Кто обуздает свой язык тот человек совершенный. Поучение об обуздании языка

Все, наверняка, слышали выражение Язык мой - враг мой . И это правда. Иногда нам случается говорить такое, о чем впоследствии мы горько жалеем. Мы злимся на собственный язык и думаем, как бы его обуздать. В серии занятий "Язык мой…" мы поговорим о том, как перестать воевать с собственным языком, как превратить его в своего самого лучшего друга, как находить общий язык с разными людьми независимо от пола и темперамента.

"Слово, сказанное от сердца, попадает прямо в сердце".

Занятие 1. Как подружиться с собственным языком.

Сегодня мы разберемся с природой языка. Для начала вспомним чеховского "Хамелеона". Обстоятельства достаточно курьезны - некая собака укусила мастерового за палец (он ткнул ей горящей сигаркой в нос), и они не меняются, меняется ситуативная окраска обстоятельств (собака может быть либо непонятно чьей, либо генеральской). Ну и как тут быть бедному полицейскому надзирателю Очумелову?

Гм!.. Хорошо... - говорит Очумелов строго, кашляя и шевеля бровями. - Хорошо... Чья собака? Я этого так не оставлю. Я покажу вам, как собак распускать! Пора обратить внимание на подобных господ, не желающих подчиняться постановлениям! Как оштрафую его, мерзавца, так он узнает у меня, что значит собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу кузькину мать!.. Елдырин, - обращается надзиратель к городовому, - узнай, чья это собака, и составляй протокол! А собаку истребить надо. Не медля! Она наверное бешеная... Чья это собака, спрашиваю?

Это, кажись, генерала Жигалова! - говорит кто-то из толпы.

Генерала Жигалова? Гм!.. Сними-ка, Елдырин, с меня пальто... Ужас, как жарко! Должно полагать, перед дождем... Одного только я не понимаю: как она могла тебя укусить? - обращается Очумелов к Хрюкину. - Нешто она достанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком, а потом и пришла в твою голову идея, чтоб сорвать. Ты ведь... известный народ! Знаю вас, чертей!

Язык мой - враг мой! Прав, ох, как прав был Мартин Лютер, когда сказал: "Чтобы узнать, какие плоды на дереве, его нужно потрясти". В минуты потрясений язык - особенно четкий барометр. Стоп-стоп-стоп!!! С этого места поподробнее... Какой барометр, о чем мы вообще говорим?

ОК. Давайте по порядку.

Итак, принцип действия языка. Лучше и подробнее всего он описан в Послании Апостола Иакова. Я не буду приводить библейский текст полностью - каждый может открыть Библию и прочесть его (Иак. 3:1-12). Но советую обратить пристальное внимание на восьмой стих: "а язык никто из людей укротить не может: это - неудержимое зло". Вот это да! Да это же отличная новость! Поскольку, это занятие невозможное (Иаков дважды говорит об этом), следовательно, стоит перестать заниматься бесполезным делом, ибо повторение одних и тех же действий с надеждой на другой результат - признак безумия. Вздохните глубоко и чувствуйте себя хорошо - с языком бороться не нужно! По причине неуместности действий.

Иаков в качестве иллюстраций приводит в пример лошадей и корабли, но мы не станем разбирать эти примеры, потому что большинство слабо представляет себе управление кораблями и конями. Поэтому переведем все на более современные рельсы. КАМАЗ! Отличный пример! Современный Иаков сказал бы так: "КАМАЗ - о-о-очень тяжелая машина, ее невозможно остановить или пытаться удержать. Но КАМАЗ не самостоятелен! Его поведение на дорогах зависит от водителя. Если водитель нормален, трезв и добропорядочен - все отлично, КАМАЗ никому не причинит вреда, но если за рулем пьяный маньяк... Все ховайтесь!".

Золотые слова! И почему никто не читает их буквально, так же как и другие слова того же Иакова: "течет ли из одного источника сладкая и горькая вода?"

Разберемся с источниками. Во-первых, что такое источник. Как геолог, я бы сказала, что это естественный выход на земную поверхность подземных вод. Т.е., то, что находится внутри под давлением, выливается наружу , как только найдет подходящее отверстие. Или подходящий повод.

Другими словами, пытаясь обуздать язык - мы, как бы, пытаемся заткнуть отверстие в земной коре. Смысл? То, что внутри под давлением, найдет себе другой повод выйти наружу. Следовательно, имеет смысл обратить внимание на то, что под давлением. Сладкая или горькая вода?

Вопрос, таким образом, упирается в то, чтобы заменить внутреннее содержимое или состояние, как вам удобнее. А язык? А язык не враг, он всего лишь озвучка того, что внутри.

Все просто - не боритесь с языком, лучше займитесь своими мозгами, своим мировосприятием, своими отношениями с Богом, наконец.

Ведь слова вторичны по отношению к мыслям. А сам человек есть то, что есть его мысли. И все наши неудачи и несчастья - это, ни что иное, как сигнал о том, что мы находимся в дисгармонии с окружающим миром, а причина этому - негативные или просто бесполезные мысли, блуждающие в нашем сознании . И если мы хотим изменить свою жизнь в лучшую сторону, то нам надо сначала изменить своё мышление. Изменив мышление, мы изменим себя, а как следствие - окружающий нас мир .

Что нужно делать? Послушать мудрых людей:

1. Апостол Павел "Наконец, братья мои, что только истинно, что честно, что справедливо, что любезно, что достославно, о том помышляйте"
2. Моисей "Берегись, чтобы не вошла в сердце твоё беззаконная мысль"
3. Йоги Остерегайтесь невоздержанности в мыслях. За мыслями своими следите строго. Отвергнув все дурное в мыслях, стремитесь чистой мыслью к совершенству"
4. Не знаю, кто, но очень правильно подтвердил: Следите за своими мыслями, они становятся вашими словами. Следите за своими словами, они переходят в . Следите за своими привычками, они формируют ваш характер. Следите за своим характером, ибо он определяет вашу судьбу"
5. Марк Аврелий "Наша жизнь такова, какой ее делают наши мысли"

Как это можно воплотить на практике?

Хозяин Эзопа, туповатый и высокомерный Ксанф, числящийся философом, просит принести для своего друга из угощений самое лучшее. Эзоп уходит на кухню и возвращается с языком. «Почему язык?» – спрашивает Ксанф. «Потому что нет на свете ничего лучшего, – отвечает раб. – Языком благословляем богов, признаемся в любви, декламируем стихи, произносим мудрые речи. Нет ничего лучше языка».

«Хорошо, – говорит хозяин. – Принеси нам теперь самое худшее, что у нас есть».

Как вы уже догадались или вспомнили, Эзоп опять приносит язык и объясняет туповатому и подвыпившему хозяину почему: языком лжем и клевещем, проклинаем и разносим сплетни – нет ничего хуже языка.

Гость Ксанфа выражает удивление мудростью раба, сам Ксанф не до конца понимает, как это нечто может быть и худшим, и лучшим из существующего одновременно, а мы, зрители, получаем важнейший урок. Язык действительно есть уникальный по значению орган человеческого тела, и тема, представленная киношным Эзопом, вплотную примыкает ко многим библейским текстам.

Изображая древних греков, мы никогда не изображаем их такими, какими они были. Скорее всего, мы даже не стараемся это сделать, да и вряд ли мы на это способны. Тот Эзоп в исполнении Калягина был скорее похож на христианина до Христа, чем на циничного мудреца-уродца. Сквозь призму последующего торжества христианства и сквозь ренессансные мечты об идеальном человеке мы видим древних греков. Оно и хорошо.

Посмотришь подобный фильм и сразу можешь искать в Библии соответствующие параллели. Долго искать не придется. Притчи Соломоновы и послание Иакова вспыхнут ярким блеском ассоциаций.

Человек более всего грешит устами и языком. По слову Господа, это то, что действительно оскверняет человека – не в пример чему-либо, употребленному в пищу. «Входящее в уста проходит во чрево и извергается вон. А исходящее из уст – из сердца исходит – сие оскверняет человека» (Мф. 15: 17–18). Далее Господь поясняет, что исходит из сердца: злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, кражи…

Видно, чувствовали это мудрые люди древности, даже не слыша Писаний Божественных, раз вводили, подобно спартанцам, «валюту слова» и учились говорить мало, но точно и по делу. Бесконтрольно открытый человеческий рот – это помойка, заражающая воздух, а то и разрытый радиационный могильник. Все, что живет в сердце (Боже, чего там только ни живет!), выходит наружу и оскверняет как говорящего, так и слушающих.

Теперь гляньте, прошу вас, под этим углом зрения на «свободу слова», и вам станет не по себе.

Когда Исаия в год смерти царя Озии видел Господа Саваофа на престоле высоком и превознесенном (см.: Ис. 6), то первой реакцией пророка на это видение был странный возглас: «И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа с нечистыми устами, – и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа» (Ис. 6: 5).

Надо думать, что среди грехов Израиля были не только клевета и сквернословие. Были и убийства, и притеснения бедняков, и осуждение невинных за взятки, и все виды разврата, от бытового до ритуального. То, что все это было, ясно из гневных речей пророков, да и самого Исаии. Но здесь пророк называет себя и весь народ людьми «с нечистыми устами», и эта характеристика охватывает все стороны греховности.

Действительно, «язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны» (Иак. 3: 6).

Мы соблазняем и соблазняемся, обманываем и обманываемся посредством слова. По сути, мы попадаем и запутываемся в тонких сетях, сплетенных лукавыми устами – нашими в том числе. Ни один грех человек не совершает бессловесно. Человек блудит, ворует, грабит, убивает, помогая себе языком. И без этого «весла» «лодка беззаконий» стояла бы на месте. И если «при многословии не миновать греха» (Притч. 10: 19), то есть не хочешь грешить, но болтаешь – значит, согрешишь, то что же говорить о намеренном совершении зла? Ему, по необходимости, сопутствует согрешение в слове. В этом случае язык – «прикраса неправды» (Иак. 3: 6).

Очевидно, что исцеление придет со стороны воздержания. Мы под воздержанием понимаем все чаще лишь постные труды, то есть «в уста, а не из уст», то есть переворачиваем Евангелие. А оказывается, что воздержание языка – корень целостного исправления человека. «Ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело» (Иак. 3: 2).

Можно не есть, но раздраженно кудахтать как курица. Или можно, как говорил Димитрий Ростовский, поститься по образу медведя. Тот лапу сосет и урчит недовольно в берлоге. Подобны ему все ропотники и любители побурчать во время поста.

Нет, мысль Господня и мысль мудрых совершенно ясны. Надо начинать с языка.

Мы начинающим ходить в церковь чего только не советуем, и все – по части внешнего. Юбку длинную надень. Акафист читай. Курить брось. Еще чего-то…

А можно начинать с третьей главы послания Иакова. «На вот, почитай и затверди хорошенько. А хочешь, наизусть выучи. Если не поймешь того, что здесь, никуда не двинешься».

«Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их. Вот, и корабли, как ни велики они и как ни сильными ветрами носятся, небольшим рулем направляются, куда хочет кормчий» (Иак.3: 3–4).

То есть если хочешь стать хозяином своей жизни, то стань сперва хозяином своего языка. Совет в высшей степени творческий и многоплодный, влияющий на всю дальнейшую жизнь в случае исполнения.

Вернемся к Эзопу. Он говорил, что языком мы совершаем самые хорошие дела и вместе с тем самые плохие. Говорили также, что Эзоп в кино больше похож на христианского проповедника, чем на себя исторического и что это хорошо. Правда – хорошо. А вот и христианская проповедь, прозвучавшая почти шесть столетий после тех дней, когда Эзоп жил на этой земле.

«Им (языком) благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию. Из тех же уст исходит благословение и проклятие: не должно, братия мои, сему так быть. Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода? Не может, братия мои, смоковница приносить маслины или виноградная лоза смоквы. Так же и один источник не может изливать соленую и сладкую воду» (Иак. 3: 9–12).

Как видим, мысль апостола тождественна словам мудреца-невольника. Это потому, что Евангелие в советские годы пробивало себе нехоженые пути и приходило к человеку в необычной одежде, например в речах киногероев. Ведь нужно людям знать и думать об этом, даже если они насильно лишены возможности читать слово Божие.

Нужно, поскольку «жизнь и смерть во власти языка» (Притч. 18: 22).

Эзоп, Исаия, Иаков, наконец – Христос, Сущий над всеми Бог.

Кажется, достаточно для того, чтобы приложить к сердцу услышанное и начать обуздание собственного тела с обуздания не самого большого по размеру, но самого важного по значению члена тела – языка.

Одно из самых тяжелых испытаний, с которыми сталкивается человек – это контролировать свой язык. Грехи совершаются тоже языком - это злословие, сплетни, ложь, обидные слова… Наверно, каждому знакомо, когда в порыве гнева или злости, мы говорим и выкрикиваем первое, что придет на ум, а потом горько об этом жалеем. Можно ли этого как то избежать? Как не быть жертвой своих слов? Как обезопасить себя от этого?

Думайте перед тем, как что-то сказать. Как бы сложно это не казалось, особенно, когда эмоции берут верх над вами. Самый верный способ обезопасить себя от плачевных последствий своих слов – это думать перед тем, как говорить. Мы привыкли говорить не обдумывая, что слова потеряли хоть какую-либо ценность, и вылетают из нас направо и налево без особой значимости.

Представьте, что за каждое необдуманное и сказанное вами слово, вам придется нести наказание. Просто для себя, представляйте, что вам будет больно, если вы скажете что-то обидное другому человеку, это заставит вас думать перед тем, как говорить.

2. Просите прощения

Как бы сложным не казалось, если вы принесли боль своими словами другому человеку, просто попросите прощения. Даже если этот человек принес боль вам, обидел вас или по вашему мнению заслужил этого, не будьте тем, кто отвечает злом на зло. В этом нет ничего благого. Наша религия призывает к сдержанности, смиренности и терпению в любых ситуациях. К тому же, само прошение прощения заставит вас в следующий раз проявлять сдержанность заранее, чтобы не просить прощения потом.

3. Окружайте себя хорошими людьми

Если вы замечаете, что из-за своего окружения вы подвержены сплетничать и обсуждать других, смените его. Окружайте себя хорошими людьми, которые видят в людях только хорошее и научат этому вас. Хорошие друзья воспитывают в нас только самые лучшие черты и заставляют оставлять дурные привычки.

4. Делайте напоминание

Сплетни, ложь – все это грехи, совершаемые языком, и являются запретными в исламе. Об этом сказано и в Коране и в хадисах посланника Аллаха (мир ему). Изучите эту тему в хадисах, Коране, сделайте для себя напоминание, изучите наказание, которое следует за совершение подобного рода грехов. Просто для себя визуализируйте эти наказания и сделайте эти грехи чем-то очень страшным для себя. Помните об ангелах, которые ежесекундно записывают каждое ваше деяние и слово…

5. Поощряйте себя

Каждый раз, когда вы сможете себя сдержать или промолчать, когда могли бы сказать что-то обидное и нехорошее, поощряйте себя каким-либо подарком, хвалите себя за то, что вы сделали так, как следует!

Самая великая лежит на нас нужда управлять как должно языком своим и обуздывать его. Двигатель языка – сердце; чем полно сердце, то изливается языком. Но, обратно, излившееся чрез язык чувство сердца укрепляется и укореняется в сердце. Потому язык есть один из немалых деятелей в образовании нашего нрава.

Добрые чувства молчаливы. Излияния чрез слова ищут более чувства эгоистические, чтоб высказать то, что льстит нашему cамолюбию и что может показать нас, как нам мнится, с лучшей стороны. Многословие в больших случаях происходит от некоего горделивого самомнения, по коему, воображая, что мы слишком многосведущи и что наше мнение о предмете речи самое удовлетворительное, неудержимое испытываем понуждение высказаться и обильною речью с многократными повторениями запечатлеть то же мнение и в сердцах других, навязываясь таким образом им в учителя непрошеные и мечтая иметь иной раз учениками такие лица, которые понимают дело гораздо лучше учителя.

Сказанное, впрочем, относится к таким случаям, когда предметы речи бывают более или менее стоящие внимания. Наибольшей же частью многоречие однозначительно с пусторечием; и в таком случае нет слов для полного изображения зол, происходящих от сего дурного навыка. И вообще многословие отворяет двери души, чрез кои тотчас выходит сердечная теплота благоговеинства, тем паче это делает пустословие.

Многословие отвлекает внимание от себя, и в сердце, таким образом не блюдомое, начинают прокрадываться обычные страстные сочувствия и желания, и иногда с таким успехом, что когда кончится пусторечие, в сердце окажется не только соизволение, но и решение на страстные дела.

Пусторечие есть дверь к осуждению и клеветам, разноситель ложных вестей и мнений, сеятель разногласий и раздоров. Оно подавляет вкус к умственным трудам и всегда почти служит прикрышкой отсутствия основательного ведения. После многословия, когда пройдет чад самодовольства, всегда остается некое чувство тоскливости и разленения.

Не свидетельствует ли это о том, что душа и нехотя сознает тогда себя обокраденною?

Апостол Иаков, желая показать, как трудно говорливому удержаться от чего-либо неполезного, грешного и вредного, сказал, что удержание языка в должных границах есть достояние только совершенных мужей: «аще кто в слове не согрешает, сей совершен муж, силен обуздати и все тело» (Иак. 3, 2 ).

Язык, коль скоро начнет говорить в свое удовольствие, то бежит в речи, как разнузданный конь, и выбалтывает не только хорошее и подобающее, но и нехорошее и зловредное. Потому апостол сей называет его «неудержимым злом, исполненным яда смертоносного» (Иак. 3, 8 ). Согласно с ним и Соломон еще древле изрек: «от многословия не избежиши греха» (Притч. 10, 19 ). И скажем с Екклезиастом, что вообще кто много говорит, тот обличает свое безумие, ибо обычно только «безумный умножает словеса» (Еккл. 10, 14 ).

Не распространяйся в долгих собеседованиях с тем, кто слушает тебя не с добрым сердцем, чтоб, надокучив ему, не сделать себя для него мерзостным, как написано: «умножаяй словеса мерзок будет» (Сир. 20, 8 ). Остерегайся говорить сурово и высокотонно, ибо и то, и другое крайне ненавистно и заставляет подозревать, что ты очень суетен и слишком много о себе думаешь.

Никогда не говори о себе самом, о своих делах или о своих родных, исключая случаи, когда это необходимо, но и при этом говори как можно короче и скорее. Когда видишь, что другие говорят о себе с излишком, понуди себя не подражать им, хотя слова их кажутся смиренными и самоукорительными.

Что же касается ближнего твоего и дел его, то говорить не отказывайся, но всегда говори короче даже и там и тогда, где и когда это требовалось бы для блага его.

Беседуя, припоминай и старайся исполнить заповедь св. Фалассия, которая гласит: «Из пяти родов предметов речи в собеседовании с другими три употребляй с благоразумием небоязненно; четвертый употребляй не часто, а от пятого совсем откажись» («Добротолюбие», сотня 1-я, гл. 69).

Один из пишущих первые три понимает так: да, нет, само собою или ясное дело; под четвертым разумеет сомнительное, а под пятым совсем неизвестное. То есть, о чем знаешь верно, что оно истинно или ложно и что оно очевидно само собою, о том с решительностью говори как об истинном или как о ложном, или как об очевидном; о том, что сомнительно, лучше не говори ничего, а когда и нужда, говори как о сомнительном, не предрешая; о неизвестном же тебе совсем не говори.

Другой некто говорит: есть у нас пять приемов или оборотов речи: звательный, когда кого призываем; вопросительный, когда спрашиваем; желательный или просительный, когда желаем или просим; определительный, когда решительное о чем выражаем мнение; повелительный, когда начальственно и властно повелеваем.

Из этих пяти первые три употребляй всегда свободно, четвертый – пореже, как можно, а пятого совсем не касайся.

О Боге говори со всем расположением, особенно о Его любви и благости, однако ж со страхом, помышляя, как бы не погрешить и в этом, сказав что о Божественном небоголепно и смутив простые сердца слышащих. Посему люби паче внимать беседам о сем других, слагая словеса их во внутреннейшие хранилища сердца своего.

Когда же говорят о другом чем, то только звук голоса пусть приражается к слуху твоему, а не мысль к уму, который да стоит непоколеблемо устремленным к Богу. Даже и тогда, когда нужно бывает выслушать говорящего о чем, чтоб понять, в чем дело, и дать должный ответ, и тогда не забывай между речью слышимою и говоримою возверзать око ума на Небеса, где Бог твой, помышляя притом о величии Его и о том, что Он не сводит с тебя ока Своего и взирает на тебя то благоволительно, то неблаговолительно, соответственно тому, что бывает в помышлениях сердца твоего, в твоих речах, движениях и делах.

Когда нужно тебе говорить, наперед добре рассуди о том, что высказать всходит на сердце твое, прежде чем перейдет то на язык твой, и найдешь, что многое из сего таково, что ему гораздо лучше не исходить из уст твоих. Но при этом знай, что и из того, что высказать кажется тебе делом хорошим, иному гораздо лучше оставаться похороненным в гробе молчания. Об этом иной раз сам ты узнаешь тотчас по окончании беседы.

Молчание есть великая сила в деле невидимой нашей брани и верная надежда на одержание победы. Молчание очень любезно тому, кто не надеется на себя, а надеется на одного Бога. Оно есть блюстительница священной молитвы и дивная помощница при упражнении в добродетелях, а вместе и признак духовной мудрости. Св. Исаак говорит, что «хранение языка не только заставляет ум воспрянуть к Богу, но и в делах явных, телом совершаемых, втайне доставляет великую силу к совершению их. Оно просвещает и в сокровенном делании, если только кто соблюдает молчание с ведением» («Добротолюбие» в рус. пер., сл. 31, с. 208). В другом месте так восхваляет он его: «Когда на одну сторону положишь все дела жития сего – отшельнического, а на другую – молчание, тогда найдешь, что оно перевешивает на весах. Много есть добрых для нас советов; но когда сблизится кто с молчанием, излишним для него будет делание хранения их» («Добротолюбие» в рус. пер., сл. 41, с. 251).

В другом еще месте называет он молчание «таинством будущего века»; слова же, говорит, «суть орудие мира сего» (там же, сл. 42, с. 263). Святой же Варсонофий ставит его выше богословствования, говоря: «Если ты и едва-едва не богословствуешь, то знай, что молчание более достойно удивления и славы» (там же, отв. 36). Посему хотя бывает, что «иной молчит, потому что не имеет, что сказать; иной... потому что ждет удобного времени для своего слова» (Сир. 20, 6 ), иной по другим каким причинам, «славы ради человеческой или по ревности о сей добродетели молчания, или потому, что держит сокровенное в сердце собеседование с Богом, от коего не хочет отойти внимание ума его» (св. Исаак, сл. 76, с. 546), но вообще можно сказать, что кто молчалив, тот показывает себя благоразумным и мудрым (Сир. 19, 28, 20:5 ).

К тому, чтоб навыкнуть молчанию, укажу тебе одно самое прямое и простое средство: берись за дело сие – и само дело будет и научать тебя, как его делать, и помогать в этом. Для поддержания же усердия к такому труду почаще размышляй о пагубных следствиях безразборной говорливости и спасительных следствиях благоразумного молчания. Когда же дойдешь до вкушений спасительных плодов молчания, тогда не потребуется более для тебя никаких в этом отношении уроков.

преподобный Никодим Святогорец

"Невидимая брань"