мюн­хене он познакомился и близко сошёлся с Гитле­ром, который поручил ему руководить формирова­нием штурмовых отрядов. На этом поприще Геринг очень преуспел. Во время гитлеровского путча в Мюнхене 8-9 ноября 1923 г. он возглавил одну из колонн путчистов и в стычке с полицией был тя­жело ранен. Ареста ему удалось избежать - жена и друзья сумели вывезти его в Австрию. Там он полтора месяца пролежал в госпитале. Для снятия сильных болей, которые причиняла ему рана, вра­чам пришлось колоть ему морфий, в результате чего у Геринга развилась потребность в наркотиках, из­бавиться от которой ему стоило в дальнейшем ог­ромных усилий.

Обвинённый в государственной измене, Геринг решил не возвращаться в Германию. Однако, когда осенью 1927 г. Гинденбург, избранный незадолго до этого президентом Германии, объявил политиче­скую амнистию, Геринг сразу же отправился в Ба­варию и вновь установил тесный контакт с Гитле­ром. Тот поручил ему обеспечить партии поддержку ведущих промышленных и политических кругов и направил его в Берлин.

В столице Геринг развил бурную деятельность. В отличие от других нацистов, пытавшихся «завое­вать Берлин» на митингах и в уличных потасовках, он действовал на приёмах и в салонах. Происхож­дение, воспитание, эрудиция, связи - всё это вы­годно отличало его от других нацистских лидеров. Герингу удалось завязать тесные отношения с веду­щими промышленниками и банкирами и исполь­зовать эти связи в интересах Гитлера и НСДАП.

В 1928 г. он избран депутатом рейхстага от на­цистской партии. Умелый организатор, хороший

оратор, искусный тактик, он внёс огромный вклад в завоевание нацистами власти и установление дик­татуры НСДАП. Очень быстро оттеснив всех своих политических конкурентов в партии, Геринг вскоре становится правой рукой Гитлера.

С именем Геринга связано много мрачных стра­ниц в истории нацистского режима. Процесс про­тив коммунистов в связи с поджогом рейхстага, соз­дание концентрационных лагерей и нацистской службы безопасности, физическое уничтожение ру­ководства штурмовиков летом 1934 г., конфиска­ция еврейской собственности, обложение еврейско­го населения Германии контрибуцией после погро­мов, происшедших в ноябре 1938 г., руководство экономической подготовкой к войне, командование германской авиацией, преступно разрушавшей мирные города, ограбление оккупированных стран - за всё это и многое другое Геринг нёс личную ответственность.

В отличие от многих фигур, составлявших ок­ружение Гитлера, Геринг не был твердолобым на­цистским догматиком. Это, однако, не мешало ему всегда беспрекословно выполнять волю фюрера. И Гитлер высоко ценил его заслуги. 1 сентября 1939 г., в день объявления Германией войны Поль­ше, он назначил его своим официальным преемни­ком, а 19 июля 1940 г. за вклад, внесённый ави­ацией Геринга в разгром Франции, присвоил ему специально для него введённое высшее воинское звание рейхсмаршала.

Однако затем позиции Геринга в нацистском ру­ководстве начали постепенно ослабевать, в основ­ном из-за военных неудач руководимых им военно-воздушных сил.

К тому же всё активнее плели против Геринга интриги Геббельс, Гиммлер и Борман, каждый из которых метил на место преемника фюрера. В ре­зультате его престиж в глазах Гитлера, членов пар­тии и населения страны начал падать. Геринг всё чаще давал повод для критики в свой адрес. Рейхсмаршал вновь начал употреблять наркотики, что не могло не сказаться на его качествах политика и личности. Тяга к роскоши, которая была присуща ему и раньше, приобретала всё более безобразные формы. Богатые виллы, набитые награбленными произведениями искусства, немыслимые туалеты, менявшиеся по три раза в день, скупка ювелирных изделий - всё это выглядело чудовищно на фоне бедствий, которые принесла немецкому народу «то­тальная война». Бывший ас превратился в алчного стяжателя, а его соперники, уже не стесняясь, за­являли, что он своим моральным разложением по­зорит национал-социалистическое движение.

В конце апреля 1945 г., когда Берлин был ок­ружён Красной Армией и бои развернулись на его улицах, Геринг вылетел в Баварию и оттуда пред­принял попытку вступить в переговоры с американ­цами. У рейхсмаршала возникла бредовая идея, что он сможет добиться сепаратного мира с западными державами и вместе с ними нанести удар по Крас­ной Армии. Но замыслы Геринга сорвали не амери­канцы, а Гитлер, приказавший эсэсовцам арестовать предателя. От расправы СС рейхсмаршала спасли верные ему офицеры «люфтваффе», к ко­торым он обратился за помощью. 9 мая он добро­вольно сдался американскому командованию.

Рядом с Герингом на скамье подсудимых си­дел ещё один верный паладин фюрера - Рудольф Гесс. Поведение на суде этого нацистского вожака никак не вязалось с его внешним обликом. Рослый, атлетически сложённый, с тяжёлым взглядом глу­боко посаженных глаз, он то изображал из себя ду­шевнобольного и демонстративно пытался покон­чить с собой, то ссылался на полную потерю па­мяти. По требованию суда медики тщательно обсле­довали подсудимого и сделали вывод, что его дей­ствия носят «сознательно-намеренный симулятивный характер». После этого Гессу ничего не остава­лось, как отказаться от версии об умопомрачении.

Гесс родился в 1894 г. в Александрии в семье немецкого торговца. Детство он провёл в Египте, потом учился в коммерческих училищах в Швей­царии и Германии. Во время Первой мировой войны добровольцем ушёл на фронт и служил в одном пол­ку с Гитлером, был несколько раз ранен и дослу­жился до звания лейтенанта пехоты. В конце войны перешёл служить в авиацию.

После войны Гесс решил продолжить коммерче­ское образование и для этого переселился в Мюн­хен. Здесь он подпал под влияние праворадикаль­ных кругов и вновь встретился с Гитлером. В 1920 г. вступил в НСДАП. Он искренне преклонял­ся перед Гитлером и уже в начале 20-х гг. начал создавать вокруг него культ «великого вождя гер­манской нации».

Гесс играл активную роль в путче 1923 г. (см. ст. «Адольф Гитлер»). Ему был поручен захват в ка­честве заложников нескольких руководителей Ба­варской республики. После подавления путча он бе­жал в Австрию, однако вскоре возвратился и был арестован. Его поместили в тюрьму Ландсберг, в которой находился и Гитлер. В тюрьме Гесс, обла­давший навыками стенографирования, писал под диктовку Гитлера рукопись его будущей книги «Моя борьба» («Майн кампф»), в неё вошли и мно­гие мысли самого Гесса. С этого времени он стал выполнять при Гитлере по сути дела обязанности личного секретаря.

В 1932 г. фюрер поручил своему верному помощ­нику и последователю руководство только что соз­данной центральной партийной комиссией НСДАП, а в 1933 г. назначил его своим заместителем по пар­тии. Как руководитель партийной канцелярии Гесс в том же году получил портфель министра.

В фашистской Германии власть Гесса, нациста «номер три», официального преемника Гитлера (после Геринга), была огромной. От имени Гитлера Гесс заправлял всеми делами нацистской партии. Специальным указом Гитлера на него был возложен контроль над всей деятельностью фашистского пра­вительства и других государственных органов. Ни одно распоряжение правительства, ни один закон рейха не имели силы, пока их не подписывал Гит­лер или Гесс. Гессу было доверено принимать решения от имени фюрера, он был объявлен «полновластным представителем фюре­ра», а его канцелярия - «канцелярией самого фюрера». С ним Гитлер обсуждал все воп­росы, касавшиеся как внутренней, так и внешней политики, и за все преступления нацизма Гесс нёс ответственность в той же мере, что и Гитлер и Ге­ринг.

Гитлер полностью доверял Гессу. Поэтому, го­товясь к нападению на СССР, он именно ему по­ручил секретную миссию особой важности - до­биться перемирия с англичанами. 10 мая 1941 г. Гесс тайно вылетел в Великобританию на специ­ально оборудованном самолёте-истребителе. Одна­ко эта миссия провалилась. Англичане отвергли германские предложения, а о прилёте Гесса в Анг­лию стало известно мировой общественности. Гит­леру ничего не оставалось делать, как объявить сво­его заместителя по партии сумасшедшим. В Англии Гесс был подвергнут аресту, а после завершения войны, осенью 1945 г., его доставили в Нюрнберг, где он предстал перед Международным трибуна­лом, судившим главных нацистских преступников.

Следующим в списке подсудимых в Нюрнбер­ге был Иоахим фон Риббентроп, бывший министр иностранных дел нацистской Германии.

На заседаниях Международного трибунала Риб­бентроп держался очень скромно и даже заиски­вающе, первым вскакивал с места, когда в зал вхо­дили судьи. Он всем своим видом показывал, как подавлен масштабами страданий, выпавших на до­лю человечества из-за преступной политики нациз­ма. Но стоило обвинителю напомнить бывшему ми­нистру о его личной ответственности, как он тут же принимал позу безвинно оклеветанного человека.

Риббентроп родился в 1893 г. в Рейнской облас­ти в семье офицера. После отставки отца в 1908 г. будущий рейхсминистр жил в Швейцарии, работал в Англии, США и Канаде. Это дало ему опреде­лённый кругозор, жизненный опыт и отличное зна­ние французского и английского языков, что в нём впоследствии так ценил Гитлер.

С началом Первой мировой войны Риббентроп оставил все свои дела в Америке, где возглавлял небольшое экспортно-импортное предприятие по торговле вином, и вернулся в Германию. Вступил добровольцем в гусарский полк, участвовал в боях на Восточном и Западном фронтах, был ранен, на­граждён Железным крестом первого класса и до­служился до звания обер-лейтенанта. В конце вой­ны Риббентропа некоторое время использовали на дипломатической службе.

В 1919 г. Риббентроп занялся коммерцией. Вы­годный брак с дочерью крупнейшего германского производителя шампанского Отто Хенкеля открыл перед ним широкие перспективы. К 1925 г. Риб­бентроп был уже преуспевающим бизнесменом. Его роскошный берлинский особняк охотно посещали промышленники, политики, журналисты и деяте­ли культуры. До 1930 г. Риббентроп не занимался политикой, хотя и симпатизировал консерватив­ным партиям. Однако по мере обострения экономи-

Министр иностранных дел Германии

Риббентроп и министр иностранных

дел Италии Чиано. 1939 г.

ческого и политического кризиса, охватившего Гер­манию с конца 20-х гг., он стал всё больше скло­няться к НСДАП. С 1930 г. в доме Риббентропа частыми гостями стали Гитлер, Геринг, Гиммлер и другие нацистские вожаки, а в мае 1932 г. он сам вступил в НСДАП. В январе 1933 г. Риббентроп сыграл исключительно важную роль в обеспечении прихода нацистов к власти. В его доме велись пе­реговоры о назначении Гитлера рейхсканцлером между лидерами НСДАП, с одной стороны, и пред­ставителями президента Гинденбурга и правых бур­жуазных партий - с другой. Сам Риббентроп в этих сложных переговорах нередко брал на себя роль по­средника.

За свои услуги он рассчитывал получить высо­кий пост в министерстве иностранных дел Герма­нии. И он его получил. Спустя некоторое время пос­ле прихода к власти Гитлер создал специальный внешнеполитический орган НСДАП, который дол­жен был действовать параллельно с министерством иностранных дел. Во главе его он поставил Риббен­тропа, а сам этот орган получил название «бюро Риббентропа». Бюро постепенно наполнялось людь­ми из СС, а сам Риббентроп, близко друживший с Гиммлером, со временем получил очень высокий чин обергруппенфюрера (генерала) СС.

В 1936 г. Риббентроп был назначен германским послом в Великобритании, а в феврале 1938 г. - министром иностранных дел Германии. С этого вре­мени он играл важную роль в претворении в жизнь агрессивных планов «третьего рейха». Не было ни одной преступной акции германской военщины, в подготовке и содействии которой методами дипло­матии Риббентроп не принимал бы участия. При­соединение к Германской империи Австрии и Чехии, нападение на Польшу, оккупация Дании и Норвегии, Бельгии и Голландии, разгром Франции, нападение на Югославию и Грецию, агрессия про­тив СССР, сколачивание агрессивных блоков, эко­номическое ограбление оккупированных стран - мера личной ответственности Риббентропа за все эти преступления была огромной.

Мрачную роль сыграло возглавляемое им мини­стерство в уничтожении евреев в оккупированных и находившихся в союзе с нацистской Германией странах. В частности, весной 1943 г. Риббентроп настойчиво требовал от венгерского регента Хорти, чтобы тот «довёл до конца» антиеврейские меро­приятия в Венгрии. «Евреи должны быть истреб­лены или сосланы в концентрационные лагеря - другого варианта не существует», - подчёркивал Риббентроп.

Не менее преступны были и другие, чисто эсэ­совские, дела министра иностранных дел Герма­нии. Он, например, выговаривал итальянскому пос­лу за недостаточную жестокость в борьбе с парти­занами и настойчиво советовал поголовно «унич­тожить банды, включая мужчин, женщин и детей, чьё существование угрожает жизни немцев и италь­янцев». Не колебался Риббентроп и в вопросе о судьбе сбитых в небе Германии английских и аме­риканских лётчиков. Он категорически настаивал на том, чтобы всех их линчевали на месте.

В первые дни мая 1945 г. Риббентропу удалось скрыться. Он направился в Гамбург, где снял ком­нату в ничем не примечательном доме под носом у английского военного управления и повёл жизнь безобидного обывателя. В Гамбурге обитал бывший компаньон Риббентропа, и с его помощью беглый рейхсминистр рассчитывал обеспечить себе надёж­ное укрытие. Однако сын компаньона сообщил ок­купационным властям о его появлении в городе, и 14 июня 1945 г. Риббентропа арестовали.

На скамье подсудимых в Нюрнберге кроме Ге­ринга, Гесса и Риббентропа находились ещё около двух десятков нацистских политиков, дипломатов и военных, игравших ключевую роль в жизни «тре­тьего рейха».

Вот рядом с Риббентропом генерал-фельдмар­шал Вильгельм Кейтель - типичный представи­тель прусской военщины, начальник штаба верхов­ного командования Германии. Это он отдавал при­казы войскам не церемониться с мирным населени­ем стран, подвергшихся нападению вермахта, рас­стреливать на месте всех, кто оказывает сопротив­ление, а также комиссаров и евреев.

Следующий за ним - Эрнст Кальтенбруннер, обергруппенфюрер СС, начальник главного импер­ского управления безопасности (РСХА) и полиции безопасности, ближайший помощник Гиммлера. Из его кабинета шли директивы об уничтожении мил­лионов людей в лагерях смерти, о преследовании всех противников нацизма.

За Кальтенбруннером - Альфред Розенберг, за­меститель Гитлера по вопросам «духовной и идео­логической подготовки» членов нацистской пар­тии, имперский министр по делам оккупированных восточных территорий, один из «идейных столпов» национал-социализма.

Рядом с ним Ганс Франк - рейхсляйтер НСДАП по правовым вопросам, имперский министр юсти­ции, генерал-губернатор Польши. В своё время он был адвокатом Гитлера на судебном процессе в Мюнхене после провала путча 1923 г.

Бок о бок с Франком - Вильгельм Фрик, один из старейших деятелей нацистской партии, руко­водитель её фракции в рейхстаге ещё до захвата Гитлером власти, потом министр внутренних дел нацистского правительства. Он руководил разра­боткой варварских расовых законов, послуживших «юридической» базой для преследования и уничто­жения целых народов.

За Фриком - Юлиус Штрейхер, гауляйтер, один из создателей НСДАП, идеолог антисемитизма.

Далее Вальтер Функ - имперский министр эко­номики, президент Рейхсбанка и генеральный уполномоченный по военной экономике. Под его ру­ководством ковалось оружие для вермахта, а его Рейхсбанк принимал на хранение золотые кольца и зубные коронки, снятые с жертв концентрацион­ных лагерей.

Рядом с ним - Яльмар Шахт, политический представитель германских монополий и банков при Гитлере. Без денег, которые германские промыш­ленники и банкиры передавали через этого чело­века в кассу НСДАП, не было бы, пожалуй, ни на­цистской диктатуры, ни вооружённого до зубов вер­махта, ни Второй мировой войны.

Не менее представителен и второй ряд подсуди­мых.

Вот гросс-адмиралы Карл Дениц и Эрих Редер - государственные пираты, поправшие все мор­ские законы и обычаи, отдававшие приказы топить гражданские суда.

Подле них - Бальдур фон Ширах, организатор и руководитель нацистской молодёжной организа­ции « Гитлерюгенд », гауляйтер НСДАП и импер­ский наместник в Вене.

Следующий за ним - Фриц Заукель, обергруппенфюрер СС, генеральный уполномоченный по ис­пользованию рабочей силы, загнавший миллионы людей из оккупированных стран на принудитель­ные работы в Германию и делавший всё, чтобы поч­ти каждый из угнанных вырабатывался до смерти.

За ним - Альфред Йодль, генерал-полковник, начальник штаба оперативного руководства верхов­ного командования вооружённых сил, и Франц фон Папен, бывший рейхсканцлер, открывший Гитлеру путь к власти, а затем германский посол в Австрии и Турции.

По соседству с Папеном - Артур Зейсс-Инкварт, видный деятель нацистской партии, имперский на­местник в Австрии, заместитель генерал-губернато­ра Польши, имперский уполномоченный по окку­пированным Нидерландам, человек, топивший в крови польское и голландское освободительные движения.

За ним - Альберт Шпеер, близкий друг Гит­лера, имперский министр вооружений и боеприпасов, создавший для германской армии новые виды оружия и руководивший работами по созданию ра­кетного и ядерного вооружений.

И ещё двое - Константин фон Нейрат и Ганс Фриче. Первый до 1938 г. был министром иностран­ных дел Германии и помогал Гитлеру делать самые первые шаги в его агрессивной внешней политике, а затем являлся нацистским протектором Богемии и Моравии. Второй занимал пост заместителя рейхсминистра пропаганды Йозефа Геббельса, ру­ководил радиопропагандой в «третьем рейхе».

Но не все нацистские деятели, которым могло быть предъявлено обвинение в военных преступле­ниях и преступлениях против человечности, нахо­дились в зале. Гитлер и Геббельс покончили жизнь самоубийством в бункере под зданием имперской канцелярии, первый - 30 апреля, второй - 1 мая 1945 г. Избежал суда Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС, одна из самых зловещих фигур нацистского ре­жима, отравившийся 23 мая 1945 г. цианистым ка­лием. Во время следствия в нюрнбергской тюрьме повесился Роберт Лей - один из лидеров НСДАП, руководитель нацистского «трудового фронта».

Не оказалось на скамье подсудимых и Мартина Бормана, секретаря и ближайшего советника Гит­лера, возглавившего после полёта Гесса в Англию партийную канцелярию НСДАП. Борману приго­вор был вынесен заочно. Долгие годы считалось, что ему удалось бежать из Германии и скрыться где-то за границей. Лишь в начале 70-х гг. были получены убедительные доказательства, что выр­ваться из окружённого Берлина он так и не смог и 2 мая 1945 г. покончил жизнь самоубийством (как

Многие нацистские главари, с помощью цианис­того калия) под Мостом инвалидов в Берлине.

1 октября 1946 г. Международный трибунал в Нюрнберге закончил свою работу и вынес приговор подсудимым. 12 из них были приговорены к смерт­ной казни через повешение (Геринг, Риббентроп, Кейтель, Кальтенбруннер, Розенберг, Франк, Фрик, Штрейхер, Заукель, Йодль, Зейсс-Инкварт, Борман), 3 - к пожизненному заключению (Гесс, Функ, Редер). Дениц, Ширах, Шпеер и Нейрат по­лучили от 10 до 20 лет тюремного заключения, а Шахт, Папен, Фриче, несмотря на возражения со­ветских судей, были оправданы.

В оправдании Шахта исключительную роль сыг­рали его тесные связи с американскими промыш­ленниками и банкирами, а также стремление за­падных судей снять с «капитанов индустрии» от­ветственность за возникновение войны. Если бы Шахт был осуждён, он в отместку наверняка по­ведал бы общественности о роли американского ка­питала в вооружении Германии накануне войны и о тех связях, которые поддерживались германски­ми и американскими монополиями в её годы.

Что касается Фриче и Папена, то в сравнении с другими подсудимыми их вина была значительно меньше, и им не могли быть инкриминированы тяг­чайшие военные преступления и заговор против ми­ра и человечности. Фриче был в общем-то мелкой сошкой в нацистском политическом аппарате, а Папен, представитель консервативной прусской эли­ты, не состоял в НСДАП. Немаловажную роль в оправдании Папена сыграли, по-видимому, также его тесные связи с промышленными кругами и ка­толической церковью. Известно, в частности, что до начала Нюрнбергского процесса Папа римский ходатайствовал перед американским судьёй за Папена.

16 октября того же года смертные приговоры, вынесенные Международным трибуналом, были приведены в исполнение. Повешения избежал лишь Геринг. За два часа до казни он покончил жизнь самоубийством с помощью цианистого ка­лия, неизвестно кем и как переданного ему в тюрь­му.

Осуждённые, избежавшие смертного приговора, были помещены в берлинскую тюрьму Шпандау. Однако уже в 1954 г. был помилован Нейрат, а в 1957-1958 гг. - осуждённые на пожизненное зак­лючение Функ и Редер. В 1956 г. вышел на свободу, отбыв свой срок, Дениц, а в 1966 г. были освобож­дены Шпеер и Ширах. В тюрьме остался один Ру­дольф Гесс. Вокруг него в последующие годы раз­вернулась острая политическая борьба. Правые си­лы в ФРГ и других западных странах стали настой­чиво требовать его помилования. Однако державы-победительницы отказались смягчить приговор. Гесс пробыл в тюрьме вплоть до своей кончины 17 августа 1987 г. С его смертью закрылась послед­няя страница жизни политических лидеров «треть­его рейха».

ПОДЖОГ РЕЙХСТАГА

В 21.00 27 февраля 1933 г. 24-летний голландский анархист Маринус ван дер Люббе проник в рейхстаг и с помощью специальных зажигательных устройств в нескольких местах поджёг большой зал заседаний. Огонь быстро охватил помещение, и прибывшие через полчаса на место происшествия пожарные уже не смогли справиться с пламенем, взметнувшимся до самого купола здания. Гитлер и другие нацистские главари тут же объявили поджог рейхстага делом рук коммунистов, которые хотели якобы этой акцией дать сигнал к восстанию против нацистского правительства. По заранее заготовленным спискам сразу же было арестовано около 4 тыс. ведущих деятелей Коммуни­стической партии Германии, а сама КПГ была лишена всех депутатских мандатов в рейхстаге. Вслед за этим начались массовые аресты рядовых коммунистов. КПГ была практиче­ски полностью разгромлена. Те из её членов, кто уцелел и не смирился с нацизмом, перешли на нелегальное положение и повели борьбу в подполье.

Кому был выгоден поджог рейхстага? Планомерный разгром после него партии коммунистов - главного противника НСДАП - говорит о том, что он отвечал прежде всего интересам нацистского руководства. Неоднократно высказывалось мнение, что сами нацисты и устроили этот поджог, использовав ван дер Люббе лишь как подставную фигуру. В пользу этого говорит и тот факт, что из резиденции Геринга в рейхстаг вёл подземный ход, которым могли воспользоваться для провокации. Да и трудно себе представить, чтобы один человек мог поджечь такое огромное здание. Однако в ходе процесса о поджоге рейхстага, проходившего в Лейпциге в сентябре-декабре 1933 г., ни нацистские главари, ни коммунисты, находившиеся на скамье подсудимых, не смогли привести убедительных доказательств того, что ван дер Люббе действовал не в одиночку: нацисты не смогли доказать при­частности коммунистов, коммунисты - участия нацистов. После войны вопрос о поджоге рейхстага тщательно рас­следовался международной комиссией во главе с известным швейцарским историком Хофером, но и она не сумела опровергнуть версию об единоличной ответственности голландского анархиста.

Процесс о поджоге рейхстага нацистская верхушка попыталась превратить в показательный суд над герман­скими коммунистами и деятелями Коммунистического Интернационала, находившимися в то время в Германии (Георгий Димитров и др.). На этом суде главным свидетелем выступал Геринг. Однако замыслы нацистов провалились. Димитров и его товарищи не только опровергли все выдвигавшиеся против них обвинения, но и использовали судебное заседание для разоблачения нациз­ма. Суд был вынужден полностью их оправдать.

Ван дер Люббе был вынесен смертный приговор. 10 января 1934 г. нацисты привели его в исполнение. В послевоенное время дело ван дер Люббе несколько раз рас­сматривалось западногерманскими судами. В 1967 г. было, наконец, признано, что наказание было чересчур суровым.

Вильгельм Кейтель.

20 ноября 1945 г. в Нюрнберге начал работу Международный трибунал над главными нацистскими военными преступниками. До этого несколько месяцев представители держав - победительниц во Второй мировой войне (СССР, США, Англия и Франция) тщательно изучали документы германских ведомств, опрашивали свидетелей нацистских преступлений.

И вот обвиняемых ввели в зал заседания...

Человек, занявший крайнее слева место в первом ряду на скамье подсудимых, мало чем напоминал свои прежние изображения на парадных портретах. Когда-то его грудь, увешанную орденами, сравнивали с витриной ювелирного магазина. Теперь он предстал перед Международным трибуналом сильно похудевшим, без погон и орденов. Долгие годы он был вторым после Гитлера человеком в нацистской иерархии, считался его официальным преемником. Звали этого человека Герман Вильгельм Геринг (см. документ Геринг), бывший рейхс-маршал, бывший президент нацистского рейхстага, бывший командующий военно-воздушными силами Германии. ...Рядом с Герингом на скамье подсудимых сидел ещё один преданный фюреру человек - Рудольф Гесс (см. документ Гесс). Поведение на суде этого нацистского вожака никак не вязалось с его внешним обликом. Рослый, атлетически сложенный, с тяжёлым взглядом глубоко посаженных глаз, он то изображал из себя душевнобольного и демонстративно пытался покончить с собой, то ссылался на полную потерю памяти. По требованию суда медики тщательно обследовали подсудимого и сделали вывод, что его действия носят "сознательно-намеренный симулятивный характер". После этого Гессу ничего не оставалось, как отказаться от версии об умопомрачении. Следующим в списке подсудимых в Нюрнберге был Иоахим фон Риббентроп (см. документ Риббентроп), бывший министр иностранных дел нацистской Германии.

Следующий за ним - Эрнст Кальтенбруннер, обергруппенфюрер СС, начальник главного имперского управления безопасности (РСХА) и полиции безопасности, ближайший помощник Гиммлера. Из его кабинета шли директивы об уничтожении миллионов людей в лагерях смерти, о преследовании всех противников нацизма.

За Кальтенбруннером - Альфред Розенберг, заместитель Гитлера по вопросам "духовной и идеологической подготовки" членов нацистской партии, имперский министр по делам оккупированных восточных территорий, один из "идейных столпов" национал-социализма.

Рядом с ним - Ганс Франк, рейхсляйтер НСДАЛ по правовым вопросам, имперский министр юстиции, генерал-губернатор Польши. В своё время он был адвокатом Гитлера на судебном процессе в Мюнхене после провала путча 1923 г.

Бок о бок с Франком - Вильгельм Фрик, один из старейших деятелей нацистской партии, руководитель её фракции в рейхстаге ещё до захвата Гитлером власти, потом министр внутренних дел нацистского правительства. Он руководил разработкой варварских расовых законов, послуживших "юридической" базой для преследования и уничтожения целых народов.

За Фриком - Юлиус Штрейхер, гауляйтер, один из создателей НСДАП и идеолог антисемитизма.

Далее Вальтер Функ - имперский министр экономики, президент Рейхсбанка и генеральный уполномоченный по военной экономике. Под его руководством ковалось оружие для вермахта, а его Рейхсбанк принимал на хранение золотые кольца и зубные коронки, снятые с жертв концентрационных лагерей.

Рядом с ним - Яльмар Шахт, политический представитель германских монополий и банков при Гитлере. Без денег, которые германские промышленники и банкиры передавали через этого человека в кассу НСДАП, не было бы, пожалуй, ни нацистской диктатуры, ни вооружённого до зубов вермахта, ни Второй мировой войны.

Не менее представителен и второй ряд подсудимых.

Гросс-адмиралы Карл Дениц и Эрих Редер - государственные пираты, поправшие все морские законы и обычаи, отдававшие приказы топить гражданские суда.

Рядом - Бальдур фон Ширах, организатор и руководитель нацистской молодёжной организации "Гитлерюгенд", гауляйтер НСДАП и имперский наместник в Вене.

Следующий за ним - Фриц Заукель, обергруп-пенфюрер СС, генеральный уполномоченный по использованию рабочей силы, загнавший миллионы людей из оккупированных стран на принудительные работы в Германию и делавший всё, чтобы почти каждый из угнанных вырабатывался до смерти.

За ним - Альфред Йодль, генерал-полковник, начальник штаба оперативного руководства верховного командования вооружённых сил, и Франц фон Папен, бывший рейхсканцлер, открывший Гитлеру путь к власти, а затем германский посол в Австрии и Турции.

По соседству с Паленом - Артур Зейсс-Инкварт, видный деятель нацистской партии, имперский наместник в Австрии, заместитель генерал-губернатора Польши, имперский уполномоченный по оккупированным Нидерландам, человек, топивший в крови польское и голландское освободительные движения.

За ним - Альберт Шпеер, близкий друг Гитлера, имперский министр вооружений и боеприпасов, создавший для германской армии новые виды оружия и руководивший работами по созданию ракетного и ядерного оружия.

И ещё двое - Константин фон Нейрат и Ганс Фриче. Первый до 1938 г. был министром иностранных дел Германии и помогал Гитлеру делать самые первые шаги в его агрессивной внешней политике, а затем являлся нацистским протектором Богемии и Моравии. Второй занимал пост заместителя рейхсминистра пропаганды Йозефа Геббельса, руководил радиопропагандой в "третьем рейхе".

Но не все нацистские деятели, которым могло быть предъявлено обвинение в военных преступлениях и преступлениях против человечества, находились в зале. Гитлер и Геббельс покончили жизнь самоубийством в бункере под зданием имперской канцелярии: первый - 30 апреля, второй - 1 мая 1945 г. Избежал суда Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС, одна из самых зловещих фигур нацистского режима, отравившийся 23 мая 1945 г. цианистым калием. Во время следствия в нюрнбергской тюрьме повесился Роберт Лей - один из лидеров НСДАП, руководитель нацистского "трудового фронта".

Не оказалось на скамье подсудимых и Мартина Бормана, секретаря и ближайшего советника Гитлера, возглавившего после полёта Гесса в Англию партийную канцелярию НСДАП. Борману приговор был вынесен заочно. Долгие годы считалось, что ему удалось бежать из Германии и скрыться где-то за границей. Лишь в начале 70-х гг. были получены убедительные доказательства, что вырваться из окружённого Берлина он так и не смог и 2 мая 1945 г. покончил жизнь самоубийством (как и многие нацистские главари, с помощью цианистого калия) под Мостом инвалидов в Берлине.

1 октября 1946 г. Международный трибунал в Нюрнберге закончил свою работу и вынес приговор подсудимым: 12 из них были приговорены к смертной казни через повешение (Геринг, Риббентроп, Кейтель, Кальтенбруннер^, Розенберг, Франк, Фрик, Штрейхер, Заукель, Иодль, Зейсс-Инкварт, Борман), 3 - к пожизненному заключению (Гесс, Функ, Редер). Дениц, Ширах, Шпеер и Нейрат получили от 10 до 20 лет тюремного заключения, а Шахт, Папен, Фриче, несмотря на возражения советских судей, были оправданы.

В оправдании Шахта исключительную роль сыграли его тесные связи с американскими промышленниками и банкирами, а также стремление западных судей снять с "капитанов индустрии" ответственность за возникновение войны. Если бы Шахт был осуждён, он наверняка поведал бы общественности о роли американского капитала в вооружении Германии накануне войны и о тех связях, которые поддерживались германскими и американскими монополиями уже во время войны.

Что касается Фриче и Папена, то в сравнении с другими подсудимыми их вина была значительно меньше и им не могли быть инкриминированы тягчайшие военные преступления и заговор против мира и человечества. Фриче был в общем-то мелкой сошкой в нацистском политическом аппарате, а Папен, представитель консервативной прусской элиты, не состоял в НСДАП. Немаловажную роль в оправдании Папена сыграли, по-видимому, также его тесные связи с промышленными кругами и Католической Церковью. Известно, в частности, что перед Нюрнбергским процессом Папа римский ходатайствовал перед американским судьёй за Папена.

16 октября того же года смертные приговоры, вынесенные Международным трибуналом, были приведены в исполнение. Повешения избежал лишь Геринг. За два часа до казни он покончил жизнь самоубийством с помощью цианистого калия, неизвестно кем и как переданного ему в тюрьму.

Осуждённые, избежавшие смертного приговора, были помещены в берлинскую тюрьму Шпандау. Однако уже в 1954 г. был помилован Нейрат, а в 1957-1958 гг. - осуждённые на пожизненное заключение Функ и Редер. В 1956 г. вышел на свободу, отбыв свой срок, Дениц, а в 1966 г. были освобождены Шпеер и Ширах. В тюрьме остался один Рудольф Гесс. Вокруг него в последующие годы развернулась острая политическая борьба. Правые силы в ФРГ и других западных странах стали настойчиво требовать его помилования. Однако державы-победительницы отказались смягчить приговор. Гесс пробыл в тюрьме вплоть до своей кончины 17 августа 1987 г. С его смертью закрылась последняя страница жизни политических лидеров "третьего рейха".