Образование антанты. Образование Антанты Методы исследования образование антанты

Антанта (от франц. Entente, Entente cordiale - сердечное согласие) - союз Великобритании, Франции и России (Тройственное согласие), оформился в 1904-1907 годах и объединил в ходе Первой мировой войны (1914-1918) против коалиции Центральных держав более 20 государств, среди которых США, Япония, Италия.

Созданию Антанты предшествовало заключение в 1891-1893 годах русско-французского союза в ответ на создание Тройственного союза (1882) во главе с Германией.

Образование Антанты связано с размежеванием великих держав в конце XIX - начале XX века, вызванным новым соотношением сил на международной арене и обострением противоречий между Германией, Австро-Венгрией, Италией с одной стороны, Францией, Великобританией и Россией, - с другой.
Резкое обострение англо-германского соперничества, вызванное колониальной и торговой экспансией Германии в Африке, на Ближнем Востоке и других районах, гонкой морских вооружений, побудило Великобританию искать союза с Францией, а затем с Россией.

В 1904 году было подписано британо-французское соглашение, за которым последовало русско-британское соглашение (1907). Эти договоры фактически оформили создание Антанты.

Россия и Франция были союзниками, связанными взаимными военными обязательствами, определенными военной конвенцией 1892 года и последующими решениями генеральных штабов обоих государств. Британское правительство, несмотря на контакты между британским и французским генеральными штабами и военно-морским командованием, установленными в 1906 и 1912 годах, не приняло на себя определенных военных обязательств. Образование Антанты смягчило разногласия между ее участниками, но не устранило их. Эти разногласия не раз обнаруживались, чем пользовалась Германия, пытаясь оторвать Россию от Антанты. Однако стратегические расчеты и захватнические планы Германии обрекли эти попытки на провал.

В свою очередь страны Антанты, готовясь к войне с Германией, предпринимали шаги к отрыву Италии и Австро-Венгрии от Тройственного союза. Хотя до начала Первой мировой войны Италия формально и оставалась в составе Тройственного союза, связи стран Антанты с ней крепли, и в мае 1915 года Италия перешла на сторону Антанты.

После начала Первой мировой войны, в сентябре 1914 года в Лондоне между Великобританией, Францией и Россией было подписано соглашение о незаключении сепаратного мира, заменявшее собой союзный военный договор. В октябре 1915 года к этому соглашению присоединилась Япония, которая в августе 1914 года объявила войну Германии.

В ходе войны к Антанте постепенно присоединялись новые государства. К концу войны в состав государств антигерманской коалиции (не считая России, вышедшей после Октябрьской революции 1917 года из войны) входили Великобритания, Франция, Бельгия, Боливия, Бразилия, Гаити, Гватемала, Гондурас, Греция, Италия, Китай, Куба, Либерия, Никарагуа, Панама, Перу, Португалия, Румыния, Сан-Доминго, Сан-Марино, Сербия, Сиам, США, Уругвай, Черногория, Хиджаз, Эквадор, Япония.

Основные участники Антанты - Великобритания, Франция и Россия, с первых дней войны вступили в секретные переговоры о целях войны. Британо-франко-русское соглашение (1915) предусматривало переход Черноморских проливов к России, Лондонский договор (1915) между Антантой и Италией определил территориальные приобретения Италии за счет Австро-Венгрии, Турции и Албании. Договор Сайкс-Пико (1916) разделял азиатские владения Турции между Великобританией, Францией и Россией.

В течение первых трех лет войны Россия оттягивала на себя значительные силы противника, приходя быстро на помощь союзникам, как только Германия предпринимала серьезные наступления на Западе.

После Октябрьской революции 1917 года выход России из войны не срывал победы Антанты над германским блоком, ибо Россия выполнила полностью союзнические обязательства, в отличие от Англии и Франции, не раз срывавших свои обещания помощи. Россия дала возможность Англии и Франции мобилизовать все свои ресурсы. Борьба русской армии позволила США развернуть свою производственную мощь, создать армию и заменить вышедшую из войны Россию - США официально объявили войну Германии в апреле 1917 года.

После Октябрьской революции 1917 года Антанта организовала вооруженную интервенцию против Советской России — 23 декабря 1917 года Великобритания и Франция подписали соответствующее соглашение. В марте 1918 года интервенция Антанты началась, однако походы против Советской России завершились провалом. Цели, которые Антанта ставила перед собой, были достигнуты после поражения Германии в Первой мировой войне, однако стратегический союз между ведущими странами Антанты Великобританией и Францией сохранился и в последующие десятилетия.

Общее политическое и военное руководство деятельностью блока в различные периоды осуществлялось: Межсоюзническими конференциями (1915, 1916, 1917, 1918), Верховным советом Антанты, Межсоюзным (исполнительным) военным комитетом, Верховным главнокомандующим союзными войсками, главным штабом Верховного главнокомандующего, главнокомандующими и штабами на отдельных театрах военных действий. Применялись такие формы сотрудничества, как двусторонние и многосторонние встречи и консультации, контакты главнокомандующих и генштабов через представителей союзных армий и военных миссий. Однако различие военно-политических интересов и целей, военных доктрин, неправильная оценка сил и средств противоборствующих коалиций, их военных возможностей, отдаленность театров военных действий, подход к войне как кратковременной кампании не позволили создать единое и постоянное военно-политическое руководство коалицией в войне.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

После того как в 1902 г. Англия заключила союз с Японией и получила некоторую уверенность, что ее дальневосточные интересы отныне будут обеспечены японскими руками, после того, далее, как в том же 1902 г. Англия избавилась, наконец, от забот в Южной Африке - английская дипломатия не считала уже необходимым во что бы то ни стало ладить с Германией. Одним из первых симптомов этой перемены явился пересмотр позиции Англии по отношению к Багдадской железной дороге. До сих пор Англия не мешала этому предприятию. Более того, между банкирами велись переговоры об участии в нём английского капитала; это было для немцев весьма желательно, ибо с финансированием строительства дороги Дейче Банк испытывал немало затруднений. Но в апреле 1903 г. эти переговоры были прерваны. Британская пресса настойчиво развивала мысль, что дорога на Багдад является прямым путём, выводящим немцев на подступы к Индии. Английское правительство стало препятствовать осуществлению багдадского железнодорожного проекта.

Багдадская дорога была лишь частным вопросом во всей совокупности англо-германских противоречий. Между Англией и Германией шла борьба за коренной передел мира. Британская дипломатия уже вербовала себе союзников для надвигавшейся европейской войны.

Борьба с Германией толкала Англию на сближение с давней своей соперницей - Францией - и по возможности с Россией. Англия не желала уступать Германии своих колониальных владений. Посредством соглашения с Францией и Россией английская дипломатия рассчитывала лишить Германию возможности играть на англо-русских и англо-французских противоречиях и вымогать у Англии те или иные уступки.

Разразившаяся в 1904 г. русско-японская война ускорила перегруппировку империалистических держав вокруг двух противоположных центров - Англии и Германии.

Статс-секретарь иностранных дел Ленсдаун, сменивший на этом посту Солсбери, полагал, что соглашение с Францией прочнее обеспечит её нейтралитет в русско-японской войне. А это было важно, ибо выступление какой-либо державы на стороне России, по условиям англо-японского союза, вынуждало воевать и Англию.

Убеждённым поборником англо-французского и англо-русского сближения выступал и король Эдуард VII. К уверенности, что этого сближения требуют интересы Англии, у Эдуарда присоединялась личная неприязнь к Вильгельму II. Эдуард VII давно усматривал в Германии главного врага Англии. Германия страшила Эдуарда своей мощью; она раздражала его беспокойной назойливостью, вымогательством колониальных уступок. Бюлов пишет в своих мемуарах, что «могучее развитие германской промышленности, торговли и флота возбуждало в короле те же самые чувства, которые испытывает владелец большой старинной банковской фирмы, когда перед ним вырастает молодой, менее родовитый, несимпатичный ему и очень деятельный конкурент.

Английская конституция оставляет не много места для вмешательства монарха в руководство политикой. Тем не менее Эдуард VII сыграл заметную роль в деле примирения Англии с её старыми соперниками. Любитель пошить, законодатель мод, король обладал и дипломатическими способностями, умением обходиться с людьми. Он пользовался особым расположением высшего света едва ли не во всех европейских странах. Это облегчало ему выполнение дипломатических задач. Весной 1903 г. Эдуард VII приехал в Париж. Он придал своему визиту характер довольно эффектной демонстрации англо-французского сближения. Король много говорил в Париже о том, что время вражды ушло в прошлое и что должна наступить эра англо-французской дружбы.

Для Франции вопрос об англо-французском сближении приобретал ещё большую остроту, чем для Англии. Франции нельзя было мешкать, ибо дальневосточная война отвлекала силы России от германской границы. Франция снова оказывалась наедине лицом к лицу со своим опаснейшим восточным соседом.

Правда, за последние годы французская дипломатия успешно развивала свою работу по отрыву Италии от Тройственного союза. Со второй половины 80-х годов Франция вела против Италии таможенную войну. Изматывая таким образом хилое народное хозяйство Италии, Франция рассчитывала принудить её к разрыву Тройственного союза. Французское правительство и банки действовали при этом рука об руку. Началось с того, что в интересах промышленной буржуазии Северной Италии итальянское правительство предприняло поход против ввоза французских фабрикатов. Французское правительство ответило контрмерами против итальянского сельскохозяйственного экспорта во Францию. В результате между Францией и Италией началась таможенная война. Одновременно французские банки предприняли поход против итальянских ценных бумаг; в Италии последовали массовые банкротства. И без того слабые государственные финансы Италии были ещё более подорваны. До конца 90-х годов германский капитал имел некоторую возможность поддерживать итальянские финансы. Тем не менее французский нажим чувствовался всё сильнее. В результате уже в начале 90-х годов Италия стала делать попытки сблизиться с Францией; этим она явно шантажировала Германию, вымогая у неё экономическую поддержку и добавочные политические гарантии. В 1896 - 1898 гг. экономическая и финансовая нужда, а также катастрофа в Абиссинии заставили Италию предпринять более решительные шаги к примирению с Францией. Как уже было сказано, Италия признала французский протекторат над Тунисом. За это через два года она получила от Франции торговый договор, который положил конец таможенной войне. Кризис 1900 г. лишил германский капитал возможности оказать Италии финансовую поддержку. Зато дипломатия Делькассе воспользовалась этим моментом для воздействия на Италию. Французские кредиты спасли Италию от краха. Тут же Делькассе предложил итальянцам соглашение о разделе Северной Африки. Он готов был признать итальянские «права» на Триполи в обмен за согласие на захват Марокко Францией. Договор был подписан 15 декабря 1900 г.

1 ноября 1902 г. Франция заключила новое соглашение с Италией. Обе стороны обязывались соблюдать строгий нейтралитет, в случае если одна из них «прямо или косвенно станет объектом нападения со стороны одной или нескольких держав». Более того, соглашение устанавливало, что «строгий нейтралитет» распространяется и на тот случай, если одна из сторон «вследствие прямого вызова окажется вынужденной принять на себя инициативу объявления войны». При таких обстоятельствах та из договаривающихся сторон, которая станет жертвой провокации, должна была сообщить другой о своём намерении объявить войну, чтобы другая сторона могла судить, есть ли действительно налицо «прямой вызов».

Не противореча букве Тройственного союза, соглашение 1902 г. обесценивало его по существу. По условиям союзного договора Италия обещала Германии военную помощь, в случае если та «без прямого вызова» окажется жертвой нападения со стороны Франции. Теперь та же Италия обязывалась перед Францией соблюдать нейтралитет при наличии «прямого вызова» со стороны Германии. Право судить, кто кого провоцирует в любом франко-германском конфликте, Италия оставляла за собой.

Соглашение 1902 г. было важным достижением французской дипломатии в плане подготовки к войне с Германией. Понятно, однако, что нейтралитет плохой итальянской армии ни в какой мере не мог возместить Франции частичной утраты русской помощи.

Летом 1903 г. президент Французской республики Лубэ отдал визит королю Эдуарду VII.Его сопровождал Делькассе, главный поборник англо-французского сближения с французской стороны. Между Делькассе и главой Форейн офис лордом Ленсдауном начались деловые переговоры. После отъезда гостей переговоры продолжались между Ленсдауном и французским послом Полем Камбоном. Прежде всего требовалось устранить те острые колониальные разногласия, которые до тех пор разделяли Англию и Францию. Вот почему англо-французский договор принял форму соглашения о разделе колоний. «Делят Африку», - характеризовал Ленин англо-французскую сделку. Соглашение было подписано 8 апреля 1904 г. Договор Антанты представлял собой один из любопытнейших документов, когда-либо выходивших из рук дипломатии. В договоре было две части: одна - предназначавшаяся для опубликования, другая - секретная. «Правительство Французской республики, - гласила статья 1 публичной декларации о Египте и Марокко, - объявляет, что оно не будет препятствовать действиям Англии в этой стране (т. е. в Египте), настаивая на том, чтобы положен был срок британской оккупации, или каким-либо иным образом». В обмен за Египет Англия предоставляла Франции возможность захватить большую часть Марокко. Статья 2 публичной декларации гласила: «Правительство Французской республики объявляет, что оно не имеет намерения изменять политическое положение Марокко. Со своей стороны правительство его британского величества признаёт, что Франции принадлежит следить... за спокойствием в этой стране и оказывать ей помощь во всех потребных ей административных, экономических, финансовых и военных реформах... Оно объявляет, что не будет препятствовать действиям Франции в этом смысле».

В статьях секретного соглашения, в противоположность статье 1 публичной декларации, предусматривалась возможность изменения «политического положения» как Марокко, так и Египта. Здесь речь шла уже о том случае, если «одно из обоих правительств увидело бы себя вынужденным в силу обстоятельств изменить свою политику в отношении Египта или Марокко». На этот случай каждая из договаривающихся сторон ограничивалась по секретному соглашению лишь ограждением своих коммерческих интересов в отношении пошлин, железнодорожных тарифов и т. д., а также обязательством не нарушать свободы судоходства по Суэцкому каналу и не укреплять Марокканского побережья вблизи Гибралтарского пролива.

Статья 3 секретного соглашения вполне ясно вскрывала истинный его смысл. Статья гласила, что область, «прилегающая к Мелилье, Цеуте и другим президам... в тот день, когда султан (Марокко) перестанет осуществлять над нею свою власть, должна войти в сферу влияния Испании». Очевидно, предусматривая переход Марокко под власть Франции, Англия такой оговоркой страховала себя от захвата французами южного побережья Гибралтарского пролива. Отдельная декларация устанавливала раздел Сиама на сферы влияния по реке Менам. Наконец, улаживался ещё ряд колониальных вопросов, сравнительно второстепенного характера.

Таким образом, по соглашению 8 апреля 1904 г. Англия и Франция делили едва ли не последние «свободные» колониальные территории. Тем самым, устраняя взаимные распри, они создавали себе возможность совместно действовать против Германии. В самом тексте договора ни единым звуком не упоминалось о сотрудничестве против немцев. Между тем именно оно и сообщало договору 8 апреля значение исторического документа первостепенной важности. «Готовятся к войне с Германией», - продолжает Ленин характеристику англо-французской сделки.

Попытки заключения русско-германского союза в конце 1904 г.

Не удивительно, что Германия была уязвлена англо-французским соглашением. Она не могла примириться с тем, что уплывает такой соблазнительный, ещё не поделённый кусок, как Марокко. Ещё больше тревожил её самый факт англо-французского сотрудничества. В нём она усматривала препятствие для своих захватнических планов.

После соглашения с Францией английское адмиралтейство стянуло в отечественные воды около 160 военных судов, разбросанных по многочисленным владениям Англии, но главным образом из Средиземного моря; там после соглашения с Францией английские коммуникации оказывались в относительной безопасности. Ещё в 1903 г. Англия начала постройку военно-морских баз на своём восточном побережье, обращенном в сторону Германии. Раньше главные базы английского флота находились на побережье Ламанша, против французских берегов. В английских военно-морских кругах зрела мысль, не лучше ли заблаговременно посредством неожиданного нападения пустить ко дну германский флот, как это когда-то было сделано с датским флотом на Копенгагенском рейде. Слухи об этих замыслах дошли и до немцев. 23 ноября 1904 г. Вильгельм писал Бюлову: «Я сегодня получил новое сообщение о всё более ухудшающемся настроении, о статьях, которые прямо призывают к нападению, а также о разговорах с дамами из морских кругов; они открыто заявляли, что нам вскоре должны объявить войну, так как наш флот пока ещё настолько мал, что его можно уничтожить без опасности для Англии, а через два года будет уже поздно». Никогда британское правительство не принимало подобного решения. Лишь адмирал Фишер и первый гражданский лорд адмиралтейства Ли держались того мнения, что внезапный удар по вражескому флоту был бы с военной точки зрения самым целесообразным способом действий. «Если возникнет война, - заявил Ли, - британский флот сумеет нанести первый и сокрушительный удар, прежде чем противная держава узнает, из газет, что война объявлена».

Сначала немцы внешне не реагировали на заключение Антанты. Но по мере того, как царская Россия терпела поражения в войне с Японией, германские империалисты стали смелеть. И вот, в ответ на англо-французскую Антанту германская дипломатия в лице Гольштейна задумала встречный дипломатический маневр. Она решилась на попытку заключить союз с Россией. Хотя и поздно, но Бюлов и Гольштейн поняли, что их политика балансирования между Россией и Англией была ошибкой. Момент был для Германии благоприятен. Во время войны с Японией Россия, естественно, нуждалась в дружественных отношениях с Германией. Германское правительство не упустило такого случая, чтобы вытянуть у царизма максимум уступок. Первым средством оплаты немецкой «дружбы» стал торговый договор, который немцы навязали России в 1904 г. Они использовали стеснённое положение царского правительства, чтобы заставить его снизить пошлины на фабрикаты. Договор широко открывал путь в Россию для германских товаров и для германского капитала. Он способствовал росту немецкого Василия в народном хозяйстве России. Когда на Дальний Восток была отправлена из Балтики эскадра адмирала Рожественского, то германское правительство дозволило своим судовладельцам снабжать русские суда в пути углём. Это ещё более увеличило зависимость России от Германии.

В конце октября 1904 г. неожиданный инцидент породил англо-русский конфликт. Адмирал Рожественский получил ложные агентурные сведения, что в Северном море его поджидают японские миноносцы. Опасаясь нападения, Рожественский обстрелял близ Доггер-Банка, неподалёку от Гулля, английские рыболовные суда, приняв их за японские эсминцы. Так возник гулльский инцидент. Не довольствуясь дипломатическим протестом, английское правительство приступило к некоторым подготовительным мероприятиям военного характера.

Германская дипломатия уже давно поджидала какого-либо подобного момента - как хищник подкарауливает добычу. Теперь ей показалось, что настало время для прыжка. Кайзер лично телеграфировал царю, сообщая, что Англия намерена помешать Германии снабжать углём русский военный флот; он предлагал совместно положить конец этим поползновениям и сообща принудить Францию присоединиться к России и Германии для солидарного отпора Англии. Царь и его правительство были напуганы возможностью военных осложнений с Англией. Николай по телеграфу ответил Вильгельму согласием и попросил прислать проект союзного договора. Ответ Вильгельма гласил: «Дорогой Ники! Твоя милая телеграмма доставила мне удовольствие, показав, что в трудную минуту я могу быть тебе полезным. Я немедленно обратился к канцлеру, и мы оба тайно, не сообщая об этом никому, составили, согласно твоему желанию, 3 статьи договора. Пусть будет так, как ты говоришь. Будем вместе». К этому чувствительному посланию прилагался проект союзного договора. «В случае, если одна из двух империй подвергнется нападению со стороны одной из европейских держав, - гласил проект, - союзница её придёт к ней на помощь всеми своими сухопутными и морскими силами. В случае надобности обе союзницы будут также действовать совместно, чтобы напомнить Франции об обязательствах, принятых ею на себя, согласно условиям договора франко-русского союза».

Николай II и Ламздорф предложили внести в проект некоторые поправки. Но вскоре в Петербурге возникло сомнение: не лучше ли предварительно показать проект договора французам? Об этом царь сообщил Вильгельму. Фактически это означало срыв переговоров: Германии как раз надо было поставить Францию перед совершившимся фактом русско-германского соглашения. «Дорогой Бюлов, - сообщил Вильгельм своему канцлеру, - при сем посылаю вам только что полученную от царя шифрованную телеграмму, которую я расшифровал при помощи Куно и Гогенау. Его величество начинает прошибать холодный пот из-за галлов, и он такая тряпка, что даже этот договор с нами не желает заключать без их разрешения, а значит, не желает его заключать также и против них. По моему мнению, нельзя допустить, чтобы Париж что-нибудь узнал, прежде чем мы получим подпись „царя-батюшки”. Ибо если до подписания договора сообщить Делькассе, то это равносильно тому, что он даст телеграмму Камбону и в тот же вечер её напечатают в „ Times” и „Figaro”, а тогда делу конец... Такой оборот дела очень огорчает, но не удивляет меня: он (т. е. царь) по отношению к галлам - из-за займов - слишком бесхребетен».

Дело ограничилось тем, что по категорическому требованию немцев 12 декабря им была гарантирована вооружённая помощь России в случае, если у них возникнет конфликт с Англией специально из-за угольных поставок русскому флоту.

Почему царское правительство отказалось от союза с Германией? Союз с Германией означал разрыв союза с Францией и вовлекал Россию в фарватер германской политики. Это главное. Другой причиной отказа была финансовая зависимость русского царизма от французского капитала. В дни переговоров с Германией министр финансов Коковцев представил царю доклад. В нём исчислялось, что при использовании всех трёх доступных России денежных рынков - парижского берлинского и амстердамского - в течение 1905 г. удастся занять не более 500 миллионов рублей, которых хватит лишь на 8 месяцев войны. А между тем предвиделся ещё дефицит в 40 миллионов в обыкновенном бюджете. Из 500 миллионов, на получение которых, по исчислению Коковцева, могла рассчитывать Россия на германском рынке, уже было добыто всё, что возможно было оттуда выкачать. Там только что приступили к реализации займа в 231 миллион, которые поступали России мелкими долями в течение всего следующего, 1905 г. Остальные 270 миллионов германский капитал дать уже не мог; их можно было получить лишь в Париже. При таких условиях ссориться с французами не приходилось. В течение 1904 г. было уже немало фактов, свидетельствовавших, что на каждый симптом русско-германского сближения Париж отвечает ударом по царским финансам. Когда русскому правительству пришлось заплатить Гер* мания за её нейтралитет торговым договором, французское правительство в порядке компенсации выговорило передачу русских военных заказов французским промышленникам, хотя их цены и были выше германских. В результате Россия переплачивала на шрапнели, лишь бы не терять доступа к парижскому денежному рынку. Зависимость царской России от французского капитала ярко иллюстрирует и другой эпизод. В марте 1905 г. в Петербург приехали Нецлин, Готтингер и другие французские банкиры. После долгой торговли они договорились с Коковцевым о займе в 300 миллионов рублей. Контракт был окончательно составлен 13 марта. Вечером Нецлин и Готтингер отобедали у Коковцева, и было условлено, что на следующий день в 11 часов утра они приедут к нему для подписания контракта. Но произошло нечто неслыханное: банкиры не явились! Они даже не сочли нужным принести лично извинения, а лишь прислали письмо, в котором сообщили, что ночью ими получено указание из Парижа воздержаться от подписания контракта.

Такими приёмами французский империализм пытался принудить Россию заключить мир с Японией. «Боясь революции, - писал Ленин, - капитал хочет оказать давление на самодержавие в целях заключения мира с Японией и мира с либеральной русской буржуазией».

И действительно, после этой неудачи Коковцев представил царю записку о необходимости немедленного мира. Но затем оказалось, что в Берлине ещё можно раздобыть немного денег: банкирский дом Мендельсона из ростовщических процентов ссудил русскому правительству 150 миллионов рублей. Война продолжалась, а парижские банкиры изнывали от зависти, подсчитывая, какой барыш сорвал с русских Мендельсон.

Как бы то ни было, Германии не удалось заключить союз с Россией. Таким образом, эта первая попытка германской дипломатии парировать англо-французское соглашение сорвалась. Но Гольштейн и Бюлов не сложили оружия. Используя ослабление России, они решили нанести удар Франции, чтобы показать ей, как рискованно сближаться с Англией и как опасно итти против Германии.

Марокканский кризис 1905 - 1906 гг.

Между тем в феврале 1905 г. французская дипломатия приступила к реализации своей сделки с Англией. Марокканскому султану был предъявлен проект «реформ», принятие которого означало бы «тунисификацию» Марокко, т. е. французский протекторат над ним по образцу Туниса. Германская дипломатия решила испортить англо-французскую игру и при этом так запугать Францию, чтобы отвадить её от всякой антигерманской или просто Германии неугодной политики.

Германская дипломатия начала с того, что принялась подстрекать султана отвергнуть французские домогательства.

Вслед за тем по настоянию Бюлова Вильгельм II под предлогом обычного путешествия отправился на своей яхте в Средиземное море: всем было известно, что император - большой любитель морских прогулок. В марте 1905 г. кайзер: высадился на берег в Танжере. Согласно принятым обычаям, ему была организована торжественная встреча. Марокканский султан послал в Танжер своего дядю, чтобы приветствовать германского императора, посетившего марокканскую землю. Отвечая на приветствия, кайзер выступил с речью, которая немедленно облетела всю мировую печать. Вильгельм провозгласил, что Германия требует в Марокко свободной торговли и равенства своих прав с другими державами. Он добавил, что желает иметь дело с султаном, как с независимым государем, и что со стороны Франции ожидает уважения этих пожеланий.

Речь кайзера означала, что Германия обращается к Англии и в особенности к Франции с требованием отказаться от своей сделки насчёт Марокко. Так все и поняли выступление Вильгельма. Это был дерзкий вызов, публично брошенный в лицо Франции.

Вслед за тем Бюлов обратился ко всем участникам Мадридского договора 1880 г., предлагая поставить вопрос о Марокко на обсуждение конференции. Мадридский договор устанавливал равенство торговых и иных прав всех иностранных держав в Марокко. Предложенная Бюловым конференция должна была вновь урегулировать положение Марокко на основе принципа «открытых дверей». Предложение Бюлова сопровождалось намёками, что в случае, если Франция его отклонит, ей будет грозить война.

Министр иностранных дел Делькассе, один из творцов Антанты, решительно отклонил германские требования. Делькассе не верил, что Германия начнёт войну: её угрозы он считал блефом. Делькассе был убеждён, что Вильгельм II не решится подвергнуть свой молодой флот опасности полного разгрома. «Европа на моей стороне, - заявил Делькассе своим сотрудникам, - Англия поддерживает меня полностью. Она тоже не остановится перед войной... Нет, конечно, не мне надо домогаться посредничества, моё положение превосходно». «Германия, - продолжал министр, - не может хотеть войны, и её нынешнее выступление не более, как блеф: она знает, что против неё выступит Англия. Я повторяю, Англия поддержит нас до конца и не подпишет мира без нас». Однако многие влиятельные французские политики во главе с председателем Совета министров Рувье испугались войны. Момент был слишком благоприятен для Германии. Рувье указывал, что английский флот не заменит для Франции русскую армию, занятую на полях Манчжурии: ведь флот «не имеет колёс» и не сможет защитить Париж.

1 июня 1905 г. Бюлов телеграфировал германскому послу в Париже: «Граф Таттенбах сообщает, что французы непрерывно грозят марокканскому султану действиями с алжирской границы в том случае, если он отвергнет французскую программу. Однако 28 мая султан сообщил французскому представителю, что о принятии французских предложений относительно реформ может быть речь лишь после того, как эти предложения будут рассмотрены и одобрены державами - участницами договора». Бюлов угрожающе добавлял: «Нам пришлось бы сделать соответствующие выводы в том случае, если бы после заявления султана, которое неопровержимо с точки зрения международного права, Франция продолжала ту политику запугивания и насилий, которой до сих пор держался Делькассе и которая затрагивает не только интересы, но и достоинство государств, находящихся в одинаковом с нами положении и участвовавших в заключении договора... В интересах мира важно, - продолжал Бюлов, - чтобы вышеизложенные соображения были безотлагательно доведены до сведения премьера и чтобы он не принимал предстоящего ему решения, не будучи вполне осведомлён о положении дела». Через несколько дней итальянское правительство довело до сведения Парижа, что германский посол в Риме сделал ему ещё более ясное заявление. Посол прямо предупредил, что, «если французские войска переступят границу Марокко, германские войска немедленно перейдут границу Франции».

Получив это сообщение, Рувье поспешил в Елисейский дворец. Там он заявил президенту республики, что в корне не согласен с политикой министра иностранных дел. Заручившись согласием Лубэ, Рувье созвал 6 июня заседание Совета министров. Он сказал министрам, что уйдёт со своего поста, в случае если его коллеги по кабинету солидаризируются с Делькассе. Большинство членов Совета высказалось против министра иностранных дел. Делькассе подал в отставку. Рувье принял портфель министра иностранных дел и вступил в переговоры с Берлином. Рувье заявил немцам, что не одобряет идеи международной конференции, но предлагает договориться о способах компенсировать Германию в обмен за поглощение Марокко Францией. Оказалось, однако, что Рувье напрасно рассчитывал избежать таким путём конфликта с немцами. Гольштейн и Бюлов явно стремились обострить положение. Они настаивали на безоговорочном согласии Франции на созыв международной конференции. 21 июня 1905 г. германский канцлер предостерёг французского посла чтобы Рувье не затягивал решения. «Не следует, - заявил он, - медлить на пути, по краям которого зияют обрывы и даже пропасти».

Германская дипломатия продолжала толкать дело к разрыву. И вдруг в. германской тактике произошёл неожиданный поворот: Бюлов взял более примирительный курс. Он продолжал настаивать на конференции, но изъявил согласие предварительно признать за Францией наличие «особых интересов» в Марокко. Канцлер, видимо, заколебался, развязывать ли мировую войну. Это позволило Германии и Франции 8 июля 1905 г. достигнуть предварительного соглашения об условиях созыва конференции.

Свидание Николая II и Вильгельма II в Бьёрке

Пока в Европе развёртывалась дипломатическая битва вокруг англо-французского договора от 8 апреля 1904 г., в Восточной Азии продолжалась вооруженная борьба. Царизм терпел одно поражение за другим. За Ляояном последовало падение Порт-Артура, затем разгром при Мукдене и, наконец, гибель русского флота при Цусиме в мае 1905 г. В России нарастала буржуазно-демократическая революция. Тяжёлое положение царского правительства и вспышка марокканского кризиса побудили германскую дипломатию сделать в июле 1905 г. ещё одну попытку оторвать Россию от Франции и заключить русско-германский союз. С одобрения Бюлова Вильгельм во время морской прогулки предложил Николаю встретиться в Балтике. Встреча состоялась в июле 1905 г. в финляндских шхерах, около острова Бьёрке. Вильгельм предложил Николаю вернуться к прошлогоднему проекту союзного договора. Он убедил царя подписать документ, сходный с тем, который обсуждался в конце минувшего года. Николай согласился. Подписав договор, он призвал сопровождавшего его морского министра Бирилёва, закрыл ладонью текст и велел Бирилёву расписаться под ним. Тот подмахнул. Таким образом царская подпись была контрассигнирована министром в соответствии с требованием основных законов империи.

По возвращении в столицу царь сообщил о договоре Ламздорфу. Тот пришёл в смятение. Немедля он посвятил в дело Витте. Оба принялись убеждать царя уведомить Вильгельма, что договор не может войти в силу, пока Франция не даст на него своего согласия. Так царь и поступил. Это было, конечно, дипломатической формой отказа.

Напрасно кайзер взывал к царю: «Мы подали друг другу руки и дали свои подписи перед богом... Что подписано, то подписано». Призывы кайзера остались без ответа. Кстати, к этому времени и мир с Японией уже был подписан; Россия стала меньше зависеть от Германии. Портсмутский мир открывал возможности и для переговоров с Парижем о предоставлении займа. При этом предполагалось привлечь не только французские банки, но и лондонский банкирский дом «Бр. Бэринг», а может быть, и американца Моргана. Бьёркский договор сделал бы невозможным получение займа ни в Лондоне, ни в Париже. Между тем в целях подавления революции заём был нужен царизму более чем когда-либо. Если Вильгельм II и Бюлов рассчитывали использовать внутренние затруднения царизма для расторжения франко-русского союза, то они ошиблись: революция 1905 г. ещё больше обострила нужду царизма во французских деньгах.

Портсмутский мир

Когда Япония готовилась к войне с Россией и дальше, в течение самой войны, она получала от Англии и США довольно значительную финансовую помощь. Лишь это и дало Японии возможность разбить царскую Россию. Ленин уже в годы интервенции писал, что Япония самостоятельной силы не представляет. Тем более это было так в 1905 г.

После Цусимы английское правительство сочло, что Япония усилилась более чем достаточно и что войну пора кончать; ради этого оно постепенно стало закрывать для Японии лондонский денежный рынок. Ещё более крутой поворот произошёл в Соединённых штатах.

В начале войны Соединённые штаты, как и Англия, поддерживали Японию. Президент Теодор Рузвельт предостерёг Германию и Францию, что если бы они встали на сторону России, США выступили бы против них на стороне Японии. Поддерживая Японию, Рузвельт рассчитывал на взаимное истощение России и Японии длительной войной. При этом он надеялся, что и после войны антагонизм между ними на Дальнем Востоке не прекратится. Однако чрезмерное усиление Японии не входило в его виды. После русских поражений правительство Соединённых штатов пришло к выводу, что приближается время для заключения мира. Тогда Рузвельт предложил сторонам своё посредничество. Оно было принято и в Петербурге и в Токио. Скоро в приморском курортном городке Портсмуте, в США, начались мирные переговоры.

Русским главным уполномоченным царь назначил Витте. На мирной конференции русская делегация приняла японские требования в отношении Южной Манчжурии и Кореи. Царское правительство изъявило готовность признать их сферами исключительного влияния Японии. Однако по двум вопросам разгорелся жаркий спор. Японцы намеревались получить остров Сахалин и контрибуцию в 1 200 миллионов иен. Витте наотрез отказался разговаривать о какой бы то ни было контрибуции. Президент Рузвельт поддержал Россию. Он пригрозил японцам, что если они будут настаивать и война возобновится, то США изменят своё отношение к воюющим сторонам. Ввиду этого, а главное благодаря твёрдости русской дипломатии, японцы уступили. Как пишет в своих мемуарах Исии, Япония имела дело со страной, которая на всём протяжении своей истории никогда не платила контрибуции.

Витте отказался и от уступки Сахалина. Японское правительство стало перед вопросом, продолжать ли войну ради захвата этого острова. Кабинет и Совет генро собрались на совместное заседание. Оно длилось целый день и всю ночь. Было решено, что Япония так истощена, что больше воевать не может. В присутствии императора было вынесено решение отказаться от Сахалина. Это произошло 27 августа 1905 г.

Между тем за несколько дней до этого, стремясь скорее покончить с войной, Рузвельт послал царю телеграмму, в которой советовал уступить Сахалин Японии. 23 августа царь принял американского посланника и заявил ему, что в крайнем случае согласен отдать южную половину острова. Царь готов был на любой мир, лишь бы развязать себе руки для подавления надвинувшейся революции.

Случайно заявление царя стало известно японцам. Они узнали о нём тотчас же по окончании упомянутого заседания 27 августа. Японское правительство изменило своё решение. Правда, морской министр заявил, что если информация о согласии царя не верна, передавшему её чиновнику придётся произвести себе харакири. Однако, сокрушался министр, это не вернёт Японии возможности заключить столь необходимый мир. Главе японской делегации в Портсмут была послана инструкция требовать южной части Сахалина. Витте уступил, следуя велению царя: японцы получили часть острова к югу от 50-й параллели северной широты. Этот эпизод свидетельствует, до какой степени Япония была истощена войной.

Токийскому правительству было ясно, что продолжать войну невозможно. К тому же выводу пришёл и такой военный наблюдатель, как начальник германского генерального штаба граф Шлиффен, внимательно изучавший опыт войны. Россия, по мнению Шлиффена, легко могла бы продолжать войну; её ресурсы были едва затронуты, и она могла выставить если не новый флот, то новую армию. Шлиффен считал, что, несмотря на ряд понесённых ею поражений, Россия в состоянии добиться успеха. Стоило только лучше мобилизовать силы страны. Но царизму эта задача была не по плечу. «Не русский народ, - писал Ленин, - а русское самодержавие начало эту колониальную войну, превратившуюся в войну старого и нового буржуазного мира. Не русский народ, а самодержавие пришло к позорному поражению». «Не Россию разбили японцы, не русскую армию, а наши порядки», - признавался в своих мемуарах Витте.

Мир был заключён 5 сентября 1905 г. По Портсмутскому договору Россия признавала Корею сферой японского влияния. Статья 2 Портсмутского договора гласила: «Российское императорское правительство, признавая за Японией в Корее преобладающие интересы политические, военные и экономические, обязуется не препятствовать тем мерам руководства, покровительства и надзора, кои императорское японское правительство могло бы почесть необходимыми принять в Корее». Согласно статье 5, Россия уступала Японии арендные права на Ляодунский полуостров с Порт-Артуром и Дальним, а по статье 6 - Южно-Манчжурскую железную дорогу от Порт-Артура до станции Куань-Чен-Цзы, несколько южнее Харбина. Тем самым Южная Манчжурия оказывалась сферой влияния Японии. Россия уступала Японии южную часть Сахалина. Согласно статье 12, Япония навязывала России заключение рыболовной конвенции: «Россия обязуется войти с Японией в соглашение в видах предоставления японским подданным прав по рыбной ловле вдоль берегов русских владений в морях Японском, Охотском и Беринговом. Условлено, что такое обязательство не затронет прав, уже принадлежащих русским или иностранным подданным в этих краях». Статья 7 Портсмутского мирного договора гласила: «Россия и Япония обязуются эксплоатировать принадлежащие им в Манчжурии железные дороги исключительно в целях коммерческих и промышленных, но никоим образом не в целях стратегических».

Алхесирасская конференция

В январе 1906 г. разыгрался финал марокканского кризиса. В согласии с договорённостью, достигнутой между Германией и Францией в июле 1905 г., в испанском городе Алхесирасе собралась конференция участников Мадридского договора.

В декабре 1905 г. начальник германского генерального штаба фельдмаршал Шлиффен представил кайзеру записку, в которой развивал новый вариант своего известного плана вторжения во Францию через Бельгию с выделением всего лишь 10 германских дивизий на восточный фронт. Шлиффен имел в виду временную слабость России. Гольштейн, повидимому, был совершенно солидарен с мнением фельдмаршала. Неудивительно, что конференция собиралась в тревожной обстановке: её участники подозревали, что Германия доведёт переговоры до разрыва и, быть может, до войны.

Но тут выявилось обстоятельство, крайне тревожное для Германии: она оказалась изолированной. Не только Англия, но и США поддерживали Францию. За Францию стояла и Россия. Италия, формально остававшаяся членом Тройственного союза, в соответствии с франко-итальянским соглашением 1900 г. встала на сторону Франции. Лишь одна Австро-Венгрия, хотя и вяло, поддерживала Германию.

При такой международной обстановке Бюлов и кайзер не решились начать войну, тем более что война из-за Марокко была бы заведомо непопулярна в Германии. Изобразить её в качестве оборонительной было бы чрезвычайно трудно. Бюлов сообщает в своих мемуарах содержание письма, которое Вильгельм II прислал ему к рождественским праздникам 1905 г.

В письме этом кайзер заявлял, что «не хочет войны до тех пор, пока не будет заключён союз с Турцией», а также «со всеми арабскими и мавританскими государями... Но главное, - продолжает Бюлов изложение монаршего послания, - из-за наших социалистов мы не можем взять в стране ни одного человека, если нет самой крайней опасности для жизни и имущества граждан». Отсюда кайзер делал свой вывод? «Сначала перестрелять, обезглавить, обезвредить социалистов, если нужно, с помощью кровопролития, и тогда - внешняя война, но не раньше и не сейчас!» В последние дни декабря 1905 г. Вильгельм II уволил Шлиффена. Несколько позже должен был уйти в отставку и Гольштейн. Он отомстил Вильгельму на свой лад: через журналиста Максимилиана Гардена он разоблачил противоестественные пороки, царившие в интимном кружке ближайшего друга Вильгельма, графа Филиппа Эйленбурга,

Конференция закончила свою работу 7 апреля 1906 г. подписанием трактата, определявшего положение марокканского государства. Трактат устанавливал независимость султана, «целостность его государства», «свободу и полное равенство» в Марокко для всех наций «в экономическом отношении». В соответствии с этим Марокканский государственный банк создавался под контролем иностранных банков: английского (Bank of England), французского, германского Рейхсбанка и Испанского государственного банка. Наиболее острый конфликт возник из-за организации полиции в Марокко. Германия не хотела отдавать в руки Франции контроль за поддержанием внутреннего порядка в Марокко. Немцы грозили было разрывом, но, оказавшись в изоляции, не могли помешать тому, что Франции вместе с Испанией было поручено фактическое руководство марокканской полицией. «В помощь султану, - гласил Алхесирасский трактат, - для устройства... полиции будут командированы в его распоряжение соответствующими правительствами испанские и французские офицеры и унтер-офицеры инструкторы». Правда, в качестве верховного контролёра над марокканской полицией был поставлен швейцарский офицер со званием «генерального инспектора». Но на самом деле он не играл никакой роли. Алхесирасский трактат устанавливал международный контроль над таможнями. Однако на алжирской границе таможенный контроль переходил в руки одной Франции, а в Риффской области - к Испании.

Германии не удалось использовать благоприятную обстановку, создавшуюся вследствие ослабления царской России в 1904 - 1906 гг. Германская дипломатия не смогла ни оторвать Россию от Франции, ни расстроить англо-французскую Антанту. Наоборот, в результате марокканского кризиса Антанта окрепла, хотя так и не приняла характера формального военного союза.

Военное сотрудничество Англии и Франции

С апреля 1905 г. между Англией и Францией завязались переговоры о военном сотрудничестве против Германии. В дни своей борьбы с Рувье Делькассе утверждал, что у него имеется обещание лорда Ленсдауна оказать Франции военную помощь. Повидимому, так оно и было. Нов декабре 1905 г. в Англии пал консервативный кабинет, и к власти пришли либералы; статс-секретарём Форейн офис вместо Ленсдауна стал Эдуард Грей.

10 января 1906 г. французский посол в Лондоне Поль Камбон в связи с приближением Алхесирасской конференции запросил Грея, гарантирует ли он Франции английскую военную помощь, если конференция кончится разрывом. Грей ответил, что если возникнет война, то английское общественное мнение будет настроено в пользу Франции, однако формальную гарантию он дать не в состоянии. Тогда Камбон попросил хотя бы начать переговоры между генеральными штабами; он доказывал, что нужно подготовиться в военно-техническом отношении на тот случай, если Англия всё же решится вступить в войну.

В ближайшие дни Грей переговорил с военным министром Холденом. Тот дал указание английскому генеральному штабу начать переговоры с французским военным атташе. Велись эти переговоры в строжайшей тайне. Сам английский премьер Кемпбелл-Баннерман не был о них полностью информирован. В результате в нескольких памятных записках в течение января - марта 1906 г. было зафиксировано, что если Англия вступит в войну, то она переправит во Францию всего 4 дивизии. Были определены сроки и способы перевозки и нанесены на карту рубежи, предназначенные для развёртывания британских экспедиционных сил. 18 января 1906 г. английский генеральный штаб с разрешения Грея и Холдена начал аналогичные переговоры и с бельгийским генеральным штабом.

Переговоры с Францией и Бельгией велись британской дипломатией весьма своеобразно. Сторонами разрабатывались подробные планы военного и морского сотрудничества. Но планы эти принимались Греем с оговоркой, что в силу они войдут только в том случае, если то признает необходимым британский кабинет. Категорического обязательства воевать англичане на себя не принимали, ссылаясь на невозможность дать его без санкции Парламента. Вместе с тем это являлось дипломатическим приёмом; он был рассчитан на то, чтобы создать во Франции некоторую неуверенность в позиции Англии. Таким образом, Англия приобретала лишний рычаг для давления на французов; вместе с тем для неё обеспечивалась возможность ускользнуть от сотрудничества с Францией, если бы она нашла это нужным. Как ни старался Камбон добиться от Грея заключения союзного договора, достигнуть этого он не смог.

8 - 11 апреля 1906 г. состоялась встреча начальников французского и русского генеральных штабов. Их совещания регулярно созывались в 90-х годах. После 1901 г. они на время прекратились в связи с манчжурской авантюрой царизма, вызывавшей недовольство французов. Теперь эти совещания возобновились. В результате их франко-русский союз получал всё большее заострение против главы враждебной коалиции: французы нажимали на русских, добиваясь, чтобы в случае войны максимальное число русских войск было сразу брошено против Германии. Против Австрии Россия, по мнению французов, должна была направить возможно меньшее количество сил. Одновременно французский генеральный штаб настаивал на скорейшем восстановлении военной мощи царской России, пострадавшей в результате событий 1904 г. и последующих лет.

Англо-русское соглашение

Соглашение с Францией английская дипломатия намеревалась дополнить договором с Россией.

Эта задача была более сложной. Англо-русские противоречия были глубже англо-французских, и несколько попыток англо-русского сближения уже потерпели неудачу. Тем не менее тотчас по окончании русско-японской войны Англия предприняла ряд шагов для установления сотрудничества с Россией. Так, вместе с Францией Англия приняла участие в займе, который в начале 1906 г. был предоставлен царскому правительству.

Русская революция 1905 г. ещё более укрепила английскую дипломатию в убеждении, что ей нужно договориться с русским царизмом. Дальневосточный антагонизм между обеими державами был в известной мере притуплён японскими победами; соперничество на Ближнем Востоке также несколько ослабело с тех пор, как у Англии и России оказался там общий враг в лице Германии. Прежнюю остроту сохраняли главным образом противоречия в Средней Азии, особенно в Афганистане и в Персии.

Уже на Алхесирасской конференции английская дипломатия начала зондировать почву относительно возможности англо-русского соглашения. В начале 1906 г. русский министр иностранных дел граф Ламздорф вышел в отставку. Вместо него был назначен Извольский, бывший посланник в Копенгагене, долго вращавшийся в германофобской датской придворной среде. Извольский был весьма склонен к англо-русскому сближению. Он очень боялся новых осложнений с Японией и стремился предотвратить их посредством соглашения с Англией. Он надеялся также, что такое соглашение позволит русской дипломатии разрешить вопрос о проливах.

В марте 1907 г. состоялся визит русского флота в Англию, в Портсмут. Группа русских офицеров по приглашению короля приехала в Лондон; здесь им устроили тёплую встречу. На спектакле, организованном для русских моряков, присутствовал сам Грей.

Опасения Извольского в отношении Японии имели под собой серьёзную почву. Переговоры о рыболовной конвенции, начатые на основе Портсмутского договора, протекали не гладко. В начале 1907 г. они привели к новому обострению русско-японских отношений. В Петербурге боялись, что Япония использует временное бессилие России, чтобы отнять у неё её дальневосточные владения. Извольский полагал, что соглашение с Англией будет лучшим способом добиться известных гарантий против Японии. Форейн офис тоже понимал, что нужно обеспечить русский тыл на Дальнем Востоке, для того чтобы в полной мере использовать Россию против Германии. Однако Англия и Япония оставались союзниками. В августе 1905 г., в период портсмутских переговоров, англо-японский союзный договор был возобновлён. Союзные обязательства были при этом распространены и на случай нападения какой-либо державы на Индию. Договор фактически признавал протекторат Японии над Кореей. Таким образом, английская дипломатия сохраняла за собой японскую страховку как от России, так и на случай войны с Германией. Но теперь Англии приходилось налаживать русско-японские отношения, дабы распространить страховку и на своего будущего русского союзника.

28 июля 1907 г. состоялось, наконец, подписание рыболовной конвенции; 30 июля 1907 г. было заключено и русско-японское политическое соглашение. Япония признала Северную Манчжурию - к северу от линии Хуньчун, озеро Биртэн, устье реки Нонни - сферой влияния России. Со своей стороны царская Россия признала сферой Японии Южную Манчжурию и Корею. Соглашение это значительно улучшило русско-японские отношения. Если русские опасения за безопасность Владивостока, Приморья и КВЖД и не были окончательно рассеяны, то всё же они были ослаблены. Незадолго до заключения русско-японского соглашения состоялось и соглашение между Японией и Францией (10 июня 1907 г.).

Наконец, 31 августа 1907 г. не без содействия Франции было подписано англо-русское соглашение. С русской стороны его подписал Извольский, с английской - посол в Петербурге, поборник англ о-русской Антанты А. Никольсон.

Соглашение касалось Афганистана, Тибета и Персии. Персию разделили на три зоны: северную - русскую, южную (точнее, юго-восточную) - английскую и среднюю - нейтральную. Каждая сторона обязывалась не искать концессий политического или коммерческого свойства в «чужой» зоне и не препятствовать получению их партнёром. В нейтральной зоне каждая сторона сохраняла право добиваться концессий, не мешая таковым же действиям другого участника договора.

Соглашение предусматривало право контроля над доходами персидского правительства в русской и английской зонах. Контроль предполагалось ввести в случае неисправности персидского правительства в платежах по займам русскому Учётно-ссудному банку или английскому Шахиншахскому банку. При этом русское правительство могло установить контроль над доходами персидской казны, поступавшими с областей, отнесённых к русской зоне. Английское правительство получало соответствующие возможности в пределах своей зоны. Оба правительства обязывались «войти предварительно в дружественный обмен мнений в видах определения по взаимному согласию означенных мер контроля».

Афганистан царская Россия признавала находящимся «вне сферы русского влияния» и обязывалась «пользоваться для всех своих политических сношений с Афганистаном посредничеством британского правительства».

И Россия и Англия давали обязательство не вмешиваться во внутренние дела Тибета, не нарушать его территориальной целостности и сноситься с ним исключительно через сюзеренное китайское правительство.

Вопреки стараниям Извольского, о Константинополе и о проливах в соглашении не упоминалось: Англия не дала на этот счёт России никаких обязательств.

Ленин следующим образом оценивал англо-русское соглашение 1907 г.: «Делят Персию, Афганистан, Тибет (готовятся к войне с Германией)».

Соглашение 1907 г. создало так называемое Тройственное согласие - тройственную Антанту в составе Англии, Франции и России, противостоящую Тройственному союзу Германии, Австро-Венгрии и Италии. Впрочем, Италия в результате франко-итальянского соглашения в 1902 г. фактически уже отошла от Тройственного союза. Таким образом, в результате своей агрессивной политики Германия оказывалась изолированной - вдвоём со своей слабой союзницей Австро-Венгрией. При этом соглашениями всех членов Антанты с Японией в большей или меньшей мере обеспечивались их тылы на Дальнем Востоке. Это имело, конечно, немаловажное значение в случае войны с Германией.

Англо-германское морское соперничество

Образование Антанты свидетельствовало о том что англо-германский антагонизм оказался глубже англо-русских и англо-французских противоречий. Англия вынуждена была признать Германию главным своим врагом и перед лицом немецкой опасности договариваться с франко-русской стороной. Один из руководящих чиновников лондонского Форейн офис, Эйр Кроу, в меморандуме от 1 января 1907 г. достаточно ярко обрисовал характер англо-германских отношений. «В то время как великий канцлер, - писал Кроу, разумея Бисмарка, - заставлял Англию уступать требованиям, которые были неприемлемы скорее по форме, чем по существу, и вёл себя подобно Ричарду III, ухаживающему за лэди Анной, - его преемники явно пришли к убеждению, что их основная цель заключается в том, чтобы добиваться от Англии важных уступок путём оскорбительных угроз и докучливого приставанья... Отношение Германии к нашей стране после 1890 г. может быть уподоблено действиям профессионального шантажиста, занимающегося вымогательством, угрожающего своим жертвам, в случае отказа, какими-то неопределёнными, но ужасными последствиями... Первенство Германии на море, - продолжал Кроу, - не может быть совместимо с существованием Британской империи. И даже если бы Британия исчезла, соединение в руках одного государства величайшей военной мощи на суше и на море вынудило бы весь мир объединиться, чтобы избавиться от этого кошмара. Приобретение колоний, пригодных для немецкой колонизации в Южной Америке, нельзя примирить с доктриной Монро, являющейся основным принципом политического символа веры Соединённых штатов. Создание немецкой Индии в Малой Азии в конечном счёте зависит от германского господства на море либо от завоевания Германией Константинополя и стран, находящихся между Босфором и её нынешними юго-восточными границами. Правда, каждый из этих грандиозных планов кажется невыполнимым при современных международных условиях; однако похоже на то, что Германия носится со всеми ими сразу, сама нагромождая, таким образом, на своём пути препятствия и развязывая силы сопротивления встревоженного мира».

Кроу был весьма невысокого мнения об искусстве германской дипломатии. «Поведение Германии лишь доказывает, - заключал он, - как мало логики, последовательности и целеустремлённости содержится в этой бурной деятельности, в тех ошеломляющих выходках и в том пренебрежительном отношении к чувствам других наций, которые столь типичны для последних актов германской политики».

Статс-секретарь Форейн офис сэр Эдуард Грей и король Эдуард VII выразили своё согласие с мыслями, изложенными Кроу в этом документе.

Особенно беспокоило англичан развитие германского военного флота. После кризиса 1905 - 1906 гг. Англия и Германия ещё более усилили гонку морских вооружений. В 1905 г. в Англии был заложен броненосец нового типа, названный «Дредноут» (отсюда - общее название однотипных кораблей). Британское адмиралтейство думало, что созданием более мощных боевых судов оно усилит морское превосходство Англии. Оно полагало, что в течение ряда лет немецкие верфи не смогут начать постройку дредноутов. Адмиралтейство ошиблось: Германия очень быстро приступила к их сооружению. В 1908 г. в строю и на верфях в Англии было 12 дредноутов. В этом же году Германия спустила на воду свои первые дредноуты в количестве четырёх, а всего в постройке имела их уже восемь или девять. Между тем соотношение броненосцев старого типа было - 63 (Англия): 26 (Германия). С появлением дредноутов корабли старого типа значительно обесценивались. Морское соперничество начиналось теперь с нового старта - с постройки первого дредноута. Уже в 1906 г. германский Рейхстаг принял закон, гласивший, что все новые броненосцы должны быть кораблями типа «Дредноут». Одновременно прошло новое увеличение состава военно-морского флота на 6 больших крейсеров и одну минную эскадру. В 1908 г. срок службы линейных кораблей был сокращён с 25 до 20 лет, и в зависимости от этого и темп строительства был ускорен: раньше на основе закона 1900 г. в Германии в среднем ежегодно спускалось на воду по два броненосца; за 8 лет (1900-1907 гг. включительно) их было построено 16 единиц. Отныне же ежегодно до 1912 г. предполагалось спускать на воду по 4 корабля типа «Дредноут» с соответствующим числом крейсеров и миноносцев. Морское первенство Англии, таким образом, было поставлено под серьёзную угрозу.

Надо было показать английскому общественному мнению, что в возрастании налогов и в усилении военной опасности виноваты немцы. С этой целью английское правительство решило обратиться к Германии с предложением ограничить строительство новых судов. Если немцы не согласятся, можно будет говорить английскому народу, что он страдает по вине германских милитаристов. Если же предложение будет принято - на что шансов, правда, мало, - то будет закреплено существующее соотношение сил на море, пока ещё обеспечивавшее преобладание Англии. Таковы были расчёты английского правительства. В наиболее эффектной форме с трибуны мирового масштаба английская дипломатия выступила с предложением ограничения морских вооружений в 1907 г. на второй Гаагской конференции. Германское правительство и в Гааге и в других подобных случаях отвечало неуклонным и грубым отказом.

В августе 1908 г. Эдуард VII посетил Вильгельма II в Кронберге. Короля сопровождал Гардинг. Даже германофильски настроенные историки, как американец Фей, признают, что в дипломатических переговорах с английскими гостями Вильгельм держал себя крайне непримиримо: Гардинг пытался было уговорить кайзера ограничить темпы морских вооружений. Но разговор кончился тем, что Вильгельм угрожающим тоном заявил: «Тогда мы будем воевать, ибо это вопросы национальной чести и достоинства». Гардинг поспешил переменить тему беседы.

Некоторые немецкие дипломаты, воздерживаясь от столь вызывающего отказа от переговоров, прибегали к маневру, который заранее обрекал на неудачу всякие попытки английской дипломатии склонить Германию к соглашению. Они запрашивали за ограничение морских вооружений непомерную цену, требуя от Англии разрыва Антанты с Францией и Россией в качестве предпосылки для сокращения военно-морского строительства. Что это требование было уловкой, явствует из признания германского посла в Лондоне. «Я обострил бы без надобности отношения, - писал граф Меттерних незадолго до свидания в Кронберге, - если бы обнаружил перед ними (перед британскими министрами), что мы никогда и ни в каком случае не согласимся на заключение договора об издержках на флот. Но цену, которую я за него назначил, сэр Эдуард Грей заплатит нам не так-то легко».

Зная, что кайзер и Тирпиц не пойдут на ограничение вооружений, Меттерних старался дипломатически замаскировать непримиримость немецкой политики.

Английские попытки добиться ограничения морских вооружений кайзер квалифицировал с истинно прусской грубостью как «наглость, которая граничит с оскорблением германского народа и его императора». Так гласили пометки Вильгельма на донесении Меттерниха.

После неудачных попыток договориться с Германией английская дипломатия публично заявила о решении строить по два корабля на каждый германский - «два киля против одного».

Употреблялось и выражение l’entеnte cordiale («сердечное согласие») в память кратковременного англо-французского союза в 1840-х. Создание А. было реакцией на создание в 1882 Тройственного Союза и усиление Германии и попыткой не допустить германской гегемонии на континенте. Обострение англо-германских противоречий в начале ХХ в. отодвинуло на задний план колониальное соперничество Великобритании, Франции и России. Великобритания, вынужденная отказаться от политики «блестящей изоляции», перешла к политике блокирования против самой сильной державы континента. Важным стимулом такого выбора стала германская военно-морская программа, а также колониальные притязания Германии. Образованию А. предшествовало заключение в 1891-1893 русско-французского союза в ответ на создание возглавленного Германией Тройственного союза. Было подписано англо-французское соглашение 1904 . В этом договоре речь шла о разграничении сфер влияния в Азии и Африке и ни слова не говорилось о союзе против Германии. Однако оно стало первым шагом на пути присоединения Великобритании к франко-русскому союзу. В 1907 заключено русско-английское соглашение о разделе сфер влияния в Иране, Афганистане и Тибете. Сев. Персия попала в зону влияния России, Афганистан был объявлен вне сферы русского влияния, но и Великобритания обязалась не вмешиваться в его внутренние дела. Также был признан суверенитет китайской династии Цин над Тибетом, оккупированном англичанами в 1904. В условиях нарастания противоречий между Францией и Германией (по проблемам колоний и Эльзаса и Лотарингии) и Великобританией и Германией (по проблемам колоний и рынков сбыта) Россия всеми силами оттягивала мировую войну, так как чувствовала свою неготовность к ней. Кроме того, англо-русскому сближению содействовала Франция, использовавшая финансовые рычаги (заем апреля 1906). Однако если Россия и Франция были связаны взаимными военными обязательствами, то английское правительство, несмотря на установленные между английскими и французскими генштабами и военно-морским командованием контакты, не приняло на себя определенных военных обязательств. Тем не менее, с 1912 Россия, прежде тяготившаяся жесткостью условий военной конвенции с Францией, по собственной инициативе идет на развитие этих обязательств. Так, в феврале Россия согласилась с давним предложением скреплять протоколы совещаний начальников генштабов стран подписями министров, что придавало им характер правительственных документов. В июне была подписана морская конвенция, которая предусматривала совместные действия военно-морских сил государств во всех случаях, когда совместно должны были действовать сухопутные войска. Также Россия перестала избегать общеполитического сближения с Великобританией и стала стремиться заручиться английской поддержкой на случай общеевропейского конфликта. Под давлением Франции и в связи с обострением обстановки на Балканах министр иностранных дел России Сазонов в сентябре 1912 решился на визит в Англию, где ему удалось заручиться согласием министра иностранных дел Э. Грея и короля Георга V на проведение морских операций против германского флота в Северном море в случае войны. С конца 1913 Россия выступила инициатором превращения Тройственного согласия в открытый оборонительный союз, в котором Великобритания становится желанным союзником. Но Великобритания и Франция дали на это предложение отрицательный ответ. Причем Франция предлагала ограничиться секретным русско-английским договором, аналогичным русско-французскому, а английский кабинет заявил о намерении добиваться пересмотра условий конвенции 1907. Русская сторона была вынуждена принять вариант союзников. В апреле 1914 Форин Оффис передал МИД России проект новой конвенции о Тибете, который фактически предусматривал установление английского протектората над ним. Кроме того, Великобритания выступила против решения российского правительства увеличить численность казачьей бригады в «русской зоне» на севере Персии. В мае-июне 1914 начались морские переговоры с Великобританией, которые забуксовали, но после согласия России пойти на уступки в Тибетском и Афганском вопросах, в июле проект морского соглашения был выработан. Правда, утвердить его не успели. Если единая линия поведения с Францией была окончательно установлена в ходе визита в Россию президента Р. Пуанкаре и председателя правительства А. Вивиани в июле 1914, то с Великобританией ее пришлось уточнять по дипломатическим каналам. В августе 1914 государства А. вступили в I мировую войну против Германии и ее союзников. В сентябре 1914 в Лондоне между Великобританией, Францией и Россией было подписано соглашение о незаключении сепаратного мира, заменявшее собой союзный военный договор. В октябре 1915 к этому соглашению присоединилась Япония. С первых дней войны Великобритания, Франция и Россия вступили в секретные переговоры о переделе послевоенного мира: англо-франко-русское соглашение 1915 , предусматривавшее переход Черноморских проливов к царской России; Лондонский договор 1915 между А. и Италией, определявший территориальные приобретения Италии в Австрии, Турции и Албании; Сайкс — Пико договор 1916 о разделе азиатских владений Турции между Великобританией, Францией и Россией и др. Политическое и военное руководство А. осуществлялось Межсоюзническими конференциями (1915-1918), Верховным Советом, Межсоюзным военным комитетом, Верховными главнокомандующими союзными войсками и их Главными штабами. Кроме того, применялись такие формы сотрудничества, как двусторонние и многосторонние встречи и консультации, контакты главнокомандующих и генштабов через представителей союзных армий и военных миссий. Однако в силу различий военно-политических целей и отдаленности театров военных действий не удалось создать единое и постоянное руководство блоком. К концу I мировой войны антигерманская коалиция объединила, не считая России, 28 государств: Великобританию, Бельгию, Боливию, Бразилию, Гаити, Гватемалу, Гондурас, Грецию, Италию, Китай, Кубу, Либерию, Никарагуа, Панаму, Перу, Португалию, Румынию, Сан-Доминго, Сан-Марино, Сербию, Сиам, США, Францию, Уругвай, Черногорию, Хиджаз, Эквадор и Японию. Причем США, вступив в войну в мае 1917, в Антанту не входили, выступая в войне против Германии самостоятельно. осле октября 1917 и принятия декрета о мире Россия фактически вышла из А., что было подтверждено заключением сепаратного Брестского мира 1918 . 22 декабря 1917 конференция представителей стран А. в Париже поддержала антибольшевистские правительства Украины, казачьих областей, Сибири, Кавказа и Финляндии; 23 декабря заключено англо-французское соглашение о разделе сфер влияния в России. В английскую зону были включены Кавказ и казачьи области, а в зону Франции — Бессарабия, Украина и Крым. Сибирь и Дальний Восток были отнесены к зоне влияния США и Японии. Антанта заявила о непризнании Брестского мира, войска ее государств приняли участие в Интервенции в гражданскую войну в России и другие регионы бывшей Российской империи, но к военным действиям против советской власти не приступила. После победы над Германией в ноябре 1918 Верховный Совет А. фактически выполнял функции «мирового правительства». Главы Великобритании, Франции и США руководили Парижским мирным конгрессом 1919 . Итоги конгресса, закрепленные в Версальском мире (смотрите Версальская система), провал политики Антанты в отношении России и Турции повлекли за собой обострение противоречий между участниками «Сердечного согласия». Бельгия вернулась к политике нейтралитета, Италия, разочарованная Версальским миром, дистанцировалась от политики Великобритании и Франции. В первой половине 20-х А. прекратила существование.

Российская Историческая Энциклопедия

Антанта (фр. «Entente cordiale» – «сердечное согласие») – союз Англии, Франции и России (именуемый, кроме того, «Тройственным согласием», а также «Четверным согласием» после присоединения к А. Италии в 1915), окончательно оформившийся накануне первой мировой войны.

Германия, вступившая раньше других держав на путь создания империалистических блоков, стремясь добиться передела мира в свою пользу, уже в 1882 заключила союз с Австро-Венгрией и Италией (см. Тройственный союз), возобновленный в 1891. В ответ на создание этого блока после долгих переговоров в 1893 был подписан франко-русский договор. Крупные военные державы в период 1871–1893 разделились на два лагеря: Россия и Франция, с одной стороны, Германия и Австрия – с другой.

Англия в 80–90-х годах XIX в. и начале XX в. оставалась в стороне от блоков. Придерживаясь курса «блестящей изоляции», она надеялась добиваться своих целей игрой на противоречиях между обоими союзами и сохранить роль арбитра.

Однако нарастание англо-германских противоречий вынудило Англию приступить к поиску союзников, приведшему к сближению с Францией, а затем и с Россией. В 1904 было подписано англо-французское соглашение, а в 1907 – русско-английское соглашение. В противовес Тройственному союзу создалось «Тройственное согласие».

Образование Антанты смягчило противоречия между тремя ее участниками, но не устранило их. Германия, пользуясь этим, пыталась оторвать Россию от Антанты. Однако общие противоречия стран Антанты с Германией становились все острее, оттесняя на второй план разногласия внутри союза. В годы первой мировой войны вокруг Антанты сгруппировалось 25 государств, в т.ч. и США.

После образования франко-русского союза континент Европы раскололся на два военно-политических блока, приблизительно равных по своей мощи. Соотношение сил между ними во многом зависело от того, к какому из них в конце концов присоединится Англия – обладательница мощного военного флота, огромных финансовых, экономических и сырьевых ресурсов.

В 90-е годы Германская империя имела серьезные конфликты: с Российской империей – на Дальнем Востоке, в Китае, Иране; с Францией – в Африке, Сиаме; с США, которым она была вынуждена сделать крупные уступки в Латинской Америке.

В самом конце 90-х годов на авансцене мировой политики начали все более ясно обозначаться глубокие англо-германские противоречия.

Острая борьба с Францией и Россией поддерживала стремление части дипломатических кругов Англии прийти к компромиссному соглашению с Германией. Английское правительство дважды, в 1898 и в 1899 годах пыталось купить поддержку Германии, обещанием колониальных компенсаций. Однако Германское правительство запрашивало столь непомерную цену, что Англия отказалась от этой сделки.

Образование двух мощных военно-политических блоков, завершение территориального раздела мира и начавшаяся борьба за его передел побуждали Англию искать союзников для подготовки к неизбежному столкновению со своим главным противником – Германией.

С такими итогами в области международных отношений европейские державы вступали в XX век.

Активизация внешней политики Германии и ее союзников вызвала обоснованную тревогу в правящих кругах Франции и Великобритании. Обе страны не могли не испытывать определенные опасения за будущее своих колониальных империй в связи с возрастающими аппетитами Германской империи и ее союзников. В создавшихся условиях представители французкого и английского кабинетов были вынуждены искать возможности налаживания конструктивного политического сотрудничества с Россией. Франция первая предприняла шаги к налаживанию такого сотрудничества.

Несмотря на существование определенных противоречий, связанных, в частности с различиями в политических системах двух стран, Россия и Франция были заинтересованы в развитии двусторонних отношений. Уже с 1887 г. между этими государствами стали интенсивно развиваться финансовые отношения: правительство России нуждалось в иностранных инвестициях для развития промышленности и инфраструктуры, а французские финансисты были заинтересованы в расширении своего проникновения на российский фондовый рынок. Как ни странно, именно германское руководство способствовало усилению этих связей, запретив продажу российских ценных бумаг на Берлинской валютной бирже в ответ на введение русским правительством налога на недвижимость, находящуюся в собственности иностранных граждан.

К установлению союзнических отношений стремились и политические и военные круги обеих стран. Французская дипломатия, обеспокоенная усилением влияния Германии на экономические и политические процессы в Европе, а также развитием ее возможностей в военной сфере, стремилась создать своеобразный противовес Германии в лице России, существование которого неминуемо должно было создать для германского руководства угрозу войны на два фронта. Россия же, в случае заключения союза, могла получить «свободу рук» на Балканах, т.к. Германия, столкнувшись с угрозой войны на два фронта, вряд ли стала бы поддерживать антирусскую политику Австро-Венгрии на Балканском п-ове. Кроме того, союз с Францией, нейтрализующий Германию и обеспечивающий определенный баланс сил в Европе, мог способствовать тому, что Россия получила бы возможность развития дальневосточного направления своей политики и предпринять ряд действий для дальнейшего освоения Сибири.

Все эти вопросы обсуждались на достаточно многочисленных встречах русских и французских дипломатических и военных представителей, которые закончились подписанием в 1892 г. военного соглашения, которое было ратифицировано в течение зимы 1893-94 гг. В соглашении указывалось, что если Франция подвергнется нападению со стороны Германии или Италии, поддерживаемой Германией, то Россия развернет против Германии военные действия. Аналогичные обязательства принимала на себя французская сторона в случае нападения на Россию Германии или Австрии, поддержанной Германией. Срок действия договора не указывался. Таким образом, попытки Бисмарка предотвратить франко-русское сближение оказались неэффективными, и заключенный союз стал своеобразным противопоставлением Тройственному союзу.

Однако, несмотря на всю важность политики таких двух держав, как Франция и Россия, наибольше значение в определении расстановки сил, по мнению специалистов, имела позиция Великобритании т.к. в качестве основной группы противоречий, развивавшихся на международной арене в начале XX вв., постепенно стали рассматриваться уже не германо-французские, а германо-британские противоречия, определившие развитие международных отношений вплоть до Первой мировой войны.

В самом начале века Британской империи удалось, наконец, развязать руки для проведения более активной и целенаправленной политики в Европе. Успехи оружия и дипломатии Британии оказались бесспорны. Империи удалось заключить англо-японский морской союза (1902 г.), обеспечившего интересы страны на Дальнем Востоке и 2) закончить англо-бурскую войну, что дало Британии возможность отказаться от политики поддержки дружественных отношений с Германией любой ценой.

Одним из первых показателей нарастания напряженности между двумя странами стало изменение позиции Великобритании по отношению к германскому проекту строительства Багдадской железной дороги. До этого момента (конец 1902 – начало 1903 г.) Англия не возражала против осуществления данного проекта. Более того, между немецкими и английскими деловыми кругами велись интенсивные переговоры о взаимовыгодном сотрудничестве в деле его реализации. В 1903 г. переговоры были прерваны и британское руководство начало принимать меры для того, чтобы воспрепятствовать строительству, проводя соответствующую обработку общественного мнения внутри страны и за рубежом. Британское руководство прекрасно понимало, что активное проникновение германских концессионеров на Ближний Восток будет способствовать усилению влияния Германии в этом регионе и создаст, таким образом, своеобразную стартовую площадку для дальнейшего развития германской экспансии в направлении английских колониальных владений в Азии; кроме того, Англия была обеспокоена усилением германского влияния в Европе. Указанные факторы ставили на повестку дня вопрос о необходимости пересмотра внешнеполитического курса Британской Империи и разработки такой тактики действий на международной арене, которая соответствовала бы изменившимся условиям и наиболее эффективно способствовала реализации британских государственных интересов.

Таким образом, усиление Германии и активизация германской внешней политики вызвали охлаждение англо-германских отношений и привели британское руководство к необходимости отказа от политики «блестящей изоляции» и сближения со своими давними соперниками в борьбе за влияние в Европе и колониях – с Францией и Россией. Англия, не желавшая допустить передела колониальных владений в пользу Германии, рассчитывала лишить Германию возможности строить свою дипломатию на игре на англо-русских и англо-французских противоречиях, добиваясь от английского правительства уступок во внешнеполитической и колониальной сферах. Кроме того, англо-французское сближение диктовалось необходимостью обеспечить нейтралитет Франции в русско-японской войне, вспыхнувшей в 1904 г., тем более, что выступление Франции на стороне России в этом конфликте, по условиям англо-японского договора, должно было повлечь за собой вступление в войну Англии. Необходимость же англо-русского сближения диктовалась главным образом тем, что в результате поражения в войне с Японией, которой достаточно активно помогала Англия, Российская империя вполне могла попытаться наладить отношения с Германией, существенно усилив тем самым германские позиции на мировой арене в ущерб английскому влиянию.

Для Франции вопрос о сближении с Великобританией в сложившихся условиях приобретал еще большую остроту, чем для самой Великобритании, т.к. война на Дальнем Востоке отвлекла вооруженные силы Российской Империи от германской границы, что не могло не вызвать определенного беспокойства во французских правящих кругах. Идя на сближение с Англией, Франция активизировала также итальянское направление своей внешней политики, стремясь оторвать Италию от Тройственного союза. В 1902 г. между двумя странами было заключено соглашение, согласно которому стороны обязывались соблюдать строгий нейтралитет, в случае, если одна из них прямо или косвенно станет объектом нападения со стороны одной или нескольких держав. Более того, соглашение устанавливало, что строгий нейтралитет распространяется и на тот случай, если одна из сторон вследствие прямого вызова окажется вынужденной взять на себя инициативу объявления войны. Не противореча, в целом, договору Тройственного союза, франко-итальянское соглашение по существу сводило к минимуму его значение, т.к. по условиям договора Италия обещала Германии военную помощь только в том случае, если та окажется жертвой нападения Франции «без прямого вызова». Теперь же, заключив соглашение с Францией, Италия обязывалась сохранять нейтралитет при наличии прямого вызова со стороны Германии, причем, фактически, Италия оставляла за собой право определять наличие вызова со стороны участников конфликта.

Соглашение 1902 г. стало важным достижением французской дипломатии, однако, нейтралитет слабой итальянской армии был плохой заменой русской помощи, оказание которой становилось все более проблематичным по мере усложнения обстановки на Дальнем Востоке. С учетом этих условий, Франция в 1903 г. инициировала переговоры с английским внешнеполитическим ведомством, целью которых было урегулирование колониальных разногласий между двумя державами. Результатом переговоров стало соответствующее соглашение, подписанное в Лондоне 8 апреля 1904 г. С этого момента в исторической литературе принято начинать отсчет истории Антанты – «сердечного соглашения».

Соглашение, подписанное участниками Антанты, состояло из двух основных частей, одна из которых предназначалась для публикации, а вторая являлась конфиденциальной. Открытая часть соглашения предусматривала раздел сфер влияния в Северной Африке, признавая английское доминирование в Египте и позволяя французам захватить большую часть Марокко. Что же касается закрытой части документа, то ей предусматривались возможности изменения политического положения, как Египта, так и Марокко, осуществлялся раздел сфер влияния в Сиаме, а также улаживался ряд второстепенных колониальных вопросов.

В целом, документ носил противоречивый, компромиссный характер и не разрешал коренных противоречий между Великобританией и Францией, однако он отвечал интересам двух держав в тот период и позволял им разделить еще свободные территории в Африке, уладить ряд противоречий и создать основу для совместной деятельности по противодействию Германии. Отметим, что в самом тексте договора отсутствуют какие-либо указания на его антигерманскую направленность.

Указанное соглашение вызвало значительное беспокойство в Берлине. Германское руководство было крайне обеспокоено как самим фактом англо-французского сотрудничества, так и закреплением территориального раздела колоний, затруднявшим приобретение Германией новых территорий в Азии и Африке. Дополнительным поводом для беспокойства стал перевод к восточному побережью Англии более 150 военных судов из Средиземноморского региона, где после соглашения с Францией британские коммуникации оказались в относительной безопасности.

Ответная реакция немцев выразилась в попытках заключения германо-русского союза, тем более, что Россия, терпящая поражение на Дальнем Востоке, как уже отмечалось выше, остро нуждалась в экономической и политической поддержке. Пользуясь этим, германское правительство заключило с Россией торговый договор, снижавший пошлины на целый ряд промышленных товаров немецкого производства. Однако, дальше этого дело не пошло. Российское правительство не желало портить отношения с Великобританией и Францией, а тем более радикально пересматривать их, и отвергло предложение Вильгельма II о заключении союзного договора, предусматривавшего взаимную военную помощь в случае возникновения конфликта в Европе. Причина отказа кроется, по мнению большинства исследователей, в зависимости российской финансовой системы от французских займов; капитал германских банков не мог стать адекватной заменой французским вливаниям в экономику Российской империи, что и предопределило отрицательный итог русско-германских переговоров.

Потерпев неудачу на переговорах с Россией, германская дипломатия сконцентрировала свои усилия на французском направлении, стараясь оказать давление на руководство Франции путем вмешательства в дела Марокко. Немецкие дипломаты начали оказывать, воздействие на султана Марокко, стимулируя антифранцузские настроения в его окружении, а в марте 1905 г. кайзер Вильгельм II, посетивший эту страну, обратился даже к Англии и Франции с призывом отказаться от своей сделки относительно Марокко, заключенной в 1903 г. Немного позже германский канцлер Бюлов, развивая мысль кайзера, предложил поставить вопрос о Марокко на обсуждение специально созванной конференции. Необходимо отметить, что Мадридский договор 1880 г. устанавливал равенство экономических и политических возможностей европейских держав в этой стране. Предложенная Германией конференция должна была подтвердить принципы, провозглашенные Мадридским договором и подорвать, таким образом, сложившийся англо-французский союз. Предложения Бюлова сопровождались намеками на возможность развязывания войны в случае, если Франция откажется от созыва конференции. Ситуация, сложившаяся в результате обострения франко-германских противоречий относительно Марокко, получила в литературе название «Марокканский кризис», который длился в течение почти целого года.

В итоге германская дипломатия сумела добиться созыва конференции, которая и стала финальным аккордом марокканского кризиса. Она открылась в январе 1906 г. в г. Альхесирас (Испания). Дискуссии, проходившие на конференции, были достаточно жаркими и, вопреки ожиданиям германских дипломатов, способствовали не ослаблению, а напротив, укреплению позиций Антанты, выявив относительную слабость внешнеполитических позиций Германии: Англия, США, Россия и Италия фактически поддержали Францию, тогда как германские интересы отстаивали только Австро-Венгрия и сама Германия. В таких условиях германские правящие круги не решились на дальнейшее обострение ситуации, тем более, что возможная война из-за Марокко была заведомо непопулярна в Германии.

Альхесирасская конференция закончила свою работу 7 апреля 1906 г., когда был подписан трактат, определявший положение Марокко. Документ устанавливал независимость и целостность марокканского султаната, а также провозглашал равенство экономических возможностей всех наций на его территории. Трактат предусматривал также создание Марокканского государственного банка под контролем английского, французского, германского и испанского государственных банков. Необходимо также отметить, что Альхесирасский трактат формально отдавал под международный контроль формирование полицейских частей и таможенных служб Марокко, однако, фактически, эти функции оказались в руках французских и испанских представителей. Таким образом, несмотря на формальный компромисс между двумя политическими блоками марокканский кризис разрешился в пользу Антанты.

Проводя активные дипломатические маневры в отношениях со странами Западной Европы, Германия продолжала также стремиться к заключению союза с Россией главным образом для того, чтобы предотвратить ее сближение с Антантой и обеспечить безопасность своих восточных границ. По инициативе германской стороны в июле 1905 г. в финских шхерах около о-ва Бьорке произошла встреча Вильгельма II и Николая II, на которой монархами был подписан проект союзного договора. Однако, российские дипломаты настояли на том, что договор сможет вступить в силу только в том случае, если получит одобрение Франции, что было, в принципе, отказом, выраженным в завуалированной форме. Причиной отказа стало опять-таки нежелание русского правительства терять французские и английские инвестиции в экономику России, в которых она нуждалась в рассматриваемый период для восстановления своей экономической и военной мощи, подорванной русско-японской войной, еще больше, чем ранее.

Со своей стороны Англия, заинтересованная в урегулировании своих противоречий с Россией, предприняла ряд шагов на встречу последней, приняв участие в займе, который был предоставлен русскому правительству французскими банками в начале 1906 г. Ослаблению англо-русского антагонизма способствовала активная экономическая и политическая экспансия Германии в дела стран Ближнего Востока, способствовавшая сближению позиций Британии и России по целому ряду региональных и международных проблем. Прежнюю остроту в отношениях России и Британии сохраняли лишь противоречия в Афганистане и Средней Азии.

Необходимо отметить, что уже на конференции в Альхесирасе английские дипломаты начали зондировать почву относительно возможности заключения с Россией политического соглашения, которое должно было дополнить англо-французское соглашение 1903 г. Шагом, необходимым для достижения данного соглашения должно было стать английское посредничество в урегулировании русско-японских отношений, тем более, что Англия была заинтересована обеспечении неприкосновенности русских границ на Дальнем Востоке, что позволило бы полностью использовать военный потенциал России против Германии. В результате предпринятых дипломатических усилий июле 1907 г. при посредничестве Англии между двумя странами были заключены политическое соглашение и рыболовная конвенция, согласно которым стороны разграничили сферы своих интересов на Дальнем Востоке. Незадолго до русско-японского соглашения при содействии англичан было заключено похожее соглашение между Францией и Японией.

Отметим также, что, улаживая русско-японские противоречия, английские дипломаты активно развивали двусторонние отношения с Японией, возобновив англо-японский морской союзный договор и распространив союзные обязательства Японии на случай нападения какой-либо державы на Индию и признав, в свою очередь, протекторат Японии над Кореей. Таким образом, в сложившейся ситуации английская дипломатия могла использовать Японию как против Германии, так и, в случае необходимости, против России.

Следующим шагом, закрепившим ориентацию России на Антанту, стало подписание в августе 1907 г. англо-русского соглашения. Соглашение касалось урегулирования спорных вопросов в Афганистане, Тибете и Персии, причем последняя была разделена на 3 части: северную, закрепленную за Россией; юго-восточную, закрепленную за Англией и среднюю, считавшуюся нейтральной. Каждая сторона обязывалась не добиваться концессий политического или экономического свойства в границах чужой сферы влияния и не препятствовать получению партнером концессий в своей зоне. В нейтральной зоне каждая сторона сохраняла право добиваться концессий, не мешая подобным действиям другого участника договора.

Соглашение предусматривало также право контроля над доходами персидского правительства в русской и английской зонах, который предполагалось ввести в случае задержки персидских платежей русскому Учетно-кредитному и английскому Шахиншахскому банкам. Меры, предпринимаемые для контроля, должны были согласовываться между договаривающимися сторонами.

Согласно подписанному документу Россия признавала Афганистан частью английской сферы влияния и обязывалась пользоваться британским посредничеством для всех контактов с этой страной. Что же касается Тибета, то обе договаривающиеся стороны обязались не нарушать его территориальной целостности и устанавливать контакты с ним только через правительство Китая.

Соглашение 1907 г. укрепило антигерманскую коалицию, став основой для так называемого «Тройственного согласия» (Тройственной Антанты), состоящей из Великобритании, Франции и России и противостоящей Тройственному союзу Германии, Австро-Венгрии и Италии, причем Италия была фактически нейтрализована франко-итальянским соглашением 1902 г. Таким образом, к 1907 г. Германия оказалась в определенной политической изоляции, поддерживая тесные союзнические отношения только со слабеющей Австро-Венгрией. В этой ситуации соглашения всех членов Антанты с Японией подвергали опасности германские интересы в регионе Дальнего Востока и обеспечивали тылы стран-участниц Тройственного согласия.

Однако, сложившаяся система договоров не разрешала противоречий, существующих в мировой политике, а напротив, способствовала дальнейшему обострению отношений между противоборствующими сторонами. Кроме того, система соглашений, сложившаяся в рамках Антанты, не до конца решала противоречия, существовавшие между членами этого блока (особенно между Англией и Россией, Японией и Россией), что сделало возможной дипломатическую борьбу Германии за отрыв России от Тройственного согласия.

В 1910-1911 гг. германская дипломатия, используя англо-русские противоречия в Персии, предприняла очередную попытку вызвать раскол в стане Антанты. Во время встречи Вильгельма II и Николая II в Потсдаме канцлер Бетман-Гольвег и статс-секретарь по иностранным делам Кидерлен-Вехтер вступили в переговоры с новым русским министром иностранных дел Сазоновым. Германское правительство предлагало признать сферой русского влияния Северный Иран в обмен на согласие России не препятствовать немцам в сооружении магистрали от Багдадской железной дороги к Ханекену, расположенному на турецко-иранской границе. Самым важным пунктом этого проекта было взаимное обязательство России и Германии не вступать во враждебные друг другу группировки.

Царское правительство стремилось выиграть время для перевооружения и поэтому хотело улучшить отношения с Германией. Однако в предложенном варианте этот договор по существу означал разрыв союза с Англией, что в конечном счете не входило в планы России. Соглашение, получившее название Потсдамского, в 1911 г. было все же подписано Сазоновым, но в измененной редакции (оно касалось только персидского и турецкого вопросов; пункт о неучастии Германии и России во враждебных друг другу группировках был отклонен). Усилия германской дипломатии и на этот раз не увенчались успехом.

В 1911 г. разразился второй марокканский кризис. Весной 1911 г. французские войска под предлогом подавления восставшего населения заняли столицу Марокко – город Фес. Таким образом, Марокко превращалось в колонию Франции. Германия осуществила в ответ собственные военные операции в Марокко. Оккупацией двух марокканских гаваней - Агадира и Магодара- немецкие правящие круги рассчитывали вынудить Францию дать крупные компенсации. Но Антанта вновь показала свою жизнеспособность. Английское правительство, не желая допустить усиления Германии в Марокко, заявило, что Англия готова воевать на стороне Франции. Были приняты меры для приведения в боевую готовность английского флота. И Германия не решилась начать войну. Её флот был недостаточно силён, чтобы вступить в борьбу с английским. Длительные и напряжённые переговоры между странами по марокканскому вопросу завершились тем, что германское правительство признало протекторат Франции над Марокко, получив взамен часть Французского Конго, прилегающую к германскому Камеруну.

Обострение международных отношений в 1911 г. создало благоприятную обстановку для захвата Италией двух африканских провинций переживавшей период глубокого внутриполитического кризиса Османской империи: Триполитании и Киренаики. Ни Тройственный союз, ни Антанта, заинтересованные в Италии как в союзнике, не помешали осуществлению ее плана. Война между Турцией и Италией, начавшаяся в сентябре 1911 г., закончилась быстрым разгромом слабых турецких сил. 15 октября 1912 г. в Лозанне был подписан мирный договор, по которому султан передавал Италии Триполитанию и Киренаику. Так Италия получила новую колонию - Ливию.