В каком году французская война. Французские революционные войны

Словосочетание «крейсерская война» в русскоязычной среде обычно употребляют по отношению к действиям Владивостокского отряда крейсеров в Русско-японскую войну, действиям эскадры Шпее и лёгкого крейсера «Эмден» , операциям подводных лодок (ноу-хау крейсерской войны XX века) в Первую и Вторую мировые войны. Но самая масштабная в истории крейсерская война между Францией и альянсом Англии и Голландии состоялась гораздо раньше - на рубеже XVII и XVIII веков.

Крупнейшие крейсерские войны в истории

Крейсерские действия всегда будоражили умы исследователей и любителей истории военно-морского флота. Если пройтись по интернет-форумам или почитать статьи в морских журналах, можно обнаружить бессчётное число тем, раз за разом упирающихся в один вопрос – возможно ли вообще выиграть войну на море с помощью рейдеров?

Причём это касается всех эпох – от Саламина и до Мидуэя, и даже до сегодняшних дней. Крейсерскую войну обсуждают не только историки и любители, но и высшие чины морских штабов – ведь от выбранной концепции ведения боевых действий зависит, какие корабли будут строить и какие задачи они будут выполнять.

Меж тем, от внимания большинства почитателей военно-морской истории как-то ускользнула тема крупнейшей крейсерской войны. Речь идёт о борьбе каперов Франции против морской торговли Англии и Голландии в конце XVII - начале XVIII века. Закончилась она сокрушительным поражением рейдеров, причём ещё до того, как Франция потерпела поражение на суше. В этой войне, как и во всех войнах, были свои герои и свои предатели, были трусы и храбрецы, проходимцы и стяжатели. Боевые действия шли по всему миру – от Ла-Манша до Квебека, от Калькутты до мыса Горн, но, тем не менее, решающее значение имели сражения в европейских водах. Именно здесь решалось, за кем останутся морские коммуникации и кто сможет стать «властелином морей».

Абордаж английского корабля Жаном Баром

После поражения французского флота при Ла-Хог в 1692 году регулярный флот Франции стал широко привлекаться к рейдерским действиям, и это стало кульминацией крейсерской войны. В свою очередь, и для английского флота тактика открытых сражений отошла на второй план – на первое место вышли конвойные операции и охота на каперов. И именно успешное решение этих задач помогло Ройал Неви стать лучшим флотом мира.

Вопрос терминологии

Немного хотелось бы остановиться и на самом понятии пиратства и категориях пиратов того времени. Итак, собственно пираты, буканьеры или флибустьеры – это разбойники, помышляющие грабежом на морях в целях личного обогащения.

Корсары (фр. ), приватиры (англ. ) или каперы (голл. ) могли нападать на корабли только враждебного государства. Корсарский корабль снаряжался на деньги частного лица или группы лиц и получал от правительства патент (письмо), разрешающий вести боевые действия против недружественных судов, а также защищал самого корсара при его встрече с дружественным кораблём. В случае поражения патент давал ещё одно преимущество – владелец его считался военнопленным, тогда как любой пират или буканьер был просто разбойником вне закона и мог быть вздёрнут на рее без суда и следствия.

Голландский военный корабль отбивает абордаж корсаров

Добыча, приведённая капером в дружественный порт, не была его нераздельной собственностью: часть её отходила королю или правительству, а также владельцам судна. Тем не менее, капитан корсарского корабля получал солидный куш от захваченного (треть суммы), из которого команде выплачивались призовые, поэтому грабёж судна для капера был не менее важен, чем для простого пирата. Однако корсары довольно часто сражались с кораблями регулярного флота, поскольку они действовали против охраняемых конвоев, а также в зонах, наводнённых кораблями противника. Кроме того, они имели понятие о чести и славе, да и продвижение по государственной службе с таким послужным списком шло гораздо быстрее.

Многие типы кораблей, использующиеся в данной статье, давно ушли в прошлое, и, дабы у читателя не возникло непонимания, хотелось бы остановиться на некоторых из них подробнее. Тендер – это малое одномачтовое судно, оснащённое одним прямым и одним косым парусом, а также стакселями. Флейт – грузовое трёхмачтовое судно с усиленным корпусом, несущее на фок- и грот-мачте прямые, а на бизань-мачте – косые паруса. Пинас – дальнейшее развитие флейта, парусно-гребной корабль, предназначенный как для перевозки грузов, так и для военных действий, обладающий хорошей манёвренностью и мореходностью.

Флейт

Отдельно стоит рассмотреть фрегаты, бриги и линейные корабли. Дело в том, что линкор иногда мог нести меньшее вооружение, нежели фрегат или даже бриг. Более того, иногда корабли просто меняли свою классификацию - в зависимости от поставленных перед ними задач. Поэтому хотелось бы заострить внимание читателя на том, что фрегат на тот момент – это не трёхмачтовое военное судно с одной нижней батарейной палубой, как в XIX веке, а прежде всего корабль, предназначенный для рейдерских или антирейдерских действий, вооружённый довольно большим количеством мелких пушек (иногда до 48) с экипажем не менее 200 человек. То есть, линейный корабль тоже мог быть переклассифицирован во фрегат в зависимости от предполагаемых задач.

Линкоры и фрегаты, прикрывавшие конвои, довольно часто несли меньшее вооружение, нежели заявлялось: объясняется это тем, что на место, освободившееся от пушек, можно было загрузить припасы для дальнего плавания или взять увеличенную команду, чтобы в случае абордажа иметь численное преимущество перед корсарами.

Кроме того, в плавание ходили и вооружённые суда английской, голландской и французской Ост-Индских компаний, которые иногда были вооружены гораздо лучше, чем корабли регулярного флота, поэтому сражаться с ними было довольно тяжело. Однако и куш в случае победы был соответствующим: ведь они везли либо золото, либо очень дефицитные для Европы товары.

В этой статье будут рассматриваться только действия каперов и рейдерские операции эскадр регулярного флота в водах Бискайского залива, Ла-Манша и Северного моря, поскольку именно они стали решающими в крейсерской войне между французами с одной стороны и англичанами и голландцами с другой.

Корабли Британской Ост-Индской компании

До сражения при Ла-Хог

Ещё Ришелье и Кольбер в своих письмах отмечали пользу каперских операций против конкурентов. Так, Кольбер пишет интенданту флота г-ну Юберу 18 сентября 1676 года:

«Его Величество был очень обрадован известием, что капер из Дюнкерка под командой Жана Бара захватил голландское военное 32-пушечное судно. Признавая чрезвычайно важным поощрять этих капитанов продолжать войну, которую они ведут против голландцев, Вы, г-н Юбер, найдёте прилагаемую к письму золотую цепочку, которую Его Величество пожелал презентовать капитану Жану Бару в награду за его подвиги. Его Величество мог бы получить огромную пользу от упомянутых дюнкеркских капитанов, составь они из судов своих эскадру… а посему повелеваю… тщательно выяснить, согласятся ли они повиноваться избранному ими флагману… в случае, если Его Величество снабдит их для корсарства судами… Его Величество особенно запрещает Вам… г-н Юбер, сообщать обо всём здесь сказанном кому бы то ни было, дабы воля Его Величества не разнеслась в широкие массы преждевременно».

Однако тогда это был ещё в большей степени бизнес частных лиц, чем государственная политика. Тем не менее, именно в этот период впервые прогремело имя Жана Бара – самого знаменитого корсара Франции всех времён. С началом войны Аугсбургской лиги в 1688 году боевые действия французских каперов продолжились. Однако до 1691 года морская война выражалась, в основном, в открытом противостоянии, где боевые действия вели регулярные флоты противоборствующих держав.

Памятник Жану Бару в Дюнкерке

В 1691 году пост морского министра Франции занял бывший контролер финансов Луи Поншартрен. Поскольку за новую должность ему пришлось выплатить кругленькую сумму в 800 тысяч ливров, он заявил, что хочет поправить дела одного ведомства (финансового) за счёт другого (морского). Новый министр решил перейти от открытых сражений с флотами Англии и Голландии к каперской войне. Основными причинами такого решения явились не поражения французского флота (напротив, на тот момент флот Франции одержал чуть ли не самую значительную победу в своей истории в сражении при Бичи-Хэд), а возможность поживиться на грабеже торговых кораблей противника.

Поншартрен писал, что сражения регулярного флота не приносят прямой прибыли, напротив – они убыточны. Часть кораблей в боях гибнет, часть - получает повреждения, расходуются боеприпасы и провиант, однако денежные выгоды от таких предприятий невелики. Напротив, продолжал морской министр, каперы довольно часто снаряжаются частными лицами (то есть государство не тратится на постройку кораблей, найм и содержание команды и т.п.), за выдачу корсарского патента берутся живые деньги, призы, приведённые в порты, продаются, а довольно большая часть от проданного поступает в казну короля и морское министерство. По мысли Поншартрена, к каперству следовало привлечь и регулярный флот, дабы окупить постройку и содержание кораблей, а вот от действий, направленных на уничтожение эскадр противника, следовало отказаться.

С таким мнением были не согласны очень многие опытные моряки, среди которых, безусловно, стоило бы выделить адмирала Турвилля. Он, напротив, считал, что одни корсары не в силах выиграть морское противостояние с Англией и Голландией, что крейсерские действия могут быть лишь вспомогательным элементом в стратегии, направленной на завоевание морского господства. Более того, говорил Турвилль, корсарство развращает; там, где есть нажива – обязательно будут и нечистые на руку люди, и свои, местечковые интересы, которые могут идти вразрез с интересами государства.

Однако Поншартрену удалось убедить короля перенести упор в действиях на море на каперство, заинтересовав Людовика XIV огромным количеством денег, которые сулило данное предприятие. Король-солнце с радостью согласился на предложение, так как дыр в бюджете Франции с каждым годом становилось всё больше, а войнам, на которые так нужны были средства, не было конца.

Луи Филипо, граф де Поншартрен, морской министр Людовика XIV

В связи с новой концепцией регулярному флоту также предстояло принимать участие в разгроме конвоев с большим охранением и захвате призов. В 1691 году Поншартрен, отвечая на запросы командующего флотом по поводу нового сражения, писал:

«Захват вражеского конвоя стоимостью 30 миллионов ливров имеет гораздо большее значение, чем новая победа, подобная прошлогодней» .

Уже в этом же 1691 году соединение Турвилля из 55 линейных кораблей приняло участие в разгроме Смирнского и Ямайского конвоев, сыграв роль приманки, на которую успешно клюнул Хоум Флит. Пользуясь тем, что английский командующий Расселл увёл корабли в погоню за Турвиллем, французские корсары славно потрепали оставшиеся без защиты английские и голландские конвои.

2 марта Флакур вышел из Тулона с линкорами «Маньянэм», «Ёрьё», «Инвисибль», «Сюперб» и «Констан» на соединение с эскадрой Турвилля в Бресте. По пути он захватил 2 корабля голландской Ост-Индской компании с монетами и драгоценностями на 2 миллиона ливров.

Вышедшие в море 27 июня Жан Бар на 44-пушечном «Альсионе» и Форбэн на 44-пушечном «Комт» с 5 фрегатами столкнулись у Доггер-Банки с английскими «охотниками на корсаров» (приватирами) - 34-пушечным «Тайгером» и вооружёнными кораблями «Уильям энд Мери» и «Констант Мэри». Пользуясь численным преимуществом, французы после жаркого боя взяли корабли противника на абордаж. Эскорт англичан в составе 32-пушечных «Чарльз Галлей» и «Мэри Галлей» под командованием кэптена Уишарта был обращён в бегство.

Пройдя Датским проливом к западным берегам Британии, Бар и Форбэн у Северной Ирландии атаковали большой караван в 200 судов, шедший из Балтики, с эскортом из 5 английских и 8 голландских фрегатов, имевших от 16 до 40 пушек. Смело рассеяв охранение конвоя, корсары захватили более 150 торговых судов, которые и привели в порты Франции в августе.

Дюгэ-Труэн вышел в море на 14-пушечном пинасе «Деникэн» и направился к берегам Ирландии, где застал врасплох голландскую флотилию китобойных судов. Часть из них он сжёг, а 5 кораблей привёл в Дюнкерк. Это был первый выход в море знаменитого корсара.

Рене Дюгэ-Труэн

4 ноября в Ла-Манше капитан Мерикур на 66-пушечном «Экюэй» ввязался в бой с английским приватиром – 54-пушечным «Хэппи Ретёрн». Поскольку море было довольно свежим, британец не смог ввести в действие тяжёлые орудия нижнего борта и был взят на абордаж. Это можно рассматривать как перст судьбы – ведь в апреле «Хэппи Ретёрн» вместе с 50-пушечным «Сент-Элбанс» напали французский конвой и захватили 14 из 22 торговых судов каравана, а также потопили и их эскорт – 30-пушечный фрегат.

Каперская война в водах Европы продолжала набирать силу.

В 1692 году из Бреста вышел капитан Дезожье с 54-пушечным «Мор», 36-пушечными «Поли» и «Опеньятр» и 26-пушечным «Сэдитьё». 21 августа в Канале он столкнулся с конвоем голландцев, дал бой фрегату «Кастрикум» и взял его на абордаж. Поскольку эскорт успел дать конвою сигнал «Рассеяться!», Дезожье удалось захватить только 8 голландских торговых судов.

Форбэн на двух фрегатах (54-пушечном «Пёрль» и 48-пушечном «Модере») сразился у Текселя с голландским линейным кораблём, зафрахтованным английским правительством для каперства - 48-пушечным «Мария-Элизабэт». Зайдя с двух бортов, французы картечью выбили канониров на линкоре и пошли на абордаж. Через 30 минут на «Марии-Элизабэт» взвился французский флаг.

15 ноября Жан Бар с 4 фрегатами разгромил голландский конвой из 3 военных и 22 торговых судов. Корсар из Сен-Мало Ла Вильбан-Эон на небольшом флейте напал в Бискайском заливе на 3 испанских грузовых судна с грузом в полмиллиона пессо звонкой монетой. Испанцы были захвачены, а свой богатый улов француз пожертвовал королю «на благо флота».

Дюгэ-Труэн на 18-пушечном «Кеткан», объединившись с другим корсаром на «Сан-Арон», (24 орудия), напал на целый караван английских судов и 2 фрегата эскорта, один из которых был 36-пушечным. В результате боя французы полностью захватили весь конвой и взяли на абордаж оба корабля охранения.

Однако большой неудачей корсаров в этом году стало то, что они не смогли перехватить английский караван судов Ост-Индской компании, следующий в Юго-Восточную Азию.

Ответные действия англичан отличались большой предсказуемостью: с началом войны они пытались блокировать гнёзда корсаров – Дюнкерк и Сен-Мало, но неудачно. Во-первых, имея под боком сильный французский флот, британцы опасались выделять большие силы для блокады французских портов. Те же корабли, что участвовали в патрулировании Дюнкерка и Сен-Мало, часто не справлялись со своей задачей - каперы прорывались и уходили в море. Для этого довольно часто употреблялся приём, впервые продемонстрированный Жаном Баром в 1691 году: корсар на полных парусах вклинивался меж двух судов, причём те не могли открыть огонь из-за боязни повредить друг друга, а вот приватир, напротив, палил с обоих бортов без какой-либо боязни, ведь вокруг него был только враг. Пример такого манёвра хорошо описан в известном приключенческом романе Рафаэля Саббатини «Одиссея капитана Блада». Помните схватку «Арабеллы» с испанскими «Милагросой» и «Гидальго»? Также каперы довольно часто пользовались мелководьями прибрежных районов и выходили в море, минуя вражеские заслоны.

Постепенно у корсаров складывалась своя, во многом неповторимая тактика. Основным боевым приёмом каперов оставался абордаж, причём подобным образом захватывались не только слабые в боевом отношении суда, но и гораздо более мощные. Помогала этому военная хитрость, также приписывающаяся Жану Бару: корсары, высадившиеся на палубу корабля противника, быстро оттесняли находившихся на верхней палубе моряков в нос судна и большими железными гвоздями забивали все люки и двери, ведущие в трюмы. В этом случае каперы имели возможность использовать численное преимущество и уничтожать обороняющихся по частям. Капитаны рейдеров поняли, что значительную роль играет не только количество пушек, но и численность команды, ибо от этого напрямую зависит успешность абордажа.

Усиление крейсерской войны Англия и Голландия почувствовали в полной мере – потери судов и ценностей были очень болезненными. Во многом из-за этого весь голландский военный флот в кампанию будущего года предназначался только на охрану конвоев.

То, что французы не смогли сделать в открытых сражениях, сделали корсары. Однако вопрос – как долго смогут каперы хозяйничать в прибрежных водах Англии и Голландии - оставался открытым.

Кульминация крейсерской войны: 1693–1697

После поражения при Ла-Хог французы довольно быстро восстановили свой флот. Было построено 16 кораблей, заложенных ещё при морском министре Сеньелэ, и Брестская эскадра достигла численности в 71 боевую единицу.

Англичане, которым победа при Барфлере и Ла-Хоге далась недёшево, опасались прямых столкновений с французами. Адмирал Расселл, к примеру, был смещён с места командующего флотом в конце 1692 года за отказ блокировать остатки французского флота в Сен-Мало. Вместо него английский флот возглавил триумвират из адмиралов Шовелля, Киллигрю и Делаваля. Поскольку в кампанию 1693 года англичане и голландцы могли выставить только 76 боеготовых кораблей, английская троица считала неразумным ещё одно генеральное сражение с французами. Королева Мария приказала Хоум Флиту проводить богатейший Смирнский конвой до испанского Кадиса, однако на консилиуме триумвират решил сопровождать его только до точки на 90 миль западнее Уэссана.

9 июня торговый караван из 400 судов, идущий в Смирну, направился от острова Уайт на запад. Получив данные, что Турвилль с 71 кораблём вышел из Бреста, Хоум Флит снял защиту с конвоя, оставив в эскорте только 20 линейных кораблей, 3 фрегата, 4 брандера, 1 бриг и 2 бомбардирских судна под командованием вице-адмирала Джорджа Рука. Главные силы Ройал Неви вернулись в Торбэй, где Шовелль Киллигрю и Делаваль предались безудержному пьянству на флагманской «Британии». Этот запой союзного флота вошёл в историю под названием «Торбэйское сидение». Голландские офицеры напивались так, что не могли стоять, читая приказы по эскадре. Адмирал Эшби пытался соревноваться с триумвиратом в количестве выпитого, однако переоценил свои силы и умер в возрасте 36 лет от передозировки алкоголем.

Тем временем у мыса Сент-Винсент 26 июня головные дивизионы Турвилля столкнулись с эскортным соединением Рука. В 14:00 соединения Габарэ и Паннетье пустились в погоню. Рук хотел драться, но командующий голландскими силами Ван дер Гоес отговорил его, и эскорт пустился в бегство. В 18:00 французы открыли огонь; вскоре 64-пушечный «Ардент» и 96-пушечный «Викторьё» захватили 64-пушечный голландский «Зеланд». Флагман Габарэ 100-пушечный «Дофин-Руаяль» принудил к сдаче «Вапен ван Медемблик» (64 орудия). Рук с оставшимися кораблями эскорта и примерно 50 торговыми судами укрылся на Мадейре, а французы смогли захватить и потопить около 100 кораблей с товарами на огромную сумму.

Многие из судов конвоя (а туда входили не только английские, но и голландские, и даже ганзейские парусники) были нагружены монетами и драгоценными слитками, так как в Смирне ожидались обширные закупки дефицитных товаров вроде китайского шёлка. Общая стоимость захваченного оценивается в 3 миллиона фунтов, что по тем временам было очень много: годовой бюджет Англии составлял тогда 4 миллиона фунтов стерлингов.

Разгром Смирнского конвоя, 1693 год

Лишь 27 июля, через месяц после захвата Смирнского конвоя, союзники вышли в море, однако, проторчав там без пользы, возвратились в Торбэй, а 8 сентября и вовсе ушли на зимовку к острову Уайт.

Таким образом, можно утверждать, что главные силы флота провели самую значительную корсарскую операцию и добились исключительных успехов. Разгром Смирнского конвоя ударил не только по экономике Англии (процентные ставки по страхованию взлетели до небес), но и был сильнейшим моральным ударом по флотам союзников – казалось, что все плоды прошлогодней победы сведены к нулю.

В этом же году опять отличился и Жан Бар: 27 января он с 5 судами отплыл из Дюнкерка в Скандинавию. Его задачей было доставить французского посла Бонрепо (бывший интендант флота) в Данию, а графа д’Аво – в Швецию. У Норвегии соединение Бара столкнулось с четырьмя 40-пушечными голландскими фрегатами, но смогло от них отбиться. На обратном пути знаменитый корсар эскортировал 44 французских судна, идущих из Данцига, и благополучно привёл их в Дюнкерк.

Новый 1694 год оказался во Франции неурожайным. Проблема с продовольствием стояла очень остро – деревни просто вымирали, люди ели сено и лебеду, крупные города голодали. Это было сильным ударом для экономики королевства Людовика XIV, требовалось огромное количество денег на закупку зерна и провианта, поэтому большие надежды вновь возлагались на каперов.

Французские корсары атакуют вражеские корабли

Недалеко от Остенде 3 мая Дюгэ-Труэн на 36-пушечном «Дилижант» столкнулся с фламандским фрегатом «Рейна де Эспанья» (48 пушек). Однако на помощь фламандцу пришёл 50-пушечный «Принсес оф Оранж», и французу пришлось убегать. 12 мая Дюгэ-Труэн налетел на английскую эскадру в составе 3 линкоров и 3 фрегатов (60-пушечного «Монк», 62-пушечного «Мэри», 60-пушечного «Дюнкирк», 48-пушечного «Руби», 46-пушечного «Дрэгон» и 44-пушечного «Эдвенчер») и безрассудно вступил в бой. Сражение длилось 12 часов, у «Дилижант» были сбиты все мачты, дважды Дюгэ-Труэн пытался взять на абордаж какое-либо английское судно, однако, подавленный таким огромным превосходством, был вынужден сдаться. Корсар был препровождён в Англию и заключён в Плимутскую тюрьму. Ему удалось бежать с помощью дочери тюремщика, влюбившейся в него (француз без женщин – и не француз вовсе!), и вскоре Дюгэ-Труэн смог вернуться во Францию.

Жан Бар с эскадрой из 5 кораблей захватил голландский конвой из 150 судов, гружёных зерном. Караван шёл из балтийских портов в Амстердам. Приз оказался как нельзя более кстати – ведь Париж уже голодал. Так что груз, привезённый Жаном Баром, был встречен французами со слезами. Король, глубоко благодарный корсару за такую услугу, тотчас же возвёл сына дюнкеркского крестьянина в потомственные дворяне, отпрыск Бара – 14-летний Франсуа – получил офицерский чин, а благодарные горожане соорудили прижизненный бюст герою.

Дворянство Жана Бара вызвало определённые толки при французском дворе. Ещё бы: ведь он был простым неграмотным моряком и имел грубоватые манеры. Известен такой исторический анекдот: как-то, приглашённый в Версаль на обед к королю Людовику XIV, Бар, утомившись ожиданием, вынул свою огромную трубку, набил её табаком и закурил. Пришедшие придворные указали ему: в покоях короля нельзя курить! Гигант взглянул на них с полным равнодушием: «Господа, я привык к курению на королевской службе. Это стало для меня потребностью. А коли так, мне кажется, будет лучше не менять сложившихся привычек». Придворные отправились с жалобой к королю, который как раз заканчивал своё облачение. Выслушав их, Король-Солнце расхохотался: «Огромного роста, говорите, и длинная трубка? Так это же Жан Бар! Ради Бога, оставьте его, пусть он лучше курит…».

Англичане тем временем также активизировались. Прежде всего, для особо важных судов они ввели конвойную систему с эскортом из военных кораблей. Ещё одна мера против каперства – это создание поисковых групп, так называемых «охотников на рейдеров». Самым же верным ходом против корсаров сами англичане считали морскую блокаду их баз, однако блокировать такие порты, как Дюнкерк, Сен-Мало или Брест, с тем количеством кораблей, которыми располагали союзники, было довольно затруднительно.

В апреле около Ирландии английский приватир «Руби» (48 орудий) захватил большой 48-пушечный «Антрепренэн».

Летом англичане, обеспокоенные нарастанием крейсерской войны, послали 60-пушечный «Дюнкирк» и 48-пушечный «Вэймут» к Сен-Мало в качестве поисково-ударной группы. Эта мера оправдала себя – 17 июня после жаркого 18-часового боя они захватили большой 54-пушечный корабль «Инвисибль», а позже ещё три 28-пушечных и один 24-пушечный. Фрегат «Комт де Тулуз» с трудом смог отбиться от англичан.

Окрылённые успехом, британцы решили блокировать Сен-Мало с моря, к французскому порту была направлена эскадра адмирала Берклея, однако затея не стала удачной: во время обстрела англичане потеряли бомбардирское судно «Дрэдфул», а ещё два подобных корабля были повреждены. В результате дерзкой вылазки корсары сожгли голландский фрегат «Батавир» (26 орудий).

Соединения каперов, прорываясь сквозь блокирующие эскадры, продолжали наносить заметный ущерб союзной торговле: Пти-Рено на 58-пушечном «Бон» захватил у берегов Уэльса 48-пушечный корабль английской Ост-Индской компании, гружёный золотом и бриллиантами; Ибервиль с двумя кораблями захватил несколько мелких судов; в конце года Дюгэ-Труэн на 48-пушечном «Франсуа» взял на абордаж большой торговый «Фёти», отбившийся от конвоя.

Блокада англичанами Дюнкерка

В январе 1695 года Дюгэ-Труэн захватил уже 6 торговых судов, после чего напал на английский конвой, эскортировавшийся 42-пушечным фрегатом «Нонсач» и приватиром «Бостон» (38 орудий). В ходе яростной схватки французу удалось захватить оба корабля охранения. После этого Дюгэ-Труэн был приглашён в эскадру лейтенант-генерала Несмонда, в составе которой он успешно действовал против англичан и испанцев.

Отделившись от регулярных сил, по пути в Дюнкерк корсар захватил три корабля британской Ост-Индской компании, шедших в Индию с большим грузом монет. Призовые оказались сказочными - 1 миллион фунтов стерлингов (около 8 тонн золота).

Вышедшие из Дюнкерка французские корабли - 34-пушечный «Сен-Эспри» и 36-пушечный «Полястрон» - схлестнулись с линейным кораблём «Дартмут» (50 орудий) и повредили его. Затем, прорвавшись к большому англо-голландскому каравану, они сумели захватить 3 крупных голландских приватира - «Принс ван Данемарк», вооружённый 38 орудиями, и два 24-пушечных фрегата «Амарантэ» и «Принсес ван Оранж».

Неутомимый Дюгэ-Труэн на «Франсуа» и «Фортюн» у Шпицбергена ввязался в бой с тремя боевыми кораблями английской Ост-Индской компании, однако схватка закончилась вничью. Жан Бар с 6 кораблями схватился с голландским конвоем и сжёг 50 судов. За это «дюнкеркский пират» (как его прозвали в Соединённых провинциях) был назначен командующим флотом.

Британские корабли у французского побережья

Возвращаясь в Брест, эскадра Несмонда захватила два больших торговых корабля голландской Ост-Индской компании с богатым товаром.

Захват 13% торгового флота противника: хорошо, но мало

Англичане также наносили болезненные удары по корсарам: в 1696 году капитан Норрис на 70-пушечном «Контент Прайз» захватил 32-пушечный «Фудроян». 11 декабря линейный корабль «Дувр» прижал французский 60-пушечный «Фугё» к берегу и навязал артиллерийскую дуэль. В результате корсар был вынужден выброситься на мель, в плен попало 315 человек команды.

В конце года они смогли возвратить контроль над ситуацией: возобновилась блокада корсарских портов, почти все следующие в Англию и Голландию суда были сведены в конвои, караваны получили надёжное охранение. Вышли в море и «охотники за корсарами»: в начале 1697 года 60-пушечный «Плимут» и фрегат «Ри» принудили поднять белый флаг 14-пушечный флейт «Конкорд», 36-пушечный «Нуво Шербур» и 28-пушечный «Дофин».

Каперы же, если им удавалось выйти из портов и обнаружить караваны, упорно нападали на них, прорываясь через заслоны эскорта. В Бискайском заливе Рене Дюгэ-Труэн с эскадрой в составе 48-пушечного «Сен-Жак де Виктор», 37-пушечного «Санс-Парей», 16-пушечного «Леонора», 30-пушечного «Эгль-Нуар» и 28-пушечного «Фалюэр» дал бой голландскому конвою из 15 торговых судов, в эскорт которого входили 50-пушечные фрегаты «Дельфт» и «Хондслаардийк» и 30-пушечный «Шооноорд». Голландцы отчаянно оборонялись, на флагмане француза из 200 человек было убито 63, но Дюгэ-Труэн последовательно взял на абордаж все военные корабли и захватил все торговые суда. На «Дельфте» разгорячённые корсары перебили весь экипаж. «Сен-Жак де Виктор» еле держался на воде и чуть не затонул в шторм, но Рене сумел сопроводить захваченные суда в порт.

Неутомимый Жан Бар смог прорвать блокаду, дерзко пройдя впритирку с английскими кораблями, счастливо ушёл от всех преследователей и смог доставить в Польшу французского претендента на престол Речи Посполитой – принца Конти.

Однако истощение Франции, вызванное голодом 1693–1695 годов и постоянно увеличивающимися рекрутскими наборами, достигло своего предела: в этом же 1697 году был заключён Рисвикский мир, сначала с Англией, Голландией и Испанией, а через 10 дней и с германскими государствами. Ожидания, которые король и Поншартрен возлагали на каперскую войну, не оправдались. Да, каперы смогли внести большие издержки в морскую торговлю союзников, однако сбывалось предсказание Турвилля – несмотря на определённые успехи корсаров, флот и морская торговля Англии только усилились. В решающий момент французские эскадры оказались разбросанными по морям Европы, а каперы не могли оказать реального противодействия Ройал Неви.

Английский корабль преследует корсара

Очень точно отметил этот факт наш морской теоретик Кладо:

«Сосредоточение всех морских средств Франции для нападения на морскую торговлю союзников дало свои плоды: за 1691–97 г.г. они захватили около 4000 торговых судов, и хотя около половины этих судов было отобрано у них обратно, но всё-таки это был такой убыток, который тяжело ложился на финансы союзников и имел своё влияние на их склонность к миру. Особенно выделились своими подвигами во время этих операций знаменитые Жан Бар и Форбэн. Но главные убытки несли союзники, когда после 1692 г. французы обратили все свои средства на преследование торговли, а они, всё ожидая более серьёзных операций со стороны французского флота, держали свои эскадры сосредоточенными и отделяли очень малые силы для преследования французских каперов. Когда же план действий французов окончательно выяснился, и союзники обратились к борьбе с французскими истребителями торговли, то многие из них были переловлены, и торговля союзников вновь оправилась, тогда как французская морская торговля была совсем уничтожена, а противодействовать французы этому не могли, так как сильного флота у них уже не было. Таким образом, и тут выяснилось, что преследование торговли достигало настоящих результатов только при поддержке военного флота, владеющего морем».

С 1688 по 1697 год в Англию и Голландию пришло в общей сложности более 30 тысяч судов, то есть потери составили всего лишь 13 процентов от общего количества торгового флота. Самые неудачные для союзников годы – это 1691 и 1693, когда они соответственно потеряли 15 и 20 процентов торговых судов. Таким образом, можно сказать, что даже в самой благоприятной обстановке 1691 года, когда Турвилль увёл за собой весь Хоум Флит, результативность отдельных корсаров была ниже, чем регулярного флота при разгроме Смирнского конвоя в 1693 году. Тем не менее, Поншартрен считал, что в будущей войне крейсерские действия сыграют свою решающую роль, уничтожив торговлю противника и обогатив Францию. А то, что нынешний мир является только передышкой, никто не сомневался.

План
Введение
1 Войны XVIII-XIX веков
1.1 Революционные войны
1.2 Итальянский и швейцарский походы Суворова
1.3 Наполеоновские войны
1.4 Отечественная война 1812 г. и кампании 1813-1814 гг.
1.5 Восточная война 1853-1856 гг

2 Войны XX века
2.1 Первая мировая война
2.2 Военная интервенция Антанты в Россию (1918-1922)
2.3 Вторая мировая война

3 ЭСБЕ о Русско-французских войнах
3.1 Описание войны 1805 г.

3.2 Описание войны 1806 года

Список литературы

Введение

Русско-французские войны - войны разных эпох между Францией и Россией, в широком понимании последней, включающем Российскую империю и СССР. В более широком смысле, темой этой статьи является сводное описание военно-политического взаимодействия Франции и России, составленное из перечисления других статей, существующих или планируемых, снабжённого аннотацией или рефератом каждой из них. Отдельную часть составляют, размещаемые после краткого перечисления всех статей о военных кампаниях, обзорные и аналитические материалы по затрагиваемой теме.

1. Войны XVIII-XIX веков

1.1. Революционные войны

Революционные войны - серия конфликтов с участием Франции, проходивших в Европе в период с 1792, когда французское революционное правительство объявило войну Австрии, по 1802, а именно до заключения амьенского мира. Российская империя - постоянный участник обоих анти-революционных коалиций, в союзе с Великобританией и Австрией.

· Война Первой коалиции - военные действия, проходившие в 1793-1797 годах с целью уничтожения революционной Франции и реставрации монархии.

· Война Второй коалиции - общее название всех сражений Франции со Второй коалицией в 1799-1802 гг.

· Войны революционной Франции - все военные события этой категории.

1.2. Итальянский и швейцарский походы Суворова

· Итальянский поход Суворова

· Швейцарский поход Суворова - сентябрь 1799 года

1.3. Наполеоновские войны

· Война Третьей коалиции

· Война четвёртой коалиции

· Война Пятой коалиции

1.4. Отечественная война 1812[&][#]160[;]г. и кампании 1813-1814[&][#]160[;]гг.

· Отечественная война 1812 года

· Заграничный поход русской армии 1813-14 гг.

· Взятие Парижа (1814)

· Венский конгресс

1.5. Восточная война 1853-1856 гг

· Крымская война

Войны XX века Первая мировая война Военная интервенция Антанты в Россию (1918-1922) Вторая мировая война ЭСБЕ о Русско-французских войнах

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890-1907).

Русско-французские войны - если не считать случайной враждебной встречи под Данцигом в 1734 г. (см. Данциг и Лещинские), первые вооружённые столкновения русских с французами последовали лишь в самом конце прошлого столетия, при императоре Павле. Действия русских войск в 1799 г. были успешны только в Северной Италии; на других театрах войны они были или бесплодны, или неудачны (ср. Итальянский и Швейцарский походы Суворова, Цюрих, Русско-английская экспедиция в Голландию).

3.1. Описание войны 1805[&][#]160[;]г.

Об обстоятельствах, при которых Россия приступила, в 1805 г., к новой коалиции против Франции, см. Наполеоновские войны. Главная австрийская армия должна была вторгнуться в Баварию и остановиться на реке Лехе, в ожидании прибытия русских вспомогательных войск. На особый русско-шведский корпус (около 30 тысяч) возложено было произвести диверсию в Ганновере; другую диверсию должен был исполнить 30-тысячный русско-английский корпус, из Корфу и Мальты, через Неаполь.

Военные действия начаты были австрийцами раньше условленного времени. Кутузов, с 1-й русской армией (около 56 тысяч), поспешно следовал через Моравию на соединение с Макком, но, получив, по прибытии на реку Инн, известие об ульмской катастрофе, убедился в невозможности дальнейшего наступательного движения и решил отступать долиной Дуная, пока прибытие подкреплений не даст возможности вступить в решительное сражение с неприятелем.

Французы неотступно преследовали союзников и одержали успехи в разных арьергардных делах. Для обеспечения левого фланга французской армии Наполеон переправил на левый берег Дуная корпус Мортье, который должен был следовать на одной высоте с прочими корпусами.

Получив от императора Александра повеление не вступать в бой с французами до соединения с шедшей к нему 2-ю армией (генерала графа Буксгевдена) и не имея возможности, по слабости своих сил, прикрывать Вену, Кутузов решился предоставить её собственной участи и избрать для дальнейшего отступления дорогу в Моравию, по левому берегу Дуная. 28 октября (9 ноября) он перешёл на этот берег у Кремса и, уничтожив мосты, остановился на позиции впереди Дирнштейна, для прикрытия отступления обозов; австрийские войска, отделясь от русских, направились к Вене. Мортье, лишённый сообщения с главной французской армией, очутился перед превосходными силами русских; главные войска его, атакованные у Дирнштейна, были совершенно разбиты.

Успех этот, однако, не устранял причин, понуждавших Кутузова торопиться с отступлением. 31 октября (12 ноября) русские войска двинулись по направлению на Шраттенталь и Знайм к Брюнну. Между тем Наполеон беспрепятственно занял Вену и задумал отрезать русской армии путь отступления. Для этого три корпуса (Мюрата, Ланна и Сульта) направлены были через Корнейбург и Штоккерау на Знайм, а два других (Бернадотта и Мортье) должны были задерживать движение Кутузова, чтобы дать время Мюрату предупредить его в Знайме.

Положение нашей армии, после занятия французами Вены, сделалось весьма критическим, войска, задерживаемые дурными дорогами и утомленные усиленными переходами, двигались так медленно, что 2-го (14) ноября находились ещё в 60 верстах от Знайма, между тем как передовому французскому корпусу Мюрата ничто не препятствовало занять этот город в тот же день. Чтобы прикрыть Знайм, Кутузов направил 7 тысяч человек, под начальством князя Багратиона, в Голлабрунн, с приказанием держаться там во что бы то ни стало, пока остальные войска не пройдут мимо. 2 (14) ноября Мюрат встретил этот отряд у Голлабрунна и, не желая терять времени в сражении, требовал прохода, на основании будто бы состоявшегося перемирия.

Кутузов притворно согласился на приостановку военных действий и отправил к Мюрату генерал-адъютанта Винцингероде, как бы для окончательных переговоров. Предложенные условия показались Мюрату столь выгодными, что он немедленно послал их к Наполеону на ратификацию и, в ожидании её, остановился у Голлабрунна. Наполеон, поняв хитрость Кутузова, немедленно и строго предписал Мюрату идти вперёд и занять Знайм.

Пока депеши ходили в Вену и обратно, прошло около суток, и к вечеру 3 (15) ноября армия наша успела миновать Знайм. 4 (16) ноября отряд князя Багратиона, стоявший около Голлабрунна, был атакован превосходными силами противника, но продержался весь день и 5 (17) ноября прибыл в Знайм. Намерение Наполеона отрезать русским путь отступления не удалось. 7 (19) ноября, в городе Вишау, присоединилась к Кутузову наша 2-я армия. На военном совете решено было отойти к Ольмюцу, выждать там подкреплений и потом перейти к наступательным действиям, совокупно с эрцгерцогом Карлом.

Наполеон, со своей стороны, решился дать войскам отдых, в котором они крайне нуждались. С 8 (20) по 17 (29) ноября продолжалось временное бездействие противников. Наполеон сумел внушить союзникам убеждение, что он терпит во всем недостаток, что войска его расстроены и при малейшем усилии, будут совершенно истреблены. С другой стороны, продовольствие союзной армии, стоявшей впереди Ольмюца, было так дурно организовано, что окрестная местность была в конец истощена реквизициями, и оставаться долее на занимаемой позиции было невозможно. 15 (27) ноября союзники, не выждав прибытия следовавших к ним колонн Беннигсена и Эссена, двинулись к городу Вишау, а затем к Аустерлицу, с целью обойти правое крыло неприятеля и отрезать его от Вены, а себе открыть ближайшее сообщение с эрцгерцогом Карлом.

Наполеон сосредоточил главные силы свои между Аустерлицем и Брюнном. 20 ноября (2 декабря) произошло знаменитое сражение под Аустерлицем, заставившее австрийцев просить мира (см. Пресбургский мир). Армия Кутузова должна была вернуться в Россию. Экспедиция русско-шведских войск в Ганновер совпала по времени с аустерлицкой битвой, и не могла уже принести никакой пользы; каждый из союзных отрядов вернулся в пределы своего государства. Диверсия англо-русских войск в Южной Италии тоже не имела никаких результатов (см. Адриатическая экспедиция).

Литература

· Ср. Bülow, «Feldzug v. 1805»;

· Schönhals, «Der Krieg v. 1805 in Deutschland» (Вена, 1857);

· Михайловский-Данилевский, «Описание войны 1805 г.».

3.2. Описание войны 1806 года

Когда летом 1806 года кратковременное сближение Франции и Пруссии уступило место взаимному охлаждению, император Александр обещал предоставить в распоряжение короля Фридриха-Вильгельма 60-тысячное русское войско. В начале сентября 1806 года на западной границе России, кроме днестровской армии Михельсона, собрано было ещё 8 дивизий, разделенных на 2 корпуса: Беннигсена и графа Буксгевдена.

При первом известии об открытии Наполеоном военных действий против Пруссии, Беннигсену повелено было идти через Варшаву в Силезию; но накануне выступления прибыли прусские комиссары с уведомлением, что для русских войск ещё не заготовлено продовольствие. Поход пришлось отсрочить; тем временем последовал разгром пруссаков (см. Наполеоновские войны), и государь приказал Беннигсену не переходить через Вислу, а расположить корпус на правом берегу её, между Варшавой и Торном. Михельсону послано было приказание отправить две дивизии, под начальством генерала Эссена, к Бресту, а Буксгевдену - собрать свой корпус между Брестом и Гродно.

Французский дивизионный генерал Ш. М. Манжен (Mangin), который в последний период Первой мировой войны являлся командующим французской 10-й армией, в серии статей, вышедших в журнале «Revue des deux Mondes» с 1 апреля по 1 июля 1920 г. под общим заголовком «Comment finit la guerre», дал последовательный обзор боевых событий на Западном фронте Первой мировой войны.

Первая страница статьи Манжена в апрельском выпуске «Revue des deux Mondes». Из библиотеки автора.

Эти статьи активно подчеркивают французские победы, касаясь лишь поверхностного пласта рассматриваемых событий - но если говорит командующий армией, который долгое время и в важнейшие периоды войны занимал ответственные посты, - то это всегда поучительно, и пренебрегать его мнением ни в коем случае не следует.

Говоря о начале мировой войны, Манжен дает понять, что стратегическое развертывание французской армии недостаточно учитывало опасность от перспективы германского вторжения через Льеж, Брюссель и Намюр. Он традиционно упоминает о нарушении бельгийского нейтралитета, не отрицая того факта, что французский Генеральный штаб уже с 1913-го года считался с возможностью германского наступления через Бельгию. И это понятно: ведь в Германии об этом много писала даже пресса. Но французское главное командование придерживалось концепции, что стремительным ударом через бельгийский Люксембург ему удастся прорвать центр германского стратегического построения и этим поставить немцев в очень опасное положение. Но это, как известно, не удалось, и фланговый охват со стороны германцев состоялся, но он мог стать еще более грозным и иметь тяжелейшие для французов стратегические последствия.

Причины французской неудачи в Приграничном сражении Манжен усматривает в ошибках, допущенных командующими армиями и корпусами, в недостаточном количестве пулеметов и тяжелой артиллерии и, наконец, в инструкциях и уставах, которые были причиной того, что превосходство французской артиллерии бывало слабо использовано при подготовке пехотных атак: «Чисто техническим причинам следует приписывать наши первые неудачи».
А ведь они привели к общему отступлению по всему фронту.

Особый интерес вызывает рассуждение Манжена о наступлении войск Антанты весной 1917-го года - под руководством генерала Нивеля, который ранее получил известность в ходе боев под Верденом осенью 1916-го года.

К концу ноября 1916-го года Ж. Жоффр выработал план общего наступления. Этот план несколько раз подвергался изменениям, и был нивелирован немцами с помощью искусно проведенного в марте 1917-го года отступления из Нуайонского выступа позиции Зигфрида, называемой Манженом линией Гинденбурга. «Отступление - пишет Манжен - привело к сокращению германского фронта и дало экономию сил; кроме того, французские приготовления к наступлению этим были расстроены точно так же, как и английские. Весьма печально, что германское отступление могло совершиться беспрепятственно и что не обратили внимание на предложение генерала д"Эспере, который советовал начать наступление уже в первые дни марта, т. - е. как раз в то время, когда в полном ходу было отступление германской тяжелой артиллерии и прочей техники».

Незначительные успехи французов на р. Эн и англичан во Фландрии вызвали серьезное беспокойство в английских правящих кругах. От результата боев, которые велись 16 - 23 апреля, все ожидали решительного успеха, и разочарование было всеобщим.

Но ситуация была нормализована энергичным вмешательством фельдмаршала Хейга и Ллойд-Джорджа. Последний, по свидетельству автора статьи, говорил языком «настоящего государственного человека и не так, как наше французское правительство. Последнее давало полный простор всем пораженцам и даже допускало вредную пропаганду на вокзалах, на железных дорогах, на тайных митингах и собраниях и даже в газетах. На фронте в этом направлении работало немало платных агентов».

По итогам бессмысленной бойни Нивель должен был выйти в отставку, и главнокомандующим французской армией стал Петэн. Но, что было хуже всего, - после неудачного наступления во многих войсковых частях вспыхнули солдатские бунты. Пришлось провести целый ряд расстрелов - в результате чего и удалось восстановить порядок.

Энергия, проявленная в данном случае французами, выгодно отличается от нерешительных полумер немцев, направленных против агитации в своих войсках осенью 1918 г., когда стали обнаруживаться первые симптомы нравственного разложения на флоте. А сколько было в те дни в социалистической радикальной прессе рассуждений о якобы слишком суровых наказаниях, которые, как справедливо отмечает автор, в военной сфере, да еще во время войны, были абсолютно необходимы.

Здесь следует обратить внимание на следующее обстоятельство.

Как раз летом 1917-го года, когда во французской армии стали обнаруживаться явные признаки утомления войной, депутат рейхстага Эреберг распространил доклад министра иностранных дел Австро-Венгрии О. Чернина о безнадежном положении Австрии, и рейхстаг принял роковую резолюцию о желательности скорейшего заключения мира. Именно эти события вновь укрепили французов в решимости довести войну до победного конца.

В описании хода кампании 1918-го года особенно ценны замечания Манжена применительно к началу большого летнего наступления французской армии. Задача французов сводилась, прежде всего, к тому, чтобы срезать выдвинутый за р. Марну германский выступ - на фронте Суассон - Шато-Тьерри.

Германское наступление 15 - 17 июля закончилось безрезультатно.
18-го июля началась контратака армии Манжена против германского фланга.
Манжен сообщает, что автором этой оперативной идеи являлся лично он. Если это действительно так, то заслуги маршала Фоша в достижения окончательной победы над противником на Западном фронте пришлось бы оценивать значительно ниже, т. к. удар французских войск против фланга германской 7-й армии был началом военного крушения немцев в 1918-м году. Причем Кронпринц Вильгельм, командующий группой армий, и командование 7-й армии настойчиво указывали на опасность флангового удара, но германское Верховное командование в лице «гениальных» Гинденбурга - Людендорфа не обратило внимания на их предостережения. Чтобы вывести германский фланг из критического положения, пришлось ввести в бой большое количество дивизий, которые были настолько быстро израсходованы, что уже не смогли участвовать в дальнейших боях.

Манжен сообщает, что его армия располагала 321 танком, которые были скрыты в лесу Виллер-Котере - благодаря им и удался прорыв германского фронта.

В статьях Манжена имеется богатый цифровой материал, ярко иллюстрирующий подавляющий численный перевес армий Антанты над силами центральных держав. Особенно интересны данные об американской армии, которые заимствованы из статистического материала маршала Фоша. К 11-му марта 1918-го г. во Францию прибыло только 300 тысяч американцев, из которых сформировали 6 дивизий - но американские дивизии были вдвое сильнее французских. Предполагалось, что каждый месяц будет прибывать по 307 тысяч человек. Но когда 21-го марта 1918-го г. началось большое германское наступление, американцы значительно нарастили свои ресурсы в Европе. Их силы возросли с 300 тыс. человек в марте до 954 тыс. в июле и до 1,7 млн. в октябре.

В германской Главной квартире вряд ли сомневались в том, что Америка может выставить такую огромную армию, но считали невозможным перебросить через океан такую крупную массу людей в такие сжатые сроки. Эти расчеты оказались ошибочными. Манжен совершенно справедливо отмечает, что переброски сделались возможными благодаря реквизиции американского тоннажа и вследствие содействия Англии: «Англия, не задумываясь, решилась на самые чувствительные ограничения в подвозе продовольствия, чтобы предоставить все освободившиеся таким образом корабли для перевозки войск».

Правда, тактическая ценность американских войск была невелика, но они были прекрасно снабжены сильной современной артиллерией и были многочисленны и свежи.

Огромные вспомогательные силы Англия и Франция перебросили и из своих заморских владений.

Манжен исчисляет количество «цветных» французов, мобилизованных в течение войны, цифрой в 545 тыс. человек. Причем он полагает, что это количество можно было бы удвоить и даже утроить: ведь в европейской Франции проживало 40 млн. жителей, а в ее заморских владениях - более 50-ти млн. Что касается Англии, то она получила из своих колоний следующие подкрепления: из Канады - 628 тыс. человек, из Австралии и Новой Зеландии - 648 тыс. человек, из Южной Африки - 200 тыс. человек, а из Индии – 1,16 млн. человек. Последняя цифра несколько преувеличена - речь идет о всей индийской армии, т. - е. и о тех ее частях, которые остались в Индии (подробнее см. статью об Индии в мировой войне - http://warspot.ru/1197-indiya-v-mirovoy-voyne).

Эта картина демонстрирует, какие огромные подкрепления Англия и Франция получили из своих колониальных владений, правда, не с самого начала противостояния, а в течение всей войны. Только быстрый и решительный успех немцев на Западном фронте мог обесценить эти подкрепления, - тем более, что именно «цветные» французские и английские войска, также, как и канадцы, составляли лучшие ударные дивизии союзников, которые смело бросались в бой даже тогда, когда многие другие части в значительной мере утратили боевую ценность и шли в наступление лишь после того, как им прокладывали дорогу танки.

В своей заключительной статье Манжен поднимает вопрос о «результатах победы». Он пишет об освобождении Эльзас-Лотарингии и рассуждает об войн из-за Рейнской границы - начиная с 1792-го года. Очевидны взгляды генерала, направленные на полное уничтожение Пруссии как авангарда германского империализма, и на необходимость для Франции утвердиться на левобережье Рейна. Взгляды Манжена в данном случае совпадают со взглядами маршала Фоша.

Приступая к обсуждению реорганизации французской армии, Манжен отмечает, что еще никогда победоносная война не оставляла победителю таких серьезных задач в сфере военного строительства. Французов, желающих посвятить жизнь карьере офицера и унтер-офицера становится все меньше и меньше и недалеко то время, когда, если не будут приняты энергичные меры, офицерский корпус будет состоять из лиц, которые не сумели найти себе применение в какой-нибудь другой профессии – т. е. он будет формироваться по остаточному принципу. А ведь французская армия после войны больше чем когда-либо «нуждается в лучших силах, в умственных сливках нации, которые должны составить ее основу и дать ей развитие и направление движения». Правда, сетует генерал, у молодых офицеров теперь уже нет той цели, которой жило старое поколение: Эльзас-Лотарингия, наконец, освобождена. Тем не менее, осталось еще много великих задач, - стоять на страже на Рейне, создать «цветную» армию и оградить Францию от всех больших и малых случайностей.

Но последнюю задачу, учитывая и указанный автором факт падения престижности военной службы, решить так и не удалось, что в будущем и показали грядущие плачевные для Франции события 1940-го года.

Русско-французская война 1812-1814 гг. завершилась практически полным уничтожением армии Наполеона. В ходе боевых действий была освобождена вся территория Российской империи, а сражения перешли на и Рассмотрим далее коротко, как проходила Русско-французская война.

Дата начала

Боевые действия были обусловлены в первую очередь отказом России оказать активную поддержку континентальной блокаде, которая виделась Наполеону в качестве основного оружия в борьбе с Великобританией. Кроме того, Бонапарт вел политику в отношении европейских стран, не учитывающую интересы России. На первом этапе боевых действий отечественная армия отступала. Перед Москвой прошло С июня по сентябрь 1812 г. перевес был на стороне Наполеона. С октября по декабрь армия Бонапарта пыталась маневрировать. Она стремилась отойти на зимние квартиры, располагавшиеся в неразоренной местности. После этого Русско-французская война 1812 года продолжилась отступлением наполеоновской армии в условиях голода и мороза.

Предпосылки к сражению

Почему произошла Русско-французская война? Год 1807-й определил для Наполеона главного и фактически единственного его врага. Им выступала Великобритания. Она захватила французские колонии в Америке и Индии, создавала препятствия для торговли. В связи с тем что Англия занимала хорошие позиции на море, в качестве единственно эффективного оружия Наполеона выступала Ее результативность, в свою очередь, зависела от поведения других держав и их желания следовать санкциям. Наполеон требовал от Александра Первого более последовательного осуществления блокады, но постоянно встречался с нежеланием России рвать отношения со своим ключевым торговым партнером.

В 1810 г. наша страна участвовала в свободном товарообороте с нейтральными государствами. Это позволяло России вести торговлю с Англией через посредников. Правительство принимает заградительный тариф, повышающий таможенные ставки, в первую очередь на привозные французские товары. Это, разумеется, вызвало крайнее недовольство Наполеона.

Наступление

Русско-французская война 1812 г. на первом этапе проходила благоприятно для Наполеона. 9 мая он встречается в Дрездене с союзными правителями из Европы. Оттуда он отправляется к своей армии на р. Неман, которая разделяла Пруссию и Россию. 22 июня Бонапарт обращается с воззванием к солдатам. В нем он обвиняет Россию в невыполнении Тизильского договора. Свое нападение Наполеон назвал вторым польским вторжением. В июне его армия заняла Ковно. Александр I в тот момент находился в Вильне, на балу.

25 июня произошло первое столкновение у с. Барбаришки. Сражения также произошли при Румшишках и Попарцах. Стоит сказать, что Русско-французская война проходила при поддержке Бонапарта союзниками. Основной целью на первом этапе стала переправа через Неман. Так, с южной стороны Ковно появилась группировка Богарне (вице-короля Италии), с северной - корпус маршала Макдональда, от Варшавы через Буг вторгся корпус генерала Шварценберга. 16 (28) июня солдаты великой армии заняли Вильну. 18 (30) июня Александр I направил к Наполеону генерал-адъютанта Балашова с предложением заключить мир и вывести войска из России. Однако Бонапарт ответил отказом.

Бородино

26 августа (7 сентября) в 125 км от Москвы произошло самое крупное сражение, после которого Русско-французская война пошла по сценарию Кутузова. Силы сторон были примерно равными. У Наполеона было около 130-135 тыс. человек, у Кутузова - 110-130 тыс. В отечественной армии не хватало ружей для 31 тысячи ополченцев Смоленска и Москвы. Ратникам раздавали пики, однако Кутузов не стал использовать людей как Они выполняли разные вспомогательные функции - выносили раненых и проч. Бородино фактически являлось штурмом солдатами великой армии русских укреплений. Обе стороны широко использовали артиллерию и при нападении, и при защите.

Бородинское сражение длилось 12 часов. Это было кровопролитнейшее сражение. Солдаты Наполеона ценой 30-34 тыс. раненых и убитых прорвали левый фланг и оттеснили центр позиций русских. Однако развить свое наступление им не удалось. В русской армии потери исчислялись в 40-45 тыс. раненых и убитых. Ни с той, ни с другой стороны практически не было пленных.

1 (13) сентября армия Кутузова расположилась перед Москвой. Ее правый фланг находился у д. Фили, центр - между с. Троицким и с. Волынским, левый - перед с. Воробьевым. Арьергард расположился на р. Сетуни. В 5 часов этого же дня в доме Фролова был созван военный совет. Барклай-де-Толли настаивал на том, что Русско-французская война не будет проиграна, если отдать Наполеону Москву. Он говорил о необходимости сохранить армию. Беннигсен, в свою очередь, настаивал на проведении сражения. Большая часть остальных участников поддерживали его позицию. Однако точку на совете поставил Кутузов. Русско-французская война, считал он, будет окончена поражением Наполеона только в том случае, если удастся сохранить отечественную армию. Кутузов прервал заседание и приказал отступать. К вечеру 14 сентября Наполеон вступил в опустевшую Москву.

Изгнание Наполеона

В Москве французы пробыли недолго. Через некоторое время после их вторжения город охватил пожар. Солдаты Бонапарта начали испытывать нехватку провизии. Местные жители отказывались им помогать. Более того, начались партизанские вылазки, стало организовываться ополчение. Наполеон был вынужден оставить Москву.

Кутузов тем временем расположил свою армию на пути отступления французов. Бонапарт предполагал идти к городам, не разрушенным боевыми действиями. Однако его планам помешали русские солдаты. Он был вынужден направиться практически по той же дороге, что и пришёл в Москву. Поскольку населенные пункты на пути были им же и разрушены, продуктов в них не было, равно как и людей. Измученные голодом и болезнями солдаты Наполеона подвергались постоянным атакам.

Русско-французская война: итоги

По подсчетам Клаузевица, великая армия с подкреплениями насчитывала около 610 тыс. человек, включая 50 тыс. австрийских и прусских солдат. Многие из тех, кто смог вернуться в Кенигсберг, практически сразу умерли от болезней. В декабре 1812-го через Пруссию прошли около 225 генералов, чуть более 5 тысяч офицеров, 26 с небольшим тысяч низших чинов. Как свидетельствовали современники, все они были в очень жалком состоянии. В целом Наполеон потерял около 580 тыс. солдат. Оставшиеся воины составили костяк новой армии Бонапарта. Однако в январе 1813 г. сражения переместились на земли Германии. Затем бои продолжились во Франции. В октябре армия Наполеона была разбита под Лейпцигом. В апреле 1814 г. Бонапарт отрекся от трона.

Долгосрочные последствия

Что дала стране выигранная Русско-французская война? Дата этого сражения прочно вошла в историю как переломный момент в вопросе влияния России на дела Европы. Между тем внешнеполитическое усиление страны не сопровождалось внутренними изменениями. Несмотря на то что победа сплотила и воодушевила массы, успехи не привели к реформированию социально-экономической сферы. Множество крестьян, сражавшихся в русской армии, прошли по Европе и увидели, что крепостничество было отменено повсеместно. Они ожидали таких же действий от своего правительства. Однако крепостничество продолжило существование и после 1812 г. По мнению ряда историков, в то время еще не было тех основательных предпосылок, которые привели бы к его незамедлительной отмене.

Но резкий всплеск восстаний крестьян, создание политической оппозиции в прогрессивном дворянстве, которые последовали почти сразу после окончания сражений, опровергают это мнение. Победа в Отечественной войне не только сплотила людей и поспособствовала подъему национального духа. Вместе с этим в сознании народных масс расширились границы свободы, что привело к восстанию декабристов.

Однако не только это событие связывается с 1812 годом. Давно высказано мнение, что вся национальная культура, самосознание получили толчок в период наполеоновского нашествия. Как писал Герцен, истинная история России открывается только с 1812 года. Все, что было ранее, можно считать только предисловием.

Заключение

Русско-французская война показала силу всего народа России. В противостоянии Наполеону участвовала не только регулярная армия. По деревням и селам поднялось Ополченцы формировали отряды, нападали на солдат великой армии. В целом историки отмечают, что до этого сражения в России патриотизм особенно не проявлялся. При этом стоит учесть, что в стране простое население было угнетено крепостным правом. Война с французами перевернула сознание людей. Народные массы, сплотившись, почувствовали свою способность противостоять врагу. Это была победа не только армии, ее командования, но и всего населения. Безусловно, крестьяне ожидали изменения своей жизни. Но, к сожалению, были разочарованы дальнейшими событиями. Тем не менее толчок к свободомыслию, сопротивлению уже был дан.