Природа как воплощение прекрасного в лирике фета. Изображение природы в творчестве фета

Фет -- без сомнения один из самых замечательных русских поэтов-пейзажистов. В его стихах предстает перед нами русская весна -- с пушистыми вербами, с первым ландышем, просящим солнечных лучей, с полупрозрачными листьями распустившихся берез, с пчелами, вползающими «в каждый гвоздик душистой сирени», с журавлями, кричащими в степи. И русское лето со сверкающим жгучим воздухом, с синим, подернутым дымкой небом, с золотыми переливами зреющей ржи под ветром, с лиловым дымом заката, с ароматом скошенных цветов над меркнущей степью. И русская осень с пестрыми лесными косогорами, с птицами, потянувшими вдаль или порхающими в безлиственных кустах, со стадами на вытоптанных жнивьях. И русская зима с бегом далеких саней на блестящем снегу, с игрой зари на занесенной снегом березе, с узорами мороза на двойном оконном стекле.

Любовь к природе чувствуется уже в ранних стихах Фета; тем не менее пейзаж в его поэзии появляется не сразу. В стихах 40-х годов образы природы общи, не детализированы даже в столь удачных стихотворениях, как «Чудная картина...», где образ светлой зимней ночи создается такими чертами, как «белая равнина, полная луна, свет небес высоких, и блестящий снег». Основное здесь -- эмоциональная экспрессия, возбуждаемая природой; пристального «вглядывания» еще нет.

Вот хоть теперь: посмотрю за окно на веселую зелень

Вешних деревьев, да вдруг ветер ко мне донесет

Утренний запах цветов и птичек звонкие песни --

Так бы и бросился в сад с кликом: пойдем же, пойдем!

(«Странное чувство какое-то в несколько дней овладело...»)

Явления природы у Фета описываются детальнее, предстают более конкретными, чем у его предшественников. В стихах Фета мы встретим, например, не только традиционных птиц, получивших привычную символическую окраску, как орел, соловей, лебедь, жаворонок, но и таких, как лунь, сыч, черныш, кулик, чибис, стриж и т. п. И каждая птица показана в ее своеобразии. Когда Фет пишет:

(«Степь вечером»)

Здесь в поэзию входят наблюдения человека, который определяет по голосу не только то, какая птица поет, но и где она находится, и какова сила звуков в отношении к обычной силе ее голоса, и даже каково значение услышанных звуков. Ведь в другом стихотворении («Жду я, тревогой объят...») в непроглядной тьме ночи коростель «хрипло подругу позвал».

И далекий неведомый клич.

Целый день спят ночные цветы,

Раскрываются тихо листы,

И я слышу, как сердце цветет.

Автор учит нас открывать свои сердца навстречу природе, впускать ее в свою душу, обогащаться духовно, возвращая эту красоту окружающим. Умея оценить все многообразие мира, становишься богаче и чище -- не это ли главная ценность общения с поэзией большого мастера.

Слова не выразят ничьи!

На пену прядают ручьи!

В эфире песнь дрожит и тает,

«Еще весну переживешь!»

Конечно, не только конкретностью и детальностью сильны стихи Фета о природе. Их обаяние прежде всего -- в их эмоциональности. Конкретность наблюдений сочетается у Фета со свободой метафорических преобразований слова, со смелым полетом ассоциаций. Помимо фенологических примет ощущение весны, лета или осени может создаваться такими, скажем, образами «дня»:

Как чуткий сон легки,

С востока яркого всё шире дни летели...

(«Больной»)

И перед нами на песок

День золотым ложился кругом.

(«Еще акация одна...»)

Последний лучезарный день потух.

(«Тополь»)

Когда сквозная паутина

Разносит нити ясных дней...

(Осенью»)

Новизна изображения явлений природы у Фета связана с уклоном к импрессионизму. Поэт зорко вглядывается во внешний мир и показывает его таким, каким он предстал его восприятию, каким кажется ему в данный момент. Его интересует не столько предмет, сколько впечатление, произведенное предметом. Фет так и говорит: «Для художника впечатление, вызвавшее произведение, дороже самой вещи, вызвавшей это впечатление».

Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,

И, сжимаясь, трещит можжевельник;

Точно пьяных гигантов столпившийся хор, Раскрасневшись, шатается ельник.

Естественно понять эту картину так, что ели качаются от ветра. Только какая же буря нужна, чтобы в лесу деревья шатались как пьяные! Однако замыкающая стихотворение «кольцом» заключительная строфа снова связывает «шатание» ельника только со светом костра:

Но нахмурится ночь -- разгорится костер,

И, виясь, затрещит можжевельник,

И, как пьяных гигантов столпившийся хор,

Покраснев, зашатается ельник.

Значит, ельник не шатается на самом деле, а только кажется шатающимся в неверных отблесках костра. «Кажущееся» Фет описывает как реальное. Подобно живописцу-импрессионисту, он находит особые условия света и отражения, особые ракурсы, в которых картина мира предстает необычной.

Над озером лебедь в тростник протянул,

В воде опрокинулся лес,

Зубцами вершин он в заре потонул,

Меж двух изгибаясь небес.

Лес описан таким, каким он представился взгляду поэта: лес и его отражение в воде даны как одно целое, как лес, изогнувшийся между двумя вершинами, потонувшими в заре двух небес. Притом сопоставлением «лебедь протянул» и «лес опрокинулся» последнему глаголу придано как бы параллельное с первым значение только что осуществившегося действия: лес словно опрокинулся под взглядом поэта. В другом стихотворении:

Солнце, с прозрачных сияя небес.

В тихих струях опрокинуло лес.

(«С гнезд замахали крикливые цапли...»)

Свод небесный, в воде опрокинут,

Испещряет румянцем залив.

(«Как хорош чуть мерцающим утром...»)

Надо сказать, что вообще мотив «отражения в воде» встречается у Фета необычайно часто. Очевидно, зыбкое отражение предоставляет больше свободы фантазии художника, чем сам отражаемый предмет:

Я в воде горю пожаром...

(«После раннего ненастья...»)

В этом зеркале под ивой

Уловил мой глаз ревнивый

Сердцу милые черты...

Мягче взор твой горделивый...

Я дрожу, глядя, счастливый,

Как в воде дрожишь и ты.

Фет изображает внешний мир в том виде, какой ему придало настроение поэта. При всей правдивости и конкретности описания природы оно прежде всего служит средством выражения лирического чувства.

Родная природа в ее непосредственной реальной жизни выступает в поэзии Фета как главная сфера проявления прекрасного. Но и "низкий быт", скука длинных вечеров, томительная тоска житейского однообразия, мучительная дисгармония души русского Гамлета делаются в его творчестве предметом поэтического осмысления.

Одно из стихотворений Фета говорит об особенном характере эстетического восприятия природы поэтом, о том, что ему кажется прекрасной мрачная и дисгармоничная стихия северного пейзажа, что это ощущение прекрасного неотделимо от его любви к родине:

Я русский, я люблю молчанье дали мразной,

Под пологом снегов как смерть однообразной,

Леса под шапками иль в инее седом,

Да речку звонкую под темносиним льдом.

Завеянные рвы, навеянные горы,

Былинки сонные - иль средь нагих полей,

Где холм причудливый, как некий мавзолей,

Изваян полночью, - круженье вихрей дальных

И блеск торжественный при звуках погребальных!

Духовный мир поэта, отраженный в этом стихотворении, парадоксален. Фет создает трагический, дисгармоничный образ природы севера. Пустынность, мертвенность зимнего простора и одиночество затерянного в нем человека выражены в этом стихотворении и через общий колорит картины и через каждую ее деталь. Сугроб, возникший за ночь, уподобляется мавзолею, поля, занесенные снегом, своим однообразием навевают мысль о смерти, звуки метели кажутся заупокойным пением. Вместе с тем эта природа, скудная и грустная, бесконечно дорога поэту. Мотивы радости и печали слиты в стихотворении. Лирический герой, а в конечном счете и сам поэт, любуется мрачным простором ледяной пустыни и находит в нем не только своеобразный идеал красоты, но нравственную опору. Он не брошен, не "заключен" в этот суровый мир, а порожден им и страстно к нему привязан.

В этом плане стихотворения "Я русский, я люблю молчанье ночи мразной..." может быть сопоставлено с незадолго до него написанной знаменитой "Родиной" Лермонтова.

Отличие восприятия родного простора у Фета от того, которое выразили в своих произведениях Лермонтов и (в "Мертвых душах") Гоголь, состоит в большей пространственной ограниченности его образов. Если Гоголь, в лирических отступлениях "Мертвых душ", озирает, как бы всю русскую равнину с вынесенной наверх, над нею, точки зрения, а Лермонтов видит обширную панораму родины глазами едущего по ее бесконечным дорогам и полям странника, Фет воспринимает природу, непосредственно окружающую его оседлый быт, его дом. Его зрение замкнуто горизонтом, он отмечает динамические изменения мертвой зимней природы именно потому, что они происходят на хорошо известной ему в мельчайших подробностях местности:

Как любят находить задумчивые взоры

Завеянные рвы, навеянные горы <...>

иль средь нагих полей,

Где холм причудливый <...>

Изваян полночью, -

круженье вихрей дальных..."

Пишет поэт, знающий, где были рвы, занесенные снегом, отмечающий, что ровное поле покрылось сугробами, что за ночь вырос холм, которого не было.

Поэт окружен особой сферой, "своим пространством", и это-то пространство и является для него образом родины.

Этот круг лирических мотивов отражен, например, в стихотворении Фета "Печальная береза...". Образ березы в стихотворениях многих поэтов символизирует русскую природу. "Чета белеющих берез" и в "Родине" Лермонтова предстает как воплощение России. Фет изображает одну березу, которую он ежедневно видит в окно своей комнаты, и малейшие изменения на этом обнаженном зимой, как бы омертвевшем на морозе дереве для поэта служат воплощением красоты и своеобразной жизни зимней природы родного края.

Пространству, окружающему поэта, сродному ему, соответствует определенная нравственная атмосфера. В четвертом стихотворении цикла "Снега" картине мертвенной зимней природы с проносящейся сквозь метель тройкой придан колорит балладной таинственности.

Ветер злой, ветр крутой в поле

Заливается,

А сугроб на степной воле

Завивается.

При луне на версте мороз -

Огонечками.

Про живых ветер весть пронес

С позвоночками.

Здесь, как и в стихотворении "Я русский, я люблю...", поэт создает картину русской зимы при помощи образов сугроба, навеянного метелью, снежной вьюги в поле.

Столбы, отмеряющие версты на большой дороге, Пушкин и Гоголь видели глазами путешественника, несущегося на "борзой" тройке:

И версты, теша праздный взор,

В глазах мелькают как забор.

(Пушкин. "Евгений Онегин")

Фет видит их во время ночного пешего блуждания по полю. Перед ним один столб, покрытый "огонечками" инея. Тройка проносится мимо него, и лишь ветер доносит звон бубенцов, возвещающий о том, что неведомый и мгновенный посетитель пустынного, родного поэту угла помчался далее "считать версты".

Своеобразие поэтического восприятия природы, присущее Фету, передано в его стихотворении "Деревня". По своей композиционной структуре и в значительной степени по поэтической идее оно близко к первому стихотворению цикла "Снега" (тема любви к родным местам).

Люблю я приют ваш печальный,

И вечер деревни глухой...

Поэт любит деревню как мир, окружающий милую ему девушку, являющийся ее "сферой". Взор поэта как бы кружит по этой сфере, сначала описывая внешнюю ее границу по горизонту, затем приближаясь к малому кругу внутри этого круга - дому, заглядывая в неё и находя в этом кругу еще один - "тесный круг" людей за чайным столом. Поэт любит природу и людей, окружающих девушку, звуки и игру света вокруг нее, ароматы и движение воздуха ее леса, ее луга, ее дома. Он любит кошку, которая резвится у ее ног, и работу в ее руках.

Все это - она. Перечисление предметов, заполняющих "ее пространство", деталей обстановки и пейзажа нельзя рассматривать как дробные элементы описания. Недаром стихотворение носит собирательное название "Деревня", т.е. мир, составляющий живое и органическое единство. Девушка - душа этого единства, но она неотделима от него, от своей семьи, своего дома, деревни.

Поэтому поэт говорит о деревне как о приюте всей " семьи ("Люблю я приют ваш печальный..."). Внутри этого поэтического круга для поэта нет иерархии предметов - все они равно ему милы и важны для него. Сам поэт становится его частью, и у него открывается новое отношение к самому себе. Он начинает любить себя как часть этого мира, любить свои собственные рассказы, которые отныне делаются принадлежностью нравственной атмосферы, окружающей девушку, и открывают ему доступ к центру круга - ее глазам, к ее душевному миру. Вместе с тем, хотя произведение и рисует "пространство", - а это его главный поэтический образ, - поэт воспринимает его во времени. Это не только "деревня", но и "вечер деревни глухой", и поэтическое изображение передает течение этого вечера от "благовеста" до восхода месяца, время, дающее возможность не раз долить и выпить самовар, рассказать "сказки" "собственной выдумки", исчерпать темы разговоров ("речи замедленный ход") и добиться наконец того, чтобы "милая, застенчивая внучка" подняла на гостя глаза. Здесь параллелизм "смолкающих пташек" и медленной беседы людей, а также света месяца и дрожанья в этом свете чашек имеет двойное значение. Это явления, расположенные "рядом" в пространстве и во времени. Необычайную остроту ощущения движения в природе и поразительную новизну приемов ее поэтического воссоздания продемонстрировал Фет в стихотворении "Шепот, робкое дыханье...". Первое, что бросается в глаза и что сразу было замечено читателями, - отсутствие глаголов в этом стихотворении, передающем Динамику ночной жизни природы и человеческих чувств. Поэт изобразил ночь как смену многозначительных, полных содержания мгновений, как поток событий. Стихотворение повествует о том, как ночь сменяется рассветом и в отношениях между влюбленными после объяснения наступает ясность. Действие развивается параллельно между людьми и в природе. Параллелизм в изображении человека и природы как типичная черта поэзии Фета отмечался неоднократно исследователями творчества Фета (Б. М.Эйхенбаум, Б. Я. Бухштаб, П. П. Громов). В данном случае этот параллелизм выступает как основной конструктивный принцип построения стихотворения. Создав четкую, предельно обнаженную композицию и пользуясь особым методом описания, как бы "высвечивающего" наиболее значительные, "говорящие" детали картины, поэт вкладывает в предельно сжатый, почти невероятно малый объем стихотворения весьма широкое содержание. Так как в не антологических, лирических стихотворениях Фет считает для себя кинетичность, движение объектов изображения более существенным их признаком, чем пластичность и форму, он заменяет подробное описание броской деталью и, активизируя фантазию читателя недосказанностью, некоторой загадочностью "повествования, заставляет его восполнять недостающие части картины. Да эти недостающие части картины для Фета не столь уж важны. Ведь действие развивается, как бы "пульсируя", и он отмечает те содержательные мгновения, когда в состоянии природы и человека происходят изменения. Движение теней и света "отмечает" течение времени. Месяц по-разному освещает предметы в разные периоды, моменты ночи, а появление первых лучей солнца возвещает наступление утра. Так же и выражение освещаемого изменчивым светом ночи и утра лица женщины отражает перипетии пережитых за ночь чувств. Самая сжатость поэтического рассказа в стихотворении передает краткость летней ночи, служит средством поэтической выразительности.

В последней строке стихотворения происходит окончательное слияние лаконичного повествования о событиях жизни людей и природы. "Заря" - начало (нового дня жизни природы и человеческих сердец. Эта строка, заканчивающая стихотворение на "открытом дыхании", скорее похожа на начало, чем на конец в привычном смысле слова. Такая особенность окончаний стихотворений характерна для Фета, рассматривающего любое душевное состояние или любую картину природы как фрагмент бесконечного процесса. В стихотворении "Шепот, робкое дыханье..." полная лирических событий летняя ночь рисуется как прелюдия, начало счастья и радостного дня новой жизни.

Цветение жизни, ее красота и ее движение являются содержанием искусства. Тайна искусства в том и состоит, что оно передает красоту жизни, ее динамику, но сохраняет и совершенство раз возникшей формы, придает прекрасному мгновению высшего цветения - вечность, делает его непреходящим. Ведь каждый переход от одного состояния к другому порождает новую красоту.

Фет видит безбрежность разлива одной реки, Днепра, на том месте, которое он переплывает на парусной лодке. Он видит его от берега до берега, фиксируя все разнообразие картин, сменяющихся за время преодоления им этого большого пространства, - и таким образом передавая его протяженность. Он изображает буйство сил стихии через непривычный, "парадоксальный" пейзаж.

Первая строфа разрубающая неожидано метафору и придающим ей еще более странное звучание, настраивает на острое восприятие удивительной картины и воссоздает своим несколько затрудненным синтаксисом усилие, которое требуется, чтобы преодолеть сопротивление речной быстрины и отчалить от берега.

Светало. Ветер гнул упругое стекло

Днепра, еще в волнах не пробуждая звука.

Старик отчаливал, опершись на весло,

А между тем ворчал на внука.

Дальнейшие строфы передают все перипетии борьбы с рекой, все изменяющиеся по мере передвижения по ней "взаимоотношения" парусника и водной стихии. Вместе с тем они рисуют картины, открывающиеся по мере ускорения движения лодки и изменения точки зрения:

А там затопленный навстречу лес летел...

В него зеркальные врывалися заливы;

Над сонной влагою там тополь зеленел,

Велели яблони и трепетали ивы.

В первой публикации в журнале "Современник" за мощной панорамой разлива реки следовала развернутая лирическая концовка, раскрывающая чувства поэта, который, любуясь картинами природы, отрекается от суеты городской жизни. Концовка эта в числе многих других была упразднена по совету Тургенева в издании стихотворений 1856 г., и здесь от нее осталась одна строка, комментировавшая подтекст всего поэтического описания и оказавшаяся вполне достаточной для его прояснения:

Остался б здесь дышать,

смотреть и слушать век...

Природа у Фета всегда спокойная, притихшая, она как будто замерла. И в то же время она удивительно богата звуками и красками, живет своей жизнью. Она наполнена зачаровывающей романтикой:

Что за звук в полумраке вечернем?

Бог весть! -- То кулик простонал или сыч.

Расставанье в нем есть,

и страданье в нем есть,

И далекий неведомый клич.

Точно грезы больные бессонных ночей

В этом плачущем звуке слиты...

Природа у Фета живет своей собственной таинственной жизнью, а человек может быть к ней причастен только на вершине своего духовного развития:

Целый день спят ночные цветы,

Но лишь солнце за рощу зайдет, Раскрываются тихо листы,

И я слышу, как сердце цветет.

Со временем в стихах Фета находим все больше параллелей жизни природы и человека. Ощущение гармонии наполняет строки поэта:

Солнца уж нет, нет и дня неустанных стремлений,

Только закат будет долго чуть зримо гореть;

О, если бы небо сулило без тяжких томлений

Так же и мне, оглянувшись на жизнь, умереть!..

Фет не воспевает страстные чувства, в его стихах мы не находим слов глубокого отчаяния или восторга. Он пишет о самом простом -- о дожде и снеге, о море и горах, о лесе, о звездах, передавая нам свои минутные впечатления, запечатлевая мгновения красоты. Светом и покоем наполнены такие поэтические шедевры Афанасия Фета, как “Шепот, робкое дыхание...”, “Я пришел к тебе с приветом...”, “На заре ты ее не буди...”, “Заря прощается с землей...” и другие.

Природа в стихотворениях Афанасия Афанасьевича не пустынна, она наполнена присутствием человека, его привычным миром звуков, запахов, форм. Ее можно реально ощутить, она «откликается» на любое прикосновение: словом, рукой, мыслью... Это большая радость -- общение с творчеством А. А. Фета. Поэт подмечает тонкие переходы в состоянии природы, причем природа в лирике Фета существует не сама по себе, она отражает внутреннее состояние автора или его лирического героя. Порой они так близки, что трудно понять, где, чей голос. Очень часто стихи звучат диссонансом, но это окружающий мир вторгается в поэзию.

Только встречу улыбку твою

Или взгляд уловлю твой отрадный,--

В тебе песнь любви я пою,

А твоей красоте ненаглядной.

Кажется, что поэт всемогущ, ему доступны любые «вершины и глубины». Это возможность гения говорить на привычном русском языке. Сама природа, гармония и красота поют его душою.

Сияла ночь. Луной был полон сад.

Лежали Лучи у наших ног в гостиной без огней.

Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,

Как и сердца у нас за песнею твоей.

Начиная от конкретной и реальной картины, поэт переходит к лирическому символу. Обращаясь к читателям -- «я» приближает свое творение миллионам любителей поэзии, заставляя их воспринимать ту красоту и прелесть естественной науки, которая так ярко открылась автору.

Стихи Фета естественны, как и вся окружающая природа.

Прозвучало над ясной рекою,

Прозвенело в померкшем лугу,

Прокатилось над рощей немою,

Засветилось на том берегу.

Знать, цветы, которых нет заветней,

Распустились в неге своевольной?

Знать, и кактус побелел столетний,

И банан, и лотос богомольный?

Удаление этой сферы, подчеркивавшей объективность чуда, происходящего в природе, его реальность, не изменило общего смысла стихотворения, но усилило его фантастичность. Между тем строфа о цветении "заветных" цветов связывает это стихотворение с поздним рассказом Фета "Кактус", где поэт в прямой, декларативной форме выражает мысль об особом значении редких, исключительных моментов жизни природы, о глубоком смысле момента цветения.

Вера в беспредельность жизни природы и в возможность гармонического слияния с нею человека пронизывает многие стихотворения сборника 1850 г. и, являясь их философской основой, придает им светлое, умиротворяющее звучание.

Приближение весны и осеннее увядание, душистая летняя ночь и морозный день, раскинувшееся без конца и края ржаное поле и густой тенистый лес -- обо всем этом пишет он в своих стихах. Природа у Фета всегда спокойная, притихшая, она как будто замерла. И в то же время она удивительно богата звуками и красками, живет своей жизнью.

Изображение природы у Фета наполнено зачаровывающей романтикой:

Что за звук в полумраке вечернем?

Бог весть! -- То кулик простонал или сыч.

Расставанье в нем есть, и страданье в нем есть,

И далекий неведомый клич.

Точно грезы больные бессонных ночей

В этом плачущем звуке слиты...

Поэт замечает малейшие перемены в ней:

Конец аллее

Опять с утра исчез в пыли,

Опять серебряные змеи

Через сугробы поползли.

На небе ни клочка лазури,

В степи все гладко, все бело,

Один лишь ворон против бури

Крылами машет тяжело.

И на душе не рассветает:

В ней тот же холод, что кругом.

Лениво дума засыпает

Над умирающим трудом.

А вся надежда в сердце тлеет,

Что, может быть, хоть невзначай,

Опять душа помолодеет,

Опять родной увидит край,

Где бури пролетают мимо,

Где дума страстная чиста -

И посвященным только зримо

Цветет весна и красота".(1862)

Целый день спят ночные цветы,

Но лишь солнце за рощу зайдет,

Раскрываются тихо листы,

И я слышу, как сердце цветет.

А. Фет не воспевает страстные чувства, в его стихах мы не находим слов глубокого отчаяния или восторга. Он пишет о самом простом -- о дожде и снеге, о море и горах, о лесе, о звездах, передавая нам свои минутные впечатления, запечатлевая мгновения красоты. Поэт передает в своих стихах “благоухающую свежесть чувств”, навеянных природой. Его стихи проникнуты светлым, радостным настроением, счастьем любви. Даже самые малейшие движения человеческой души не ускользают от внимательного взгляда поэта -- он необычайно тонко передает все оттенки переживаний человека.

Картина природы (зима, серебряные змеи поземки, мрачное небо) - это одновременно как бы и картина человеческой души. Но природа меняется, придет пора, когда снега растают и, надеется лирический герой, "душа опять помолодеет". А кроме того, искусство - это и есть тот "родной край", где нет никаких бурь, где "цветут весна и красота".

Фета-стихотворца ведет вперед впечатление о мире вокруг него, это впечатление живыми образами передается человеку, читающему его стихи. Фет, увидев красоту мира, пытается ее сохранить в своих стихах. Стихи А. А. Фета показывают прекрасный и чистый мир природы, ее безыскусную красоту и свежесть. И не так важно, как они переданы, лишь бы это было правдой, шло из глубины души. Автор учит нас открывать свои сердца навстречу природе, впускать ее в свою душу, обогащаться духовно, возвращая эту красоту окружающим. Умея оценить все многообразие мира, становишься богаче и чище -- не это ли главная ценность общения с поэзией большого мастера.

Как дышит грудь свежо и емко --

Слова не выразят ничьи!

Как по оврагам в полдень громко

На пену прядают ручьи!

В эфире песнь дрожит и тает,

«Еще весну переживешь!»

Поэт показывает тесную взаимосвязь человека и природы - это тот родник, из которого можно черпать силы бесконечно, если относиться к нему бережно и душевно. Но природа и удивительно ранима, ее легко разрушить, нанести невосполнимый урон. Остро понимаешь это, читая прекрасные стихи Фета. Его поэтический мир удивительно многообразен и хрупок, и тонкий лирик, заставляет понять всю глубину происходящих перемен.

Рукавом мне тропинку завесила.

Ветер. В лесу одному темно, и жутко, и грустно, и весело, --

Я ничего не пойму.

Ветер, кругом все гудет и колышется,

Листья кружатся у ног.

И там, вдали неожиданно слышится

Тонко взывающий рог.

Природа у Фета- живое существо, она наполнена присутствием человека, его привычным миром звуков, запахов, форм. Ее можно реально ощутить, она «откликается» на любое прикосновение: словом, рукой, мыслью... Поэт передает природе человеческие свойства («устал и цвет небес»)

“Только пчела узнает в цветке затаённую сладость…”

По нашему мнению, Фета можно назвать певцом русской природы. Обыкновенно он не воспевал жарких чувств, отчаяния, восторга, высоких мыслей, нет, он писал о самом простом - о картинах природы. Его поэзия радостна и светла, ей присуще чувство света и покоя. Природа у Фета всегда спокойная, притихшая, словно замерзшая. И в то же время она удивительно богата звуками и красками, живет своей жизнью; здесь скрытый от невнимательного глаза……………………………………………

Так резко - сух снотворный и трескучий

Кузнечиков неугомонный звон.

Как мошки зарёю,

Крылатые звуки толпятся.

Нельзя не заметить, что у Фета человек и природа, живое и живущее – две половины одной всеохватывающей мировой гармонии.

Мотылёк мальчику.

Цветы кивают мне, головки наклоня,

И манит, куст душистой веткой;

Зачем же ты один преследуешь меня

Своею шелковою сеткой?

Дитя кудрявое, любимый нежно сын

Неувядающего мая,

Позволь мне жизнию упиться день один,

На солнце радостном играя.

Постой, оно уйдет, и блеск его лучей

Замрет на западе далеком,

И в час таинственный я упаду в ручей,

И унесет меня потоком.

В стихотворении ""Мотылёк мальчику"" Фет показывает беспечность человеческого отношения к насекомым. Как это ни печально признавать, но человечество в большинстве своём думает, что может обойтись без природы и её обитателей, хотя всё совершенно наоборот, и, не осознавая всей серьёзности вопроса, уничтожает все попадающееся на пути, что подтверждает слова: ""Человек уничтожает тех, перед кем чувствует силу"".

Мотылёк, понимая, что его жизнь быстротечна, ценит её, стремясь в полной мере насытиться её прелестью и красотой. Однако, большой и умный по сравнению с ним человек не желает осознавать ценность тех немногих часов жизни мотылька, что отведены ему природой. Здесь можно увидеть философскую мысль о кратковременности и смысле жизни. Ведя повествование от первого лица, Фет обращает наше внимание на то, что природа взывает о помощи, но мы не замечаем её мольбы. Она пытается показать нам, что жизнь столь неприметного существа ценна ничуть не меньше человеческой. Показывая зыбкость и ничтожность жизни мотылька, Фет подталкивает нас к мысли о сущности нашего бытия. Наша жизнь много длиннее жизни мотылька, однако, ничтожно малое количество людей способно испытать ту бурю чувств и эмоций, осознать всю полноту жизни, её прелести и горести, которые доступны этому маленькому, незаметному существу.

В этом стихотворении звучит тема любви к жизни. Эта же тема раскрывается в стихотворении ""Бабочка"". Оба они любят жизнь и хотят жить, но мотылёк стремится жить осознано, желая понять всем своим существом, что же это- ""жизнь"", в то время как бабочка живёт и радуется этому, восторженно созидает окружающий её красочный и удивительный мир, не задумываясь о том, как и зачем живёт:

Одним воздушным очертаньем

Я так мила.

Весь бархат мой с его живым миганьем -

Лишь два крыла.

Не спрашивай: откуда появилась?

Куда спешу?

Здесь на цветок я легкий опустилась

И вот - дышу.

Надолго ли, без цели, без усилья,

Дышать хочу.

Вот- вот сейчас, сверкнув, раскину крылья

Бабочка в стихотворении А. Фета олицетворяет беззаботность и легкомысленность.

Мы задумались, что же лучше, быть мотыльком или бабочкой? И пришли к выводу, что характер бабочки присущ ребёнку, который, любуясь красотой предмета, не задумывается о его ценности и предназначении. Это внимание моментально, оно может переключаться на более яркое или эмоциональное явление. Такова бабочка, а каков же мотылёк? Он скорее похож на серьёзного, вдумчивого человека, который стремится осознать своё бытие, подчиняя свою жизнь философским нормам.

Фетовские весенние стихотворения поразили нас стихийной силой любовного влечения: ""Смело можно сказать, что на русском языке ещё не бывало подобного изображения весенней неги, доходящей до болезненности"". Так сказал критик Дружинин о стихотворении ""Пчёлы"", в котором поет буквально не находит места от сжигающего его ""весеннего огня"":

Сердце пышет всё более и более,

Точно уголь в груди я несу.

Музыка ""сердечного огня"" звучит пчелиной песнью: ""В каждый гвоздик душистой сирени // Распевая, вползает пчела"" – и сам поет, как будто превращается в пчелу.

Пропаду от тоски я и лени,

Одинокая жизнь не мила,

Сердце ноет, слабеют колени,

В каждый гвоздик душистой сирени,

Распевая, вползает пчела.

Дай хоть выйду я в чистое поле

Иль совсем потеряюсь в лесу...

С каждым шагом не легче на воле,

Сердце пышет все боле и боле,

Точно уголь в груди я несу.

Нет, постой же!

С тоскою моею

Здесь расстанусь.

Черемуха спит.

Ах, опять эти пчелы под нею!

И никак я понять не умею,

На цветах ли, в ушах ли звенит.

Мы заметили, что Фет особо выделяет пчелу среди разнообразного, красочного мира насекомых. Она несёт в себе ""радость земли"" – она символизирует как раз ту ""страстную чувственность"", которую отмечала критика в фетовской поэзии среди других характерных черт.

Ещё одним из весенних стихотворений является стихотворение ""Это утро, радость эта"".

Это утро, радость эта,

Эта мощь и дня и света,

Этот синий свод,

Этот крик и вереницы,

Эти стаи, эти птицы,

Этот говор вод,

Эти ивы и березы,

Эти капли - эти слезы,

Этот пух - не лист,

Эти горы, эти долы,

Эти мошки, эти пчелы,

Этот зык и свист,

Эти зори без затменья,

Этот вздох ночной селенья,

Эта ночь без сна,

Эта мгла и жар постели,

Эта дробь и эти трели,

Это всё - весна.

Здесь Фет утверждает, что мошки и пчёлы являются неотъемлемой частью прекрасной весны.

Фетовские ""песни любви"" часто поёт пчела, символизирующая страстно- чувственное начало в его поэзии. Так, некогда в стихотворении ""Роза"" поэт говорил:

И тебе, царица Роза,

Брачный гимн поёт пчела.

Мы заметили, что Фет глубоко ценил и уважал насекомых, как равноправных жителей нашего мира, отражая в своих стихотворениях их характеры, настроения и чувства, которые подчас не замечают в них люди:

""Вот жук взлетел и прожужжал сердито""

""Плачась, комар пропоёт""

""Жук, налетевший на ель

Хрипло подругу позвал""

В некоторых стихотворениях Фет использовал образы насекомых для более глубокой передачи окружающей обстановки и атмосферы в ней:

У Камина.

Тускнеют угли. В полумраке

Прозрачный вьётся огонёк.

Так плещет на багряном маке

Крылом лазурным мотылёк.

Видений пёстрых вереница

Влечёт, усталый теша взгляд,

И неразгаданные лица

Из пепла серого глядят.

Встаёт ласкательно и дружно

Былое счастье и печаль,

И лжёт душа, что ей не нужно

Всего, чего глубоко жаль.

В изображении энтомологии Фет часто использовал изобразительные средства языка такие как метафоры, сравнения, эпитеты:

""На тмине горят светляки""

""Тускнеют угли. В полумраке

Прозрачный вьётся огонёк.

Так плещет на багряном маке

Крылом лазурным мотылёк"".

Надо подумать ещё

Только Фету свойственен такой язык. Только поэтический глаз Фета мог бы заметить такие тонкости в смутной окружающей среде.

Исследовав все эти поэтические произведения мы готовы поддержать философскую мысль: ""Человек и природа едины и зависимы друг от друга"". Как бы мы ни хотели их не замечать, тем не менее, насекомые – это часть нашей жизни.

При подготовке данной работы были использованы материалы с сайта http://www.studentu.ru

А.А. Фет — тончайший мастер стихотворных пейзажей. Но в его вдохновенных стихах, воспевающих картины и явления природы, присутствует не одно лишь любование. Как и в поэзии Тютчева, живая и одухотворённая природа выступает в стихах Фета вторым (и полноправным!) лирическим героем. Однако, если Тютчеву близок космический масштаб восприятия (отсутствие конкретных деталей в изображении мира), то Фет, напротив, искусно использует приём детального живописания:

Летний вечер тих и ясен;

Посмотри, как дремлют ивы;

Запад неба бледно-красен,

И реки блестят извивы.

Уже из приведённого отрывка видно, что поэт далёк от того, чтобы просто описывать пейзаж: он изображает его с целью передать определённое настроение. «Вечер тих», безмятежно «дремлют ивы» — какое во всём разлито умиротворение! И в душе лирического героя преобладает то же чувство.

Гармония в природе рождает гармонию в душе. И человек безмерно благодарен за это:

Всю ночь, всю эту ночь я просидеть готов,

Смотря в лицо зари иль вдоль дороги серой...

Какою молодой и безграничной верой

Опять душа полна!..

Таким образом, пейзажная зарисовка оказывается психологическим этюдом. Состояние человека уподобляется состоянию природы и наоборот. В стихах Фета часто применяется такой художественный приём, как олицетворение — одушевление, очеловечивание природы. Но это вовсе не означает, что человек снисходит до природы или возвышается до неё. Человек — часть всего живого, такое же творение бога, как земля и всё населяющее её.

Фет стремится запечатлеть не статичный пейзаж, а изменчивую, воспринимаемую в движении картину. Поэтому, как мне кажется, в поэтической лексике поэта отмечается преобладание существительных и глаголов над прилагательными: существительное называет явление, глагол передаёт его движение. Известны стихотворения Фета, построенные на существительных — например, «Шёпот, робкое дыханье...» и «Это утро, радость эта...». Тяготение к назывным конструкциям свидетельствует, на мой взгляд, о стремлении автора показать мимолётное мгновение жизни, его красоту. Он, как художник-импрессионист, мазками-деталями наносит краски на холст, и картина получается объёмной, живой, наполненной воздухом и светом.

Весна и лето — любимые времена года поэта. Многоцветие, многозвучие, жажда жизни, её приветствие звучат в этих стихах. Поэт приветствует щедрый на краски день, любит таинственную ночь.

Стихи Фета о природе в большинстве своём проникнуты радостью от увиденной красоты, от соприкосновения с ней, от сопричастности таинству жизни:

Какая ночь! На всём такая нега!

Благодарю, родной полночный край!

Из царства льдов, из царства вьюг и снега

Как свеж и чист твой вылетает май!

Лучшие стихи Фета звучат восторженным поэтическим гимном красоте природы:

Целый мир от красоты,

От велика и до мала,

И напрасно ищешь ты

Отыскать её начало.

В то же время в стихах Фета присутствует философское осмысление природы, её сущности:

Что такое день иль век

Перед тем, что бесконечно?

Хоть не вечен человек,

То, что вечно, — человечно.

Эти строки заставляют нас вспомнить об утраченной людьми гармонии с миром. Когда-то человек жил в соответствии с ритмами природы, был неотъемлемой её частью. Потом, объявив себя «царём природы», в гордыне и самонадеянности перестал считаться с естественными законами эволюции, стал потребительски относиться к среде, из которой вышел. И что теперь? Природа мстит катастрофами и катаклизмами нам, людям XXI века, утратившим чувство единства со всем живым и неживым на планете. Только иногда, глядя на закат солнца, звёздное небо, мы поражаемся величию и красоте божьего мира. Понять и почувствовать эту красоту нам помогают стихи А.А. Фета.

Русская литература познала немало великих поэтов, воспевших красоту родной природы. И особое место занимает Афанасий Фет - поэт, ценитель «чистого искусства», показавший важность каждого явления природы, каждого мгновения жизни.

Творчество Фета пропитано любовью к природе. В каждом слове мы можем почувствовать трепетное отношение поэта к ее красоте. Как справедливо заметил Н.М. Любимов, «мы не можем не дивиться тому, как прекрасна природа у Фета во всей переливчатости красок, звуков, благоуханий, как прекрасен человек во всей сложности его душевных порывов, в силе его привязанностей, в глубине его переживаний».

В каждом своем стихотворении Фет с филигранной точностью описывает мельчайшие детали картины природы, будто рассматривает полотно живописца:

«Сядем здесь, у этой ивы,

Что за чудные извивы

На коре вокруг дупла!

А под ивой как красивы

Золотые переливы

Струй дрожащего стекла!»

Благодаря дарованию Фета, мы видим не только красивый пейзаж, но и вдыхаем аромат цветов, прислушиваемся к звукам природы: нежное пение птиц дополняется стрекотанием кузнечиков, и уже слышны отдаленные раскаты грома… Как легко представить знойный летний день, когда в воздухе «несется запах медовой» и слышен «кузнечиков неугомонный звон»!

Необыкновенно точно, емко и, вместе с тем, динамично рисуют картины природы безглагольные стихи Афанасия Фета. Стихотворение «Это утро, радость эта…» с каждой строкой все больше волнует нас. Мы видим яркое синее небо, на нас обрушивается лавина звуков, и финальным аккордом - бессонная ночь, «мгла и жар постели». Так бывает только весной! Невероятно романтичное стихотворение «Шепот, робкое дыханье» переносит нас в тихую летнюю ночь. Журчание ручья и соловьиная песнь - музыка, сопровождающая встречу влюбленных. А «Чудная картина…» дарит спокойствие и легкую грусть: под лунным светом блестит снег, и вдаль уносятся сани.

Эта образность, это пристальное внимание к деталям, насыщенность эпитетами, определениями составляют особый стиль поэта. В теме природы раскрываются и другие особенности лирики Фета: его ассоциативность и музыкальность слога.

Казалось бы, простое детское стихотворение:

«Кот поет, глаза прищуря,

Мальчик дремлет на ковре.

На дворе играет буря,

Ветер свищет во дворе»

Но насколько ритмично, ярко передано нам настроение зимнего вечера. Звонкие согласные задают четкий ритм четверостишию, и вот в нашем воображении предстает картина: теплая комната, маленький мальчик, уснувший за игрой, уютное мурлыканье кота… а за окном - метель, холодно…

«В дымке - неведимке

Выплыл месяц вешний.

Цвет садовый дышит

Яблонью, черешней.

Так и льнет, целуя

Тайно и нескромно.

И тебе не грустно?

И тебе не томно?»

Не совсем понятно, почему должно быть грустно в такую тихую, томную ночь. И даже дочитав стихотворение до конца, нас не покидает ощущение некоторой недосказанности, как будто мы не узнали что-то очень важное. И нам остается только догадываться, фантазировать, мечтать.

Особое место в природной лирике А. Фета занимает тема весны. С приходом весны все вокруг меняется: природа будто просыпается после долгого сна, сбрасывает оковы зимы. И такое же пробуждение, обновление происходит и в душе лирического героя Фета. Но вместе с радостью душу наполняет непонятная тоска, грусть, смятение. И Фет стал первым поэтом, показавшим сложные, противоречивые чувства героя, смену его настроений, влияние природы на его душевное состояние.

Интересно стихотворение «Еще весны душистой нега…», в котором автор показывает самое начало весны, когда природа еще только - только начинает пробуждаться. Снег еще лежит, дороги скованы льдом, а солнце пригревает только в полдень. Но душа уже живет в предвкушении тепла, света, любви.

Читая «Весенние мысли», остается только восхищаться, насколько виртуозно Афанасий Фет владеет словом:

«Снова птицы летят издалека

К берегам, расторгающим лед»

«Расторгающие лед берега» - и мы уже слышим треск ломающегося льда, видим бурлящие речные потоки и даже ощущаем терпкий, острый, волнующий запах, которым наполнен только мартовский ветер.

В стихотворениях о весне как нельзя более явно прослеживается неразрывная связь между природой и человеком. Практически все стихотворения, которые, казалось бы, написаны о природе, рассказывают и о любовных переживаниях. Фет часто раскрывает душу лирического героя через образы природы, поэтому можно говорить о символизме его стихов.

Афанасий Фет, воспевая красоту природы, показал и красоту душ человеческих. Его стихи, искренние, глубокие, чувственные до сих пор находят отклик в сердцах читателей.