Место событий

Думаю, не ошибусь, если отнесу полковника Кондратенко (с ним мы знакомы не первый год) к тому типу русского офицера-интеллигента, который известен нам по Лермонтову и Толстому, Арсеньеву и Гумилёву. С января по май 1995 года Кондратенко со 165-м полком морской пехоты ТОФ находился в Чечне и вел там дневник, фиксируя по дням, а иногда по минутам происходившее вокруг. Надеюсь, когда-нибудь эти записки будут изданы, хотя сам Сергей Константинович считает, что еще не обо всем пришло время говорить вслух.

К 20-летию с начала войны в Чечне Сергей Кондратенко и мой коллега, главный редактор «Новой во Владивостоке» Андрей Островский выпустили уже четвертое издание Книги памяти Приморского края, где названы все погибшие на Северном Кавказе за эти годы приморцы (и призванные из Приморья). В каждое переиздание вписывали новые имена, всякий раз надеясь, что эти дополнения - последние.

Беседу, поводом для которой стал этот непраздничный юбилей, предварю краткой справкой. Сергей Кондратенко родился в 1950 году в Хабаровске, окончил ДВОКУ в Благовещенске. С 1972 по 2001 год служил в дивизии (ныне - бригада) морской пехоты ТОФ, уволившись в запас с должности замкомандира дивизии. Позже руководил краевой поисково-спасательной службой, возглавлял организацию ветеранов локальных войн «Контингент», ныне - председатель совета ветеранов Владивостока. Награжден орденами Мужества и «За военные заслуги».

Тихоокеанцы на Кавказе: «Всё узнавали на месте»

Сергей Константинович, вы всю свою жизнь учились и учили других воевать, причем с внешним врагом. Помните, рассказывали мне, как курсантом ДВОКУ в марте 1969 года, во время боев на Даманском, вы в Благовещенске занимали позиции на набережной Амура… Тогда обошлось. И в Афганистан морскую пехоту не отправляли. Вам пришлось воевать только четверть века спустя - уже зрелым человеком, полковником. Причем война вспыхнула на территории нашей же страны…

Да, у нас в морской пехоте многие писали рапорта, просили отправить их в Афганистан, однако нам было сказано: у вас - своя боевая задача. Но, кстати, тогда в Персидском заливе на кораблях постоянно находились наши десантные группы…

Июнь 1995 года. Сергей Кондратенко после возвращения из Чечни

Когда мы прибыли в Чечню, увидели разрушенный Грозный, поговорили с мирными жителями, мы поняли, что там действительно был геноцид русского населения. Об этом говорили не только русские, но и сами чеченцы, особенно старики, да мы и сами все это видели. Правда, некоторые говорили, что не надо было нам вмешиваться, - сами бы, мол, разобрались. Не знаю… Другое дело, что решение о вводе войск было скоропалительным, это 100-процентно.

Будучи замкомандира дивизии, я был назначен начальником оперативной группы дивизии. Эта группа создается для удобства управления, когда полк действует на удалении от дивизии. Самим полком занимался его командир, а я первым «выскочил» в тыловой район, в Грозный, договорился с морпехами-балтийцами о передаче нам палаточного лагеря… В ходе боевых действий обеспечивал взаимодействие «полк - группировка». Потом взял на себя обмен пленными, сбор оружия у населения. Ездил по подразделениям. Если какое-то ЧП, стычка, гибель, всегда выскакивал, на месте разбирался. 18 февраля получил баротравму - в тот день в бою погибло четыре наших товарища… В общем, без дела не сидел.

- Когда узнали, что предстоит лететь на Кавказ?

Боевые действия в Чечне начались 11 декабря 1994 года, а 22 декабря я вышел из отпуска и узнал, что пришла директива: доукомплектовать 165-й полк до штатов военного времени и провести боевое слаживание - есть такое выражение у нас, компьютер подчеркивает это слово. Ясно было, что готовят для Чечни, но я тогда думал: на всякий случай, резерв не первого эшелона… Нам начали придавать людей с кораблей и частей флота. Из них отсеивали процентов 50, если не больше. Во-первых, это старая армейская традиция: отдают всегда самых «лучших». Во-вторых, не брали ни одного, кто сказал: «Я не пойду». Или если проблемы со здоровьем.

Мы успели на полигонах «Бамбурово» и «Клерк» провести почти все, что положено: стрельбы, вождение… 10 января, когда стало ясно, что новогодний штурм Грозного не удался, нам дали команду - в Чечню.

- Стрельбы, вождение - понятно, а была ли подготовка другого плана? Скажем так, культурологическая?

Вот этого как раз не было, и это огромное упущение. Все приходилось узнавать на месте. Я любил историю, но все равно многого не знал, когда пошел на первые переговоры с чеченцами. На встрече с жителями Белгатоя выходит старик - и ко мне обниматься. Я в первый момент растерялся. А потом так было постоянно - обнимался с человеком, который через полчаса меня может убить. Там так принято - старший обнимается со старшим.

- К чему «черные береты» оказались не готовы?

Ты знаешь, общее впечатление такое: нас учили одному, а там все было другое. Многого мы не ожидали, начиная с грязюки и бардака и заканчивая применением подразделений. Учились на ходу.

- Среди вас были участники боевых действий?

Командир 165-го полка полковник Александр Фёдоров в Афганистане командовал мотострелковым батальоном и применял этот свой боевой опыт. Вообще у нас процент потерь был самым низким. В том числе потому, что мы доукомплектовывались в основном за счет своих. Я знал всех офицеров полка от командиров рот и выше, многих взводных. Мало кто из офицеров был со стороны. Нам давали людей с кораблей и частей флота, но основой все равно были морпехи.

В целом морская пехота была нормально подготовлена. Примерно треть погибших у нас - небоевые потери, но в том же 245-м полку (245-й гвардейский мотострелковый полк Московского военного округа, пополнявшийся дальневосточниками. - Ред.) небоевые потери составляли больше половины. «Дружеский огонь» был и будет на всех войнах, но многое зависит от организации. В той же Книге памяти мы не всегда писали, как именно погиб человек. Не скажешь же его родителям, что он, допустим, наркотики принимал… А там все пороки гражданки вылезают наружу. Вообще на войне порог законности понижается. Человек идет с автоматом, палец на спусковом крючке, не выстрелит первым - выстрелят по нему…

- На морпехов возлагали какие-то особые задачи?

Нет, использовали как обычную пехоту. Правда, когда мы «форсировали» Сунжу, там участвовал наш ПТС - плавающий транспортер. Мы шутили: морская пехота применяется по своему боевому предназначению!

Первый бой: «В тот день мог погибнуть трижды»

- Вы тогда могли себе представить, на сколько все это затянется, во что выльется?

19 января, когда взяли дворец Дудаева, Ельцин заявил, что военный этап восстановления действия Конституции России в Чечне завершен. Как раз к этому числу наш полк сосредоточился в тыловом районе недалеко от Грозного. Прочитав газету «Красная Звезда» от 21 января, в которой было опубликовано это заявление президента, я подумал: елки-палки, какого же хрена нас тащили с Дальнего Востока?.. А в ночь с 21 на 22 января второй батальон 165-го полка был введен в бой, и уже
22 января погиб старший лейтенант Максим Русаков.

- Первая потеря морской пехоты ТОФ…

Когда началась эта заруба (батальон вел бой, был ранен матрос), я сразу «выскочил» на место. Не только из-за раненого: у наших пропала связь, взаимодействие пропало, началась паника - все это называется первый бой… Взял с собой инженера, медика, связиста, запасные аккумуляторы для радиостанции, боеприпасов. Поехали на карбидный завод, где находились подразделения второго батальона. Это улица Хабаровская - моя «родная» улица. И я там чуть не влетел - в этот первый выезд я мог погибнуть трижды. Нам дали карту-десятивёрстку, а мы по таким картам не работали, и я не смог «врубиться» в нее. Шли на двух БТРах по Хабаровской, выскочили к мосту через Сунжу, а моста не видно - его взорвали, и он прогнулся, просел. Перед мостом духи поставили блоки. Я смотрю через триплекс - ничего не понятно, фигуры черные мечутся с оружием, явно не наши матросы… Мы остановились и простояли там минуту или две. Если бы у них был гранатомет - пиши пропало. Оглядываюсь - слева какое-то предприятие, на трубе - серп и молот. А мне в штабе группировки говорили: труба с серпом и молотом - это «карбид». Смотрю - ворота открываются, фигура в камуфляже машет. Мы туда заскочили. Второй момент: когда заезжали во двор, я проехал по проволоке от МОН-200 - мины направленного действия. Но она не взорвалась - наши устанавливали мину в первый раз, натяжение было слабое. А когда мы проезжали там, я уже люк открыл, высунулся. Рубануло бы капитально - броню бы не пробило, но колеса бы повредило и голову снесло… И третье. Мы заехали во двор карбидного завода, забрали раненого, а другого выезда нет. Я понял, что духи нас загнали в мышеловку и просто так не выпустят. Тогда я отогнал БТРы в дальний угол двора, чтобы максимально их разогнать, стволы КПВТ повернул влево и приказал стрелять из левых бойниц. Я выскочил, по нам выстрелить из гранатомета не успели. За нами вышел сразу второй БТР. По нему выстрелили, но из-за большой скорости граната прошла мимо. В это время Русаков выглянул из-за ворот, и граната попала в него… Мы узнали о его гибели уже после прибытия на командный пункт полка. Когда стемнело, я снова поехал на позиции второго батальона. Вынести тело Максима нам удалось только ночью - боевики держали ворота завода под прицелом.

Разрушенный Грозный

Я тем вечером рюмочку выпил, вспомнил, что мой покровитель - Сергий Радонежский. Решил, что выбрал свой лимит: три раза мимо пролетело, значит, уже не убьет. Но выводы сделал. И потом в таких случаях всегда анализировал и прогнозировал.

- Кстати, «духи» - это же афганское словечко?

Да, с Афгана, но у нас его использовали. «Бандиты» - никто не говорил. А «чехи» - это потом уже пошло.

- Как был налажен быт? Каким был настрой? Болели?

Сначала было тяжело - и размещение, и питание, и обогрев. Потом люди приспособились. Сперва и вшивость была, а потом в каждом подразделении наладили бани: в палатках, землянках, вагончиках… Моральное состояние - поначалу было очень тяжело, даже удивляюсь, как матросы это выдержали. Мне все-таки 44 года уже было, служебный опыт был, подготовка физическая, но тоже было трудно. А матросам… Во время боя все страшно матерились - просто разговаривали матом в этот стрессовый период. Потом уже притерлись.

Первое время много болели простудными заболеваниями. Грязюка ужасная, холод, а нам еще прислали резиновые сапоги… Мы потом их повыбрасывали. Второе - кожные заболевания. Но потом опять же притерлись. Я сначала сам заболел, сутки отлеживался, а потом, сколько ни мотался - ноги мокрые, холод, - ничего, даже соплей не было.

- Местные жители на ваших бойцов жаловались?

Было такое, мне приходилось все это улаживать. Был случай - после гибели старшего лейтенанта Скоморохова ребята вечером приняли по пять капель, а чеченцы нарушили комендантский час: передвижение после 18 часов запрещалось, а тут на тракторе ехали мужик и парень молодой. Мужик убежал, а парень попал под горячую руку - наши ему надавали. На следующий день - буза. Я понимал, что и чеченцы нарушили, но все равно нельзя было их трогать… Поехал к старейшине - дядьке этого парня, попросил прощения. Предлагал собрать жителей, готов был публично извиниться, но мне сказали: не надо, ты попросил прощения - через час все село будет знать.

- Чем были вооружены боевики помимо стрелкового? Как у них было с тактической грамотностью?

Я лично один раз был под обстрелом 82-мм миномета - отличная машина! В другой раз попал под обстрел «Града» - сыпанули где-то полпакета, благо погибших не было. Там анекдот был - матрос-связист прятался от «Града» в палатке… Потом заставили всех окапываться.

Местность боевики знали хорошо. И потом, наши менялись, а те оставались на месте. Те, кто выживал, были очень хорошо подготовлены. У них была напористость, дерзость… Нам нельзя было так менять людей - приходят необстрелянные, не знающие обстановки… Был печальный опыт с вводом в бой 9-й роты, которая сначала осталась в Моздоке на КП группировки, выполняла комендантские функции. После этого мы взяли за правило: приходит на замену офицер - пусть сначала сидит, слушает, врастает в обстановку. Это я и по себе знаю - даже в карту с ходу не мог «врубиться». Или тот же триплекс - через него ничего не видно. Потом уже всегда - люк открыт, смотришь. Если очень тревожная обстановка - смотришь в щель между люком и броней. Когда я поехал на первый выезд - надел каску, бронежилет… В результате не мог подняться на БТР - матросы толкали, как средневекового рыцаря! Это где-то на блоке можно в бронежилете сидеть… 22 января я надевал бронежилет и каску в первый и последний раз и не жалею. Все приходит с опытом.

Война и мир: «Масхадов меня даже в гости приглашал»

- Февральским перемирием военные были недовольны…

Мы считали такое решение нецелесообразным. Инициатива была на стороне наших войск, да и Грозный к этому времени контролировался нами полностью. Мирная передышка была выгодна только боевикам.

В тот период я много встречался с местными жителями и боевиками. Занимался сбором оружия в селах Белгатой и Герменчук, проводил обмен пленными.

- Пришлось стать дипломатом… Позже вы обеспечивали переговоры Трошева с Масхадовым - как они проходили?

Переговоры Масхадова с командующим группировкой наших войск в Чечне генерал-майором Трошевым проходили 28 апреля в Новых Атагах, в доме местного жителя. Сначала мы с полевым командиром Исой Мадаевым обсуждали детали. Уже в день переговоров обеспечивали охранение. С той стороны присутствовали Аслан Масхадов и его помощник Иса Мадаев, вице-премьер дудаевского правительства Лом-Али (фамилию не запомнил), старший брат Шамиля Басаева - Ширвани Басаев. Нашу сторону представляли генерал Трошев, подполковник внутренних войск МВД, капитан ФСБ и я.

Переговоры в Новых Атагах. В центре - Иса Мадаев, Геннадий Трошев, Аслан Масхадов. Фото из архива С. К. Кондратенко

Трошев пришел в камуфляжной кепке, а Масхадов - в каракулевой шапке. Трошев спрашивает: «Аслан, ты почему еще не перешел на летнюю форму одежды?» Тот отвечает: «А я - как Махмуд Эсамбаев». В поведении Масхадова не было твердости, он выглядел неуверенным в себе - их тогда прижали… Трошев явно доминировал - шутил, вел себя напористо. Масхадов понимал, что он в проигрышной позиции, но его бы свои не поняли, если бы он принял наши условия. Поэтому главные цели переговоров не были достигнуты (они добивались, чтобы мы вывели войска, мы - чтобы они разоружились). Зато договорились о выдаче тел погибших, об обмене пленными. Масхадов меня даже в гости приглашал. Я сказал об этом генералу Бабичеву - командующему группировкой «Запад», а он говорит: «Да ты что, даже не думай». Хотя я уверен, что, если бы поехал туда с Исой Мадаевым, все было бы нормально.

Хасавюртский мир в своих записках вы называете позорным и равносильным капитуляции. А вторая война - без нее можно было обойтись?

Думаю, нельзя. Во-первых, мы оставили там наших пленных и погибших. Во-вторых, Чечня превратилась в настоящий рассадник бандитизма. Все эти бывшие «бригадные генералы» проводили налеты на окружающие территории. Дагестан в 1999 году стал последней каплей.

5 мая 1995 года, Кневичи, возвращение из Чечни. Слева - губернатор Приморья Евгений Наздратенко

Что касается первой войны, думаю, вполне можно было ее избежать. В той же Ингушетии тоже было на грани, но Руслану Аушеву (президент Ингушетии в 1993–2002 гг. - Ред.) присвоили звание генерал-лейтенанта и так далее. Можно было и с Дудаевым договориться.

Война сама по себе не начинается. И начинают ее не военные, а политики. Но если началась война, пусть войной занимаются профессионалы, военные, а не так, что повоевали, потом стоп - поцеловались, потом по новой начинать… Самое главное - гибель людей можно было предотвратить, не нужно было доводить до такого конфликта. Война в Чечне - результат развала Советского Союза. И то, что происходит сейчас на Украине, имеет те же самые корни.

7 февраля 1995года в г.Грозный началось наступление через р. Сунжу. Боевым порядком выдвинулся 165-й полк 55-й дивизии МП ТОФ. Вперёд были высланы разведгруппы «Малина-1» и «Малина-2».

В составе «Малины-1» были:

1. Фирсов Сергей Александрович, старший лейтенант, заместитель командира разведывательной роты 165-го полка МП ТОФ.

2. Выжимов Вадим Вячеславович, матрос, водитель разведывательной роты 165-го полка МП ТОФ.

3. Зубарев Юрий Владимирович, сержант, командир отделения разведывательной роты 165-го полка МП ТОФ.

4. Сошелин Андрей Анатольевич, старший матрос, радиотелефонист-разведчик разведывательной роты 165-го полка МП ТОФ.

5. Серых Андрей …, матрос, разведчик разведывательной роты 165-го полка МП ТОФ.

Группа продвигалась перед 5 ротой МП вдоль ул. Батумской в направлении автовокзала "Западный" (ул. Михайлова 4), "ведя разведку противника и местности с целью воспрещения внезапного нападения боевиков на основные силы".

Зам.командующего береговыми войсками ТОФ по воспитательной работе полковник А.И. Можаев: "Выйдя к площади автовокзала, старший лейтенант Фирсов С.А., дал сигнал 5-й роте на движение и стал ожидать ее подхода на этот рубеж, так как здесь менялось направление наступления и дальнейшее его продвижение грозило потерей не только зрительной связи с продвигающимися за ним подразделениями, но и огневого взаимодействия. Как только направляющий взвод показался из-за изгиба улицы, с противоположной стороны площади из-за коммерческих ларьков, и из окон автовокзала ударили пулеметы и автоматы боевиков. Огонь был настолько плотным и интенсивным, что рота вынуждена была залечь, и не имела возможности, как говорится, даже поднять голову. Оставаться в таком положении для нее было гибельным. Тогда разведчики стали прикрывать отход роты, отвлекая на себя внимание противника и подавляя его огневые точки."

Местность, на которой происходил бой, представляла собой дорогу, справа от которой располагался огражденный металлическим, решетчатым забором тепличный комплекс, прямо по ходу движения был корпус не достроенного многоэтажного дома из которого по группе был открыт плотный огонь, слева от дороги располагалось одноэтажное здание магазина, в котором так же засели боевики… Таким образом группа ст.л-та Сергея Фирсова попав в засаду, практически на открытом месте вела круговой бой…

Зам.командующего береговыми войсками ТОФ по воспитательной работе полковник А.И. Можаев: "Разведчики обрушили на боевиков шквал огня. Это дало возможность роте выйти из-под огня и предпринять обходной маневр, чтобы помочь разведчикам, но и на другом направлении была остановлена огнем противника. Разведчики оказались в огневом мешке, отрезанными от роты и практически на открытом месте. Боевики решили расправиться с ними окончательно, пошли в открытую, стреляя от пояса, очевидно находились в наркотическом состоянии и выкрикивали: "Аллах, Акбар. Нас все равно больше и мы вас заставим отступить". В течение четырех часов разведгруппа вела бой с превосходящими силами противника, а рядом действующие подразделения полка безуспешно пытались им прийти на помощь. На НП полка слышали голоса наших парней, но в той ситуации ничем не могли им помочь, все силы полка были задействованы в боях, а времени на переброску сил с других направлений уже не оставалось. Знали, что группа обречена. Страшная безысходность..."

Командир развед взвода 165 пмп О.Б. Зарецкий: "Первым погиб мл.с-т Зубарев Юра. Рослый, сильный парень, практически "дембель", которого я не особо хотел брать на выходы - убеждал меня: "Тов. л-т возьмите меня! Я высокий, духи подумают, что я командир, меня первым убьют, а Вы останетесь живы!". Вот как получается. На помощь Зубареву пополз м-с Выжимов Вадим, молодой матрос, "душара", попавший к нам из СпНаза флота "Холлулай". Осколками минометной мины ему снесло пол черепа и оторвало стопу. Бой вели трое: ст.л-т Фирсов Сергей, ст.м-с Сошелин Андрей, м-с Серых. Помощи или прикрытия не было, связь отсутствовала.

Командир группы принял правильное решение и... роковое для всех. Незыблемый, известный по книжкам и учебникам принцип "Разведчики уходят все", ЧЕСТЬ ОФИЦЕРА, наличие в группе двоих 200-х, НЕ ПОЗВОЛИЛ ему отойти. Он выслал м-са Серых за помощью – спас, тем самым, жизнь, хотя бы одному. Андрей Сошелин, практически дембель (из всей роты мы привезли в ппд дивизии только 4-х, остальных уволили из Моздока), не бросил "шакала" Фирсова, тем самым поставив точку в своей жизни и прописав Имя свое золотыми буквами в вечности."

Командир рв 165 пмп О.Б. Зарецкий: "Лежащие на земле наши ребята уже признаков жизни не подавали. Я не помню, как в нас стреляли, все мысли были сфокусированы на телах наших ребят. Позже, восстанавливая хронологию событий этого эпизода, выяснилось, что ответный огонь боевиков по нашей группе, был такой, словно по броне БТР не переставая сыпали горохом.

Упав за дерево и полоснув по "стреляющим глазницам дома" несколько очередей прикрылись дымами и приступили к эвакуации. Подбежал к Сереге Фирсову. Он был мертв. Оружия при нем уже не было. Уже потом в эвакопункте при опознании убедились в том, что и его и до последнего отстреливающегося с ним ст.м-са Андрея Сошелина - добивали... Ст.м-с Андрей Сошелин лежал практически рядом с Фирсовым. Закрыв руками голову, он по всей видимости был еще жив, когда чеченцы добивали раненого Фирсова, а затем и его самого."

Зам.командующего береговыми войсками ТОФ по воспитательной работе полковник А.И. Можаев: "В теле Сережи Фирсова насчитали семьдесят две пули. Ребята до конца держали круговую оборону. Их расстреливали в упор уже мертвых... Одна из женщин, свидетельница того боя, рассказала, что морским пехотинцам несколько раз предлагали сдаться, обещая сохранить жизнь." Вокруг лежали тела более трех десятков уничтоженных боевиков.

Возле этого бордюра приняли смерть морские пехотинцы. Четыре стакана с водкой и хлебом, обрывки амуниции, растерзанные бронежилеты и цветы.

За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга, сержант Юрий Владимирович Зубарев, матросы Вадим Вячеславович Выжимов и Андрей Анатольевич Сошелин награждены орденом Мужества, а их командиру старшему лейтенанту Сергею Александровичу Фирсову Указом Президента Российской Федерации № 434 от 3 мая 1995 года присвоено звание Героя Российской Федерации. Посмертно...

«Кремль» конечно же уже забыл про этих парней, как забывал про всех до этого. Во всех войнах наши прадеды, деды, отцы, братья и сыновья оставались ненужными для власти. И даже, извратив и искорёжив своё понятие о добре и справедливости, в какой-то мере её можно понять.

Но назвать такие подвиги излишними, пустыми и ненужными я не могу. Пусть они трагичны, непонятны и ужасны, но именно такими солдатскими маленькими победами по крупице, по зёрнышку и ковался незыблемый РУССКИЙ ДУХ. Тот ДУХ, который заставлял вызывать огонь на себя, нестись в казачьей лаве, биться до последнего патрона и внушать панический ужас всем нашим врагам.

Глядя на не моргающие глаза мальчишек, которые с сакральным трепетом смотрели на фотографию Вадима Выжимова, глядя на сияющие от волнения лица, когда Вячеслав Анатольевич рассказывал о последних часах жизни разведгруппы «Малина», я осознавал, что ДУХ этот жив и никакие реформы, никакие привнесённые чужие ценности не сломят его. России жить!!!

Словно кровь на их бронежилетах...
Плачь малина, плачь, кто еще помянет,
(Из стихотворения лейтенанта Владимира Петрова.)

7 февраля 2-й батальон 165 пмп начал выдвижение в сторону автовокзала "Западный". По словам командира рв 165 пмп Олега Борисовича Зарецкого, "от разведроты были назначены две развед.группы. Одну из групп возглавил л-т Алексей У., за пару дней до этих событий я слег с температурой и... Просыпаюсь от шума, открываю глаза и вижу, что л/с куда то готовится. На мой вопрос, что случилось и почему без меня - успокоили, сказав что ничего страшного, время выхода уже переносили, так что... в общем - выздоравливай... Таким образом мою группу возглавил Сергей Фирсов, пришедший в роту и на 3-й день отправленный на выход."1

В состав группы вошли:
командир рв ст.лейтенант Сергей Александрович Фирсов2 (позывной "Малина-1" или "Малина-2")
командир отделения сержант Юрий Владимирович Зубарев3
разведчик матрос Вадим Вячеславович Выжимов4
разведчик мл.сержант Андрей Анатольевич Сошелин5
разведчик матрос Андрей Серых

Группа продвигалась перед 5 рмп вдоль улицы Батумской в направлении автовокзала "Западный" (ул. Михайлова 4), "ведя разведку противника и местности с целью воспрещения внезапного нападения боевиков на основные силы"6.

Матрос Андрей Серых: "Мы перешли мост через реку, встретили наших парней из десантно-штурмового батальона , они сказали, что здесь все спокойно. Мы пошли дальше, дошли до завода, там оставили взвод и дальше пошли разведгруппой. Когда поднимались к автостанции, слева нас обстреляли. Мы пустили зеленую ракету, стрелять по нам закончили."7

Засада у автовокзала

Зам.командующего береговыми войсками ТОФ по воспитательной работе полковник А.И. Можаев: "Выйдя к площади автовокзала, старший лейтенант Фирсов С.А., дал сигнал 5-й роте на движение и стал ожидать ее подхода на этот рубеж, так как здесь менялось направление наступления и дальнейшее его продвижение грозило потерей не только зрительной связи с продвигающимися за ним подразделениями, но и огневого взаимодействия. Как только направляющий взвод показался из-за изгиба улицы, с противоположной стороны площади из-за коммерческих ларьков, и из окон автовокзала ударили пулеметы и автоматы боевиков. Огонь был настолько плотным и интенсивным, что рота вынуждена была залечь, и не имела возможности, как говорится, даже поднять голову. Оставаться в таком положении для нее было гибельным. Тогда разведчики стали прикрывать отход роты, отвлекая на себя внимание противника и подавляя его огневые точки."8

Матрос Андрей Серых: "Пройдя автостанцию, мы пошли вправо. Когда дошли до высокого бордюра (где и погибли пацаны), из пятиэтажного дома по нам открыли стрельбу. Впереди у бордюра были Фирсов, Зубарев и молодой - Выжимнов, мы с Сошелиным прикрывали их чуть сзади. Зуба снайпер ранил насмерть сразу. Мы тоже открыли огонь по противнику. Потом ранило молодого, и Фирсов приказал отходить. Я отходил первым, а Сошелин что-то задержался..."9

Командир рв 165 пмп О.Б. Зарецкий: "Первым погиб мл.с-т Зубарев Юра. Рослый, сильный парень, практически "дембель", которого я не особо хотел брать на выходы - убеждал меня: "Тов. л-т возьмите меня! Я высокий, духи подумают, что я командир, меня первым убьют, а Вы останетесь живы!". Вот как получается. На помощь Зубареву пополз м-с Выжимов Вадим, молодой матрос, "душара", попавший к нам из СпНаза флота "Холлулай". Осколками минометной мины ему снесло пол черепа и оторвало стопу. Бой вели трое: ст.л-т Фирсов Сергей, ст.м-с Сошелин Андрей, м-с Серых. Помощи или прикрытия не было, связь отсутствовала.
Командир группы принял правильное решение и... роковое для всех. Незыблемый, известный по книжкам и учебникам принцип "Разведчики уходят все", ЧЕСТЬ ОФИЦЕРА, наличие в группе двоих 200-х, НЕ ПОЗВОЛИЛ ему отойти. Он выслал м-са Серых за помощью - спас тем самым жизнь, хотя бы одному. Андрей Сошелин, практически дембель (из всей роты мы привезли в ппд дивизии только 4-х, остальных уволили из Моздока), не бросил "шакала" Фирсова, тем самым поставив точку в своей жизни и прописав Имя свое золотыми буквами в вечности."10

Зам.командующего береговыми войсками ТОФ по воспитательной работе полковник А.И. Можаев: "Разведчики обрушили на боевиков шквал огня. Это дало возможность роте выйти из-под огня и предпринять обходной маневр, чтобы помочь разведчикам, но и на другом направлении была остановлена огнем противника. Разведчики оказались в огневом мешке, отрезанными от роты и практически на открытом месте. Боевики решили расправиться с ними окончательно, пошли в открытую, стреляя от пояса, очевидно находились в наркотическом состоянии и выкрикивали: "Аллах, Акбар. Нас все равно больше и мы вас заставим отступить". В течение четырех часов разведгруппа вела бой с превосходящими силами противника, а рядом действующие подразделения полка безуспешно пытались им прийти на помощь. На НП полка слышали [?] голоса наших парней, но в той ситуации ничем не могли им помочь, все силы полка были задействованы в боях, а времени на переброску сил с других направлений уже не оставалось. Знали, что группа обречена. Страшная безысходность..."11

Помощь группе Фирсова

Командир рв 165 пмп О.Б. Зарецкий: "Через некоторое время в расположение роты зашел зам.командира дивизии полковник Кондратенко С., и приказал приготовить ему сопровождение на выезд. По причине того, что в роте больше никого не было, а недоброе предчувствие надрывало душу - старшим поехал сам. Уже сидя на броне БТР, спросил п-ка Кондратенко о группах. Он подтвердил наши самые страшные, всячески изгоняемые предчувствия - у нас были потери. Сколько, кто, как - ответов не было.
Прибыли во 2-й бмп, штаб которого занял комплекс зданий леспромхоза, расположенного на другом берегу Сунжи, в частном секторе. Спешились. Уже зная, что группы действовали в интересах этого батальона, стал спрашивать, что и как с группой. Каково же было удивление, смешанное с негодованием, когда услышал слова комбата п/п-ка Г. обращенное матросу: "Ну что, я буду сегодня курицу есть?" П-к Кондратенко должно быть услышавший то же - стал "распекать" комбата за бездеятельность. Услышанное оправдание обескуражило: "Это люди Малины, вот пусть Малина их и вытаскивает!" Малина - позывной разведроты, позывные групп были: Малина-1 и Малина-2.
Тут же, усилиями п-ка Кондратенко стали готовиться к эвакуации группы. Что с группой, какова тяжесть ее потерь - не представляли - связи с группой не было, а ведь она была в каких нибудь 300-400 метрах от кнп батальона. На вопрос полковника, где направленные на усиление батальона танки комбат ответил, что направил их в другую роту. <...> Вместе с п-ком Кондратенко направился в роту, на усиление которой были отправлены танки. Доехали. Нашли танкистов. Объяснили ситуацию и зам.ком.дивизии приказал выдвинуть 1 танк к штабу батальона. Ротный танкистов уперся. Начав войну в самом ее зародыше, участвуя в Новогоднем штурме Грозного, потерявшего уже половину своего первоначального состава и не единожды сменившего машину, его можно было понять. Форму приказа сменила простая, человеческая просьба, на которую, поставив условие по прикрытию его машин пехотой, танкист согласился.
Вернувшись с усилением - 1 танком, с радостью и смутным предчувствием увидел л-та Усачева. Собрав добровольцев и наскоро прикинув порядок наших действий - начали выдвижение. На пол пути остановились и провели рекогносцировку. Прикинув окончательно, что и как, пришли к выводу о необходимости еще одного танка, и я выехал за ним. Командир танкистов уже не колебался, и вскоре группа добровольцев усиленная ЗСУ "Шилка", двумя танками и БТР с десантом добровольцев (практически одних офицеров, матросов не брали умышленно - не хотели рисковать, только водитель БТР м-с Зинков Алексей, да наводчиком КПВТ посадили м-са Ходячих) выдвинулись на спасение попавшей в засаду группы.
Единственной располагаемой информацией о ситуации и обстановке были скупые рассказы офицеров батальона да не прекращающаяся стрельба из предполагаемого места боя....
В метрах 100 от поворота дороги встретили матроса Серых, одного из бойцов группы вышедшей с Сергеем Фирсовым. По его словам в группе были потери, в том числе, выражаясь скупыми казенными словами - потери безвозвратные, но 2-е: ст.л-т Фирсов и ст. м-с Сошелин Андрей были еще живы. Р/станция в первые минуты боя была выведена из строя и его Фирсов отправил за помощью, но снайпера, засевшие в зданиях "гоняли" его около часа, поэтому полученная информация была несколько устаревшей, но все же обнадеживающей... Кроме того полученная от него информация несколько скорректировала наши действия."12

Эвакуация группы

Командир рв 165 пмп О.Б. Зарецкий: "Мы начали. Первой на дистанцию прямого выстрела "выскочила" "Шилка" и выпустила б/к по одному из зданий, следом пошел танк, стреляющий по многоэтажке, БТР и замыкал наш отряд второй танк, ведший огонь по зданию магазина. Местность, на которой происходил бой, представляла собой дорогу, справа от которой располагался огражденный металлическим, решетчатым забором тепличный комплекс, прямо по ходу движения был корпус не достроенного многоэтажного дома из которого по группе был открыт плотный огонь, слева от дороги располагалось одноэтажное здание магазина, в котором так же засели боевики... Таким образом группа ст.л-та Сергея Фирсова попав в засаду, практически на открытом месте вела круговой бой.
Я (и офицеры-добровольцы) ехал в десантном отделении БТР и держал аппарель на натянутом тросике, через открытую половину наблюдал за местностью. В поле зрения попадает один лежащий, мы едем дальше..., второй, мы едем дальше... Дальше все происходило очень быстро. Колонна остановилась, сидящий за КПВТ матрос Ходячих начал стрелять, отпустив трос мы выскочили и рассыпались по земле.
Лежащие на земле наши ребята уже признаков жизни не подавали. Я не помню, как в нас стреляли, все мысли были сфокусированы на телах наших ребят. Позже, восстанавливая хронологию событий этого эпизода, выяснилось, что ответный огонь боевиков по нашей группе, был такой, словно по броне БТР не переставая сыпали горохом.
Упав за дерево и полоснув по "стреляющим глазницам дома" несколько очередей прикрылись дымами и приступили к эвакуации. Подбежал к Сереге Фирсову. Он был мертв. Оружия при нем уже не было. Уже потом в эвакопункте при опознании убедились в том, что и его и до последнего отстреливающегося с ним ст.м-са Андрея Сошелина - добивали...<...> Ст.м-с Андрей Сошелин лежал практически рядом с Фирсовым. Закрыв руками голову, он по всей видимости был еще жив, когда чеченцы добивали раненого Фирсова, а затем и его самого."13

Зам.командующего береговыми войсками ТОФ по воспитательной работе полковник А.И. Можаев: "В теле Сережи Фирсова насчитали семьдесят две пули. Ребята до конца держали круговую оборону. Их расстреливали в упор уже мертвых... Одна из женщин, свидетельница того боя, рассказала, что морским пехотинцам несколько раз предлагали сдаться, обещая сохранить жизнь."14

+ + + + + + + + + + + + + + + + +

1 Воспоминания Зарецкого Олега, командира взвода разведки 165 полка МП КТОФа о войне. (http://kz44.narod.ru/165.htm)
2 Книга памяти Приморского края. Владивосток, 2009. С. 18.
3 Книга Памяти: Мемориальное издание. ФГУП ИПК "Ульяновский Дом печати", 2005. Т. 13. С. 107.
4 Книга памяти Приморского края. Владивосток, 2009. С. 19.
5 Карпенко В.Ф. Книга Памяти. О воинах-нижегородцах, погибших в Чеченской Республике. Н. Новгород, 2009. С. 230-231.
6 Бубнов А.В. (Из неопубликованной книги о кадетах) // Блог Н. Фирсовой. (http://blogs.mail.ru/mail/reklama_fs/673DEA3B82CE43FE.html)
7 Книга памяти Приморского края. Владивосток, 2009. С. 20.
8 Бубнов А.В. (Из неопубликованной книги о кадетах) // Блог Н. Фирсовой. (http://blogs.mail.ru/mail/reklama_fs/673DEA3B82CE43FE.html)
9 Книга памяти Приморского края. Владивосток, 2009. С. 20.
10 Воспоминания Зарецкого Олега, командира взвода разведки 165 полка МП КТОФа о войне. (http://kz44.narod.ru/165.htm)
11 Бубнов А.В. (Из неопубликованной книги о кадетах) // Блог Н. Фирсовой. (http://blogs.mail.ru/mail/reklama_fs/673DEA3B82CE43FE.html)
12 Воспоминания Зарецкого Олега, командира взвода разведки 165 полка МП КТОФа о войне. (http://kz44.narod.ru/165.htm)
13 Воспоминания Зарецкого Олега, командира взвода разведки 165 полка МП КТОФа о войне. (http://kz44.narod.ru/165.htm)
14 Бубнов А.В. (Из неопубликованной книги о кадетах) // Блог Н. Фирсовой. (

— 19 января, когда взяли дворец Дудаева, Ельцин заявил, что военный этап восстановления действия Конституции России в Чечне завершен. Как раз к этому числу наш полк сосредоточился в тыловом районе недалеко от Грозного. Прочитав газету «Красная Звезда» от 21 января, в которой было опубликовано это заявление президента, я подумал: елки-палки, какого же хрена нас тащили с Дальнего Востока?.. А в ночь с 21 на 22 января второй батальон 165-го полка был введен в бой, и уже
22 января погиб старший лейтенант Максим Русаков.
— Первая потеря морской пехоты ТОФ…
— Когда началась эта заруба (батальон вел бой, был ранен матрос), я сразу «выскочил» на место. Не только из-за раненого: у наших пропала связь, взаимодействие пропало, началась паника — все это называется первый бой… Взял с собой инженера, медика, связиста, запасные аккумуляторы для радиостанции, боеприпасов. Поехали на карбидный завод, где находились подразделения второго батальона. Это улица Хабаровская — моя «родная» улица. И я там чуть не влетел — в этот первый выезд я мог погибнуть трижды. Нам дали карту-десятивёрстку, а мы по таким картам не работали, и я не смог «врубиться» в нее. Шли на двух БТРах по Хабаровской, выскочили к мосту через Сунжу, а моста не видно — его взорвали, и он прогнулся, просел. Перед мостом духи поставили блоки. Я смотрю через триплекс — ничего не понятно, фигуры черные мечутся с оружием, явно не наши матросы… Мы остановились и простояли там минуту или две. Если бы у них был гранатомет — пиши пропало. Оглядываюсь — слева какое-то предприятие, на трубе — серп и молот. А мне в штабе группировки говорили: труба с серпом и молотом — это «карбид». Смотрю — ворота открываются, фигура в камуфляже машет. Мы туда заскочили. Второй момент: когда заезжали во двор, я проехал по проволоке от МОН-200 — мины направленного действия. Но она не взорвалась — наши устанавливали мину в первый раз, натяжение было слабое. А когда мы проезжали там, я уже люк открыл, высунулся. Рубануло бы капитально — броню бы не пробило, но колеса бы повредило и голову снесло… И третье. Мы заехали во двор карбидного завода, забрали раненого, а другого выезда нет. Я понял, что духи нас загнали в мышеловку и просто так не выпустят. Тогда я отогнал БТРы в дальний угол двора, чтобы максимально их разогнать, стволы КПВТ повернул влево и приказал стрелять из левых бойниц. Я выскочил, по нам выстрелить из гранатомета не успели. За нами вышел сразу второй БТР. По нему выстрелили, но из-за большой скорости граната прошла мимо. В это время Русаков выглянул из-за ворот, и граната попала в него… Мы узнали о его гибели уже после прибытия на командный пункт полка. Когда стемнело, я снова поехал на позиции второго батальона. Вынести тело Максима нам удалось только ночью — боевики держали ворота завода под прицелом.
6 марта 1995 года в доме офицеров флота он вместе с командующим ТОФ адмиралом Хмельновым устроил прием и праздничный вечер для наших жен.

После обеда, выйдя во двор штаба, мы увидели группу матросов, которые собрались у вывешенной на стене газеты “Владивосток”, которую привез прилетевший вместе с губернатором журналист “В”. Это была газета со статьей о гибели 22 января нашего товарища - старшего лейтенанта Максима Русакова. На первой странице этой газеты во весь лист была напечатана фотография погибшего Максима в траурной рамке. Весь полк знал о том, что первым нашим погибшим в Чечне был старший лейтенант Русаков, но в лицо его мало кто знал. Разве что непосредственные подчиненные, часть офицеров да небольшая часть второго батальона, которому был придан саперный взвод Максима.
Матросы смотрели на фотографию Максима Русакова, непроизвольно застыв в минуте молчания по погибшему полмесяца назад боевому товарищу. Мы были очень благодарны редакции газеты “Владивосток” за статьи о нашем полку, о нашем погибшем товарище. В то время в Чечне мы остро ощущали недостаток информации, мы получали только центральные газеты: “Красную звезду”, “Российскую газету” и “Российские вести”. К тому же они приходили к нам нерегулярно и в ограниченном количестве. И поэтому мы с удовольствием читали наш “Владивосток” с приморскими новостями. Эти газеты читали не только на командном пункте полка, хотя и немного, но часть их попала непосредственно в подразделения на боевые позиции. Примерно через полмесяца, находясь в расположении одной из рот, я увидел у одного офицера затертый до дыр номер газеты “Владивосток”. Видно было, что этот номер газеты прошел через десятки рук. Из рук в руки эта “информационная драгоценность” с приморскими новостями кочевала по подразделениям и позициям. Награжден Орденом Муества посмертно.

Визитнач карточка
Александр Иванович Можаев после окончания Свердловского военно-политического танково-артиллерийского училища служил в учебной танковой дивизии Уральского военного округа. Затем – советник заместителя командира полка вьетнамской армии. После окончания Военно-политической академии – служба на Тихоокеанском флоте начальником политотдела дивизии морской пехоты. Следующая должность – заместитель командующего береговых войск ТОФ по воспитательной работе. В январе 1995 года вместе со 165-м полком морской пехоты направлен в Чечню заместителем начальника оперативной группы Тихоокеанского флота. В 1996-м – командировка в Таджикистан заместителем командующего коллективными миротворческими силами по воспитательной работе. Боевой путь отмечен орденом Мужества, медалью «За боевые заслуги», другими наградами. Ныне полковник запаса, работает в аппарате Воронежской областной думы. Сегодня он делится своими воспоминаниями с читателями «Красной звезды».

Андреевские флаги над Гойтен-Кортом
11 января 1995 года наш 165-й полк вылетел из Владивостока в Моздок. Доставленная ранее по железной дороге техника уже ждала своих хозяев. И сразу марш из Моздока в Андреевскую долину, на окраину Грозного. Тогда-то, у села Самашки, и приняли морские пехотинцы боевое крещение.
Готовились к штурму здания совмина, что на площади Минутка. Прохожу по окопам и вижу – матрос штык-ножом режет тельняшку на лоскутки... На мой вопрос отвечает: «Товарищ полковник, мы решили каждому раздать по кусочку тельняшки. Кто первым ворвется в подъезд или на этаж, привяжет или приколет его к стене. Вроде как знамя...»
Вскоре по просьбе полковника Можаева из Владивостока в Чечню передали небольшие андреевские флажки. Именно их водружали морские пехотинцы на собственных бэтээрах и освобожденных зданиях. Когда видели бандиты черные береты и гордо развевающийся андреевский стяг, знали – ловить тут нечего.
При штурме здания совмина на площади Минутка морские пехотинцы все как один сбросили с себя бушлаты и в полный рост ринулись в атаку. Вместо традиционного «Ура!» монолитом звучало над площадью «Наверх вы, товарищи, все по местам...» И всего несколько выстрелов прозвучало из окон здания. «Духи» прыгали из окон, не выдержав в первую очередь чисто психологически.
Не случайно утвержденный Дудаевым список гласил: «Расстрелу на месте подлежат: 1. Морские пехотинцы. 2. Вертолетчики. 3. Артиллеристы. 4. Десантники».
6 февраля 1995 года разведгруппа в составе шести человек во главе со старшим лейтенантом Сергеем Фирсовым уточняла расположение огневых точек и личного состава противника. Ночью по радиостанции передали: «Приняли бой... Находимся в квадрате...»
Это был район грозненского автовокзала, вспоминает Александр Иванович. Мы в эфире слышали голоса наших парней и звуки перестрелки, но в той ситуации ничем не могли им помочь. Знали, что группа обречена. Страшная безысходность...
В течение четырех часов разведгруппа вела бой с превосходящими силами противника.
В теле Сережи Фирсова насчитали семьдесят две пули. Мы жили с ним в одном подъезде. Наши парни лежали, заняв круговую оборону. Их расстреливали в упор уже мертвых...
Одна из женщин, свидетельница того ночного боя, рассказала, что морским пехотинцам несколько раз предлагали сдаться, обещая сохранить жизнь. И каждый раз в ответ звучало: «Морская пехота не сдается!»
В сознании каждого морпеха заложено: «Сдаваться в плен и отступать нельзя!» Да и куда отступать морской пехоте – за спиной, как правило, океан. Но даже если его нет, это ничего не меняет.
Особая строка в боевой летописи 165-го полка морской пехоты Тихоокеанского флота – взятие горы Гойтен-Корт, стратегической высоты на трассе Шали – Гудермес. Кто владеет ею, тот фактически владеет и этими крупными населенными пунктами. Александр Можаев рассказывает:
– Высота горы – более семисот метров. Разведка неоднократно докладывала, что «духи» создали там неприступную систему обороны: бетонные укрытия, систему коммуникаций и так далее. Но, как говорят у нас, нет такого укрепления, которое не смогла бы взять морская пехота... Зная об утечке информации, мы переправились через реку Аргун не в том месте, которое нам навязывали сверху, а в полутора километрах ниже. По тросу – река-то бурная – без шума и пыли. А на то место, где нам предписывали переправляться, «духи» обрушили море огня... Под покровом ночи два батальона морских пехотинцев совершили отвлекающий маневр. Тем временем десантно-штурмовые группы со всех сторон ринулись в атаку. Высота была взята. Когда мы доложили об этом в штаб командующего, там поначалу не поверили: «Вы что там все, перепились? Как это взяли Гойтен-Корт?!» Минут через сорок подлетели пять «вертушек». Мы им машем беретами, и шесть андреевских флагов развеваются. Только после этого поверили, что высота в наших руках...

«Лифчик» вместо бронежилета
В первую чеченскую кампанию (впрочем, как и теперь) многое было непонятным, логически необъяснимым. Александр Можаев не сдерживает эмоций:
– Все могло быть закончено еще в апреле 95-го, когда федеральные войска вышли на линию Бамут – Ведено. До Дагестана оставалось всего несколько десятков километров. Потом было знаменитое предательство в Хасавюрте...Тогда нам никто не противостоял в воздухе – идеальные условия для авиации. Где тогда были широко разрекламированные новые вертолеты?! Если бы такие машины прошлись над «зеленкой», нашим бойцам было бы значительно легче. Сколько жизней удалось бы спасти!..Посмотрите на наши допотопные бронежилеты весом аж в восемь килограммов! Один из первых наших морских пехотинцев, погибших в Чечне, старший лейтенант Владимир Боровиков перед смертью сказал: «Не надевайте бронежилеты». Пуля попала ему в бок, войдя между двух пластин жилета и, встретив сопротивление, вышла в область шеи. Не будь жилета – пуля прошла бы навылет, без смертельного исхода. Потому вместо бронежилетов мы носили «лифчики», которые сами научились шить, – в карманы вставляли двенадцать автоматных магазинов. И боеприпасы всегда под рукой, и попадание пули – не смертельное, хотя синяк остается...
Поведал Александр Иванович и о таком факте. Морпехи были вооружены автоматами калибра 5,45 мм, а «духи» – 7,62. Для понимающих людей это говорит о многом. Так вот, когда морские пехотинцы захватили арсенал бандитов – сто автоматов калибра 7,62 – «нулевых», в смазке – и попросили оставить их у себя, а свои 5,45 сдать на склад, им было отказано.
– Величайшей ошибкой, – считает полковник Можаев, – было ослабление армейского института профессионалов, занимавшихся воспитанием людей, поддержанием их морального духа, боевого настроя, – замполитов. Чечня это подтвердила. Лично я убедился: там, где есть грамотный зам. по воспитательной работе, действующий в тесном контакте с командиром, подразделение на две головы выше остальных.
Пример для иллюстрации. В одном из подразделений был тяжело ранен заместитель командира роты. Полковник Можаев предложил ротному назначить замом кого-нибудь из взводных, а на взвод поставить грамотного сержанта. В ответ услышал: «Товарищ полковник, я найду, кем заменить командира взвода, но мне нужен профессионал на место замполита.
Александр Иванович убежден:
– Заботу о людях нельзя ставить на второй план, даже в боевой обстановке. А правильнее сказать – особенно в боевой обстановке. Страшно вспомнить: в течение сорока двух суток, проведенных в Грозном, нам даже умыться было нечем. Все колодцы бандиты забросали трупами. Водопровод не действовал. А водовозки возвращались пустыми – «духи» просто «прошивали» их очередями... Лично я брился, используя вместо воды, айвовый или персиковый соки. Издевательски выглядела надпись на «гуманитарной» лапше: «Просто залей кипятком». И вообще тыловое обеспечение в первую чеченскую кампанию было на уровне времен гражданской войны, а то и похуже. Исключение – медицина. Если бы не наши медики, потерь было бы гораздо больше.
Полковник Можаев награжден орденом Мужества. Было еще два представления к награждению этим орденом: в Чечне и Таджикистане. Но каждый раз кадровики реагировали по-своему: «Ранения есть? Нет – свободен...»
Был в 165-м полку снайпер. Дудаев за его голову обещал десятки тысяч долларов. На счету морского пехотинца было семнадцать (!) победных дуэлей со снайперами боевиков. Уничтожить одного снайпера противника – уже подвиг... Трижды командование полка представляло морпеха к званию Героя. В итоге – две медали «За отвагу» и медаль Суворова... Александр Иванович говорит:
– В нашем полку двенадцать Героев России, и все они награждены посмертно: Сергей Фирсов, Владимир Боровиков, Павел Гапоненко... А командир шестой роты Роман Клиз, несмотря на представление, так и не получил Звезды... Бог с ними, со звездами. Нашему государству надо просто поклониться в пояс всем, кто воевал за него и продолжает воевать...
Полковник Александр Можаев ушел в запас. Два его взрослых сына – будущие офицеры. Традиция продолжается.

На снимке: полковник запаса Александр МОЖАЕВ.