Долгая жизнь сансы старк и рамси болтона. Пуржу с уматной куней

В Петербург на фестиваль Comic Con приехал британский актер и музыкант Иван Реон, известный по ролям психопата Рамси Болтона из «Игры престолов», а также застенчивого Саймона из сериала «Отбросы». Перед визитом на фестиваль он зашел в офис «ВКонтакте» в Доме Зингера и ответил на вопросы пользователей соцсети.

Чем актера удивил Петербург, перед съемками какой сцены в «Игре престолов» он не мог заснуть и что советует делать каждый день, чтобы помогать экологии. «Бумага» собрала самое интересное из интервью Ивана Реона.

Осторожно, в тексте присутствуют спойлеры к «Игре престолов».

О Петербурге

Много чего посмотрел в Петербурге, очень красивый город. Не могу сказать, что у меня прямо были какие-то ожидания, не особо смотрел фотографии перед поездкой, хоть и читал много русской литературы. Архитектура и каналы здесь поражают, красивые зеленые парки. Думал, будет идти снег.

Публикация от Iwan Rheon (@_iwanrheon) 29 Мар 2019 в 3:33 PDT

Я пишу песни, не задумываясь, понравятся ли они людям - главное, что они нравятся мне. Я написал довольно много песен, но когда пришло время выпускать альбом, понял, что у меня нет для него действительно хороших песен. Не хочется писать про разбитое сердце и всё такое. Когда наберется материал, я выпущу новый альбом. Может быть, был бы не против сыграть Оззи Осборна или кого-то из The Small Faces.

О том, как помогать экологии

Недавно я стал послом WWF (Всемирный фонд дикой природы - прим. «Бумаги» ) в Уэльсе. У нас довольно много потенциала для использования возобновляемых источников энергии: строительство ветряков, использование солнечной энергии.

Публичная бета включена

Выбрать цвет текста

Выбрать цвет фона

100% Выбрать размер отступов

100% Выбрать размер шрифта

Рамси Сноу, пожалуй, ярчайший персонаж Песни Льда и Пламени, и я не думаю, что он нуждается в представлении. Но, что поделать, для сличения нам нужно припомнить все его подвиги, да и почему не отдать дань уважения такому бравому Джигиту. Рамси Сноу, а в последствии и Болтон - бастард Русе Болтона. О своем рождении Рамси сказал примерно так: «Однажды мой отец ехал мимо мельницы, и увидев его молодую жену, был так поражён её красотой, что не смог сдержать свою страсть». Дальше, как не трудно понять, Русе во всю использовал право первой ночи, после чего на свет появился Рамси. Правда, всё это было лишь по словам Рамси, и Русе ловил с этой версии своего сына дикие лулзы. На самом деле он изнасиловал жену мельника просто потому, что мог. Мельника он, кстати, повесил. Не буду пересказывать всех сюжетных перипетий. Просто отмечу, что в ходе повествования Рамси: лихим налётом похитил вдову леди Хорнвуд и отжал её земли, переоделся в слугу и вымазался в говне, чтобы сбить с толку следствие, назвавшись Вонючкой (!!!), втерся в доверие Теону и позже отрезал ему выпирающие детали, захватив по сути, половину Севера, пока его папаша невесть где кидал понты. Выпирающие детали Теона он вернул отправителю, а освежёванные туши якобы грозных железнорождённых развешал по всем столбам и деревьям. По пути он инсценирует смерть обоих младших Старков и вешает это на Теона. С помощью Теона же он отбивает Ров Кейлин. Потом за него выдают Арью Старк, которая на самом деле Джейни Пуль, а в сериале - Сансу. Рамси, прям как его отец, был так поражён её красотой, что не мог сдержать свою страсть. Помимо прочего стоит отметить, что Рамси - великолепный полководец. Он берёт неприступные замки без боя, и разделывается с силами противника втрое превосходящими его по численности. Рамси - защитник Севера, который спас родной край от угрозы морских набегов передовыми методами. Пока твердолобые ретрограды вроде Касселя инерционно бегали от одного замка к другому огромными силами, Рамси просто начал свежевать подлых вторженцев по одному, сразу развеяв все их пустые понты про «что мертво, умереть не может». А ещё Рамси очень любит освобождать врагов от личной кожи. Но не стоит думать, что он сраный варвар какой. Рамси - хранитель древних традиций предков, которые он почитает с особым тщанием. В конце концов, на гербе Болтонов изображён освежёванный человек на Андреевском кресте, и именно поэтому Рамси носит свои родовые цвета - телесно-розовый дублет, и называет себя истинным Болтоном. Кроме того, по признанию многих, Рамси, скорее всего, траванул Домерика Болтона, своего законнорождённого брата, став, таким образом, единственным наследником Русе Болтона. Что тут скажешь? Рамси - человек, который сделал себя сам. Также, Рамси - великий гуманист. Как и у швейцарцев в своё время, его карающая длань ни щадит никого, невзирая на ранги и высоту рода противника, ибо перед праведным судом все равны. Согласитесь, весьма прогрессивные взгляды для его дремучих времён. Это не какая-то там природная жестокость, как утверждают многие клеветники, а активная гражданская позиция. Ну посудите сами, чего добились его оппоненты старыми методами? Вот взять, например, якобы хранителя Севера, Неда Старка. Помните, как Бейлон Грейджой напал на Семь Королевств, и Нед с Робертом Баратеоном взяли Пайк штурмом? Что сделали эти несчастные терпилы? Они не только оставили Бейлора в живых, но ещё и взяли в заложники Теона Грейджоя, его сына, гарантировав, таким образом, переход Морского Трона не к сопляку Теону, а к Виктариону или Эурону Грейджою, опаснейшим пиратам и полководцам. С чего они вообще нахрен взяли, что Бейлон так бы трясся за своего сына? Он что, показал себя примерным семьянином? Да они же намеренно унизили опасного маньяка, да ещё и оставили его в живых! Просто представьте, если бы на их месте по настоящему мудрый правитель и патриот своей страны, Рамси Болтон? Правильно, для начала он бы вырезал нахрен Бейлора и весь род Грейджоев. Какой там у них девиз? «Мы не сеем». Ну, а раз они не сеют, то зачем они вообще нужны?! Железные острова легко бы смирились с этой утратой. Следом Рамси бы повырезал всех железнорождённых, и насильно бы насадил там религию помирнее. Я думаю, вонючкианство им бы вполне подошло. Какой там у них клич? «Что мертво, умереть не может!» Наш герой, без сомнения, поаплодировал бы таким словам стоя. В конце концов, чем таким полезным занимались железнорождённые? Правильно, они занимались грабежом. Большая часть населения островов не имела с этого ничего, да и вообще была потомками рабов, привезённых этими самыми железнорождёнными. Их бы тоже жалеть никто не стал. Впрочем, ваш недостойный слуга сам порой забывается, как прогрессивен Рамси в своих взглядах. Возможно, обращение в вонючкианство обошлось бы без смертных казней и эскадронов смерти, путём массовой стерилизации населения. А тем бы, кто всё-таки стал бы жалеть старые времена, мудрый Рамси наверняка бы повесил освежёванные туши в назидание, а их шкурами устлал бы весь чёртов Пайк. Вонь от разлагающихся тел выветрилась бы с островов только вместе с последней тупой асоциальной мыслью по отношению к Северу. Чему же вместо этого Старк и Баратеон научили Железные острова? Что можно грабить, убивать, насиловать чужих баб, и у них в худшем случае заберут одного наследника из пяти половозрелых членов династии. А вот Рамси научил бы их не грозить Северному централу, попивая морскую водичку у себя в канаве. Также Старки умудрились обосраться ещё больше, сначала ввязавшись в абсолютно ненужный их стране блудняк в борьбе за железный Трон, а потом и в Речных землях, да и ещё и поумирать по очереди, создав в родной стране кризис власти. Ну ответьте сами, ну что, даже чисто гипотетически, что бы такого произошло с Севером, если бы Роберта Баратеона завалили Ланнистеры, и стали править в Королевской Гавани вместо него. Да ни-че-го. Нам ведь много раз сказали, что Ров Кейлин - неприступен. Старки склонились лишь пред Таргариенами, и только лишь из-за драконов. Но у Ланнистеров драконов-то не было! Просто задумайтесь, в чем причина всей этой идиотской гражданской войны? В том что Роберту Баратеону, алкашу и просто скотине, его жёнушка Серсея понаставила рога. Всё это очень грустно, но причём здесь вообще Север, дом Старков и его интересы? Да ни причём. Почему же там оказался Нед? Да потому, что у него в гостях, кто-то умудрился сделать его сына инвалидом, сбросив с высокой башни. И Старки, не разобравшись как следует на месте, решили попереться в Королевскую Гавань, чтобы расследовать инцидент, произошедший у них дома! Как бы сделал Рамси? Он бы пригласил всех Ланнистеров на охоту, тайком привёл бы армию, повязал бы их вместе со всей свитой, и начал бы сдирать с них кожу, начиная с самых младших. Я подозреваю, после первого же отрезанного ушка Мирцеллы, вся правда о преступлении вскрылась бы сама собой. После чего он автоматом выявил бы настоящее отцовство всех детей Серсеи, и даже перед Робертом Баратеоном бы объясняться не пришлось. Да даже если бы и пришлось, то чтобы произошло? Станнис и Ренли побежали бы мстить за своего братца? Да фиг там, они бы начали драться за власть, пока великий кормчий Рамси, объявив независимость, сел бы за рвом Кейлин и наблюдал, запасаясь попкорном. А если бы Бран был бы сыном Рамси, а не Неда, то вместо Брана в окно полетел бы сам Джейме, возможно даже с откушенным в броске членом. Если вспомнить, что на Брана совершалось покушение, то Рамси уж, в отличии от тупых Старков, сумел бы взять убийцу живым, и, методично снимая с него кожу, выяснил бы не только личность заказчика, но и всю родословную убийцы до седьмого колена. Но давайте пойдём немного дальше, и представим, что Рамси бы, на месте Неда, отправился в Королевскую Гавань. Что должен был сделать Нед? Он должен был узнать, кто убил Джона Аррена. Что вместо этого начал делать Нед? Выяснять, чем занимался Джон. Наблюдая за глупыми и нелогичными действиями персонажей, я часто спрашиваю себя - а как бы повел себя Рамси? Правильно, он бы начал сдирать кожу с каждого, кто был причастен к приготовлении пищи Джону, а потом у вообще всех его слуг, так как отравление должен был, очевидно, делать близкий человек - уж Рамси-то в таких делах был сведущ. И очень скоро мудрый Рамси выяснил бы не то что всех врагов Джона Аррена, но также и то, где, как часто и в каких позах Петир Бейлиш сношал его жену. Или вот день смерти Роберта. Как бы поступил Рамси? Правильно, для начала, он не стал бы ничего рассказывать своей дуре дочери, а его дочь бы в свою очередь не понеслась бы рассказывать о планах своего отца направо и налево. Почему? Потому что у Рамси не родилась бы дура, вот почему! А если бы и родилась, то всё равно бы ничего не рассказала. Потому что без языка не поговоришь. А потом, когда Роберта бы убили… нет, потом Рамси не стал бы ни с кого снимать кожу. Для начала, он вообще бы не стал отпускать Роберта на охоту одного, так как такой опытный ходок на охоту Рамси очевидно знал, как вредна она может быть для здоровья царственных особ. Но не стоит думать, что Рамси варвар какой, который только и делает, что снимает с других кожу. Рамси также мастер актёрской игры и перевоплощения. Если бы Серсея предложила ему то, что предложила Неду (напоминаю, она предлагала соитие), он бы, как настоящий джентльмен, не отказал капризу дамы, а назначил бы место и время встречи, где они могли бы уединиться, чтобы их никто не видел, и удовлетворил бы даму в её желаниях. После чего, Серсея, оставшись наедине с Рамси, несомненно, раскаялась бы во всех своих грехах, о чём составила бы пространную посмертную записку, и, раздираемая тяжестью своих преступлений, а также тоской по мужу Робу, вышла бы из башни через окно. В конце концов, Неотразимый Рамси проделал такое с леди Хорнвуд, и, нет никаких сомнений, смог бы повторить этот номер на бис. Если бы Ренли предложил ему свою помощь, Рамси не стал бы её отклонять, а великодушно позволил бы ему первому нанести удар по Ланнистерам. А уж когда Ренли убил бы Серсею и Джоффри, возмущённый Рамси с криком «Измена», вместе со стражей и людьми Старков, набросился бы на Ренли, и прикончил бы Ренли, после чего сам занял бы железный Трон. Хотя почему сразу прикончил. По дороге можно было бы снять с него немного кожи и выяснить, когда и в каких позах его сношал Лорас Тирелл. А после этого Рамси Мудрейший стал бы править Вестеросом, как десница и регент законного короля Томмена, само собой. Если Рамси оказался бы на месте Робба, то он никогда не стал бы кидать Уолдера Фрея, просто переспав с первой встречной. Нет, то что он бы с ней переспал, сомневаться не приходится, но он вряд ли бы поставил её эфемерную «честь» выше, чем жизнь своего войска. Тем более, что девка вообще была вассалом Ланнистеров. Рамси с ней не то чтобы переспал, он бы ей ещё и с войском поделился. Ибо, как мы знаем, Рамси гуманист, по настоящему любящий своих подчинённых. Рамси никогда бы не стал предъявлять Карстарку за убийство Ланнистеров, и уж тем более казнить верного вассала. Он бы сам пожал ему руку, после чего снял бы с убиенных шкуру и отправил бы их лично Тайвину. Да и зачем вообще Карстарк убил этих Ланнистеров? Да потому что Роб прошляпил Джейме, и тот сбежал, а Карстарк так и не смог отмстить за сына. Уж от Рамси бы Джейме точно никуда не убежал. Без пальцев на ногах, как известно, далеко не побегаешь. Особенно от гончих собак. А лорд Тайвин в посылке от Рамси получил бы не только шкуры Ланнистеров, но и причиндалы своего сына. В общем и целом, Рамси - самый динамично развивающийся персонаж - и в книге, и в сериале. Совершающий ошибки, влюбляющийся, жертвующий собой и совершающий акт возмездия. Но хватит о Рамси. Кто же прототип такой без сомнения смелой и неординарной личности? Я долго думал, открывать ли вам всю страшную правду, и готовы ли вы к ней. Год назад я не осмелился бы это сделать, но теперь вы готовы. В этом году Константин Эрнст подарил миру Величайший Фильм в Истории под названием «Викинг», и мы можем со всей уверенностью утверждать, что прототип Рамси - это равноапостольный князь Владимир Святославович. Посудите сами, Владимир, в отличии от своих братьев, младший и незаконный сын своего Отца Святослава от ключницы Малуши. Братья постоянно третировали его и называли робичичем. В один прекрасный день их общий папа Святослав помер, и между Ярополком и Олегом началась междоусобная война. Владимир наблюдал со стороны, пока не узнал, что Ярополк Олега в бою убил. Владимир намёк понял правильно, и счёл за лучшее ретироваться к варягам, набирать войско. Вернувшись на Русь, он сначала отбил свою вотчину Киев, а потом пришёл со сватовством в Полоцк. В Полоцке Рогнеда, дочь Рогволда, растоптала всё достоинство и честь Владимира, выдав пассаж «Не хочу робичича розувати». Как здесь не вспомнить Сансу, которая устроила на своей свадьбе концерт и не помогла Тириону накинуть на себя накидку? Владимир, оскорбленный в лучших чувствах, взял Полоцк штурмом, и было уже собрался культурно убить Рогволда, Рогнеду и всю их родню, как умудренный опытом дядя Добрыня внёс предложение получше, после которого я понял, что Добрыня это человек, склонный к стяжательству всякого добра. Владимир сначала изнасиловал Рогнеду на глазах у её родни, и уж только потом замочил Родню в присутствии Рогнеды. Рогнеда же удостоилась чести быть женой великого князя и войти в историю. После чего Владимир без штурма, подстрекая внутреннюю смуту, взял Киев, а Ярополка на переговорах жестоко убил. Нанятых варягов, требовавших от него выдать им обещанное золото, он послал лесом, и они утерлись. Тут мы видим, что Владимир, как и Рамси, сначала втёрся в доверие к викингам, а потом кинул их ради интересов собственной страны. Раньше я не был уверен, но так как фильм, чьим сценаристом был сам Нестор, не может врать, Владимир, как и Рамси, умело мазался каким-то говном. Кстати, должен отметить, что никакой уважающий себя Рамси не может обойтись без своего Вонючки, и у Владимира очевидно был свой. Кто как не Добрыня, прототип известнейшего богатыря и его дядя, мог им быть? Как видно, здесь дословно отображена история Рамси, и я не думаю, что нужны какие-либо ещё доказательства. Но так как я предвижу, что данная потрясающая все основы мироздания гипотеза, вами, возможно, будет воспринята в штыки, я приведу ещё парочку убедительных сравнений. Для начала, чтобы отмести сразу все беспомощные возражения, что где Древняя Русь, а где Мартин, я напомню вам, что как всем давно известно, Владимир, через своих внучек от Ярослава, предок многих царственных особ - от династий Стюартов, Капетингов и Виндзоров, в том числе ныне правящей королевы Елизаветы II, до Барака Обамы и Дональда Трампа по материнским линиям. Более того, для западного обывателя Владимир вообще никакой ни Владимир, а конунг Вольдемар, укрывший будущего короля Норвегии Олафа Трюггвасона от недоброжелателей в Новгороде. Тут, как не трудно видеть, отображены тесные отношения Рамси с двумя юными Фреями, которых он взял себе на воспитание. Но если этого вам мало, то я пойду дальше и также докажу, что именно Владимиру мы обязаны верой Семерых. Уж если эта связь с миром Мартина вас не убедит, то я не знаю, как ещё я могу спасти вашу заблудшую душу. Как только Владимир начал княжить в Киеве, он решил реформировать языческий культ славян, соединив их в единый пантеон. На языческом капище он поставил идолы Перуну, Хорсу, Даждьбогу, Семарглу, Стрибогу и Мокоши. Особые зануды могут отметить, что тут лишь шесть богов, но тут надо понимать, что седьмым был Велес, чей образ явно созвучен с Неведомым, который в пантеоне Семерых всегда выделялся особо. Итак, двух мнений быть не может. На основе таких нерушимых аргументов вывод может быть только один, Рамси - это Владимир Святославич и есть, цинично очернённый англосаксонскими наймитами на страницах своего пасквиля. Да уверуй же, смерд, в Рамси Равноапостольного!

Носитель традиционной фамилии незаконнорожденных детей на севере – Сноу.

После смерти законного сына Русе Домерика, лорд Болтон решается принять бастарда к себе на воспитание. Рамси был умным, но чрезвычайно жестоким и бессердечным. Когда отец ушел на войну, господствовать Дредфортом стал Рамси. Примечательно, что бастард повсеместно пытался избавиться своего незаконного статуса.

Постоянным прислужником Рамси был Вонючка. Примечательно, что ближайшее окружение Рамси составляли воины-бастарды.

События в книге

Матерью бастарда была несчастная мельничиха. Она отличалась показательным ростом, стройной фигурой и здоровьем. Когда мельник тайком от лорда взял ее в жены, разгневанный Русе убил несчастного и изнасиловал его жену.

Спустя некоторое время мельничиха прибыла в Дредфорт с требованием: защитить и приютить ее, так как брат ее мужа выгнал несчастную с дома. Сам Русе Болтон признавал, что бастарда и вправду носит его глаза. Вследствие, лорд Болтон приказывает изуродовать мельника, который побил мать Рамси. Русе не хотел жениться на мельничихе и лишь периодически ублажал ее бесчисленными подарками с одним условием: не раскрывать тайну происхождения сыну, когда тот вырастет.

Когда Рамси началась неминуемо взрослеть, его волевая мать повторно обращается в Русе для того, чтобы укротить дикого и жестокого сына. Лорд приставляет к Рамси Вонючку. Сам несчастный слуга был подвержен неизлечимой болезнью, которая и приводила к столь мерзкому запаху. Позже, слуга Вонючка и мать Рамси рассказали, что у него есть подлинное право стать лордом Дредфорта.

Когда воспитанник Арренов и брат Рамси Домерик возвратился, то пожелал незамедлительно приставить к себе брата. Когда Русе категорически отвергнул данную возможность, самоуверенный Домерик поступил по своему. В конце концов, Рамси отравил Домерика с помощью яда, подмешенного в еду.

Данные события привели к тому, что Русе окончательно принял Рамси к себе. Лорд Дредфорта относился к садисту-сыну достаточно негативно. Вторым после Вонючки подарком стало неизвестное кольцо.

Сражение королей

После ухода Русе на войну короля Севера, Русе начинает собственное управление замком. Он собрал рядом с собой верных людей и частенько охотился на людей с помощью своих преданных, диких псов. Примечательно, что Рамси предпочитал убивать женщин. После того, как наследник и лорд Хорнвуды погибли, Рамси решил прибрать их земли себе. Скорее всего, бастард желал создать себе план отхода, так как накануне его отец Русе женился на Уолде Фрей.

Когда представительница рода Хорнвудов возвращалась домой – Рамси захватил ее принудительно женился. С помощью жутких пыток Рамси заставил несчастную Донеллу дать нужные клятвы, а вскоре провел с ней ночь. Когда Донелла передала земли Рамси – с помощью завещания – бастард приказал посадить ее в башню, где женщина умерла от истощения. Смелость и настойчивость лорда Мандерли привели к тому, что замок Хорнвудов был взят, а между домами Болтонов и Мандерли началось противостояние.

В свою очередь, бесчестный бастард занимался своей излюбленной охотой на людей. В момент, когда Рамси преследовал очередную женщину-жертву, люди Родрика Касселя настигли их. Однако, хитростный Рамси придумал план: он обменялся одеждой с Вонючкой и обмазался в грязи. Несчастного слугу застрелили в спину. Рыцарь, который обнаружил мертвую жену Рамси решил не убивать самозванца-Вонючку. Таким образом, Рамси удалось выжить.

В дальнейшем, он находился в темнице в Винтерфелле. После захвата замка Теоном, он получил свободу. Идея по убийству детей мельника и выдать оных за младших Старков принадлежит Рамси. Затем, Рамси убивает нескольких железнорожденных, которые были свидетелями убийства.

Теон получает отказ от сестры о военной поддержке в Винтерфелле. Хитроумный Рамси высказывает свой план: с помощью лошади и серебра тот приведет в замок наемников, который помогут в предстоящем сражении.

Рамси получает достаточное количество воинов в Дредфорте, прибывает в Винтерфелл и убивает Родрика, а также всех присутствующих людей. Кроме того, Рамси предательски убивает сопровождение Теона и сжигает замок. Теона Рамси забирает с собой в родовой замок.

После событий, которые привели к смерти Робба Старка, Рамси получает возможность захватить Ров Кейлин. Начинаются приготовления.

Рамси тосковал по потерянному слуге Вонючке – роль слуги достается Теону, которому запретили мыться. Он беспощадно пытает железнорожденного: сдирает кожу, ампутирует пальцы. Он чрезвычайно сильно презирал улыбку Теона поэтому, выбил ему зубы. Новыми оруженосцами Рамси стали Большой и Маленький Уолдер Фреи.

Для захвата Рва Кейлин Рамси использовал своего слугу Вонючку. Он тщательно моет Теона и убеждает того представиться самим собой. Тем временем, в замке засели железнорожденные, которые страдали не только от разрушительной силы болезней, но и от вездесущего голода. Однако, вместо обещанной свободы Рамси убивает всех защитников крепости и освежует вскоре их тела, которые будут расположены у дороги в замок. Когда подобное наблюдал отец Рамси Русе, то подметил, что сыну следует скрывать свою жестокость, так как люди Севера могут вскоре повернуться против него.

Рамси берет в жены Джейн Пуль, которую выдавали за представительницу рода Старков – Арью. Перед первой брачной ночью, Вонючка выполнял роль «разогрева» девушки. Вскоре Теон и пленница сбегают, которым на помощь пришли люди Манса. Одичалых направила красная жрица Мелисандра, которая желала обзавестись авторитетом в глазах Джона Сноу. Теон и Джейн спасаются посредством прыжка в ров с водой. Вскоре Рамси требовал от Джона Сноу возвращения его жены, слуги-Вонючки, семью Станниса Баратеона, а также красную жрицу.

Отличия между книжной версией и экранизацией

В сериале вместо Джейн Пуль используется Санса Старк, которую отдал Болтонам Петир Бейлиш. Кроме того, в захвате Винтерфелла принимает Рамси, который отбивает замок у Теона. Само собой, убийство Родрика Касселя лежит на плечах Теона, а не Рамси.

События в сериале

Бастард упоминается впервые во втором сезоне, где Русе Болтон сообщает, что его сын готов отбить Винтерфелл. Вскоре ему это удается.

Неизвестный персонаж внезапно посещает плененного Теона, который считает, что того прислала его сестра. Он позже помогает Теону сбежать и предоставляет ему лошадь.

Однако, когда Теона настигают стражники замка – Рамси убивает преследователей из лука и продолжает притворяться доброжелателем. Позже Рамси провожает Теона в как будто бы замок, где того ждет семья. Когда Теон полностью доверяет своему «спасителя», то признается в том, что убитые в Винтерфелле мальчики – это не Старки.

В конце концов, Рамси приводит Теона в прежнюю пыточную комнату, где продолжает нещадно издеваться над ним. Позже он снимет кожу с пальца Теона и отрежет его.

Внезапно в комнату входят игривые девицы, которые желают заняться любовью со знаменитым лордом Железных островов. В мгновение появляется Рамси, который спустя безумный монолог отрезает Теону его мужское достоинство. В дальнейшем Теон получит свое знаменитое прозвище – Вонючка.

Дальнейшие события повторяют происходящее в книге.

После победы над Рамси «награждает» своего отца кинжалом в сердце, а жену Русе вместе с младенцем приказывает убить.

Рамси принимает на себя обязанности Хранителя Севера. Вскоре в замок прибывает Джон Амбер, который преподносит ему дар – Рикона Старка, голову его лютоволка и Ошу.

Оша Встречается с Рамси, где пытается соблазнить и вскоре убить лорда. Однако, перехитрить Рамси не удается, и он в ответ перерезает ей горло.

В последующей встрече перед битвой Джон Сноу требует от Рамси одного – честного поединка. Однако, Рамси отказывается.

Непосредственно перед битвой Рамси осуществляет свой коварный план: от отпускает Рикона Старка и дает тому шанс убежать, однако, точная стрела поражает мальчика в сердце.

Когда окруженные одичалые и Джон Сноу практически теряют надежду, из-за холма появляются силы Долины, которые в мгновение уничтожают войско Болтона. Испуганный Рамси направляется за стены Винтерфелла, где рассчитывает укрыться. Однако, усилиями великана врата замка разрушаются. К Рамси направляется , который, прикрываясь щитом, подбирается все ближе в Болтону. Он стремительно набрасывается на Рамси и продолжает избивать того до крови.

Рамси приходит в себя темной ночью и понимает, что находится на собственной псарне. Окровавленное лицо действует как наркотик для бешенных собак. Санса медленно и планомерно открывает клетки, а искушенные псы стремительно пожирают Рамси Болтона.

, «Болтонский Бастард» оказался фактическим хозяином Дредфорта. Это умный и честолюбивый, но коварный и жестокий юноша, о котором ходят зловещие слухи. Рамси стыдится своего низкого происхождения и часто напоминает окружающим, что он - «истинный Болтон».

У Рамси есть слуга по прозвищу Вонючка , который постоянно сопровождает хозяина. В Дредфорте вокруг Рамси образовался кружок так называемых парней бастарда - молодых гвардейцев, составляющих свиту Рамси и участвующих в его забавах.

Внешность

Рамси был облачён в черные и розовые цвета: черные сапоги, черные пояс и ножны, черный кожаный камзол поверх розового бархатного дублета, в прорезях которого виднелся темно-красный атлас. В его правом ухе блестел гранат в форме капли крови. Однако, несмотря на всё великолепие наряда, он по-прежнему был некрасивым, крупнокостным, с покатыми плечами, с той своей рыхлостью, что с годами грозила превратиться в полноту. Кожа его была розовой и прыщавой, нос - широким, рот - маленьким, а волосы длинными, темными и сухими. Губы у него были широкими и мясистыми, но самым заметным в его внешности были глаза. У него были отцовские глаза: маленькие, близко посаженные, до странности блёклые. Призрачно-серые, так порой называют этот оттенок, но на самом деле глаза эти были абсолютно бесцветными, как два осколка грязного льда.

Прошлое

Мать Рамси была молодой и красивой крестьянкой, которую взял в жены старый мельник вдвое ее старше. Она была высокой, стройной и здоровой, Русе Болтон описывает «длинные ноги и маленькие упругие груди, точно две спелые сливы». Русе в молодости пользовался правом первой ночи , и мельник женился тайно, чтобы не отдавать жену лорду даже на одну ночь. Выехав на охоте к мельнице, увидев красивую мельничиху и выяснив, что брак был совершен без его ведома, Русе незамедлительно повесил мельника на дереве и изнасиловал его жену под тем же деревом.

Спустя год мать Рамси явилась с трехмесячным младенцем-бастардом в Дредфорт , требуя защиты лорда: брат ее покойного мужа, увидев сходство ребенка с лордом Болтоном, избил невестку и выгнал ее с мельницы. Русе тоже увидел это сходство - «у младенца и правда были мои глаза» - смутился и оказал матери Рамси защиту: отдал ей мельницу, а деверю вырезал язык, чтобы тот не побежал жаловаться сюзерену Русе, лорду Рикарду Старку . Будучи женатым, Русе не стал брать к себе ни женщину, ни ребенка, отделываясь от них регулярными подарками - поросятами, цыплятами, кошельками денег - и потребовав от матери Рамси никогда не рассказывать сыну, кто его отец .

Рамси Болтон. Иллюстрация Алисы NeFreet Ильиной

Тем не менее, когда бастард стал подрастать, мать снова явилась в замок, попросив лорда выделить для него слугу - мальчик рос диким и неуправляемым. Русе ради забавы выделил одного из своих слуг Хеке по прозвищу Вонючка . Вонючка страдал какой-то болезнью, заставлявшей его дурно пахнуть, сколько бы он ни мылся; тем не менее, с Рамси они стали неразлучны. Мать и Вонючка усиленно внушали Рамси, что у него есть права на титул лорда .

После смерти законного наследника Домерика лорд Болтон взял его к себе в Дредфорт . Каковы были отношения отца и сына, неясно. Сам Русе отзывается о Рамси довольно пренебрежительно, но это не тот случай, когда ему можно верить. Влияние отца в поведении бастарда прослеживается довольно отчетливо. Известно, что еще ребенком он получил в подарок слугу Хеке, которого позже стали звать Вонючкой. Упоминается и другой подарок - кольцо.

События

Битва королей

Охота. © илл. GibiLynx (pinselohr)

Когда лорд Болтон ушел на войну, Рамси остался хозяином в Дредфорте. Он стал именовать себя Болтоном, а не Сноу, собрал отряд вооруженных людей и развлекался охотой с собаками на людей, преимущественно на женщин. Известие о смерти отца и сына Хорнвудов подтолкнуло его к действиям, он решил завладеть их землями. Вполне вероятно, что на него повлияла женитьба отца: в случае появления у Болтона законного наследника Рамси потерял бы все надежды на Дредфорт.

Рамси заставил Теона играть роль его убитого слуги, Вонючки, не позволяя ему мыться. Рамси снял кожу с нескольких пальцев на руках и ногах Теона, заставляя его мучиться по нескольку дней перед ампутацией поврежденного пальца. У Теона были молотком разбиты зубы, так как Рамси ненавидел его улыбку. В качестве оруженосцев Рамси взял себе Большого Уолдера Фрея и Маленького Уолдера Фрея .

Рамси захватил Ров Кейлин с помощью обмана, послав Теона в качестве своего посланника убедить железнорожденных, которые к тому времени были больны и страдали от голода, сдаться в обмен на милосердие и свободный проход к дому (при этом Рамси разрешил Теону в этом мероприятии сыграть самого себя). После сдачи, все железнорожденные были освежёваны и выставлены вдоль дороги к Рву Кейлин, что вызвало недовольство Русе Болтона, который заявил, что ему следует контролировать свои наклонности, ставшие достаточно известными на Севере.

Рамси женился на Джейн Пуль , которую он и его отец выдали за Арью Старк . При этом во время первой брачной ночи Рамси заставил Теона «разогреть» ему невесту. Позже Теон и Джейн смогли сбежать из Винтерфелла при помощи Манса Налетчика и шести его прачек-копьеносиц, которых Мелисандра отправила освободить Арью Старк, чтобы завоевать доверие Джона Сноу . Теону и Джейн удалось спастись, они спрыгнули со стены замка. Позже Джон получил письмо, в котором Рамси утверждал, что он схватил Манса Налетчика, разбил армию Станниса Баратеона в семидневной битве, убил его и теперь владеет его мечом, а также, что он требует свою жену, своего Вонючку, Ширен Баратеон , Селису Флорент , Мелисандру , "принца одичалых" - иначе он придет и возьмет всех силой. Какая часть письма является правдой, а какая ложью - неизвестно.

Галерея

Телесериал

Рамси не появляется во втором сезоне, но упоминается: Русе Болтон сообщает Роббу Старку, что оставил в Дредфорте своего бастарда и этот бастард способен собрать армию и отбить Винтерфелл у Теона Грейджоя. Робб Старк одобряет этот план. Позже Винтерфелл действительно оказывается в кольце осады, но осаждающих не показывают, хотя некий «проклятый трубач» за стенами замка дудит в рог днем и ночью, не давая Теону спать. В третьем сезоне Русе Болтон и Робб Старк получают письмо от Рамси, сообщающее, что железнорожденные сожгли Винтерфелл, а местонахождение Брана и Рикона Старков неизвестно.

Неназванный персонаж, известный как «мальчик», появляется в темнице, где пришедшего в себя Теона пытают люди, переодетые железнорожденными. При первом появлении он исполняет обязанности полотера, маяча за спинами палачей, но позже обещает распятому на кресте Теону помощь, заверив, что действует по поручению сестры Теона, Яры . Он действительно устраивает Теону побег, добыв для него лошадь.

Когда Теона догоняют и ловят, «мальчик» выходит из леса расстреливает преследователей из лука. Глава палачей Теона, умирая, называет своего убийцу «маленьким ублюдком». «Мальчик» провожает Теона в замок, убеждая, что сестра ждет его там, но им надо соблюдать осторожность, так как некоторые из людей Яры служат их с Теоном отцу, Бейлону. «Мальчик» утверждает, что родом с острова Солтклифф и рос с отцом и братьями. Согласно его рассказу, когда Теона после восстания Бейлона Грейджоя увозили на Север, отец «мальчика» показывал ему уходящий корабль и говорил: «вот последний сын Бейлона Грейджоя». Теон, проникшись благодарностью к своему спасителю, открывает ему душу, признавшись, что Эддард Старк был для него отцом больше, чем Бейлон, и что Бран и Рикон Старки на самом деле живы.

Как оказывается, доброта «мальчика» была обманом - вместо встречи с сестрой Теон оказывается в той же самой пыточной камере, и на этот раз его палачей возглавляет бывший полотер. «Мальчик» не дает Теону спать, дуя в медный рожок, изводит насмешливыми расспросами, предлагая угадать, кто он и где они находятся. Одуревший Теон перебирает один вариант за другим; «мальчик» соглашается с предположением, что он - один из младших Карстарков и отыгрывается на Теоне за казнь лорда Рикарда, однако вскоре сообщает, что солгал. Он снимает Теону кожу с мизинца правой руки и вынуждает Теона просить отрезать искалеченный палец.

Вскоре Теон оказывается в компании двух девиц, которые ухаживают за ним и пытаются заняться с ним сексом. «Мальчик», скрывавшийся за дверью, прерывает их дудением в рожок; когда Теон пытается оказать сопротивление, «мальчик» сбивает его с ног и вооружается холостильным ножом. В ответ на просьбы Теона о милосердии «мальчик» отвечает: «Это и есть милосердие. Я же тебя не убиваю, просто делаю некоторые изменения ».

В конце сезона, в серии Mhysa Русе Болтон в беседе с Уолдером Фреем впервые называет своего бастарда по имени - Рамси и говорит, что тот «привык поступать по-своему». В это же время Рамси, предаваясь рассуждениям о фантомных болях («Я всегда интересовался, болят ли у евнухов фантомные члены») даёт оскоплённому Теону Грейджою новое имя, «Вонючка », и побоями заставляет его принять.

Назойливая мысль никак не оставляла в покое. Почему она обязана повторять, доказывать это каждому: Болтонам, Уолде Фрей, даже дочери псаря... Когда они все наконец-то поймут, что это ЕЁ дом. Её Винтерфелл.

Её наследие...

Нервный смешок едва не выскочил из тонких уст, как только за спиной Миранды закрылась дверь.

Никто не верил в это... Даже она сама. Винтерфелл ее по праву, но она здесь - последняя, кто обладает им.

Болтоны... Теперь Русе Болтон правит Севером, как и ее твердыней. Больше некому, ведь так..? Ее семья мертва, как и она сама. Она давно уже мертва внутри... Сплошная пустота.

Слабые огоньки надежды поочередно вспыхивали и гасли в темноте, не успев зажечься.

За что же так гневаются старые боги..?

Раздался тихий стук... Теон - бывший некогда прекрасным мальчиком Теон, бывший некогда ее братом - хочет отвести невесту под руку в Богорощу.

Как унизительно. Как мерзко.

Как смешно...

Хватит. Достаточно уже тех оскорблений, что она вынесла при Джоффри в Королевской Гавани. Отныне она сделает всё, чтобы избежать подобного. Абсолютно всё...

Казалось, что темная дорога вела не в Богорощу, а в Седьмое Пекло.

Теон семенит рядом, держа в покалеченной руке раскачивающийся фонарь. Сумбурная смесь из жалости и отвращения к нему душит ее, мешая вдохнуть морозный воздух полной грудью.

Нет, не стоит вообще думать об этом - хотя бы не сейчас.

Не сейчас, когда в очередной раз ее судьба делает резкий крюк, когда в очередной раз ее насильно выдают замуж, когда в очередной раз она снова не может ничего предпринять. Неужели так будет всегда? Будто по замкнутому кругу... Слабая, беспомощная... "маленькая пташка."

Грейджой, который был воспитанником ее отца, - лепечет Теон, не поднимая своих лживых, гнусных глаз.

Санса делает глубокий вдох, стараясь не закричать во все горло от разыгравшегося фарса.

Да, Грейджой. Воспитанником. Странно, что ты все еще помнишь это...

При следующем вопросе Болтона она едва не сцепила зубы. Зачем они вообще спрашивают? Разве у нее есть выбор?

Все равно уже всё решено... За нее всегда всё решали.

Санса обвела глазами собравшихся: чужие, серые лица. Скорбные. Будто бы на похоронах. Именно так она себя и чувствовала - словно умирала здесь. Снова. И снова. И снова...

Умирала каждую секунду. Каждое мгновение.

Чардрево смотрело на нее красными глазами-листьями с высоты безлунного черного неба. Белые ветви совсем не шевелились, однако Сансе казалось, будто бы они клонятся к земле. Тянутся в самый низ - в разрытую могилу.

Её могилу.

Сансы Старк из Винтерфелла.

Винтерфелл... бывший ее домом - ставший тюрьмой. Что бы на это сказали ее умершие братья, мать, отец? Что? Наверное, они проливают сейчас горькие слезы, глядя на нее сквозь красные листья чардрева - она так остро чувствовала оттуда чей-то пристальный взгляд...

Оба Болтона впились в нее холодными мутными льдинами, которые заменяли им глаза. Заставляя сделать неуверенный шаг вперед и вымолвить, нет - не вымолвить - выдавить из себя:

Я согласна.

Теперь мы муж и жена. Мы должны быть честны друг с другом, не так ли?

Да... - выдохнули ее губы, когда их накрыл холодный поцелуй.

Леденящее оцепенение обволокло с ног до головы, припорошило инеем складки на подвенечном платье... - наверное, так чувствуешь себя, когда целуешь мертвеца. Холодного и неживого.

Вонючка останется, - мертвец заговорил. - Будешь смотреть.

Что он... Нет, нет, нет... Боги, нет! Ни за что... Зачем ему..?

Легкие сдавило: дыхание оборвалось и застряло острым ледяным комком в горле.

Сказать ему, немедленно сказать ему. Попросить... Умолять...

"Он не любит скучных", - так ты это чудовище любишь, Миранда? Это..?

Мне повторить еще раз? - тем временем гневался мертвец.

Его толстые, отвратительные губы скривились, брызнув в лицо Сансы бешеной слюной.

Я не люблю повторять дважды!

Чудовище.

Дрожащими, непослушными пальцами она молча принялась расшнуровывать платье.

Так надо, вы теперь муж и жена. Думала, что сможешь бежать от этого вечно? Конечно же, нет... Конечно же.

Стерпи. Помни, кто ты... И ты дома, Санса. Главное, ты - дома.

"Сначала была Кира, а затем Вайолетт, а после Пэнси..."

Треск рвущегося платья на мгновение оглушил ее. Но широкие ледяные ладони, с жадностью обхватившие голую спину, заставили сразу же прийти в себя.

Настойчивым, не потерпевшим сопротивления движением мертвец уложил девушку на живот, ткнув лицом в пушистые шкуры на кровати. Волчьи шкуры. Волчьи...

Казалось, что она лежит на содранной коже своих брата и матери. А они смотрят на нее, смотрят сквозь толстые стены из красных листьев чардрева.
Сухие губы шептали это даже тогда, когда напряженная плоть Болтона с силой ворвалась в нее, вызывая вспышку непереносимой боли.

"Север помнит, Санса, - живыми, горячими голосами шепчут они, - Север никогда не забудет!"
За окном бесчинствовала буря. Грозная, яростная, с непрерывным сильным ливнем и громовыми раскатами, что сотрясали каменные стены.

Но яркие вспышки молний и грохочущее черное небо, заглядывающее в узкий проем небольшого окна, были только в ее голове.

В воспаленном сознании, что так упорно не желало войти в мрачные чертоги действительности: за окном снег, Санса. Ты в Винтерфелле.

И зима близко. Она уже медленно крадется, лениво подползая с Севера гигантской ледяной змеей, что пожрет каждого на своем пути. Совсем скоро она откроет широкую пасть, обнажая ядовитые жала, и поглотит её дом - её Винтерфелл, вместе со всеми его обитателями.

Поскорей бы...

Отчего-то ей казалось, что истинная суровая зима выведет Болтонов на чистую воду - никакие они не северяне. Укутанные толстыми одеялами, дрожащие по ночам в своих охладевающих день ото дня постелях... содравшие с себя собственную кожу и натянувшие волчьи шкуры мертвецы. И как только грянет долгая зима - они тотчас окоченеют, а после рассыпятся на мелкие-мелкие льдинки. Острые, прозрачные льдинки. В точности, как их глаза.

Хотя разве могли прочувствовать холода те, у кого лютые морозы таятся внутри? У ее личного кошмара - бушующая вьюга вместо сердца; воющая метель вместо души. Разве ощущает он свой холод?..

Непроизвольно свесилась рука с кровати, тут же отозвавшись в предплечье ноющей постыдной болью. Взгляд помимо воли скользнул по фарфору белоснежной кожи, остановившись на багровом кровоподтеке чуть выше локтя.

Как унизительно и больно... О таких ли украшениях она мечтала с детства? Септа частенько приговаривала, что если она будет красиво танцевать, хорошо петь и умело вышивать, то ее будущий супруг - а им будет храбрый знаменитый рыцарь или прекрасный великий лорд - непременно осыплет Сансу с головы до пят драгоценными каменьями и богатым убранством нарядов.

Вот же они - ее каменья - крупными бесценными рубинами алеют на плечах и шее. Прямо напротив, в бесформенной куче на деревянном столе - обещанные благородные шелка и бархат - изорванное в клочья свадебное платье.

Чудовище запретило его убирать.

Оно хотело, чтобы она смотрела.

Чтобы помнила, кому теперь принадлежит.

Санса сцепила зубы, проглатывая полный горечи всхлип, ведь понимала - не всхлипнет, а заплачет.

Тонкие брови дрогнули на переносице, пытаясь подавить рвущиеся из горла судорожные рыдания.

Нет. Ведь она пообещала себе, что не заплачет.

Пообещала же...

Себе и братьям. Отцу и матери, что навещала ее в мыслях неизменно каждую ночь после того, как чудовище, насытившись ее телом вдоволь, уползало обратно в свою проклятую старыми и новыми богами комнату.

Санса знала - чувствовала - что боги на ее стороне.

Они не отвернулись - нет, просто смотрят с отчужденными, безразличными лицами. Отстраненно пожимают плечами. Наблюдают, сколько бед и унижений сможет вынести маленькая пташка Старк?

А некоторые будут качать головами, жалея ее - да, ей необходима была даже эфемерная жалость богов - сама себя она жалеть уже устала. Но тоже будут наблюдать. А не полетит ли вдруг маленькая пташка Старк?

Нет, не полетит...

Она умела только петь, порхая, ударяясь о прутья прочной клетки.

А когда ее песнь окончится, она умрет. Так легко, просто и красиво... как в одной из старинных баллад, о которых рассказывала септа.

Но простит ли ее слабость Север? Север ведь все помнит...

Помнила и она: всю ту боль, всю до последней капли. В голову пришла неожиданная мысль - сестра бы ни за что не опустила руки. Маленькая дикарка, лошадка-Арья... Санса никогда бы не подумала, что со временем поставит себе ее в пример.

Так, быть может, пташка все-таки расправит крылья?..

Она возненавидела ночь.

Именно с наступлением темной поры суток к ней в двери просачивалось чудовище, врываясь в комнату вместе с прохладным ночным воздухом и комьями белоснежного снега на плечах.

Чудовище? Ее супруг. Да, пора привыкнуть. Понять, что если будет отгонять от себя правду, с упорным рвением погружаясь все глубже и дальше в спасительное прошлое, в свои несбывшиеся детские мечты, - то никогда. Никогда отсюда не выберется.

Никогда не сможет улететь.

Рамси брал ее грубо, жестко, словно дикий лесной зверь. Она знала - читала это по его мутным, ледяным глазам - что он специально причиняет ей боль, совершенно осознанно получая от этого небывалое удовлетворение. Какое же чудовище...

А Теон всегда смотрел.

И иногда чудовище приказывало ей смотреть на него в ответ, пока оно пристраивалось сзади.

В такие моменты Санса не понимала, что видит за слезами, застилающими мерцающей поволокой мокрые глаза Грейджоя. Жалость, сострадание... но к ней или к самому себе? По ком рыдал Теон - по бывшей его сестре или же по бывшему достоинству?

И Санса отводила взгляд.

Как глупо... Пустые, ни к чему не приводящие мысли. Только они и возникали, едва ей стоило заглянуть в глаза убийцы ее братьев. В глаза предателя Грейджоя, полные грязных, недостойных слез.

Вонючка, - напоминал его новое имя холодный голос в голове. Боги, что же он позволил сотворить с собой?..

И она поспешно отводила взгляд - она не должна, не будет жалеть его, сотрясаясь от жестких, грубых толчков позади; иногда казалось, что еще немного - и ее обжигающей болью разорвет изнутри.

Но чудовище сразу же узнавало о проступке, словно видело все сквозь ее затылок. И стоило Сансе опустить веки, как крепкие ладони моментально впивались в плечи, заставляя вскрикивать от неожиданной боли.

А ледяные пальцы уже обхватывали ее подбородок и горло, тянули назад, прижимая к потному сильному телу, заставляя выгибаться дугой.

Я же приказал смотреть в глаза Вонючки, дорогая... - с притворной нежностью шептали на ухо его отвратительные губы.

Кожа мгновенно покрывалась мурашками, ощущая на себе хриплое, сбивчивое дыхание супруга и чувствуя леденящую сердце жуткую ухмылку, что ядовитой змеей расползалась на его устах.

Он продолжал вколачиваться в нее сзади, удерживая лицо Сансы на уровне глаз Теона. И каждый раз его пальцы сжимались с яростной силой, стоило ей зажмуриться от невыносимой боли или просто отвести взгляд от Грейджоя, полный отвращения и презрения. Сжимались, вынуждая снова смотреть.

Почему?..

Почему это приносило ему удовольствие?

Она предполагала, что у Миранды с ним все по-другому. Или же эта девушка разделяла его "предпочтения"?

Судя по ее рассказу о бывших подружках Рамси, она - не менее жестокое чудовище.

Все они тут - чудовища.

Дверь бесшумно отворилась, и в комнату медленно вошел Рамси, цепким взглядом окидывая застывшую на волчьих шкурах фигуру.

Тяжелый вздох со свистом вырвался из легких и, казалось, стало труднее дышать.

Добрый вечер, дорогая. Как видишь, я сегодня без Вонючки. Ты, наверное, безумно расстроена...

Добрый вечер, милорд...

Он всегда злился, когда она не отвечала как положено.

Полагаю, с прелюдией покончено, - его лицо растянула широкая улыбка, обнажая два заостренных клыка с верхнего ряда ровных белоснежных зубов.

Так не улыбаются люди - так скалятся звери.

Рамси в два шага оказался у кровати Сансы, по пути освобождая себя от лишней одежды. Затем рывком поднял девушку на ноги, стаскивая с ее плеч длинную ночную рубаху.

Что тут у нас? - с притворным, извращенным удивлением прошептал он, когда его пальцы коснулись багровых синяков на тонкой шее.

Глаза Болтона округлились, выжидающе уставившись на нее.

Санса слабо тряхнула головой, заставляя рыжие пряди тяжелой волной осыпаться на плечи, прикрывая уродливые отметины.

Ничего, милорд, - выдохнула срывающимся голосом.

Только бы не разгневался... Она никогда не знала, что могло вывести его из себя в следующее мгновение.

Сильные пальцы сомкнулись на ее подбородке, поворачивая искаженное страхом личико к себе.

Ты ведь понимаешь, что заслужила это? - вкрадчивым голосом спросило чудовище.

Нет, не чудовище. Супруг. Супруг - запомни, Санса.

Это чудовище - твой муж.

Если будешь бежать - то ни за что не убежишь. Какой бы нелепой не казалась эта фраза, но Санса верила в нее. Она ведь с детства привыкла верить в нелепые мечты и глупые песни...

Чем, милорд? - ее небесно-голубые глаза, наверное, сейчас напоминали взгляд побитой собаки, но голос, как ни странно, впервые за все время не дрогнул.

Рамси на этот раз с искренним удивлением приподнял брови, при этом округлив дикие глаза еще сильнее.

Тем, что ты не покорна своему супругу, - неожиданно прошептал он таким тоном, будто объяснял ребенку его шалость. - Хорошие жены всегда делают то, чего хотят от них мужья.

Хорошо. Муж. Хорошо...

Кажется, она наконец-то тронулась умом, ибо ей показалось - что она поняла, о чем он говорит. Догадалась, какую игру вело с ней чудовище.

И, наверное, она сыграет в нее... Ведь у Сансы нет выбора.

У нее никогда не было выбора.

Будто прознав что-то о ее мыслях, Рамси медленно наклонился к ней, впиваясь в губы с какой-то несвойственной ему изощренной нежностью и осторожностью. Это наверняка не предвещало ничего хорошего... От этого поцелуя Санса похолодела так, будто самый лютый мороз укрыл ее снежным покрывалом.

Но нельзя было терять ни секунды драгоценного времени. Чудовище слишком быстро выходило из себя, вспыхивая подобно дикому алхимическому огню; ревело ярко-зеленым бушующим пламенем, уничтожая все на своем пути. И ничто не в силах остановить его - оставалось лишь молить богов, чтобы оно поскорее угасло само.

Отчаянно отгоняя от себя боязливую мысль о том, что сейчас она снова может пробудить в этом холодном мертвеце ревущее пламя, Санса раздвинула окаменевшие губы...

И впервые ответила на его поцелуи. Боязно, робко, неумело. С замирающим сердцем в груди. Но ответила...

Крепко зажмурившись, ожидая град ударов по телу, пощечину, хохот - да все, что угодно. Но ответила...

Рамси не мог проигнорировать это - она знала - но он и не проигнорировал. Отстранившись всего на одну секунду, заглянув в ее распахнувшиеся от страха глаза, он коротко усмехнулся и снова впился в ее губы более настойчивым поцелуем, уже сильнее и крепче, заставляя поддаться своему напору.

И она поддавалась. Сливаясь с его губами и языком, глупо и неумело, едва приоткрывая словно окаменевший маленький рот.

Резкий толчок в грудь - и она уже лежит на кровати.

На нее сверху тут же навалилось тяжелое тело, покрывая каждый синяк на шее жадными поцелуями. Он наверняка знал, да - что это тоже причинит ей боль. Ноющую, тупую боль, гулким набатом отдающуюся в мыслях.

Терпи, Санса. Терпи. Боги видят, как тебе тяжело. Но терпи.

И ведь не было никакого смысла уповать на богов - она же знала... Они слепы и глухи к ее просьбам.

Влажные губы снова впились в ее уста, прокусывая их до крови.

С тихим болезненным стоном она отвечает - вынуждена отвечать. Хорошие жены всегда делают то, чего хотят от них мужья...

«Тонкие пальцы робко легли на сильные плечи, обхватывая их и поглаживая. Рамси перешел к шее и начал оставлять засосы и покусывать кожу делая как можно больней. Я старалась держатся и не плакать. Мне было стыдно и больно. И страшно. Он начал больно мять мою грудь одной рукой,вторую грудь он кусал как можно сильнее. Второй рукой он засунул три пальца в мое лоно. Это было очень больно и отвратно. Потом он перешел к самой ужасной части и вошел в меня. И уже начал жестко вбиваться в меня. Было слишком больно. И уже не осталось сил сдерживать слезы. Он увидев, что сломал меня морально и физически облизнулся и начал царапать кожу,одновременно входя в меня. Все закончилось спустя пару часов. »

Рамси приглушенно зарычал; его липкое семя потекло по ее бедрам. Несколько минут она не двигалась и еле дышала.Она хотела было встать,как Рамси схватил ее руку и потянул к себе. Санса уже и не отбивалась,слишком сильно болело тело,да и сил не было. Как только он уйдет, Санса немедленно примется стирать его с себя простынями, до появления красных саднящих пятен на израненной коже.
Словно она могла стереть с себя все то отвращение, что испытывала при этом к Болтону и самой себе.
Он начал вбиваться сильнее и сильнее и спустя час может два оделся и приказал Теону привести меня в порядок и следить за мной. После меня отмыл Теон все время извиняясь и плача. Я была, как будто в страшном сне. Ничего не чувствовала кроме ноющей боли и неподдельного страха. Рамси она нужна была чистой.

Хотя вчера ему ничто не помешало взять дочь псаря на свинарне - среди исходящего паром свежего навоза и визжащих поросят. Среди липкой отвратительной грязи и невыносимой вони...

Он сам об этом рассказал. Ведь, по его словам, "у них не должно быть друг от друга секретов". И пообещал, что после минувшей ночи с Сансой такое впредь не повторится... Ведь "она сделала то, что делают хорошие жены". Сделала то, что было нужно ему. Подчинилась. Стерпела. Ответила...Санса обедала вместе с Болтонами:Рамси,Русе и Уолда.Все происходило как обычно.После обеда Рамси приказал подготовить нам большую ванну с горячей водой. Я жутко замерзла и поэтому, увидя чашу с водой, сразу разделась и залезла в ванну. «Рамси тоже разделся и залез со мной в чашу с водой. Его лицо исказилось хитрой гримасой. Когда я уже перестала дрожать от холода, Рамси начал меня целовать и усадил на себя.Неловко,смущенно и неуклюже она все таки удержалась на нем продолжая активные толчки. ...А он продолжал рычать, демонстрируя свои клыки в жутком оскале. Рычал так, словно был зверем в человеческом теле.
Позже мы переместились на кровать,где он снова проник в меня.Но не так грубо как прежде.Когда все закончилось он дремал рядом,как щенок,уткнувшись мне в волосы и крепко держа за руки.»
Тяжелое тело Рамси покрыло почти бездыханное от боли тело Сансы.Она не могла пошевелиться.Когда он окончательно уснул,Санса встала и подошла к зеркалу и увидела девушку, до безобразия худую. Лицо у нее было бледным, как у мертвеца, ее глаза были красны от слез. Руки дрожали. Эта девушка была мертвой в душе, но живой телом. Эта девушка похожа на меня прежнюю. Но прежняя я была жизнерадостной и мечтала о принце или рыцаре на белом коне. Санса ловит себя на том, что думает о Рамси слишком часто. Это её пугает.

Сначала ей кажется, что все дело в страхе. Санса думает, что скоро сумеет забыть жестокое выражение этих глаз цвета грязного льда, но те упорно не спешат покидать её сознание. Вместе с ними ей в голову приходят и другие образы: его оскал, которой по ночам порой почти что походил на улыбку, его сарказм, который, если закрыть глаза, почти не приносит боли и его акуратно-злобные прикосновения, которые он дарил ей утром, поднимая с пола одеяло перед тем, как покинуть их спальню до следующей кошмарной ночи. Санса вспоминает те самые ощущения, которые искрами совсем не ненависти пронзали тело каждый раз, когда худший из мужей накидывал на её покрытые синяками плечи колючую перину и закрывал дверь за собой на два замка. Звук ключа, проворачивающегося в скважине, напоминал щелчок.Каждый поцелуй с Рамси несет с собой некую странную завесу тайны. Санса равнодушно и покорно отвечает на соленые из-за своих же слез поцелуи мужа и чувствует, как кипит внутри ненависть, неторопливо отравляя сознание. Затуманенный злобой разум на прощание рукой не машет, как и пол, уходящий из-под ног: Рамси ясно дает понять, что недолгие прелюдии официально закончены, и валит её на кровать.

Старк не испытывает почти никакого удовольствия от секса с ублюдком Болтоном, но готова терпеть почти все ради недолгих моментов после. Как только супружеский долг признается исполненным оргазмом её мужа, она позволяет себе закрыть глаза и отвернуться, настороженно вслушиваясь в дыхание Рамси. На его месте Санса представляет кого-то другого, доброго и заботливого, любящего её настолько сильно, насколько она ненавидит чудовище, с которым делит ложе. Девушка прекрасно понимает, насколько глупы и наивны её грезы, но ничего не может поделать, проваливаясь в сон с четкой уверенностью, что рядом прекрасный принц из детских мечт.

Свадебный подарок, - заканчивает Рамси - начало фразы ускользает от слуха Сансы - и дотрагивается своей ледяной пяткой до её спины.

Санса открывает глаза, стряхивая с себя сладкую дрему, и с трудом находит силы перевернуться, чтобы посмотреть в лицо Болтону - ведь именно так хорошие жены разговаривают со своими любимыми мужьями.

О чем вы, милорд? - выдавливает из себя улыбку Санса.

Рамси дотрагивается до её руки, переплетает пальцы со своими, и Сансе настолько от этого мерзко, что она чувствует, как её начинает подташнивать, но мужественно терпит, сжимая в ответ ладонь мужа.

Ты так и не получила свой свадебный подарок, - ухмыляется Болтон.

Старк вновь едва слушает - её всецело занимают глаза мужа: блекло-голубые, обычно тусклые и водянистые, в темноте кажутся насыщенными, яркими и производят впечатление, что их хозяин - именно тот принц из мечт любой девушки, а не больной ублюдок. Сансa вдруг совершенно даже не против того, чтобы у их с Рамси детей были именно такие глаза. От этой мысли становится противно, и девушка решительно прогоняет её подальше.

И что же это будет, милорд? - спрашивает Старк, хотя её любопытству совершенно наплевать, даже если бы Рамси намеревался преподнести ей на золотом блюдце весь Вестерос и Железный трон в придачу.

Сюрприз, - хмыкает муж и щелкает её холодными пальцами свободной руки по носу. - Скоро увидишь.

"Он замерз", - понимает Санса, но не испытывает ни малейшего желания привставать, чтобы любимый муж мог вытянуть из-под неё одеяло. Благодаря Рамси она теперь совершенно спокойно выдерживает любой холод и чувствует, что босиком и в одной ночнушке сможет пройтись даже по свежему снегу.

Через секунду Cтарк вспоминает, что взрослые люди по ночам согреваются не только одеялами, и приподнимается на локтях, осторожно выпутав ладонь из пальцев Рамси. Болтон понимает все молча и спустя пару мгновений уже укрывается, благородно делясь с ней уголком одеяла.

Сансе от этого смешно, хотя на самом деле ей хочется выть на луну в окне и рычать по-звериному. Ненависть и злоба отравляет изнутри, и порой девушке кажется, что еще несколько формальных поцелуев и обменов улыбками с любимым мужем, и Винтерфелл сотрясет громкий взрыв - она разлетится на сотни маленьких кусочков и вновь увидит отца, мать, братьев и Арью-лошадку.

Санса ждет подарка, потому что больше ей делать совершенно нечего. Она прекрасно понимает, что ничего хорошего ждать от Рамси не стоит: её муж - больной ублюдок и максимальная нежность, на которую он способен, - не забывать присылать ей служанок с едой.

Старк лежит на кровати, закинув на подушку мужа ноги и свесив голову так, что волосы подметают пол. Комната теперь перевернута и кажется вдвое больше обычного, а дверь всегда оказывается в поле зрения. Девушка регулярно косится в окно, пытаясь угадать по положению солнца точное время, и изнывает от скуки.

Когда она слышит шаги - уверенные, отбивающие какой-то одному их обладателю известный ритм, - Санса принимает божескую позу, потому что походку Рамси узнает из тысячи. Лениво кидает взгляд в окно и понимает, что для исполнения супружеских долгов еще слишком светло, а для уединенного семейного ужина - недостаточно темно.

Замок щелкает, дверь скрипит, открываясь, и в комнату входит Рамси. Санса давится смешком, потому что в руках ублюдка Болтона то самое золотое блюдо, о котором она думала ночью. Крышка сверху мешает взглянуть на сюрприз, но Старк откровенно наплевать на то, что под ней - любопытство лишь лениво дергает хвостом и открывает один глаз исключительно из-за врожденного приличия.

Добрый день, милорд, - улыбается Санса. От её глаз не скрывается чужой засос на шее любимого мужа, но девушку это ровно никак не трогает, хотя ревность немедленно принимается острым коготком вырисовывать что-то на глади сознания.

Рамси в ответ лишь кивает и с видом фокусника поднимает крышку запоздалого свадебного подарка.

Я обещал быть честным с тобой, - хмыкает он. - Да и зачем мне любовница, когда у меня есть такая хорошая жена?

Голова Миранды медленно катится к ногам Сансы.Санса начинает кричать от шока.Она теряет сознание.Знакомый голос будит ее.
-Санса,тебе разве тебе не понравилось?
-Нет,нет милорд…Мне очень даже понравилось-еле –еле выговорила Санса.
-Тогда я оставлю тебя наедине с твоим подарком.-Рамси ухмыльнулся и покинул комнату. Рамси разбирается в анатомии куда лучше, чем во взаимоотношениях между людьми, но инстинктивно понимает, что жену, пускай и ту, что ненавидит тебя и регулярно пытается сбежать, нужно баловать хотя бы изредка, потому что на одном кнуте ни одна барышня долго не проживет. Особенно, если она происходит из благородного рода и привыкла спать по ночам, а не беззвучно плакать, исполняя супружеский долг.Кроме того Рамси в скоро времени уедет из замка на две недели.

Иногда нужно проявлять заботу о своих игрушках, пока они еще целы или хотя бы не надоели. Рамси редко следует этому правилу - считай, почти никогда, но от несчастного вида Сансы уже сводит скулы и самого хватает уныние. Правда, совершенно по-другому поводу: ноющая жена медленно, но верно начинает надоедать.

Болтонский уже не бастард легко узнает, что заставляет последнюю Старк улыбаться - несмотря на большое сомнение, что такие вещи вообще существуют. Оказывается, что кроме банальных и совершенно женских слабостей, Санса любит лимонные пирожные. Это Рамси узнает от Вонючки, который долго молчит, испытывая его терпение, перед тем, как начать говорить.

На кухне без лишних слов принимаются за приготовление десерта. Рамси слышит, как старые кухарки, едва за ним закрывается дверь, начинают шептаться. Они понимают, для кого сейчас будут готовить, и просто до какого-то странного безумия горды тем, что смогут привнести "в жизнь бедной сиротки" хоть капельку радости.

Рамси шумно выдыхает и вновь напоминает самому себе, что у Сансы слишком много на Севере "друзей", которые горят желанием помочь ей, а он, к сожалению, не может снять с них всех кожу и повесить где-нибудь в меру удачно, чтобы любимая жена могла каждое утро любоваться их телами из окна. Последняя мысль приятно греет душу, и он уже хочет приступить к её выполнению, но пирожные вовремя поспевают, спасая поварих от мучительной смерти.

Поднос горячий и неприятно жжет руки, да и стучатся приходиться ногой, но Рамси это особо не раздражает - любимая жена немедленно открывает дверь, пряча глаза. Санса с неподдельным любопытством изучает его обувь и неровности пола, не обращая ровно никакого внимание на подарок.

Добрый день, милорд, - тихо здоровается она и делает шаг в сторону, пропуская Рамси в комнату. - Так рано?

Болтон ощущает, что будь он хоть в капельку ином настроении, то женушка за последний вопрос вполне возможно получила звонкую оплеуху, но сейчас Рамси слишком занят тем, чтобы согнать кислую мину с прелестного личика Сансы, и решает провести воспитательную беседу о том, как стоит говорить с любимыми мужьями, чуточку попозже.

Вонючка говорит, что ты ничего не ешь, - тянет Рамси и ставит поднос на стол. - Почему?

Санса наконец-то отрывается от изучения его обуви и поднимает глаза. Она не смотрит на Рамси, Старк сверлит взглядом пространство за ним, уделяя теперь все свое внимание стене. В её глазах Болтон уже даже не видит страха, лишь усталость и голод. Становится понятно, что её не желание есть - самое большое проявление несогласия, на который она только способна в четырех стенах, да и ровно до того момента, пока в неё насильно не впихнут еду.

Я не голодна, милорд. Спасибо за заботу, - выдавливает Санса из себя улыбку и шумно втягивает носом воздух.

Рамси достаточно умен и прекрасно понимает - жена чересчур горда, чтобы прикоснуться к десерту в его присутствии. Соревноваться в упрямстве ему совершенно почему-то не хочется, и он покидает комнату, кидая на прощание:

Оставь мне одно, - ухмыляется он, запирая дверь на ключ. Вечером на подносе Рамси уже дожидается холодное и отвратительное на вкус пирожное, а Санса сожалеет об отсутствие в нем яда.
В день своего отъезда Рамси навестил Сансу. Он смотрел на нее долгим, пронизывающим взглядом светло-голубых, почти ледяных, глаз, заставляя тысячи мурашек бежать по хрупким девичьим плечам и спускаться вдоль прямой спины, укутанной в черную ткань платья. Он смотрел на ее тонкие, бледные, слегка подрагивающие, пальцы, что касались алого яблока, столь недоступного и мистического в этих ледяных краях, и серебряного ножа, сверкающего в полумраке комнаты, которую освещал камин.

Ее движения были плавными, немного неуклюжими, если смотреть с точки зрения воина-убийцы, коим он - Рамси Болтон - являлся. Это выглядело нелепо, до невозможности нереально: ее рыжие волосы, заплетенные в косу, которые никак не вписывались в мрачные, темные стены, горя золотистым пламенем; ее светлые, небесные глаза, что смотрели на фрукт сквозь вихрь опущенных ресниц. Иногда эти глаза смотрели на него кротким, слегка испуганным взглядом, словно он набросится на нее в любую минуту. Его это забавляло. Временами страх нравился, как и ее бледные руки с изящными пальцами, и ее хрупкая фигура. Воистину принцесса. Испуганная, по-детски милая принцесса. Его принцесса. Принцесса его Севера.

Санса... - голос его хрипл и тих, но вполне различим в тишине, что окружала их двоих. Услышав его, девушка вздрогнула и уронила почти очищенное яблоко. Оно, скатившись с колен девушки, упало на пол и продолжило путь вдоль деревянных, скрипучих полов, пока Болтон не остановил его ногой. Наклонившись и подняв яблоко, мужчина задумчиво взглянул на него: грязный фрукт не был столь привлекателен, как прежде, в бережных руках его супруги. Наверное, так же выглядит она - прежде Старк, ныне - Санса Болтон: не так привлекательно, как до брака с ним, не так прекрасно, как раньше. До того, как принцесса Винтерфелла стала его женой, он слышал много слов о ее красоте, о ней грезил каждый, кто видел хотя бы раз. Ему пели о ее улыбке, что, подобно солнцу, освещала сердца страждущих и веселила тех, кто был в гостях у Старков; ему пели о ее смехе, отдававшемся тысячью колокольчиков и о том, как тяжело было у нее - истинной леди, вызвать смех. Он чувствовал, что привязан к ней. Жестоко привязан, чтобы показать свое превосходство, свое величие, себя, лишенного всего прежде и теперь, заполучившего все, и, в особенности, ее. Наверное, ему и всего-то было необходимо это. Признание, за что ненавидел и презирал всех. Особенно ее. Особенно эту связь. Но и лишить себя этой связи он не мог - не хотел. В ней он видел ту часть себя, что досталась от матери - глупой жены пекаря, наивно полагающей, что лорд Болтон примет ее сына с распростертыми объятиями. Часть своей человечности. Она вызывала во рту приятную горечь, от которой не хотелось отказываться.
-Санса- его голос стал угрожающим.
- Да, милорд? - Ее голос так же тих, но в то же время звенит стальной решимостью, чем вызывает на его лице улыбку. Она невесомо сжимает нож в правой руке и ради большей решимости, касается левой ладонью лезвия ножа. Она так храбра, эта волчица. Даже находясь в логове охотника, что способен выпотрошить ее тело, она рычит. Рычит гордо, как если бы вся ее стая была рядом, как если бы, все Старки были здесь.

Он задумчиво склоняет голову на бок и проходит к ней медленным, уверенным шагом, заставляя вжаться в стул: так незаметно для нее, старающуюся выглядеть храбрее, и столь ожидаемо для него - так и должно быть. Темноволосый охотник слегка склоняется над волчицей и невесомо касается ее огненных прядей, чувствуя, как яркие блики пламени отражаются легким сиянием под тихий хруст поленьев. Девушка сжала нож в правой ладони и, вздрогнув, оцарапала тыльную сторону левой. Лорд Винтерфелла опустил взгляд на нож, который Санса сжала сильнее и выставила перед собой, едва касаясь его кожаного жилета. И это так волнительно: она пытается показать ему, что может постоять за себя, что способна вонзить нож в тело своими дрожащими руками. И это его не злит. Это его лишь забавит, вызвав в его голове вполне неожиданное решение: он, не обращая никакого внимания на нож, плавно сгибается в сторону стола и ловким движением руки берет кувшин с вином. Пару мгновений, показавшиеся Сансе вечностью, и алая жидкость с тихим плеском разливается в серебряный бокал.

Выпей. - Требовательно произносит брюнет, протягивая серебряный бокал девушке, которая, не отрывая взгляда, смотрела ему в грудь - туда, где пару секунд назад нож касался своими острыми пальцами. Рамси видел, как в глазах ее разливается тьма от того чувства, что она потеряла свой, возможно, единственный шанс избавиться от своего мучителя.
Бесшумно сглотнув, рыжеволосая принцесса мягко касается исцарапанной ладонью бокала и сжимает его, едва на ее хрупкую ладонь ложится грубая ладонь охотника.

Глупая девчонка... - с иронией в голосе шепчет Болтон и сжимает ее тонкие пальцы на бокале, второй ладонью ловко выхватив из ее руки нож. Голубые глаза Сансы расширились от ужаса, когда теплое от ее прикосновения лезвие исчезло из ее ладони. Выхода нет. Они снова вернутся к началу, к тому началу, что происходит ночью и стоит перед ее глазами днем. Обладатель ледяных, обжигающих глаз мягко проводит пальцами по запястью ладони, что касается бокала, и, перехватив его, позволяет тонким пальцам девушки отольнуть от серебра. Едва дрожащие пальцы Сансы оказываются в его ладони, как лорд Болтон с усмешкой произносит:

Смотри, какая ты неумеха. Поранилась. - Бывшая Старк жмурит глаза от отвращения, когда брюнет склонятся и касается губами тыльной стороны ее ладони, прикрыв свои глаза. Холодные пальцы под горячими губами, медленно теплеют, вызывая кривоватую улыбку на лице убийцы. Она старалась, зажмурив глаза, представить, что на месте губ - нож или плеть. Впрочем, само холодное орудие, по желанию Рамси, коснулось ее тела, разорвав то платье, с орнаментом волка, что она сшила пару дней назад. Треснув и захрипев под лезвием ножа, ткань разорвалась, позволив Болтону, что навис над ней, лицезреть избитое им не единожды, но все так же прекрасное тело. Ледяные глаза бастарда с некими, неизвестными Сансе искрами смотрели на нее.

Сегодня будет новая пытка. - Голос убийцы дрожит от волнения и триумфа, от которого из губ Сансы вырывается тихий полу-всхлип, полу-стон. Он, нависнув над девушкой и вдыхая пряный запах яблок, что исходил из солнечных волос ее, никак не может понять к чему это приведет.Рамси прижал ее к себе,спустив остатки порванного платья на холодный пол.
-Ляжь.-совершенно тихим голосом промолвил Рамси.
Рамси нравилась наблюдать за тем как послушно со страху Санса выполняет его приказы.Совершенно обнаженная покрытая грудой синяков,ушибов,царапин нанесенных ее супругом,она шевелила пальцами в ожидании пытки.Он задул свечу и приблизился к ней.Она все так же чувствовала его ледяное дыхание на своей коже,подобной хрупкому фарфору.Раздвинув ее бедра,он принялся за старое.
-Прошу не надо- кричала Санса.Двери закрылись,крики заполнили комнату.
****
Прошло две недели.Время пробило полночь, Санса стояла около распахнутого настежь окна, вглядываясь в темноту ночи. Руки слегка тряслись, поэтому девушка намертво вцепилась в оконный выступ. В комнате было прохладно, ветер то и дело колыхал занавески, и пламя огня все норовило потухнуть, оставив ее в кромешной темноте.

Но не темнота пугала Сансу Старк, не она нагоняла на нее волчью тоску, вызывавшую желание забиться в угол, а то, что скрывалось в этой темноте; то, что придет из нее. И придет к ней.

Сегодня ночью с двухнедельной охоты возвращается ее муж. Рамси Болтон. И тот, конечно, первым делом окажется у двери в их спальню. Единственное место, где в детстве девушка чувствовала безопасность, превратилось в пыточную - в псарню, где он также истязал свои верных адских гончих, замученных болью и голодом.

Туго затянутое платье мешало дышать, поэтому волнение девушки выражалось лишь в судорожных вздохах, в длинных пальцах, цеплявшихся то за подол, то за грубое дерево. Как можно заснуть в таких условиях? Как можно встретить его уже в постели? Каждая минута приближала Сансу к очередной порции страданий.

За раздумьями о грядущем будущем скрип двери пролетел мимо ушей девушки, и мужская фигура всё ещё в меховом одеянии вошла в комнату, следом громко захлопнув за собой дверь. Вздрогнув всем телом, леди Санса нехотя, но изящно повернулась, встретившись с черными глазами, буквально пожиравшими ее целиком.

Ждешь меня, - усмехнулся Рамси и в два шага преодолел расстояние между ними, грубо притянув девушку к себе за талию.

Да, мой дорогой муж, - выплевывая из себя эти слова, тихо произнесла бывшая Старк.

Волнение, ранее тревожившее девушку, бесповоротно исчезло, оставив после себя лишь какую-то горечь. Остались лишь крепкие руки, сжимающие в нежеланных объятиях, и меховой воротник, так неприятно колющий кожу.

Все эти две недели я думал о тебе, Санса, - спокойным голосом проговорил Болтон на ухо девушки. - Думал о том, как по приезду нагну тебя прямо у этого окна.

Дернув плечами, девушка попыталась отодвинуться от Рамси, и лишь спустя пару секунд осознание своей ошибки прогремело в голове.

Лорд Винтерфелла рассмеялся, почти что оскалившись, обнажил ровные зубы и одной рукой оттолкнул девушку от себя. Не устояв на ногах, а больше запутавшись в подоле платья, Санса полетела на пол. Взгляд был вновь прикован к своим руками.

Раз хочешь поиграть в неповиновение, поиграем.

Нет, я не…

Рука Болтона грубо вцепилась в рыжие волосы, испортив аккуратную прическу. Намотав волосы на кулак, он потащил девушку в сторону кровати, пропуская мимо ушей её тихий скулеж. Он столкнул ее тело на кровать и достал ремень.Он наносил ей тяжкий урон,оставляя на ее теле багряные полосы,на которых вот-вот начнет сочиться кровь.Но он не вкладывал всю свою силу и мощь в свои удары.Он лишь игрался,чтобы услышить ее крики.Когда Рамси стало скучно с молчаливой женой,которая не промолвила ни звука,он позвал слуг чтобы те,обвязали ее раны на спине.Санса не проронила ни слезинки,она молча терпела все испытания судьбы.Когда все закончилось Рамси уснул на ее груди.
« Рамси спал сном праведника, как ни смешно звучат эти слова по отношению к нему. Закинув одну руку на глаза, он мирно посапывал рядом со мной, и его совершенно не беспокоило мое пыхтение, пока я пыталась освободить свои занемевшие руки от стянувшего их пояса. Сегодня я дважды смогла удивить супруга, выказав агрессивность. Я впивалась ногтями в его лицо, кусала руки и отчаянно лягалась, а Рамси лишь смеялся все сильнее, и огонь в его глазах разгорался все жарче. Наконец наступил момент, когда кошка вдоволь натешилась игрой со своей жертвой. Тогда Рамси одной рукой перехватил мои запястья, а другой связал их поясом.
- Думаю, пора заканчивать с прелюдией, - усмехнулся он мне в лицо и, развернув к себе спиной и схватив за волосы, взял меня сзади. Рамси достаточно разгорячился во время нашей борьбы, поэтому само действо не заняло много времени.
- Что ж, миледи, сегодня вы меня порадовали. Как насчет того, чтобы уснуть в объятьях друг друга после занятия любовью. Кажется, так делают все супруги? - с этими словами он перекинул мои связанные руки через свою голову, опустился на подушки и прижал меня к себе. Вскоре он уснул.
Тысячи мыслей роились в моей голове, пока я слушала его ровное дыхание. Сегодня я сделала открытие: если некому было защитить меня, то я вполне могу постоять сама за себя. Будто я вернулась к тому моменту, когда вместе с Джоффри смотрела на голову отца, насаженную на пику. Та же холодная решимость зародилась в моей груди, как и тогда, когда я хотела столкнуть этого выродка вниз.
«В пекло Болтонов!» - мысленно повторяла я, пытаясь развязать узел на ремне. Наконец он поддался и я оторвала руку от груди Рамси. Затекшие мышцы с трудом поддавались контролю. Я согнула и разогнула пальцы и максимально медленно просунула их меж перин, нащупав спрятанный там штопор. Так же неторопливо, постоянно прислушиваясь к дыханию Рамси, я занесла руку над головой. Никогда он еще не был столь близким и беззащитным, так что терять возможности нельзя. Но только я решила действовать, как раздался голос:
- Вы хотя бы знаете, куда воткнуть свою игрушку?
Я увидела, как под рукой приоткрылись глаза. Лениво он потянулся к своей шее и указал пальцем на вену, синевшую под бледной кожей.
- Цельтесь сюда, моя дорогая, и тогда я не успею прихлопнуть вас, как муху.
Собрав волю в кулак, я резко опустила руку, направив свое убогое оружие к указанному месту. Лишь когда острие оказалось в сантиметре от кожи, Рамси перехватил мое запястье. Его зрачки расширились от восторга и возбуждения, губы растянулись в бешеной улыбке. Я будто впервые увидела его так близко и отчетливо. Рядом со мной лежал сумасшедший сукин сын, способный одним ударом превратить меня в мокрое место, но почему-то его забавляло мое сопротивление. «И что дальше?» - подумала я и сама же удивилась своему спокойствию.
Рамси вырвал штопор и подмял меня под себя. Рукой он с силой сдавил мое горло, а острием прочертил линию от горла до пупка. Мне было не столько больно, сколько противно, и не задумываясь (а что уже терять после неудавшейся попытки убийства?) я выхватила штопор и одним взмахом рассекла кожу поперек его груди. У него вырвался вздох, он вновь поменял положение, позволив мне оседлать его. Я почувствовала, насколько он возбужден.
Штопор оказался не настолько острым, чтобы вызвать серьезные повреждения, но мне все же удалось пустить кровь. Впервые я причинила вред другому человеку и теперь не могла оторвать взгляда от белой груди с алой полосой, пересекавшей ее.
- И что ты будешь делать дальше, Санса? Снова попытаешься убить меня?
Странно, что эта мысль не пришла мне в голову. Сейчас я боролась с совсем другим желанием и медленно облизнула губы.
- Не стесняйся, действуй, - вкрадчивым голосом подбадривал меня Рамси.
Правда, кого здесь стесняться? Меня видит только этот больной ублюдок. Оставив сомнения, я опустила свое оружие, наклонилась и начала собирать языком его кровь от ребер к ключице. Вкус был соленым и крайне возбуждающим. Я почувствовала, так тяжело поднялась его грудь. Стоило мне оказаться достаточно близко к его лицу, как он впился мне в губы яростным поцелуем. Руки крепко сжали мои бедра и резким толчком он вошел в меня. Я не сдержала стон, который лишь подзадорил Рамси. Тогда и я решила заставить Болтона стонать и запустила ногти в порез на груди. Боль, смешанная с удовольствием, звучала в его голосе. Движения стали более ритмичными, мы ни на миг не прерывали зрительного контакта.Какое-то время Рамси еще сидел, глядя мне в глаза, а потом, не отпуская меня, плавно опустился на подушки. Сладкая истома заполнила его тело, и я не могла найти в себе сил скатиться на свою половину кровати. Я слушала бешенное биение его сердца, пока грубые пальцы приятно поглаживали мои волосы. Ни один из нас не произнес ни слова. Так, покоясь на его широкой груди, я незаметно для себя погрузилась в cон.
*******
Я вошел в комнату.Моя дорогая женушка стояла возле оконного проема и пыталась выбраться из замка. Санса услышала мои шаги и обернулась.Я подошел ближе и заговорил с ней:
- Раз так, миледи, то предоставляю Вам выбор! - воскликнул я, задирая ее юбки. - Либо Вы раздвигаете ноги, либо летите вниз из этого окна. - И уже жестче прямо в лицо. - И уверяю тебя, Санса, мне нравятся оба варианта.
Какой-то момент Санса оценивающе глядела мне в глаза. Ни тени страха, лишь расчет. И вот я почувствовал, как раздвигаются в стороны ее колени. Неплохой выбор! Она попыталась сдвинуть бедра, чтобы слезть с окна, но кто бы дал ей такую возможность? Я взял ее прямо в оконном проеме, крепко держась за раму, а Санса изо всех сил хваталась за плечи и до боли стискивала бедра ногами, лишь бы остаться на этой стороне. Секс становится просто невероятным, когда не знаешь, успеешь ли закончить!Мы перешли на постель.Все закончилось через 2 часа.
Санса выскользнула из постели. Темнота не позволяла видеть, где она, и лишь звук вынимаемого из ножен меча указал мне на место ее положения.
- А теперь ты решила зарубить меня моим же мечом! Прелесть моя, я слышал о насекомых, убивающих друг друга после соития, но чтобы люди?
- Я просто хотела посмотреть на ваш меч, - ответила она спокойным голосом, и я ей верил.
- Меч как меч, что в нем удивительного?
- Вы правы, совершенно ничего. У моего отца был меч из валирийской стали, настоящий меч Хранителя Севера. Такой меч был бы достоин Вас.
Как она научилась льстить так просто, будто действительно думала то, что говорила? Ее слова согрели душу.
- И что же стало с этим чудо-мечом?
- Его переплавили для принца Джоффри. И даже меч из валирийской стали не спас того от яда, - прошептала Санса с нотами отмщения и скользнула обратно в кровать. Нас накрыла тишина.
- Расскажи о Джоффри! Говорят, он был жесток?
- Ему было далеко до Вас.
- Комплимент?
-Нет,лишь факт.
-Мне нравятся такие факты-с этими словами Рамси схватил пальцы Сансы и сжал их в своей холодной руке. Рамси дотрагивается до её руки, переплетает пальцы со своими. Иногда Рамси хотелось, чтобы она отвечала на его грубые ласки, поцелуи, делала что-то в постели, кроме всхлипов и вскриков. Его взгляд почти нежен, если он может быть таким у больного ублюдка. Сансу передергивает от этого взгляда, но она мужественно продолжает смотреть в лицо мужа. Если бы не его характер, думает девушка, возможно, его можно было назвать красивым. Но ярко выраженный подбородок четко дает понять, как жесток его обладатель. На пороге спальни она вдруг вздрогнула, заметив там Теона, и застыла на месте. Несмотря на то, что она встречает молодого Кракена не в первый раз, смотреть на него ей неприятно. Его вид оскорбляет её. Рамси уже хотел ударить его, но сдержался. Не хотелось, чтобы Санса боялась его и тряслась, как бы он и ей не влепил пощёчину.

Втянув свою красивую голову в плечи, юная северянка на негнущихся ногах прошла к кровати и села на самый край. Почему она дрожит?
Рамси попытался улыбнуться с теплотой, на какую могло быть способно его не слишком дружелюбное лицо.
- Почему Вы дрожите, леди Санса?
Девушка покосилась в сторону стоящего в углу Грейджоя и, не ответив, снова поёжилась.
- Вонючка, ты можешь идти! - Рявкнул Болтон, бросив на него свирепый взгляд.

Теон кивнул и, пригибаясь всем телом к полу, вышел. Рамси поспешил запереть за ним дверь, словно кто-то вошёл бы сюда без его разрешения.
Пытаясь побороть неожиданную неловкость, он сел рядом с Сансой и накрыл её холодную ручку своей. Её пальцы дрогнули, но рука осталась лежать на прежнем месте.
- Вы ведь уже были замужем, верно? - Рамси заворожено разглядывал золотистые завитки волос на её висках. Она как небесное создание…
- Да, - Санса даже не повернула голову в его сторону. - Но Тирион не…
- Между вами ничего не было? - Наклоняясь ближе, шёпотом спросил Болтон.
Девушка покачала головой – нет, не было.
На сердце у него потяжелело. Прекрасная, невинная, словно ангел, она попала в руки жестокого, беспощадного… Давно я не думал о себе в таких выражениях.
- Мне раздеться, милорд? - Она говорила так, словно мышцы её лица застыли от мороза. Страх сковал её. Страх перед ним.
Рамси вздохнул. Миранду он брал в любое время и в любом месте,и она была не против,но с Сансой это не действовало.Он все время был ей отвратен.
- Ты хотела бы этого, Санса?
- Вы - мой муж, милорд, - разумеется, она не хочет.
Санса вздрогнула, когда Рамси поднялся и поцеловал её в лоб.
- Доброй ночи,моя дорогая супруга..
Он отпускает руку и дает Сансе уйти.
Он не показал ей освежеванные тела, не ударил, не оскорбил. Что сегодня с ним, подумала Старк? Отчего он стал таким добрым? И можно ли это назвать добротой?
Санса каждый день вспоминает то, что происходит ночью. Это вызывает омерзение и брезгливость. Лучше бы Рамси был импотентом, думает девушка, и от этой мысли ей становится смешно.
Неужели исполнение супружеского долга всегда так неприятно и ужасно? Может ли это быть иначе? Может ли быть по другому? Может ли Рамси быть другим?
Поздним вечером Рамси пришёл в её комнату и предложил прогуляться.

Они шли по стене замка, вдыхали холодный воздух и молчали: Санса не хотела разговаривать, а Болтон решил её не тревожить. Опираясь на его руку, она с грустью смотрела на побитый, искалеченный Винтерфелл, и сердце её плакало. Когда здесь жила её семья, всё было по-другому. Эддард, Кейтилин, Робб, Арья, Бран, Рикон - где они теперь? Кто-то из них ходит по земле призраком, а кто-то… Страшно подумать, что случилось с Арьей… А Джон, единственный оставшийся в живых брат - на Стене и сюда не приедет. Придётся Сансе в одиночку заменять собой всех Старков.

О чём Вы думаете, душа моя? - Наконец нарушил молчание Рамси. Погрузившись в раздумья, она почти забыла, что он идёт рядом с ней.
- О том, что не вернуть, - Санса посмотрела в его бесцветные глаза. В них было… сочувствие? - Вы тоже о чём-то грустите, милорд?
Рамси ласковым движением смахнул снег с её капюшона.
- Мне грустно, что моя супруга не рада возвращению домой, её не прельщает брак со мной…-эти слова словно яд отравляли Сансу изнутри.
- Я уже не помню, когда радовалась в последний раз.-после этих слов мимика Рамси искривилась в грозной гримасе.
Он отпустил ее руку и направился к себе.
На следующее утро Санса завтракала с Болтонами. Дверь Великого Чертога отворилась, наполнив комнату жутким скрипом, оповещающим о прибытии нового человека в зал. Рамси, сидящий за столом напротив своего отца, быстро повернув голову, метнул искрометный взгляд в сторону вошедшей жены. Санса, спокойная и умиротворенная, как никогда, горделиво прошествовала через комнату, намереваясь сесть за стол.
- Добрый день, леди Санса, - Русе Болтон скривил губы в полуулыбке, пытаясь выглядеть приветливым хозяином.
- И вам того же, - слащаво пропела девушка, не скрывая однако своего отвращения к собеседнику.
Старк со скрипом отодвинула для себя стул и, придерживая юбку черного платья, опустилась в кресло, встречаясь с испытывающе - негодующим взглядом супруга.
- Вы сегодня в приподнятым настроении, как я погляжу, - сказал Болтон - старший, глядя на плавные движения невестки, которые ранее были скованными и неуверенными.
Отчего-то Санса обрела уверенность в себе, стала вести себя по-хозяйски, перестала опускать взгляд, и встречала глаза собеседников с толикой гордости и даже упрямства.
- Не вижу повода грустить, - надменно вздернув подбородок, девушка принялась за еду - уже изрядно остывшее и жесткое мясо.
Русе бросил на сына непонятливый взгляд, на который Рамси ответил неясным движением головы, следуя примеру жены и принимаясь за еду.
- Ну, - потянул Болтон, смеривая взглядом странную семейную пару. - Раз вы оба здесь, пожалуй, я должен поговорить с вами.
Санса подняла слегка испуганный взгляд на свекра, отчаянно пытаясь сообразить, о чем он собрался говорить.
- Речь пойдет о вашем браке, - встретив непонятливый взгляд, быстро ответил Русе. - О его плодах, - добавил он, чуть погодя.
Красиво очерченные брови Сансы взлетели вверх, а кусок мяса застрял в горле. Аппетит тут же пропал, и она вперила жесткий взгляд в мужчину, сидящего напротив.
- Отец, - подал голос Рамси, скрипучий и неприятный. - мы над этим работаем. - он растянул губы в ухмылке. - Так ведь, дорогая женушка? - Болтон - младший повернул голову к Сансе, одаривая ее язвительной улыбкой.
- Конечно, дорогой муженек, - с тем же язвительным выражением и голосом, полным яда, ответила ему жена, словно бы копируя поведение мужа.
Рамси от негодования и неожиданно резкого ответа девушки сцепил зубы и крепко сжал кулаки, покоящиеся на коленях. Ярость закипала в нем с новой силой. Однако к ярости этой примешивалось и желание - страстное желание обладать этой девушкой, такой гордой и непокорной.
Русе Болтон издал едва заметный смешок. Его откровенно веселила напряженная обстановка между молодыми супругами.
- Вот и славно, - сказал он, поднимаясь и решая оставить их наедине. - Мы ждем от вас сына! - с энтузиазмом заявил мужчина, но на его слова никто не обернулся: Санса и Рамси сверлили друг друга взглядами, не обращая внимание на присутствие кого-то третьего в зале.
Русе был довольно умным человеком, чтобы уйти сразу же и не влезать в перепалку.
Хлопнувшая дверь словно бы привела в чувства Сансу. Она первая отвела взгляд, сделав это скорее по привычке, нежели по желанию. Просто не захотела больше смотреть на жесткое и надменное лицо супруга. Наверное, атмосфера эта задела не только Сансу - Болтон тоже напрягся, отчего-то жадно втягивая носом прохладный воздух.
Девушка, пользуясь отрешенностью супруга, уставившегося на стол, попыталась тихо подняться из-за стола и покинуть комнату. Она уже встала, даже не скрипнув старыми ножками стула по деревянному полу, и оставалось только шмыгнуть в дверной проем и спрятаться за приоткрытой дверью. И казалось, станет легче. Но не успела Санса обогнуть стол, как пальцы Рамси, крепкие и жилистые, ухватили ее юбку, дергая на себя, отчего девушка потеряла равновесие и упала бы, если бы вовремя не оперлась о край стола.
Подняв вопросительный взгляд на мужа, она нахмурилась, пытаясь сохранить то гордое выражение, сопутствующее ее утру.
- Куда-то собралась, женушка? - проскрипел бывший бастард, поднимая взгляд на супругу.
Санса уловила в его взгляде что-то необычное, но знакомое ей. Искорки опасности, которую выражал Рамси, и обещание удовольствия от этой опасности. Она первая прервала нить, соединившую на мгновение их взгляды.
Хоть ей и ужасно хотелось снова испытать наслаждение, которое открыл жене Болтон, но Санса лишь оторопело попятилась, пытаясь вырвать подол юбки из цепких пальцев Рамси.
- Хочу вернуться в комнату, - спустя мгновение заявила девушка, оставив жалкие попытки освободиться.
Однако голос ее звучал не так убедительно, как хотелось бы. Поэтому он лишь усмехнулся, но только губами - глаза его не переменили отрешенность на усмешку.
- Почему бы не остаться здесь? - проговорил Рамси, наконец сбросив с глаз пелену тумана, не позволявшую ему видеть реальность, и теперь он увидел ее: немного испуганную, немного сжавшуюся, словно ожидающую удара.
- Холодно, - лишь проговорила она одними губами, звук так и не вырвался из ее груди.
Санса застыла на месте, испытывая и ужас, и смятение, и желание одновременно. Только вот что это было за желание: убежать подальше от ненавистного супруга или броситься в его объятия?
Рамси, немного поколебавшись, сильнее дернул на себя юбку жены, что заставило девушку податься вперед и практически упасть на колени к мужу. Санса вскрикнула, однако скорее от неожиданности, чем от страха.
- Это можно исправить. - угрожающе, но вместе с тем соблазнительно, как показалось Сансе, прошептал Рамси.
Он, ловко подхватив жену, уложил ее на стол, предварительно сбросив с него ненужную в такой момент посуду. Санса оказалась прижатой к столу сильным телом Рамси, чувствуя при этом некое смущение. Болтон беспардонно раздвинул рукой ее ноги, быстро поднял тяжелые юбки и принялся расстегивать застежки на брюках.
Все было не так, как представляла себе Санса. Рамси требовательно приник к ее губам с поцелуем, жестоким и беспощадным. Пару раз прикусив ее нижнюю губу, он довольно слизнул кровь, заглядывая в глаза жены.
То, что больше всего поразило Болтона в ее взгляде, - она не была испугана, не трепетала, не испытывала страха перед ним. И за это ему отчаянно хотелось наказать ее, сделать ей больно, сломить гордыню.
Исполнение супружеского долга никогда не доставляли Сансе удовольствия. Рамси всегда был груб, руки его, мозолистые и жилистые, неаккуратно и с долей жестокости исследовали юное тело жены, оставляя на нем ничем не скрываемые отметины - синяки и кровавые раны. Но в этот раз, даже не смотря на боль, которую доставлял ей Болтон резкими движениями, грубыми ласками, она не плакала, не кричала от боли, лишь терпеливо, сцепив зубы и кулаки так, что ногти впились в нежную кожу ладоней, она ждала, пока это все закончится.
И это закончилось. Когда Рамси получил свое, он, расправив одежду и оставив жену лежать на столе, покинул комнату.
Собравшись с силами, она поднялась, поправила платье, стряхнув с него невидимую грязь - грязь, которую Болтон оставлял своими прикосновениями к ее телу, и медленно поплелась в свою комнату, чтобы дождаться прихода очередного заката, очередной ночи, не несущей ничего хорошего.
Попросив приготовить ванну и удовлетворившись исполнением приказа, Санса погрузилась в горячую воду, надеясь, что это поможет смыть с себя отвращение к мужу. Но это не помогло. Даже когда она выбралась из массивной деревянной ванны и укуталась в простыню, это не помогло отмыться. Отмыться от ненависти. От жажды мести. От огня, горящего внутри нее.
Этот огонь, думала Старк, не предвещал ничего хорошего. Этот огонь мог вызвать только один человек - ее супруг, ненавистный и «желанный». Она не могла даже самой себе сознаться в этих странных чувствах. Не могла разобраться в них. Не могла произнести это вслух. Нет, она не любила мужа, даже испытывала к нему неприязнь, но это странное желание возникало в ней и нарастало, словно бы подпитываясь от ненависти.
И этот огонь ничего не могло потушить.

В этот вечер Русе Болтон решил устроить праздник: были приглашены многие представительные семьи, верные новому Хранителю Севера, созваны музыканты. Столы ломились от изобилия блюд.
Санса, пожалуй, видела нечто подобное на Севере только один раз: когда приехала королевская семья, когда начались все ее горести. Однако сегодняшнее торжество не являло ей долгожданной радости.
Она сидела на возвышении, где принято сидеть хозяевам дома, рядом со своим мужем, его отцом и растолстевшей от беременности мачехой. Отрешенно наблюдая за танцующими, единственным желанием девушки было вернуться в комнату и забыться глубоким сном. Все это начинало ей изрядно надоедать: слащавые улыбки гостей, лживые комплименты, притворная радость на лице Рамси.
Она опустила взгляд на свои руки, покоящиеся на коленях. Санса перебирала пальцами плотную ткань нарядного платья, единственного красивого платья, которое было пошито для нее специально для сегодняшнего вечера. Рамси сам принес его в комнату пару часов назад, где жена, мирно развалившись на постели после теплой ванны, ожидала прихода служанки. Именно тогда и произошло то, что стало для Сансы большим удовольствием: стоило Рамси только приблизиться к жене, чтобы снова удовлетворить свою жажду, как в комнату ворвался Болтон - старший и увел сына с собой, оповестив о неотложном деле. Теперь, вспоминая о неудаче мужа, она улыбалась, делая это как можно более незаметно для сидящего рядом Болтона.
Рамси бросил взгляд на довольную чем-то жену, которая тот час же приняла серьезное выражение лица и, вопросительно приподняв красиво очерченные брови, взглянула на него в ответ. Дернув нервно головой, Рамси отвел взгляд, снова возвращая его в понравившуюся ему точку - угол зала, где рядом со своим отцом спокойно стояла служанка. Сансу задело невнимание мужа. Теперь ей отчаянно захотелось привлечь его внимание, стать единственным объектом его наблюдения, оторвать его взгляд от ненавистной служанки. Она знала, что это может вызвать недовольство мужа. Но так он хотя бы отвлечется от любовницы. - Хочу танцевать! - громко и резко, резче, чем планировала, произнесла Санса, поднявшись со стула.
Рамси поднял на нее недовольный взгляд.
- Сядь! - прошипел он, сжимая пальцами подлокотник.
- Я хочу танцевать! - еще отчетливее повторила девушка, гордо вздергивая подбородок.
Это привлекло к паре ненужное внимание гостей, тот час же готовых увидеть скандал.
Болтон хмыкнул и поднялся, вплотную подходя к жене.
- Я сказал: сядь на место! - от злости его голос стал более похожим на скрип не смазанной двери.
Она с вызовом глянула в его глаза: твердое намерение привлечь внимание мужа стало скатываться на нет, хоть она и пыталась держаться гордо.
- Ладно, - Рамси удивительно быстро сдался и пожал плечами, изображая непринужденность. - Идем! - он протянул руку девушке, и та боязливо положила на нее свою ладонь, следуя за мужем в центр зала.
Она начала испытывать страх - спокойный Рамси пугал ее гораздо больше, чем злой. От злости хоть знаешь, чего ждать.
Болтон-младший хлопнул в ладоши, и центр зала быстро опустел - люди разошлись по сторонам, оставляя место молодым супругам.
Раздались первые звуки вольты, заводной и яркой, проникающей в самую душу. Санса была хорошо обучена танцам, однако вольту она не танцевала никогда. Это был южный танец, танец страсти и любви, никак не подходящий к данной ситуации.
Рамси, хоть и не обладал врожденным талантом к танцам и был похож на неповоротливого медведя, понесся по волнам музыки и уже совсем быстро вошел во вкус.
Что за танец это был - не стоит и говорить. Ощутив атмосферу музыки, словно это был огненный шар, окативший обоих, Санса и Рамси танцевали самозабвенно и, по истине, великолепно. Это действительно был танец страсти. Танец любви. Танец огня.
Легкие движения рук Сансы, резкие выпады Рамси, быстрые повороты, взмахи, хлопки. И взгляды, полные необузданного желания, томящегося в них.
Когда музыка стихла, они еще долго не могли прийти в себя. Запыхавшиеся и раскрасневшиеся, они смотрели друг на друга с восхищением и даже с нежностью, не присущей этой паре.
Раздались громкие хлопки со всех сторон: гости тоже были поражены этим танцем.
Рамси придвинулся ближе к жене, и Санса ощутила его желание - желание обладать ею.
- Думаю, - сказал он, отдышавшись, - у нас есть одно незаконченное дело.
Не успела Санса хоть как-то отреагировать на слова супруга, как тот уже дернул ее за руку и потащил через весь зал, желая как можно скорее уединиться где-нибудь подальше от надоедливых гостей.
Ураганом влетев в спальню, Болтон отпустил жену и принялся закрывать двери на все засовы.
Хмыкнув, Старк удивилась, с каких это пор ее муженек стал столь застенчивым. Раньше он никогда не задумывался, что в комнату может кто-то войти. Воспользовавшись моментом и абсолютно безумной мыслью, пришедшей в рыжеволосую голову, Санса мгновенно скинула с себя платье и удобно разлеглась на постели, прикрывшись меховой шкурой, лежащей на одеяле.
Сказать, что Рамси был поражен - ничего не сказать. Он буквально замер в ступоре, глянув на свою супругу. - Опять играем? - игриво поинтересовался бывший бастард, приближаясь к кровати, словно хищник к жертве, которую он загнал в ловушку, хотя сейчас жертвой был он.
Жертвой своей собственной когда-то запуганной жены. Жертвой волчицы.
Санса утвердительно кивнула – фальшивая улыбка так и не сходила с ее лица.
Болтон внимательно взглянул в лицо жены, с толикой заботы.
- Будь нежным. - попросила она, и в глазах ее мелькнула мольба.Он растянул губы в кривоватой улыбке.
- Только сегодня. - прошептал Рамси, осторожно касаясь губами шеи жены.
По коже то и дело пробегали электрический разряды.
Нежные, почти робкие движения мужа все больше и больше удивляли Сансу.Его руки согревали ее тело в морозную ночь, а поцелуи не приносили боли - только наслаждение.
Когда все закончилось, Рамси еще долго не выпускал супругу из объятий, а она не пыталась выбраться и убежать,она слишком устала.Впервые ее тело не разрывалось от обжигающей боли.Рамси был рядом с ней и наматывал на палец огненные волосы Сансы.
- Завтра все снова будет так, как всегда. - сказал он, чуть натягивая на себя ее волосы, заставляя поморщишься от боли.
- Знаю. - открыв глаза и посмотрев прямо на него, произнесла Старк.
Было в этом взгляде что-то, что заставило Рамси отпустить ее волосы и уложить голову на подушку.
Он встал с постели,оделся и вышел.
****
Русе ежедневно напоминал Рамси о наследнике,эти мысли морозили тело Сансы изнутри.Эти напоминания повлияли на Рамси.Он стал посещать Сансу около двух-трех раз за день. Рамси хотел наследника,но давление со стороны отца лишь напрягало его нервы.
Поглощённый своими мыслями, Рамси не заметил, как оказался у самых дверей Сансы. Чтобы постучаться, ему понадобилось некоторое время. За дверью была мёртвая тишина. Он ударом открыл слишком уж податливую дверь. Она не заперлась от него.
"Почему?" - думал парень, входя в просторные мрачные покои.
- Я знала, что вы придёте, поэтому оставила дверь открытой, - девушка стояла около распахнутого окна, будто бы вдыхая метель, кружившую во дворе.
- Ты знаала. Ты всё у нас знаешь, так?! - его голос сорвался. - Значит, ждала меня? Зачем? Ты ведь знаешь, что уместнее было бы - запереться от меня, а не ждать у окошка моего прихода! - он всеми силами поднимал в себе желание: ударить, избить до потери сознания, поглумиться, растоптать. Но вместо этого, ему хотелось поговорить.

Он вплотную подошёл к отвернувшейся девушке и закрыл окно.
- Замёрзните, миледи. Простудитесь и сдохните! Как же я без наследника? - он глубоко вздохнул, ловя запах её волос. Они пахли севером - тем холодным и свободным ветром, который был так ему ненавистен.
- Почему ты не выходишь из своих покоев? У меня такое чувство, будто я женат на полоумной, а не на леди Старк, - он улыбнулся самой мягкой из своих улыбок.

Мне не хочется появляться на людях, - Санса холодно разглядывала потрескивающие в камине поленья.
- Из-за меня?
- Да.
За слова сказанные ею, любую другую женщину он убил бы без промедления, будь то сама королева Вестероса. Но ему всё ещё хотелось поговорить.
- Вы меня стесняетесь, миледи? - Рамси легонько прикоснулся к мягким рыжим волосам.
- Нет, просто...
Синеватые круги под глазами девушки, говорили сами за себя; она не спит, плохо питается и очень переживает.
- А что если нам подружиться, миледи? - он внимательно посмотрел на жену.
- Подружиться? С вами?! - девушка обречённо усмехнулась.
- Именно. Ты - перестанешь пугать людей своим затворничеством, а я - стану добрым мужем. Все эти идиотские прогулки верхом, любование сомнительными красотами наших краёв, приёмы, паразднества. Или чем там обычно занимаются со своими жёнами, добропорядочные лорды. Ну, что скажешь?
- А ночью...
- А ночью всё будет, как у людей.-его тон голоса заметно изменился не в лучшую сторону.
-Поступайте как желаете,милорд-с отчаяния промолвила Санса. Санса присела на подоконник, устало уронив голову на исхудалые руки.
- Ну вот и хорошо, печальная ты моя, - Болтон ласково погладил жену по щеке. - Начнём всё заново, а там поглядим...
Мучения продолжалось больше двух месяцев. И я действительно не была беременной, а это был мой единственный шанс на милость со стороны Рамси.
У него была любимица из дворовых девушек, и только старые Бога помнят как ее имя. С ней он пропадал днем. У них были общие увлечения. Однажды от служанок я слышала, что она не раз избавлялась от своей беременности. Видимо бастарду не нужны бастарды.
Шли дни. Когда простыни уже вторую луну не окрашиваются красным, Санса все еще надеется. Хрупкое душевное равновесие и шаткий внутренний стержень ломаются на части вместе с завтраком, рвущимся наружу, и коротким кивком мейстера, подтверждающим её диагноз. Старк умоляет Богов о выкидыше и просит лекаря ничего не говорить законному супругу, потому что столь «радостную» новость ей хочется донести Рамси самой. Санса старательно подбирает слова, но пока у неё выходит только мечтать, что во время очередного ночного визита Болтон сделает что-нибудь в меру ужасное и избавит её от своего отродья внутри. Но Рамси неожиданно нежен последние пару недель и совершенно не похож на самого себя.

Старк хочется блевать от собственной беспомощности, да и вообще от всего, начиная от излюбленных пирожных и кончая собственными слезами. Но она улыбается ублюдку-мужу-Рамси и умоляет Теона во время редких встреч украсть у мейстера специальную траву, о которой вычитала в книгах, пока не поздно. Но Вонючка лишь мотает головой и шепчет что-то бессвязное. Тогда приходится молить его ничего не говорить Болтону. Санса почти нашла слова, потому что нет ничего сложного в подписание себе смертного приговора с отсрочкой на девять месяцев. Иногда Старк вспоминает слова Серсеи и пытается сделать их своим девизом, но выходит глупо и неловко - Санса не верит, что сможет полюбить Болтонское отродье. Девушке хочется умереть при родах с проклятьями на губах, не увидев ребенка, но мейстер уверяет, что она самая здоровая роженица, которую только видел Винтерфелл. В эти слова верить сложно - разве у здоровых матерей вваливаются щеки, а запястья украшены браслетами из синяков? Разве их запирают в комнате и насилуют по ночам? Разве им рассказывают о том, как выебали дочку мясника прямо на псарне, а потом обещают подарить её голову? Разве счастливая будущая родительница мечтает о смерти для себя и ребенка?

Но, Санса, конечно же, молчит, не задает лишних вопросов и кивает мейстеру, обещая пить все травы, которые он ей прописал. Санса находит слова, подыхая от скуки в четырех стенах. Ей так нужно немедленно их сказать и, причем, обязательно вслух и прямо Рамси в лицо, что она принимается стучать в дверь и требовать мужа. Немедленно, иначе она лично снимет кожу с той служанки, что проигнорировала её приказ. На той стороне относительно свободного мира начинается возня и кто-то принимается убеждать её, что милорд занят.

Санса трагично и достаточно громко разыгрывает концерт, истерит и теряет остатки самообладания, когда замок щелкает и в комнату заходит ублюдок-муж-Рамси. Старк берет себя в руки, улыбается как можно более лучезарно и сокращает дистанцию между ними до одного шага.

Ты хотела видеть меня, - хмыкает Болтон и берет её за руку, рассматривая с преувеличенным интересом синяки на запястье.

Санса понимает, что слова, такие важные и правильные, утеряны во время пустых угроз и истерик, а найти их снова будет до чертиков нелегко, если не невозможно. Поэтому она просто набирает в грудь побольше воздуха, мысленно извиняется перед семьей и выдыхает, как и хотела, Рамси в ухо самую важную фразу в её жизни:

Я беременна, милорд.

Сансе хочется закрыть глаза, чтобы не видеть улыбку-оскал мужа, но она заставляет себя смотреть, потому что это приносит почти физическую боль и отрезвляет сознание, помогая сохранить разум.
Рамси встал и приблизился к Сансе.Я очень рад,моя милая супруга.Боги услышали твои молитвы.
Он выгнал служанку и поцеловал Сансу. Этот поцелуй не предвещал ничего хорошего. Он углубил поцелуй и начал движение к лестнице в нашу спальню.
Глупо было ждать нежности на нашем ложе. Но во мне было настолько приятное чувство от того, как Рамси наказал девицу, что пыталась причинить вред мне и моему ребёнку. Я почти не ощущала сексуальный нрав своего мужа. Видимо, больную голову Болтона эта ситуация лишь возбудила.
Когда он был во мне, он придерживал меня за живот. Обнимал его.
Я смотрела на него, читала его лицо. Его губы были расслаблены лишь сейчас и во сне. Они не казались страшными, пугающими. Когда он открывал свои глаза, я быстро примыкала к нему в поцелуе. Голубые глаза, в них бывала такая скорбь... Лишь только в них. Беременность Леди Уолды теперь тоже была проблемой, она должна была вот вот родить, а за этим могло следовать и убийство Рамси и, что было хуже всего для меня- лишение его прав дома Болтонов.
Однажды Рамси заговорил со мной о чем то кроме нашей близости. Он высказывал свои опасения. Оказалось, что Русе поставил возле нашей комнаты в охрану своих людей. Супруг описывал мне в деталях, как именно он хочет убить свою дорогую мачеху. Он не ждал моего совета, он делился темными мыслями. А его темные мысли и есть сущность Рамси Сноу, каким он и был рождён.
В один вечер, он все же услышал мое мнение. К моему удивлению, он слушал.

Я была уже на середине своего срока, когда, как сука окатилась Уолда.
В последние дни Рамси не позволял покидать мне наши покои. В момент рождения нового наследника мой муж был в большой зале. С новостью к нему пришел сам Русе. Все произошло слишком скоро и на пол рухнуло тело. Я молилась старым Богам, чтобы это был Русе. В окно я увидела Уолду с младенцем в руках.
Силы покинули меня. Следующую убить могут меня и не рожденного малыша.
Из окна послышался лай псов, женские крики и сперва плач, который быстро затих.

Я поднялась на ноги и ждала возле двери. Мне показалось, что его не было вечность. У двери послышался шум и озером залилась ко мне из под дубовой двери кровь.
Дверь открыл Рамси, за ним было пару его солдат.

Леди Болтон, я хочу позвать вас на ужин.
- Мне следует оповестить северные дома о неожиданной кончине моего отца, о предателях, которые отравили его. Передать пламенный привет Фреям. И представить всему миру себя, как лорда Севера. Моя леди, я бы хотел, чтобы на сегодняшним вечере ты блистала. Дни летели, как по ветру. Я научилась находить что то приятное даже в Рамси Болтоне.
То, как он смотрел на своих советников, оруженосцев, лордов других домов и как он смотрел на меня. Пропала его наигранная глупость, ужасный смех болвана. Его игры в пыточной заменились вечерами со мной. Он говорил о событиях Вестероса, советовался со мной. Когда он был свободен от дел Севера, он говорил о нашем будущем наследнике. Теперь и я чувствовала, что родится мальчик.Шли дни. Последние недели беременности сделали мой живот просто невероятно огромным. К началу 35 недели Рамси брал меня с собой на все собрания. Я сидела возле него и от меня не было ни малейшей помощи, но он всегда держал меня за руку, как в первое мое утро по приезду в Винтерфелл. При сильной опасности он крепко сжимал мою ладонь, при доброй новости он гладил ее, при сомнении он неприятно дёргал меня за ноготь.

Рамси Болтон стал для меня открытой книгой.Я уже привыкла к нему,к его резким действиям,агрессивному характеру.
*****
Подходил к концу мой девытый месяц беременности.
Однажды ночью я была в полной уверенности, что умираю. Я думала, что так и теряют своих младенцев. Паника взяла вверх над моими чувствами. Я откинула от себя одеяло и попыталась встать. Меня остановил разозленный Болтон. Он рывком усадил меня назад на кровать и велел страже позвать мейстера. Еще не отошёл от сна, он был так сердит. Видимо он прошел курс молодого отца, он делал все поэтапно, без ошибок. Он отправил одну служанку за кувшином с,горячей водой другую за травами. Меня посадил на центр кровати, откинул одеяло. Когда пришел сам мейстера, Рамси покорно отдал бразды правления ему.Рамси покинул комнату.
Для меня все было словно в тумане, от резкой боли в животе я не могла думать. До самого рассвета мне приказывали глубоко дышать, а я так хотела заснуть. Каждый раз с сознание приводил меня Рамси, он кричал на мейстера, обещал снять с него кожу в случае ошибки. Целовал мои руки, и вновь кричал, возможно уже на прислугу.
Держаться было очень сложно, я чего то ждала, но в агонии не могла вспомнить чего именно. Я услышала крик, это был не Рамси, и я заснула. Когда я очнулась,то услышала речь мейстера:
-Крепкий мальчик. Черные волосы, папины черты лица и только цвет глаз был не голубым, у моего сына были серые глаза. Мне принёс его сам Рамси, гордо произнёс:
-Его будут звать Уильям. Наследник Дрэдфорта, Винтерфелла и Севера. Поприветствуй свою маму. Он бережно отдал мне моего Рэйфа. А сам припал ко мне в поцелуе.

Мы не остановимся на одном ребёнке. Как можно больше детей. У моего отца был только один законнорожденный сын, и что из этого вышло? У маленького лорда Болтона должна быть дюжина братьев и две дюжины сестёр.На его лице появился хитрый.Его слова меня пугали.Я больше не хотела рожать ему детей.
Я посмотрела на ребенка и улыбнулась.Хоть ребенок и был маленькой копией Рамси,он был прекрасен.Своими крохотными руками он тянулся к моему лицу, но вдруг громко заплакал. Пожилая нянька взяла ребенка с моих рук.Я очень устала,поэтому наконец уснула.Рамси был рад новорожденному наследнику,как никак продолжен род Болтонов. Среди приятных ночей с ним,были и такие, когда его безумство необходимо было выйти наружу. Он причинял боль, кусал, истерзал и унижал меня. В те самые ночи он упрекал меня за побег из Королевской гавани с Мизинцем, за общение с лордом Арреном, хоть он и был мальчишкой. Была у Рамси и любимая игра, она называлась "Охота на волка". В парадном зале показывали постановку спектакля, в котором во всех подробностях рассказывали о смерти Робба на свадьбе лорда Талли и девицы Фреи. За финальной сценой следовала супружеская ложа, а там, мой муж исполнял свою роль. Это было ужасной частью нашей жизни.Хорошо что она подошла к концу.После Уильяма родились Эрик и Санса. Нужно отдать Рамси должное, дети и не догадывались о том, каков он со мной наедине. Он воспитывал в них уважение и любовь ко мне. Когда чудовище в нем молчало, он был вполне сносным супругом. У меня была необходимость целовать его, знать, что он рядом. Лучше терпеть несколько часов пыток, чем жить в страхе за жизнь своих детей и себя.
Несколько раз в год нам приходилось уезжать в Дредфорт. Мне всегда там было не по себе, но один из моих детей там будет править, и к этому моменту замок должен все ещё принадлежать Рамси. В этом безрадостном путешествии с нами всегда были дети, охране даже всего Вестероса лорд Болтон не доверял. Лишь рядом с ним мы были в безопасности.

Я никогда не полюблю Рамси Болтона. Я никогда не разлюблю наших детей…